Магия Лизы

Глава 24

Уже вечерело — солнце спускалось к вершинам деревьев. До коттеджа дорога заняла минут пятнадцать. Карета не проехала бы по тропинке, которая использовалась для верховой езды или пеших прогулок во дворец, поэтому направились в объезд. У меня было время обдумать сегодняшние встречи: день оказался очень насыщенным. Я размышляла о том, насколько непредсказуемым является жизненный путь, о том, что нам приходится почти на каждом шагу этого пути делать выбор, плетя узор своей судьбы. Взять нас, трех женщин. Какие разные ситуации, но в каждой своя драма. Натали, потерявшая магию и любимого; я, столкнувшаяся с семейной трагедией, но обретшая магию и ипостась; Висаль, которая ничего не теряла и не находила, но тяготится своей незначительностью. Каждой нужно свое: любовь, безопасность, признание, свобода.

С такими философскими мыслями я подъезжала к коттеджу. Но до крыльца карета принцессы довезти меня не успела: я услышала крик, экипаж резко затормозил. Я и охнуть не успела, как дверца распахнулась, злющий Роксвел схватил меня за руку, вытащил наружу и, перекинув через плечо, понес в сторону коттеджа. Первые секунды я пребывала в шоке, поэтому никак не отреагировала, однако постепенно до меня дошла суть всего происходящего, и я начала сопротивляться.

— Отпустите, вы что с ума сошли? — кричала я. Было очень неудобно и унизительно. Я барабанила кулаками по спине оборотня, но тот никак не отреагировал.

Через минуту меня занесли в дом и сгрузили на диван гостиной. В комнате находилась пара незнакомых мужчин, видимо, членов дипмиссии. Они боролись с любопытством и желанием досмотреть скандальную сцену. Но воспитание взяло верх и оба ретировались.

Я была в ярости. Дарен тоже не мог похвастаться спокойствием. Заострившиеся черты лица, вытянувшиеся клыки и светящиеся глаза говорили о высшей форме гнева, которая грозила явить черного волка. Но острота момента была даже не в этом. Я почувствовала, что из моего тела тоже рвется волчица. Вот это был бы сюрприз! Отвернулась, спрятав таким образом глаза и руки.

— Я сказал тебе никуда не выходить!? Я сказал не рисковать!? Ты знаешь, как я ощущаю твои боль и страх? Что мне стоит чувствовать без возможности помочь? Мне убивать хочется! — вервольф припечатывал резкостью и рычащими нотами своих слов.

Я не выдержала. Призвав человеческую злость и женскую гордость, я стряхнула начавшуюся трансформацию, повернулась и со змеиным шипением выговорила:

— А кто, ты, собственно, такой, чтобы указывать мне? Придумал сказку про какую-то истинность и думаешь, можешь указывать? В Троксе что сказал мне? Она, но не она! Так вот я не она! — Я немного растеряла нить повествования, но быстро восстановила логику претензий:

— В Крайде по закону я за мага замуж должна пойти! А не за перевертыша! Император тебе не разрешит! Посмотрим, как ты против его слова пойдешь!

Мужчина уже и не пытался сдерживаться. Он приближался ко мне, швырнув встретившийся на пути стул в стену.

— Император? Замуж за мага?? — Казалось, Роксвела сейчас разорвет. — Император, скорее, тебя на плаху отправит. Дура! За меня замуж пойдешь, поняла?

— Да я лучше на плаху, чем с тобой!

— Я тебе настолько противен? — чуть тише, но очень угрожающе спросил мужчина. Он стоял очень близко, нависая надо мной и пронизывая волчьим взглядом. Я была настолько зла, что не дала Бет ни одного шанса, хотя волчья часть почти поджала хвост и со скулежом помахивала хвостом в желании послушаться и покориться. По комнате разлилась давящая сила альфы. Раньше я такого не могла ощущать, но сейчас по телу пошли мурашки и нервный озноб.

Вопрос, который задал Дарен, был определенно озвучен не вовремя. В этот момент правильного ответа на него оборотню было не получить:

— Я когда-то сказала не прикасаться больше ко мне. Так вот. Я напоминаю. Больше никогда!

— Отлично! Прикасаться я к тебе не буду. Но и угробить себя не дам. Будешь сидеть в коттедже под стражей до самого отплытия в Империю. В этот раз я это точно обеспечу. И никто не сможет опротестовать мое право тебе приказывать. Только не в Ширтаде. Поняла? — Роксвел вышел из гостиной, хлопнув дверью. По одной из створок с громким треском пошла трещина. Я смотрела на ползущий по красивому рисунку деревянной двери разлом и почему-то хотела плакать.

