Лавка страха

Глава 22. Кошмар Агаты

Расстегнутый рюкзак валялся позади Марры. Из него выглядывал дневник прадедушки, а рядом на траве лежал мой меч. То ли я действительно подкрался бесшумно, то ли Марра была слишком поглощена гипнозом, но она не подавала никаких признаков того, что слышит меня. Я подхватил рюкзак, быстро просунул руки в лямки и поднял меч. Если он открыл дверь и выпустил Марру, может быть, он сумеет и защитить от нее?

Я выставил меч перед собой и шагнул вперед. Открыл рот, чтобы окликнуть Марру, и тут увидел, что глаза Агаты закатились так, что стали видны одни белки — выглядело жутко, но дело было совсем не в этом.

Сестра, Марра, сад вокруг исчезли. Вместо них я очутился в большом зале. В нем стоял прохладный полумрак. На потолке тускло блестела люстра, одна из лампочек периодически мигала. Вперед и вниз простирались пустые ряды темно-красных кресел. Позади меня висел черный бархатный занавес. Я потрогал его — ткань приятно холодила пальцы. Пахло пылью, деревом и какими-то тяжелыми сладкими духами. Все казалось реальным.

Я стоял на сцене, обитой шероховатой мягкой тканью темно-серого цвета. В центре сцены расположилась блестящая серебристо-вишневая ударная установка. За ней сидела моя сестра.

— Агата! — Я бросился к ней, но она не обратила на меня никакого внимания.

Взгляд ее был сосредоточен на барабанах, руки крепко сжимали палочки.

— Пошли отсюда! — Я схватил ее за руку и потянул, но сестра словно не ощутила моего прикосновения. Кожа у нее была холодная, как будто она гуляла в одной футболке зимой.

Агата резко выдохнула, взмахнула палочками и начала играть. Но вместо уже привычных мне гулких ударов барабанов и металлического звона тарелок установка вдруг издала шипение. Зал словно заполонили змеи. Звуки лились отовсюду, и вдруг я понял, что это вовсе не шипение. В нем явственно различался чей-то шепоток.

— Ничего у тебя не получится, — зазвучало вкрадчиво, будто с ухмылкой. — Ты никому не нужна.

Шепот оттолкнулся эхом от стен, множась и повторяясь.

— И никто тебя не услышит.

Из установки вдруг стали медленно вылезать тени, похожие на черный дым. Агата дернулась, будто хотела вскочить, но приросла к месту.

— Они забудут, — прошептали тени, вырастая все длиннее, нависая над сестрой.

Они замерли, выгнувшись над ней, а потом резко бросились вниз. Черный дым полился Агате в уши, нос, рот, клубясь и заполняя все собой.

— Агата! — заорал я.

Сестра захрипела, ее глаза остекленели. Зал вдруг пошел рябью, как сломанный телевизор, и превратился в улицу городка. Барабанная установка собралась воедино и трансформировалась в столб — самый обычный столб, на который клеят объявления. На нем висела какая-то старая, пыльная бумажка.

«ПРОПАЛА» большими, когда-то красными буквами, а ниже… фотография Агаты. «15 лет, рост средний, волосы длинные светлые, глаза зеленые». На нижней части объявления бахромой свисал написанный много раз номер телефона. Ни одна из ленточек оторвана не была. Текст был полустертым.

Послышался смех, и мимо столба с объявлением, даже не взглянув на него, прошел Оскар, а рядом с ним — те Хвостатые девчонки, которых мы видели во дворе больницы. Все трое жевали чипсы, хихикали и улыбались друг другу. Они исчезли, и вместо них около столба вдруг появились мама и… я сам. Мама достала из сумки листок, я вытащил из кармана клей и намазал им объявление о пропаже Агаты. Мама прилепила листок ровно поверх него, закрыв его полностью. Мы радостно улыбнулись друг другу, мама обняла меня за плечи, и мы пошли дальше по улице. Я шагнул ближе, уставившись на свеженаклеенный листок: «Продается ударная установка. Срочно, дешево, за ненадобностью».

— Сейчас все закончится, — отовсюду одновременно полился ласковый, умиротворяющий и очень знакомый голос.

