Лавка страха

Глава 38. Будь очень осторожен

Я потянулся к своему мечу. Агата поднялась и вытащила из кармана барабанные палочки.

— Вообще-то это не нунчаки, — шепнул ей я.

— Если двинуть ими — мало не покажется, — заверила сестра.

Оскар огляделся, схватил с полки самую толстую книгу и прокрался к выходу из башни.

Один за другим мы спустились по каменной лестнице и вышли в чулан — звуки стали еще громче. Дверь из чулана в коридор была открыта.

— Это я ее так оставила, — призналась Агата.

— А еще мне что-то про мозг говорит. — Я сердито глянул на сестру и вышел в коридор. — Сама бы шоколада поела!

Мы принялись красться по коридору второго этажа. Шум явно был где-то рядом! Я осторожно завернул за угол, и…

— А-а-а!

— Вася! Агата!

— Мама?!

Мама сгребла меня и подбежавшую Агату в объятия, даже не обратив внимания на то, что я чуть не заехал по ней мечом.

— Ни до кого не дозвониться, я чуть с ума не сошла! — всхлипнула она. — Машина завязла в грязи, телефон не ловит! Слава богу, мир не без добрых людей — такой замечательный человек, остановил свой автобус, помог выехать, еще и обещал зайти проверить, что там в моторе барахлит!

— Ох, он проверит, — пробормотал себе под нос Оскар.

Наверное, понадеялся, что наша машина отвлечет его отца от карате.

Мамина щека была мокрая — не то от дождя, не то от слез. Она разжала объятия и оглядела нас.

— А что это за ссадины?! Я так и знала: что-то случилось!

Мы с Агатой переглянулись. На несколько секунд повисла тишина.

— Да что тут может случиться, — усмехнулась сестра. — Не волнуйся, мам, с нами все в порядке.

— А что с документами? — быстро сменил я тему. — Дом теперь наш?

— Целиком и полностью, — улыбнулась мама.

— Ура! — Я радостно подпрыгнул.

Мама уставилась на меня круглыми глазами.

— Нет, я явно что-то пропустила… Я думала, тебе не нравится «Лавка страха»!

— «Лавка»! — воскликнул Оскар и густо покраснел, когда все на него уставились. — Простите, обеденный перерыв уже десять минут как закончился!

Мы спустились в «Лавку» только через два часа, когда выслушали все мамины переживания и рассказали ей относительно правдоподобную историю о том, как помогали достать с дерева соседского кота и заработали кучу ссадин в процессе. Я бы не поверил! У мамы был тоже не очень-то убежденный вид, но она была слишком рада видеть нас живыми и почти что невредимыми.

— Мама приглашала тебя на яблочный пирог, — ухмыльнулась Агата, присоединившись к Оскару за кассой.

Он чуть не уронил книгу, которую пробивал очередному покупателю — одному из ходиков. Они никуда не делись — все так же читали, сидя или стоя между рядами, так же приходили до открытия и после закрытия «Лавки». Мне казалось, они все-таки стали какими-то более проснувшимися и живыми. Может быть, теперь одержимость чтением будет приносить им что-то хорошее? По крайней мере, мне очень хотелось верить в это.

— Не волнуйся, — успокоил я Оскара. — Мы сказали, что у тебя на яблоки аллергия.

— У кого аллергия? — к прилавку протиснулись Хвостатые и протянули Оскару бумажки из автомата.

У одной были голубые, у другой темно-карие глаза. И ни в тех, ни в других не было и намека на черные трещины.

Я услышал, как Агата пробубнила, что аллергия у нее — на назойливых людей. Я фыркнул от смеха и протиснулся к автомату. Несмотря на плохую погоду, к нему уже выстроилась очередь.

Чудо-машина снова светилась, предлагая каждому найти свою историю. Очевидно, пока Марра была на свободе, автомат мог выдать только Книгу страха — и только ее хозяину. Я был уверен, что это дело рук прадедушки. Но как ему удалось? Еще один вопрос, на который нужно отыскать ответ.

— Ай! — девчонка рядом со мной выронила книгу.

Я наклонился и протянул ее ей, мельком увидев название — «Черные тайны древности». Звучит вдохновляюще, ничего не скажешь.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась она. — Показалось, что палец уколола.

Я проследил, как она убрала книгу в пакет и вышла из «Лавки». Сквозь залитые дождем окна я различил знакомый силуэт — кто-то стоял снаружи и смотрел в витрину «Лавки».

Протолкавшись к дверям, я выскочил на улицу. У витрины в желтом плаще с капюшоном, как у гнома, стояла тетя Галя. Ее руки лежали на спинке кресла-каталки — в нем сидела Виолетта Иванна. На ней был такой же плащ, как у тети Гали, но в цветочек.

— Васенька! — расплылась в широкой улыбке тетя Галя.

Мне стало жутко стыдно. Я не заходил к ним ни разу с той самой ночи. Агата на следующее же утро побежала рассказать, что мы победили. Кажется, даже Оскар заглянул к ним. А я не мог — сам не понимал почему. Не знал, как смотреть в глаза Виолетте Иванне — ненавидеть ее или чувствовать себя виноватым. И бабушкино письмо…

Я подошел к ним. Тетя Галя первым делом осмотрела мою щеку, исполосованную когтями Марры.