После скандала видеть никого не желала и не могла, поэтому пошла к себе в комнату. За окном окончательно стемнело. День прошел, и сил уже не было. Поняла, что голодна, но спускаться вниз не стала. Нахлынула жалость к себе, появились мысли, что меня не понимают и не любят. Захватило ощущение щемящего одиночества и пронзительной тоски. Потянуло в лес. Чтобы не ощущать тревожащий хвойно-малиновый запах вервольфа, тысячу раз прокручивая его обидные слова в голове; чтобы порезвиться в ароматах ночного леса, выпустив на волю звериные инстинкты. Искушение было нестерпимым. Но и риск огромен. Волк может учуять Бет. Но если сбежать подальше…

Выглянула в окно. Высоковато: второй этаж. Но варианты были. Прямо перед окном росло раскидистое многовекового дерево, чьи ветки почти касались моего окна и были при этом широкие и крепкие на вид. Дотянуться до них было несложно, но только в человеческой форме, само собой. А что, так даже лучше. Сначала спущусь, а потом обернусь, предварительно раздевшись и спрятав платье и обувь. План был готов.

Всю меня охватило сумасшедшее нетерпение. Кровь кипела от возбуждения. Скоро я почувствую радость свободы, азарт охоты и хоть на время избавлюсь от человеческих сомнений и мыслей. В таком состоянии зацепиться за ветку и перебраться на дерево я смогла очень быстро. Через минуту исчезла в буйной кроне и начала постепенно спускаться вниз. С этой стороны коттеджа освещения не было — свет шел только от луны и моих окон. Остальные окна в этой части дома были темны. Я не знала, в какой комнате поселился Роксвел, но надеялась, что он в любом случае сейчас занят беседой, ужином или чем-то еще.

Спустившись на землю, я побежала подальше от дома. Отбежав, как мне показалось, на достаточное расстояние, я остановилась и осмотрелась. Одежду и обувь можно было спрятать в ветвях дерева, показавшегося мне подходящим для этих целей. Решившись, я начала раздеваться. Однако едва я успела расстегнуть пуговицы на лифе платья, когда случилось два события.

Услышав шорох в кустах, я повернула голову и увидела две светящиеся точки. Волк! Но как он меня нашел? Я попятилась и успела сделать только несколько шагов назад, когда зверь понесся на меня. Испугаться волка я не успела, потому что начала отбиваться от другого агрессора. Чьи-то руки со спины притянули меня к себе, а вокруг нас завертелась светящаяся воронка портала. Я видела, как оборотень в отчаянной попытке схватить бросается ко мне, но не успевает. Нас разделяла плотная стена из света, поднимающегося с земли. Несколько секунд я ничего не видела и не слышала, словно находилась под толщей воды, а потом вдруг оказалась в каком-то темном помещении. Резко вернулись звуки и запахи. Похоже, я получила первый в своей жизни опыт пространственного переноса.

Пытаясь рассмотреть хоть что-то или кого-то, я крутила головой. Где я? Во что я опять вляпалась? Запустила частичную трансформацию и благодаря волчьему зрению смогла в темноте рассмотреть детали. Это было похоже на подвал. Меня похитили и поместили в это жуткое место. Но зачем? Начала выпускать когти, чтобы иметь возможность защитить себя, но в этот момент позади раздался голос. Я почувствовала запах мужчины, показавшийся мне смутно знакомым:

— Э, нет. Так дело не пойдет. Давай-ка, мы тебя успокоим. — Я почувствовала, как к носу мне прижимают тряпку. Вдохнула приторный аромат какого-то зелья. Голова закружилась, сознание начало уплывать, и я погрузилась в сон.

Когда я очнулась, память тут же бросила в меня последнее воспоминание. От страха я вскочила на ноги, но тут же упала — одна моя рука была прикована к стене, поэтому я не смогла сохранить равновесие. Попыталась посмотреть волчьим зрением, но не сработало. Сердце забилось в панике уже даже не от страха, а дикого ужаса. Все говорило о том, что я попала в настоящую беду. Об этом можно было судить по запаху сырости, голому каменному полу, на котором сидела, и тяжелой цепи, позвякивающей при каждом шевелении рукой. Немного привыкнув к темноте, я увидела, что в помещении есть окошко. Очень маленькое, оно находилось почти под потолком. В него сейчас проникал тусклый лунный свет. У противоположенной стены я уловила какое-то шевеление. Глаза еле-еле выхватили силуэт лежащего человека.

