Лавка страха

Глава 3. Пироги и ужасы

— Что за странное название?! — я уставился в окно.

Под вывеской виднелась красная дверь, а по бокам темнели стеклянные витрины.

— Лучше не придумаешь для такого магазина, — Агата пожала плечами.

Я нахмурился, переводя взгляд с сестры на маму.

— Какого еще «такого»?

Мама непонимающе обернулась на меня и принялась собирать сумки, наваленные на переднее сиденье.

— Ой, я что, забыла тебе сказать? — невинным голосом протянула Агата и широко ухмыльнулась. «Забыла», ага. — В «Лавке страха» продаются все ужастики, которые когда-либо были написаны. Только ужастики!

Мама вышла из машины. Агата, наслаждаясь произведенным эффектом, последовала за ней. Я смотрел на них как во сне.

— Что?!

Я запихнул комиксы в рюкзак, вылез из машины и понял, что встал прямиком в глубокую лужу. Агата тут же принялась нагружать на меня вещи.

— И мы что, будем тут жить?! — я крикнул маме, отбиваясь от сестры. — В магазине страшных книжек?!

— Не в магазине, а над ним. — Мама судорожно перерывала свою сумку. — Между прочим, в «Лавку» приезжают со всей страны и даже из-за границы. Уже чуть ли не сто лет!

— Да хоть четыреста! — Я метнул угрожающий взгляд на фыркающую от смеха сестру. — Нет ничего хуже ужастиков!

Мама на секунду перестала рыться в сумке и глянула на меня.

— Любой другой мальчик был бы в восторге!

Она направилась не к красной двери под вывеской, а к небольшому крыльцу сбоку дома и жестом велела следовать за ней. Темная витрина «Лавки» зловеще в упор смотрела на меня.

— Вот он пусть здесь и живет, — буркнул я.

Дверь в дом оказалась тоже красной, высокой, с завитушками и массивной железной ручкой. Я потрогал ее и тут же отдернул пальцы — их обожгло холодом.

Мама наконец откопала ключи и справилась с замком. Дверь бесшумно отворилась, разинув темную пасть, и мы ступили внутрь.

В доме пахло чем-то старым и пыльным. Мы поставили сумки на пол. Мама пощелкала выключателем у входа, но ничего не произошло.

— Я же говорила: отключилось электричество, — бодро сказала она, как будто мы должны были этому обрадоваться.

Мы включили фонарики, и по полу и стенам заскользили желтые кружки света, выхватывая большой шкаф, скамейку, зеркало в старинной раме. Мы прошли через холл и попали в огромную гостиную с высоким потолком. Ноги утопали в мягком ковре, как будто мы шли по спине огромного зверя с длинной пушистой шерстью. Я сбросил промокшие кроссовки. Лучи фонариков осветили плюшевый диван с кучей подушек, разлапистые кресла и пару низких столиков на витых ножках. По стенам шли книжные полки, кроме одной — там громоздился настоящий камин. Огня в нем, конечно, не было.

— Прямо замок с привидениями, — хмыкнула Агата, светя на картины в тяжелых рамах.

В эту секунду мой фонарик мигнул несколько раз и погас.

— Вы это видели?! — от волнения у меня даже голос сел.

Я пощелкал кнопкой — фонарик загорелся, но светил еле-еле.

— Сто раз тебе говорили: заряди батарейки, — сестра усмехнулась и посветила мне прямо в лицо, ослепив.

— На кухне наверняка должны быть свечи, — мамин голос начал удаляться.

Я потер глаза, едва не врезавшись в пыльную бархатную штору, закрывающую окно. Мама с сестрой ушли вперед, но у меня вдруг появилось очень четкое ощущение, что мне в спину упирается чей-то пристальный взгляд. Прямо как тогда, из леса. Я направился вслед за уплывающим Агатиным фонариком. На выходе обернулся, но не увидел ничего, кроме темноты гостиной.

В кухне, переходящей в столовую, мама уже поставила на длинный стол витой подсвечник с несколькими рогами, в которых горели свечи. От их пламени на стенах, потолке и даже на наших лицах извивались тени.

— Плита газовая, — сообщила мама. — Так что готовить можно.

— Интересно что? — с сарказмом поинтересовалась Агата и подошла к холодильнику.

Без магнитов, наклеек и записок типа «Агата, помой посуду» с накаляканным поверх «Васина очередь!!!» он казался голым. Сестра распахнула дверцу и повернулась к нам — внутри холодильник был таким же пустым, как снаружи.

Я устало сел за стол. Тоскливо поцарапал ногтем гладкое дерево. Раньше — дома — на кухне всегда пахло чем-то теплым и вкусным. Здесь, как и во всем остальном доме, пахло холодом и сыростью.

— Может, пиццу закажем?

— Если в этой дыре и есть доставка, — Агата фыркнула, игнорируя мамины укоризненно поджатые губы, — то только местная. И даже если бы мы знали ее телефон, она уже по-любому не работает.

Я застонал и уронил голову на стол. Раздался гулкий звук.

— Вот это пустая башка, — расхохоталась сестра, но сквозь ее смех снова, на этот раз настойчивее, донесся тот же звук. Я резко выпрямился.

Кто-то стучал во входную дверь.

