Кровавый разлом

Вендела и эльфы

Вендела бежит по альвару, словно соревнуясь с заходящим солнцем, но надежды у нее почти нет. Она не просто должна найти кого-то, кому она безгранично доверяет, она должна уговорить этого кого-то пойти с ней в королевство эльфов и помочь Яну-Эрику вернуться домой. Если даже она никого не найдет, ей надо взять на хуторе что-то из еды и теплые одеяла, тогда они с братом смогли бы переночевать у камня — если она не сможет уговорить его передвигаться своими силами.

Все зависит от того, насколько быстро она обернется.

Ей все время приходится обегать озера талой воды. В их неподвижном зеркале четко отражаются серо-розовые подбрюшья вечерних облаков. Озера эти так велики, что она все время меняет направление и под конец уже просто не знает, где находится и куда бежит… но упорно продолжает бежать, зная только одно: солнце садится на западе.

Сколько времени, она тоже не знает — часов у нее нет.

Кровь бухает в ушах. Она оцарапала ноги, вода хлюпает в рваных сапогах, но она бежит, и бежит, и бежит, не снижая скорости.

Внезапно на ее пути вырастает каменная стена. Она достает Венделе до груди, и конца ее не видно ни вправо, ни влево. Эта стена ей незнакома… куда она попала? Начинает темнеть, горизонт заволокло невесть откуда взявшимися тучами, так что она теперь даже не знает, где и как расположены стороны света.

Она поворачивает назад, но теперь уже непонятно, в каком направлении бежать к камню. Озера напоминают лабиринт, и она чувствует себя совершенно потерянной в этом водяном царстве.

Она вспотела, замерзла и проголодалась. Больше всего ей хотелось бы, чтобы рядом был кто-то взрослый, кто взял бы ее за руку, успокоил и отвел домой. Но никого нет. Кругом стоит оглушительная тишина, даже ветер стих. Становится все темней. У нее уже нет сил обегать озера, она переходит их вброд, все равно сапоги полны воды.

Она утыкается еще в одну каменную стену и вдруг понимает, что это та же стена, в которую она уперлась полчаса назад. Она сделала полный круг по альвару.

Она без сил опускается на траву, закрывает глаза и видит какие-то светлые колеблющиеся тени. Их не должно быть, но она их видит. Она понимает, что это эльфы. Они уже побывали у камня, захватили Яна-Эрика, а теперь пришли за ней.

Ей очень хочется, чтобы они и ее взяли с собой, и она протягивает руку.

— Возьмите меня с собой, — шепчет она.

Но туманные фигуры проплывают мимо. Они не хотят с ней играть, и контуры их медленно растворяются вдали.

— Ау! — слышит она крик в темноте.

— Ау-у-у!

Вендела открывает глаза. Она лежит у каменной стены. Очень холодно.

— Я здесь… — пытается крикнуть она.

Она не знает, услышали ли ее, но голоса приближаются. Мягкий хруст травы. Темные тени постепенно обретают форму — женщина в пальто и мужчина в плаще и шляпе.

— Вендела, куда ты пропала? Мы тебя повсюду ищем…

Тетя Маргит берет ее замерзшую ручонку и помогает встать.

— Пойдем домой, тебе надо выпить что-нибудь горячее, ты совсем заледенела, — говорит Маргит. — Согреешься, и поедем в Кальмар.

Они собираются идти домой, но Вендела вырывает руку.

— Нет! — кричит она. — Не домой! Не домой!

Дядя Свен, не слушая, идет вперед, но Маргит останавливается:

— В чем дело?

— Ян-Эрик остался один у камня.

Маргит непонимающе смотрит на нее, и ей приходится объяснять все сначала: папа ушел в каменоломню, а она сама оттащила кресло-каталку с братом к эльфовой мельнице. Вендела хватает тетю за руку.

— Мы должны вернуться за ним, — умоляюще сипит она. Голос совершенно сел от холода. — Пошли скорее…

Дядя с тетей следуют за ней. Каким-то, ей самой непонятным образом теперь она точно знает, куда идти. Они идут мимо серебрящихся в лунном свете озер. Заросли можжевельника на фоне темного неба кажутся совершенно черными, контуры их резки и угрожающи…

Поздно. Яна-Эрика нет. Она украдкой проверяет углубление в камне — серебряная цепочка исчезла.

Осталось только утонувшее по ступицу в грязи кресло-каталка.

Они кричат некоторое время: «Ян-Эрик! Ян-Эрик!», но ответа нет. Таинственное, тревожное молчание.

— Что мы можем сделать? — говорит Свен. — Пошли домой.