С другой стороны улицы на нас смотрела Марра. Точнее, она не сводила голодного взгляда с моей сестры. В руке у нее было красное яблоко.

— Прекрати это! — Я закрыл собой Агату.

— Ну надо же. Видишь чужие страхи? Прямо как я. — Рот Марры расплылся в хищной улыбке, обнажив острые зубы. — Я с тобой не ошиблась.

Я почувствовал влажный холод футболки, прилипшей к спине. Что это значит?!

— Сможешь дать то, что мне нужно, хороший мальчик.

Рука Марры вдруг принялась вытягиваться вперед. Остальное тело не двигалось с места, а рука росла и росла в длину, как у игрушки-тянучки.

— Нам нужно дружить. — Рука доползла до меня и ухватила за футболку. — Так будет лучше.

Цепкие пальцы оторвали меня от Агаты. Я упал в темноту. Но вместо асфальта щеки и ладони защекотала трава. Я приподнялся на локтях — вокруг был сад соседок. Агата неподвижно висела в воздухе. Позади нее, за деревом, я уловил краем глаза какое-то движение, но тут же повернулся к Марре. Она держала перед сестрой красное яблоко. Из глаз сестры вдруг потянулись полупрозрачные лучи и принялись втягиваться в яблоко. Оно засияло. Мечта Агаты уходила в него!

— Нет! — Я бросился на Марру, выставив перед собой меч.

Она обернулась ко мне, взмахнула рукой. Правую сторону головы обожгло ударом, я согнулся пополам. Меч рвануло из руки. Марра выпрямилась, поворачиваясь к Агате, но подскочивший Оскар уже надел на нее наушники и включил музыку. Глаза сестры закрылись, и она беззвучно рухнула в траву.

Марра зарычала, как разъяренный зверь, и развернулась ко мне. Я попятился, но поскользнулся на траве и упал на спину. Вытянувшаяся когтистая рука сдавила грудь, прижимая меня к земле. Марра согнулась надо мной. Черные глаза оказались совсем близко. Они завораживали, как водопад или обрыв, когда смотришь вниз и потихонечку, сам не замечая, двигаешься к краю. Не смотри, не смотри, не смотри — но я уже не мог оторваться.

— Вот что, щенок, — шепот Марры раздался словно внутри моей головы. — Ты принесешь мою вещь, спрятанную в «Лавке».

— Дневник прадедушкин, а не твой! — прохрипел я.

По ее лицу пробежало недоумение и вновь сменилось злобой.

— Очень умно. Я говорю о том, что принадлежит мне.

Я изо всех сил постарался не показывать удивления. Ей действительно что-то нужно, но это не дневник. И она уверена, что я знаю, о чем идет речь.

— Ты принесешь мою вещь. В обмен на это. — Марра покачала перед моим носом красным яблоком. Оно светилось. — Твоя сестра такая вкусная. Мне будет достаточно секунды. Один взгляд — и от нее останется пустая оболочка.

Ее лицо снова показалось странно знакомым.

— Но так и быть. Пока я придержу ее яблочко. — Марра издала мягкий смешок.

Я стиснул зубы.

— Откуда мне знать, что ты не соврешь?

Она расхохоталась.

— Как будто у тебя есть выбор!

Где-то далеко за моей спиной, в параллельной вселенной, послышался звук распахивающейся двери. На траву перед домом лег желтый квадрат загоревшегося света окна, а следом раздались два пронзительных старушечьих вскрика.

— Завтра в полночь. В башне. — Марра выпустила меня и растворилась в воздухе.

Я поднялся на ноги, тяжело дыша. Виолетта Иванна и тетя Галя семенили по саду в нашу сторону, что-то выкрикивая. Я пошарил руками по сторонам и похолодел, несмотря на жару. Меча нигде не было. Марра забрала его с собой.

— О черт, у нас проблемы, — выдавил я.

— Еще какие… — донесся до меня глухой голос Оскара.

Я рванулся к нему. Агата лежала в траве, глядя в небо. В слабом свете фонариков я увидел то, о чем говорил Оскар. Зеленые глаза сестры раскололи черные точки.