Лавка страха

Глава 37. Миллион неизвестностей

Все следующие дни гремели грозы. Перебои со связью и электричеством даже не успели прекратиться, как начались вновь — теперь по вполне естественным причинам. Из окна башни было видно фиолетовое небо и косые вспышки молний. Дождь надувал в лужах пузыри и барабанил по черепичным крышам. И все равно людей на улицах городка было гораздо больше, чем в те несколько дней удушающей жары, пока царствовала Марра.

— Врачи в нашей больнице, небось, думают, что открытие совершили, — хмыкнул Оскар. Он расставлял на полках в башне свои любимые книжки и комиксы «Монстрыцарей». — Столкнулись с неизвестной эпидемией с расколотыми глазами, а потом р-раз — и победили ее. Причем у всех все симптомы исчезли одновременно, в одну ночь.

— Пусть думают, — я снова отвернулся к окошку. — Скорее поверят в это, чем в то, что произошло в реальности.

На улице женщина под большим зонтом уговаривала маленького мальчика прекратить прыгать в луже. На мальчике был зеленый плащ с капюшоном в виде головы динозавра. От капюшона до самого низа спускался гребень, а сапоги имитировали лапы динозавра. Мальчик прыгнул в лужу, фонтаном разбрызгивая воду, и сделал вид, что рычит. Капюшон упал с его головы, и я узнал Петю.

— Теперь он любит динозавров, а не роботов, — пробормотал я.

Оскар подошел к окну.

— У меня в детстве тоже была фаза динозавров.

— На тебя в детстве не нападала Марра.

Он задумчиво посмотрел на Петю — у его мамы лопнуло терпение, и она что-то возмущенно выговаривала сыну.

— Отец перестал мучить меня своими нотациями о светлом будущем великого хирурга.

— Серьезно? А чего ты молчал?

— Я сам не сразу понял. — Оскар смущенно улыбнулся. — Очень уж был рад тому, что он вернулся.

На улице громыхнуло, и мама потащила Петю домой.

— Думаешь, теперь он поддержит твое желание писать книжки? — я посмотрел на Оскара.

Руки у него были испачканы синей шариковой ручкой — почему-то ему нравилось писать только от руки в тетрадке, и после всей этой истории с Маррой он строчил чуть ли не каждую свободную минуту.

— Собираюсь поговорить с ним об этом. — Оскар издал нервный смешок. — Правда, он откопал где-то древние видео с уроками карате и каждый день требует, чтобы мы начали тренироваться.

Я вытаращился на него — прикалывается, что ли? Но Оскар выглядел вполне серьезным и даже немного несчастным.

— Если твоя теория верна и у бывших жертв Марры изменились мечты… то у меня проблемы!

Я представил, как длинный неуклюжий Оскар машет ногами, и прыснул со смеху.

— Что смешного? — в башню влетела Агата. Из кармана ее джинсов торчали барабанные палочки.

А я даже не заметил, как прекратился стук, когда она закончила свою репетицию, — барабаны теперь не бесили так, как раньше. Агатина установка приехала сегодня утром. Грузчики затащили ее из машины под дождем, а потом радостная сестра расставила все в своей комнате и принялась играть. Так долго, что едва не пропустила обеденный перерыв Оскара!

— Ничего! — поспешно ответил Оскар.

Агата подозрительно прищурилась и вдруг швырнула в меня чем-то. Это что-то больно ударило меня в лоб и шлепнулось на пол. Я схватился за ушибленное место и глянул вниз — на полу валялась шоколадка.

— Ты рехнулась?! — я перевел взгляд на сестру.

— Упс, — она развела руками без малейшего сожаления. — Просто, раз у тебя обнаружились сверхспособности, хочу выяснить, есть ли среди них полезные! Суперреакция отсутствует, так и запишем.

Я поднял шоколадку, все еще потирая лоб и возмущенно глядя на сестру. Вот это наглость!