— Почти прошло. Мажешь тем средством, которое я Агате дала, значить?

Я кивнул. Из «Лавки страха» вышло несколько человек. Соседки проследили за ними взглядом.

— Надеюсь, теперь эти книги будут помогать людям бороться с их страхами, — сказал я.

— Поживем — увидим, — задумчиво произнесла тетя Галя. — Но именно этого хотела бы твоя бабушка. Она тобой очень гордилась — и гордилась бы еще больше сейчас.

Я покраснел. Переступил с ноги на ногу и неожиданно для самого себя выпалил:

— Я прочитал письмо — вы тогда перепутали ящики стола. Бабушкино письмо вам. Последнее. Это неправильно, но…

— Я знаю, — мягко остановила меня тетя Галя. — Ты должен был знать все это.

Она вдруг притянула меня к себе и крепко обняла. В этот момент я понял, что изменилась не только Виолетта Иванна — в тете Гале все стало иначе. С нее как будто свалился огромный камень, который она таскала на плечах. Она даже казалась выше ростом!

— Спасибо тебе, Вася, — ее голос дрогнул. — Впервые за долгое, долгое время мне хочется жить.

У меня загорелись щеки. Я не знал, что на это ответить. Виолетта Иванна вдруг коснулась меня сухой рукой. На ней не было ни макияжа, ни украшений. Лицо было покрыто глубокими морщинами, а волосы стали даже не седыми, а белоснежными.

— Я не хотел, чтобы с вами это произошло, — тихо сказал я. — Простите.

Внутри странным образом стало легче. По морщинистой щеке Виолетты Иванны скатилась слеза.

— Это ты… прости меня… если сможешь, — едва слышно выдохнула она.

Я прикусил губу и кивнул. Кажется, я и правда мог ее простить. Виолетта Иванна протянула высохшие руки, и я наклонился ее обнять. Казалось, что кости у нее как у птицы: одно неловкое движение — и рассыплются в пыль.

— Береги себя и близких, — раздался вдруг у меня над ухом напряженный шепот. — Будь очень осторожен.

Виолетта Иванна разжала объятия, и я встревоженно уставился на нее. Ее голубые глаза внимательно смотрели на меня, словно в немом предупреждении, а потом прикрылись, делая ее похожей на старую черепаху.

— Она очень быстро устает, — вздохнула тетя Галя. — Повезу домой. Приходите к нам чай пить, все вместе!

— Обязательно придем, — пообещал я.

Соседки пересекли улицу и скрылись за калиткой, а у меня в ушах все еще звучало предостережение Виолетты Иванны.

Ночью гроза усилилась. В открытое окно доносился запах воды и мокрой травы. Дождь стучал по крыше над моей комнатой, но вместо того, чтобы навеять сон, прогнал его. Мне захотелось перечитать старый выпуск «Монстрыцарей», где они сражаются с безумным ученым, решившим погрузить целый город под воду. Я слез с кровати и перерыл свои вещи, но комикса нигде не было. Я чуть было не пошел разбираться в комнату к сестре, как вдруг вспомнил, что днем своими руками ставил этот выпуск на полку в башне. Секунды две я колебался, а потом прихватил фонарик и вышел в коридор.

Было тихо, под дверями не было полосок света — и мама, и Агата крепко спали в своих кроватях. Я прокрался к чулану, открыл дверь с черепом и паутиной и быстро взбежал наверх.

Нужные мне «Монстрыцари» и правда стояли на полке. Я взял комикс, на всякий случай прихватил еще парочку и направился к двери, но остановился — днем мы так торопились, услышав устроенный мамой шум, что забыли закрыть окно. В школе рассказывали, что из-за сквозняка в грозу может залететь шаровая молния. Я выглянул наружу и втянул носом свежий воздух. Городок спал под дождем, как на картинке из детской книжки. Фонари освещали темные окна и заборчики, капли барабанили по черепичным крышам и листве.

В небе полыхнула молния, осветив сад напротив. Там, среди деревьев, мелькнула тень.

Я замер, как будто разряд угодил прямо в меня. Может, игра света?! Я прилип к окну, стараясь не упустить движение.

— Показалось, — пробормотал я сам себе. — Просто показалось…

Несколько секунд ничего не происходило. Я начал расслабляться. Еще молния! Я отчетливо увидел, как по саду соседок скользит чья-то тень.

Будь очень осторожен.

Это был человеческий силуэт. Может, кто-то из местных решил полакомиться яблоками в их саду? Ночью в грозу, почему бы и нет? Или залез на спор! Мы с пацанами еще и не такое проделывали…

Силуэт прошел по траве, направляясь к деревьям. Для вора он не очень-то скрывался — медленно, целенаправленно шагал. Что-то знакомое было в его позе, в движениях. Но это точно не была ни тетя Галя, ни тем более Виолетта Иванна! Человек остановился, и мое сердце плюхнулось в живот. Это была яблоня Марры.

Над Красными Садами загрохотало так, что даже пол у меня под ногами дрогнул. Небо разорвало кривой вспышкой, и я увидел, как неизвестный протягивает руку и срывает красное яблоко.

Уличные фонари погасли, окунув город во тьму, мигнули и снова зажглись как ни в чем не бывало.

Новый разряд молнии осветил сад напротив. В нем никого не было.