На крыльце стояла самая странная парочка, которую мне когда-либо доводилось видеть. Обе тетеньки были одинаково старыми, но на этом их сходство заканчивалось. Одна была худой и высокой, вытянутой вверх, как копье на рисунках в «Монстрыцарях». Вторая скорее походила на щит на коротких ножках.

Мама ахнула, впустила их в дом и тут же обняла одну за другой. Мы с Агатой недоуменно переглянулись.

— Здороваться-то, значить, будем? — низенькая старушка грозно уставилась на нас из-под густых бровей.

— Эм, здрасте, — проблеял я.

Сестра кивнула.

Вторая, высокая, покачала головой:

— Галя, прекрати. Они нас не помнят и видели-то, дай бог, на фотографиях! — Она тепло улыбнулась и потрепала меня по голове. — Меня зовут Виолетта Иванна. А это…

— Тетя Галя, — резко оборвала ее низенькая. — Без всяких Иванн.

— То есть вы тоже Ивановна? — Агата вскинула брови. — Вы что…

Тетя Галя сунула ей в руки огромное блюдо, накрытое, как куполом, крышкой. Из-под нее доносился сладкий запах.

— Сестры, сестры.

Мама шмыгнула носом и улыбнулась.

— Это подруги детства вашей бабушки. Она показывала вам фотографии. Они живут прямо в доме напротив!

В памяти всплыло что-то очень смутное, и я на всякий случай покивал.

— Можно сказать, молочные сестры, значить! — Тетя Галя шумно высморкалась в носовой платок и сунула его в карман цветастого платья. — С младенчества!

Я знал только про кровных братьев — наверное, это какой-то девчачий вариант того же самого.

— Какие же вы красавцы выросли, — торжественно произнесла Виолетта Иванна, снова погладила по голове меня, следом — Агату и поплыла за мамой и тетей Галей на кухню.

На блюде под крышкой оказался яблочный пирог. В наших вещах завалялись чайные пакетики, и через пятнадцать минут мы сидели за столом, пили чай и уминали кусок за куском.

При свечах стало еще заметнее, насколько разные старушки-сестры. Виолетта Иванна то и дело улыбалась и говорила так, как будто она на сцене или в телевизоре. На ней повсюду блестели украшения, и вообще она здорово напоминала актрису из старых фильмов. Тетя Галя, наоборот, неуклюже вытянула ноги в шлепанцах и почему-то, несмотря на лето, толстых шерстяных носках. Брови у нее воинственно топорщились, пряча глубоко посаженные глаза, и я изо всех сил старался на них не пялиться. Это было трудно, потому что она все время хмурилась — даже когда мама принялась расхваливать пирог.

— Мама рассказывала, что у вас самый большой сад во всем городе, — сказала она. — Наверняка и яблоки самые вкусные!

— Во всяком случае, так говорят! — кокетливо улыбнулась Виолетта Иванна.

А тетя Галя мрачно закивала, отхлебывая чай.

— Говорят, говорят — а кто ухаживает за этим садом, а? Деревья-то старые, больше сотни лет.

— Прямо как «Лавке страха»! — подхватила Агата, и меня передернуло.

Тетя Галя насупленно промычала что-то утвердительное, а Виолетта Иванна всплеснула руками.

— Так они же и есть ровесники! Наши яблони появились тогда же, когда и ваш магазин. Ваш прадедушка помог…

— Пора нам, — перебила ее тетя Галя, с кряхтением поднимаясь со стула. — Не будем вам мешать на ночь устраиваться.

На лице Виолетты Иванны мелькнуло обиженное выражение, и я сердито посмотрел на тетю Галю. Наверняка она старшая из сестер!

Нам пришлось идти провожать их до дверей.

— Похожа на ведьму, — прошептал я на ухо Агате, дожевывая пирог и кивая на тетю Галю. — Даже брови прямо как из мультика.

— Что ж ты тогда пирог уминаешь, — зашипела сестра с ухмылочкой. — Гензель и Гретель не помнишь, что ли? Для чего ведьмы детей откармливают?

Я махнул рукой.

— Да вторая вроде ничего. И потом, не волнуйся. Я подождал, пока ты первая поешь. Если что, с тобой бы что-нибудь случилось.

— Маленький га… — Агата попыталась схватить меня за шиворот, но мама и наши гостьи обернулись.

Старушки обняли нас всех по очереди, обсуждая с мамой, в хорошем ли состоянии комнаты и потребуется ли ремонт.

— Мам! — Я подскочил поближе — нужно было занять самую классную комнату до того, как это сделает сестра. — Я буду в башне, ладно?

Обе старушки замерли и медленно повернулись ко мне, вытаращив глаза. Как будто я сказал, что хочу ночевать во дворе.

Мама покачала головой.

— Там нет комнаты, даже входа нет. Это просто такой элемент декора, архитектор придумал.

Серьезно? Дом с башней, в которую нельзя даже зайти?! Я застонал от разочарования.

— Между прочим… — осторожно начала Виолетта Иванна, но тетя Галя резко взяла ее под руку.

— Времени-то уже! Пошли мы, спокойной ночи! — и, не дожидаясь наших ответов, она потащила свою сестру на улицу и захлопнула входную дверь.

Но перед тем как дверь закрылась, я успел поймать взглядом лицо Виолетты Иванны. Ей явно хотелось что-то сказать.