Венделу охватывает паника, но она уже не в силах протестовать.

Они катят с собой пустую каталку и ставят ее в дальнем углу сада, у сарая с инструментами. Вендела сидит в кухне, ей кажется, что и в доме очень холодно.

Медленно, двойными ударами, тикают часы на стене.

Тяжелые шаги на крыльце — пришел отец. Он выглядит очень усталым, молча снимает кепку и смотрит, ни слова не говоря, на сестру и зятя.

Первой молчание нарушает Вендела:

— Папа… где Ян-Эрик? Ты его видел?

— Ян-Эрик? — переспрашивает отец, как будто в первый раз слышит это имя. — Ян-Эрик? Яна-Эрика нет.

— А где он? Где?

Генри молчит.

— Он что, пошел на станцию? — спрашивает Маргит.

Генри избегает смотреть на Венделу, он смотрит в пол и кивает:

— Да… сел на поезд. В Боргхольм, а дальше на континент.

— Ты хочешь сказать, он сбежал?

— Да… и я не мог его удержать. Ему все-таки семнадцать.

Генри молчит, по-прежнему не поднимая глаз, потом спрашивает:

— Ну что? Едем в Кальмар?

Никто не отвечает. Все думают о конечной цели его путешествия. Тюрьма.

Генри идет в свою комнату и через несколько мгновений возвращается с большим баулом.

— Что ж… Надо запирать дом, — вздыхает Маргит.

Вендела тоже идет к себе — ей особенно нечего собирать, но две сумки все же набрались.

Внезапно тишину прорезает возмущенный крик Маргит:

— Их нет! Здесь пусто!

Вендела возвращается в кухню и видит на столе шкатулку матери. Лицо у Маргит совершенно белое от возмущения.

— Ян-Эрик украл все украшения своей покойной матери… Ты видела, когда он их брал, Вендела?

Вендела молча качает головой.

— Надо было их запереть, — огорченно говорит отец.

Он смотрит ничего не выражающим взглядом на Венделу. Она опускает глаза и почти бегом возвращается в свою комнату.

Она знает, что Ян-Эрик никаких украшений не брал, и она не верит, что он куда-то уехал. Это она его бросила, а не он ее.

Он сидел и ждал, пока не понял, что она не придет. А потом поднялся и пошел — неизвестно куда.

К эльфам. Больше некуда. Он ушел в тот мир, где всегда светит солнце.

Через час они приезжают в Кальмар. Генри просит остановить машину у ворот тюрьмы, берет свой баул и выходит.

— Спасибо, что подбросили, — мрачно усмехается он.

Поднимает воротник и, не сказав Венделе ни слова, уходит. Вендела видит, как отец подходит к дежурному у ворот, и ждет, когда он оглянется.

Он так и не оглянулся.

Время идет быстро… Ян-Эрик, конечно, не появился на станции, где его ждали два санитара. Его объявили в розыск, но никто не стал особенно разыскивать слабоумного беглеца. Его так и не нашли — словно в воду канул.

Время идет… хутор продали в тот же год.

Идет время… Вендела ни разу не пришла в тюрьму повидаться с отцом.

Когда через восемь месяцев он выходит на свободу, это сломленный человек. Он так и не вернулся на Эланд. Работает разнорабочим в Боргхольме, снимает какой-то угол без кухни и еле сводит концы с концами.

Венделу уже не тянет на Эланд. Она живет совершенно новой жизнью. У Маргит и Свена своих детей нет, они очень любят Венделу и никогда не заговаривают про эльфов. Дети в ее новой школе скоро забывают, что она чужая, с Эланда, и уже не дразнятся. Хлевом от нее уже не пахнет.

Время идет, и все понемногу встает на свои места.

У нее новые платья, красный велосипед и проигрыватель.

Она растет, кончает гимназию, знакомится с добрым парнем, владельцем ресторана. У них рождается дочь.

Память об Эланде блекнет с каждым годом, и Вендела почти никогда не навещает отца, а когда приезжает, им не о чем говорить. Его крошечная комната заставлена пустыми бутылками, и взгляд у него погасший. После смерти Генри в конце шестидесятых у нее никого не осталось на острове — только несколько могил на кладбище. В ее комнате стоят несколько оставшихся от отца красиво отшлифованных каменных подсвечников и пустая шкатулка из-под украшений.

И только когда ей исполнилось сорок, когда она разошлась с Мартином и вышла замуж за Макса Ларссона, она начала вспоминать свое детство — и ее потянуло назад на остров.

И с каждым годом все сильнее тянуло ее последовать за своим братом. В королевство эльфов.