Лавка страха

Глава 7. Детей никто не слушает

Мама вернулась только через два часа. За это время к «Лавке» несколько раз приходили люди, тянули ручку запертой двери — но вместо того, чтобы развернуться и пойти домой, начинали творить что-то странное. Они скреблись в дверь, стучали, заглядывали в окна, просили их впустить, висели на ручке. Двум из них я крикнул, что «Лавка» работает до шести и откроется завтра — хоть это и было написано на двери у них перед носом, — но они даже не обратили на меня внимания, поскреблись еще и в конце концов ушли.

Всех переплюнула тетка с высокой прической и большущей сумкой. Она долго колотилась в дверь, а потом вдруг вытащила из прически шпильку и принялась ковыряться в замке. Я замер на дереве, не зная, что предпринять. У нее ничего не получалось, шпилька все время падала, а тетка ругалась. Я набрал в грудь воздуха, еще не зная, что скажу, и вдруг поперхнулся и закашлялся. Тетка испуганно подхватила свою сумку и унеслась, на ходу втыкая шпильку обратно в волосы.

Провожая ее взглядом, я заметил нашу машину. Ну наконец-то! Я слетел с дерева и еле дождался, пока мама припаркуется.

— Мам! Надо поговорить!

У мамы был жутко усталый вид. Она вылезла из машины и сразу сунула мне в руки коробку шоколадных конфет.

— Идем поблагодарим наших соседок за пирог.

— Да не до пирогов сейчас! Это срочно!

— Угу, конечно-конечно. — Мама приобняла меня и пошла звать Агату.

Через десять минут мы уже были у соседок.

Виолетта Иванна ужасно обрадовалась нашему приходу и долго восторгалась, что мама купила ее любимые конфеты. Тетя Галя проворчала, что не надо было тратиться, но хмурилась меньше, чем обычно, — видимо, ей тоже было приятно.

Соседки усадили нас пить чай с подаренными мамой конфетами и свежим пирогом — не на кухне, а за маленьким столиком в гостиной.

Это была одна из самых странных комнат, в которых я бывал. Половина стен в ней была в розово-полосатых обоях, с картинками в витиеватых рамах и расписными тарелочками на подставках. На другой половине были однотонные бежевые обои и несколько старых черно-белых фотографий. У стен стояли два шкафа: один на витых ножках, с кучей статуэток на полках, другой простой и угловатый. Мы сидели на заваленном подушками плюшевом диване красного цвета, который мог бы стоять в королевском дворце. А напротив был еще один диван — коричневый и самый обычный на вид.

Очевидно, каждая из сестер хотела обустроить гостиную по-своему. Я даже удивился, увидев всего один телевизор.

— Не понимаю, зачем мы все сюда притащились, — буркнула Агата себе под нос. — Можно подумать, мне заняться больше нечем.

— Да уж, — я впервые согласился с ней, запихивая в рот очередную конфету.

Улучив момент, когда мама перестала болтать с тетей Галей про какие-то старые фотки, которые соседки жаждали нам показать, я потянул ее за рукав. Но мама даже не обратила внимания. Она смотрела на соседок.

— Ужасно неудобно просить. — Мама покрутила в руках чашку. — Но мне придется на два дня уехать. Ребята у меня самостоятельные, но в случае чего можно им будет к вам обратиться?

Соседки переглянулись, но мне сейчас было не до них.

— Что?! — выкрикнули мы с Агатой хором.

— Конечно, мы поможем! — заулыбалась Виолетта Иванна. — Пойдем, Галя, нальем всем еще чаю.

Она схватила тетю Галю за рукав и утащила на кухню.

Мама наконец повернулась к нам.

— Нам не хватает документов, чтобы вступить в наследство. Я поеду их оформлять, а вам мотаться незачем.

— Да я не останусь одна с гремлином!

— Нам всем нужно уехать! Здесь опасно!

На меня уставились обе: и мама, и сестра.

— Почему? — Мама обеспокоенно осмотрела меня. — Ты опять куда-то залез? Поранился?

Я выдохнул, серьезно посмотрел на маму и рассказал все: про звуки ночью, про то, что нас могут сожрать, про чудовище, воняющее болотной гнилью. Вот только про шепот из стены говорить не решился. Все-таки я пообещал, что сохраню его тайну.

Агата слушала, приоткрыв рот, а потом громко прыснула со смеху.

— Гремлин! Может, нам тебя киношникам сдать, хоть деньги будешь зарабатывать?!

Я пнул ее под столом.

— Хватит ржать, это не шутки!

— Ой-ей-ей, испугался!

— Я ничего не боюсь!

Мама тяжело вздохнула.

— Так, ну-ка, хватит. Хоть бы в гостях постеснялись так себя вести!

Агата молча показала мне кулак. Я скорчил ей рожу.

— Вася, — мама серьезно посмотрела на меня. — Я все понимаю, это новое место, ты скучаешь по друзьям, но я же говорю о серьезных вещах.

— При чем тут это! Мам, я правду говорю, мы должны уехать!

Мама хлопнула ладонью по столу.

— Вася, все. Я не собираюсь это больше обсуждать. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Я вскочил из-за стола.

— Ага, когда от нас тут и костей не останется!

Агата ввернула что-то про скелеты, но я, не отвечая, выбежал в сад.

Детей никогда не слушают. Тот, кто шептал из стены, опять оказался прав.