— Гениально! — Оскар чуть не задохнулся от восторга. — Мы обязательно должны исследовать твой дар, Вася! Нужно понимать, с чем имеем дело, и…

— Стоп! — я вскинул руку. — Если собираетесь тренировать меня, как джедая, вам сначала нужно позеленеть, сморщиться и отрастить уши!

— Да нам главное, чтоб ты не перешел на сторону зла! — Агата набросила на голову капюшон толстовки и вытянула вперед руки со свисающими рукавами.

— Ты типа Йода или Палпатин? — я прищурился. — На второго больше похоже.

Оскар так на нее посмотрел — разве что сердечки из глаз не повыскакивали. Я изобразил, что меня сейчас стошнит.

— Но вообще я серьезно. — Сестра убрала мой меч с одной из подушек, разбросанных в середине комнаты, и уселась на нее. — Займемся этим потом. На чем мы остановились?

Оскар устроился рядом с ней, вытянув свои бесконечные ноги. За пару дней башня преобразилась до неузнаваемости. Агата притащила туда пушистый коврик и большие подушки, а в шкафах появились не только наши книжки и комиксы, но и запас сладостей. На одну из стен сестра прилепила постер своей любимой группы. Я тут же приклеил постер «Монстрыцарей», а Оскар повесил плакат с самыми знаменитыми ужастиками и их чокнутыми авторами. Рядом с портретом прадедушки теперь висела наша с Агатой и бабушкой фотка — та самая, которую Виолетта Иванна отдала Марре. А еще сделанный Оскаром полароидный снимок — я, он и Агата возле «Лавки страха».

Я плюхнулся на подушку и развернул плитку шоколада.

— Мы должны разузнать все о той ярмарке, где ваш прадедушка заключил сделку. — Оскар развернул наш список. — Откуда взялась яблоня? Кем был тот человек, который продал все это?

— Все, что мы сумеем найти о Марре и Книге страха, — подтвердила Агата.

— Уравнение с миллионом неизвестных, — хмыкнул я.

— И самое главное…

Я знал, что она скажет дальше, — мы все знали. Шоколадка перестала казаться мне вкусной.

— …надо отыскать Книгу страха. И выяснить, какую сделку мы заключили.

— Не мы, а я, — мрачно поправил я.

— Мы втроем друг за друга, — возразил Оскар.

Я благодарно улыбнулся.

— Жуй шоколад, гремлин, — хмыкнула Агата. — Стимулирует работу мозга. И памяти.

— В сотый раз говорю, я помню то, что появилось сначала, — про души жертв Марры, про мечты и то, что те, кто читает книги из «Лавки», будут побеждать страх. — Я с досадой ткнул кулаком в подушку. — Помню, как на странице возникли другие слова, прямо перед тем, как меня вырубило… но не помню какие!

Я отломил квадратик шоколадки и закинул в рот — вдруг и правда поможет. Той ночью, когда я очнулся после схватки с Маррой, лабиринт уже исчез, и «Лавка» приняла свой обычный вид. Повсюду возвышались не склизкие стены, а книжные стеллажи — и я удивился тому, как рад их видеть. Надо мной нависали исцарапанные и встревоженные, но живые Агата с Оскаром, и им я обрадовался в миллионы раз больше. А вот Книги страха нигде не было. Она бесследно исчезла, унося с собой тайну слов, вписанных моей кровью. Как я ни силился вспомнить, перед глазами только всплывали витиеватые строки, а когда я старался разобрать их, все становилось размытым и исчезало.

Я думал об этом, и мне становилось все тревожнее. Что бы ни было вписано в мой договор — ничего хорошего там быть не могло. Недаром я слышал смех Марры…

— Чем раньше мы это выясним, тем лучше, — сказала Агата. — Потому что…

— Тихо! — Оскар вскочил и прислушался.

Мы замолчали. Снизу доносились странные звуки.

— В доме кто-то есть.