— Эй, — позвала я, — вы кто?

Ответа не было, как и повторных шевелений.

Я потянула рукой и проверила длину цепи. Что ж, я могла подняться, встать в рост, и сделать пару шагов. На этом все. Цепь была закреплена в кольце, которое торчало из стены. Посмотрев на нее в лунном свете, поняла, что сплав, из которого она сделана, отличается от обычного железа. Первое, что пришло на ум — антимагический блок. Проверила, попытавшись сформировать щит. Магии не было. Как и Бет.

В тяжелых мыслях и полном одиночестве я сидела на полу, прислонившись спиной к холодной стене. Хотелось пить. Но тюремщики не позаботились о моих нуждах. Сколько прошло часов, прежде чем рассвело, я не знаю. К этому моменту жажда мучила нестерпимо. Единственное что изменилось с рассветом — света в окошко стало проникать уже гораздо больше, и я смогла разглядеть, кто лежит на полу нашей общей камеры. Второй узницей была принцесса Висаль. Я надеялась, что она или спала, или была без сознания. Признаков жизни девушка не подавала, но мне не хотелось думать, что она мертва. Я подергала в отчаянии цепь. Хотела закричать и позвать на помощь, но почему-то было страшно. Я малодушно не желала узнавать, кто и зачем меня похитил.

К полудню — я ориентировалась по солнечным лучам, проникавшим в камеру — я уже никого не боялась. За глоток воды я была готова вступить в рукопашную с любым чудовищем. В камере стало очень душно. Похоже, снаружи жарко. Это натолкнуло меня на предположение о том, где находится наша тюрьма. В Ширтаде очень мягкий теплый климат благодаря усилию магов. И только в пустыне днем очень жарко, а ночью прохладно. Неужели, мы в Талахи? Это открытие заставило меня всхлипнуть в преддверии надвигавшейся истерики. Уверена, что меня ищут. Но здесь меня не найдут. Проклинала себя за глупость; я была сейчас полностью согласна со словами Дарена — я дура.

Несколько раз звала принцессу, но она не отзывалась. Свет в окне перемещался. Сейчас солнечный луч светил прямо на меня. Это какая-то изощренная пытка. Не знаю, кому я так насолила, но если вот это вот все сделано специально, то у меня есть жестокий личный враг. Я лежала на полу, отодвинувшись от пятна солнечного солнца на максимально возможное расстояние. Чувствовала, что тяжело дышу, воздух с хрипом проникал в легкие. Когда услышала лязг отпираемой двери, не поверила своим ушам. Села и стала ждать, когда в камеру войдут.

Моим гостем оказался… Гриншоу. Я в недоумении уставилась на него. Впрочем, его приход не был так уж и неожидан. Роль этого мужчины в моей судьбе с самого начала была весьма неоднозначной. Просто увидеть его в Ширтаде я не ожидала.

— Вы? — просипела я. Пересохшее горло не желало произносить долгие фразы.

— Здравствуйте Элизабет! Рад снова вас увидеть. В прошлый раз вы очень лихо от меня сбежали. Не ожидал такой прыти.

— Зачем?..

— Зачем я вас похитил? Я расскажу! Что вы так смотрите? Хотите пить? — мужчина усмехнулся и протянул мне бутыль с водой, которую, как оказалось, принес с собой. Дрожащими руками и не с первого раза я поднесла ее ко рту. В горло полилась драгоценная жидкость. Никогда в моей жизни обычная вода не была такой вкусной.

— Я не понимаю. Я и принцесса… — Напившись, я смогла говорить.

— Принцесса станет моей женой. Мне нужно как-то узаконить свое воцарение в Ширтаде.

— Что? Вы хотите стать королем?

— Я вынужден пойти на крайние меры. Никто из королевской династии — ни Айдин, ни его отец — не захотели сотрудничать.

— Зачем я вам нужна? Вы еще в Троксе задумали меня похитить?

— О, там ты могла оказать мне только одну услугу. Убить Морона. Или ранить. Наследников у него нет, Империя ослабла бы, и даже Айдин не отказался бы от такого лакомого куска.

— Это вы… прислали посыльного, чтобы я понесла письмо?

— Я все сделал, чтобы ты пришла в ратушу на прием. И чтобы Кристиан сцепился с вервольфом. План был так себе, но я не мог не использовать свой шанс. Накормил оборотня волчьей ягодой, чтобы вызвать его агрессию, а императору подкинул твой запах. Я рассчитывал и на самого Роксвела, и на твою неуправляемую магию: я видел ее действие десять лет назад, когда ты почти убила будущего императора. М-да. Моя ошибка в том, что я не выяснил свойства магии жизни до конца. Я не знал, что как раз убить ты и не способна. Мне надо было это понять еще тогда, когда я снял стазис с принца Кристиана, а он не умер!

