В октябре 1957 года произошло событие, после которого жизнь Венделы на хуторе стала еще труднее. Интерес Генри Форса к звездному небу перешел в самую настоящую космическую лихорадку.
И не у него одного. Все началось в субботу, в первых числах октября. Генри слушал по радио последний выпуск новостей и вдруг издал настоящий индейский клич — оказывается, Советский Союз запустил в космос ракету с искусственным спутником. И теперь он вышел на орбиту и крутится вокруг земли, как маленькая луна. Металлический шар, меньше метра в диаметре. Тогда она впервые услышала русское слово — спутник.
Генри, не отрываясь, дослушал новости.
— Спутник, — сказал он. — Подумать только…
Он вышел в сад, задрал голову и уставился на ясное ночное небо. Он отсутствовал довольно долго, потом вдруг ворвался в дом с криком:
— Я его видел!
Он потащил ее в темный сад. Они стояли на сыром ветру и смотрели в небо. Вендела вертела головой, и ей казалось, что кто-то раскатывает над ней гигантский бархатно-черный ковер, расшитый ледяным бисером звезд. Генри утверждал, что одна из звезд движется. Он показал рукой куда-то на запад:
— Смотри! Он летит!
Вендела смотрела несколько минут, но так и не увидела, на что показывал Генри. Она обернулась и посмотрела на дом.
Окно второго этажа слабо светилось. В нем была видна какая-то тень. Вендела поняла, что Инвалид подкатил свое кресло-каталку к окну и тоже смотрит на ночное небо.
Через месяц послали второй спутник — на этот раз побольше и потяжелее. На этот раз на нем был пассажир — маленькая собачка по имени Лайка. Венделе было очень жалко собачку — ей не дали с собой еды, и у нее не было никаких шансов выжить.
— Она перенесла ускорение и невесомость, — сказал Генри. — Это значит, что и люди могут полететь в космос.
Отец был полон радужных надежд. А Вендела не могла ни о чем думать — так ей было жалко Лайку, одинокую собачку в пустом и безжалостном космосе. Коровы в хлеву и то втроем.
Зимой и американцы запустили спутник. Он назывался «Эксплорер», и с территории Северной Европы его видно не было. Но Генри и не надо было на него смотреть. Состязание началось, и он с волнением следил за каждым новым сообщением. Как-то он купил в Боргхольме книгу «Сателлиты и космические путешествия» и читал ее каждый вечер.
— Скоро русские пошлют ракету на Луну, — сказал он Венделе. — А до Луны лёта всего-то сто пятьдесят семь часов. Быстрее, чем на корабле в Америку.
Сказал — и ушел в свою комнату. Когда она заглянула к нему пожелать спокойной ночи, он сидел на кровати и рисовал какие-то круги.
— Папа, что ты рисуешь?
Генри поднял голову:
— Орбиты.
Она никогда не видела, чтобы у него так блестели глаза, и поняла, что теперь дела на хуторе пойдут еще хуже. Отцу было не до хозяйственных забот.
Зимой альвар заносило метровыми сугробами. В школу напрямую пройти было невозможно, и ей приходилось идти в обход, там, где дороги чистили.
В конце марта возвращалось солнце.
Отец ей подарил сапожки, сшитые деревенским сапожником Паульссоном по прозвищу Башмачник. Сшиты сапоги плохо, протекают, но ходить можно, и она опять чуть не каждый день идет к камню эльфов.
Той весной Вендела перетаскала эльфам чуть не все украшения из маминой шкатулки. Отец, похоже, ничего не замечал. Когда он не работал в каменоломне, то был поглощен астрономическими наблюдениями и расчетом орбит спутников. Хозяйство все больше приходило в упадок, про существование Инвалида он, похоже, вообще забыл.
Вендела клала украшения в ямки, и они исчезали. Иногда, правда, она находила их на камне на второй и даже на третий день, но потом и они бесследно пропадали.
Но все просьбы, с которыми она обращалась к эльфам, исправно выполнялись, хотя иногда довольно странным образом.
Например, она пожелала, чтобы в классе у нее завелась подруга, чтобы она дружила только с ней и не говорила, что от нее пахнет хлевом.
Через два дня Дагмар Гран подошла к Венделе и спросила, не хочет ли она зайти к ней домой после школы. Дагмар из богатой семьи, у них большая ферма недалеко от церкви, несколько тракторов и больше сорока голов скота — у коров даже имен нет, так их много. Только номера. Вендела сказала, что сейчас она не может, ей надо позаботиться о Розе, Розе и Розе, но потом обязательно зайдет. Дагмар кивнула — конечно, конечно, можно и потом.
Через неделю Вендела попросила, чтобы на ужин было что-то другое, а не вареный угорь. Отец по случаю купил дешево несколько больших угрей, и уже десятый день у них на столе ничего, кроме угря, не было.
— Сегодня у нас цыпленок, — сказал Генри, когда она пришла домой. — Свеженький, только что зарезал.
После того как она подружилась с Дагмар Гран, она попросила учительницу, чтобы та разрешила ей пересесть на пустую парту рядом с Дагмар. Но фру Янссон строго сказала, что, кто и с кем сидит, определяет она, и никто другой, и Вендела будет сидеть, где сидит, у окна с Торстеном Хелльманом. Вендела и не знала, что оказывает на Торстена благотворное влияние.
На следующий день Вендела попросила эльфов, чтобы у нее вместо фру Янссон была другая учительница, не такая строгая.
Через три дня фру Янссон простудилась и заболела. Простуда перешла в воспаление легких, она чуть не умерла, и после того, как ей стало получше, ее направили на длительное лечение в санаторий. Ее заменила молодая и веселая учительница из Кальмара, фрекен Эрнстам.
Ученикам велели набрать полевых цветов и отнести их мужу фру Янссон, школьному сторожу. Вендела принесла самый большой букет и тихо пожелала фру Янссон скорейшего выздоровления.
По дороге домой она прошла мимо камня эльфов, стараясь не смотреть в его сторону.