— Но… как вы узнали, что магия защитит оборотня? Я сама не знала ничего про это.

— Ну тот факт, что Роксвел на тебе помешался, был очевиден. Я видел его тогда в казармах. А еще я видел реакцию твоей магии на него. Аура начинала искриться рядом с оборотнем. До конца я не понимал, что это значит, но предположил, что между вами магическая связь. Это давало надежду. Морона мог убить злой оборотень. Морона могла убить твоя магия. Но в итоге он остался жив. Кстати, то, что ты оборотница, я выяснил только недавно. Так что прости, но тебя пришлось посадить на цепь. Она блокирует оборот и ослабляет перевертышей. Тогда в ратуше твоего волчонка только сетью из этого сплава и смогли успокоить.

— Откуда вы узнали, что я оборотень? Во всем мире только один человек… Нет. Только не говорите, что Фиран…

— Ты удивишься, узнав, сколько в Ширтаде магов, которым надоело сливать резерв в поддержку земли и климата Ширтада. И да, Самади-младший один из них. Очень перспективный молодой человек — собрал группу единомышленников. Они станут ударной силой нашей армии, которая захватит Империю Морон.

— То есть еще десять лет назад вы надеялись нанести вред Моронам? У вас не получилось, и вы попробовали убить Кристиана моими руками сейчас? И теперь вы хотите войны?

— Инцидент с твоим отцом не был запланирован. К ошибке твоей магии тогда я не имею никакого отношения. Я просто был придворным лекарем и шпионом в пользу Ширтада. Отец Айдина тоже не хотел войны, но информацию о Моронах собирал. Я не выдал тебя тогда, потому что мне была выгодна смерть герцога Веррона. Его казнь была нелегким решением для императора. Когда-то они дружили, но отец Кристиана был просто до фанатизма помешан на мнимой справедливости и государственном благополучии. Он поверил словам Кристиана и казнил твоего отца, убрав тем самым сильного союзника.

— А каким таким словам Кристиана он поверил?

— Тем, что мне удалось ему внушить после пробуждения. Что герцог намеренно сплел смертельное заклинание, что это не было ошибкой принца.

— Вы… вы чудовище. Вы убили моего отца.

— Я, прежде всего, слуга своего народа. И, скоро я стану королем Ширтада и мужем Висаль. Никто не знает, но обрести мощь, способную выдержать королевский источник, можно. Я смогу. И ты мне в этом поможешь.

— Я? Но как?

— Сначала я надеялся, что меня поддержит кто-нибудь из королевского рода, но они все против войны. Тогда я выяснил, что магию можно забрать. Присвоить. Мы провели эксперимент над Натали Ортис. Идеальный вариант. Это помимо прочего помогло отобрать женщину у одного из сильнейших соратников короля, поссорив их. Но, главное, я выяснил, что магия передаётся другому носителю с помощью специального ритуала. Но, к сожалению, оказалось, что не всякая магия может мне помочь. В библиотеке Моронов я нашел интересные манускрипты. Их никто не читает. Вы вообще на удивление пренебрежительно относитесь к магии и ее дарам! — Гриншоу усмехнулся. Поправив выбивший из хвоста белокурый локон, он продолжил:

— Оказалось, что только магия жизни и только после смерти своего носителя способна преобразоваться у нового хозяина в любой вид дара. Видишь, все просто. Я смогу получить силу королевского рода, отобрав твою. Не зря я пожалел тебя много лет назад.

— Вы собираетесь меня убить? — я была в ужасе.

Гриншоу посмотрел на меня долгим взглядом.

— И тебя, и Айдина с семьей, и северян. Зря Кристиан отправил сюда оборотня и Страйдена. Они его глаза, уши, а, порой, и руки. Теперь он их потеряет. И жаль, что император не приехал лично. Насколько все стало бы проще!

— Вы — чудовище, — меня шокировал цинизм и кровожадность этого человека.

— Это необходимые потери. Тебя мне будет жаль больше всего. Но твоя магия… Ее у тебя не должно было быть с самого начала. Я до сих пор не понимаю, откуда она в тебе, да еще и кровь оборотня. Но сейчас мне это уже не так важно. Ты — ошибка природы. Возможно, для того и созданная, чтобы твой дар послужил чему-то большему. Согласись, это очень символично: два мага жизни помогут взойти мне на престол и объединить территории двух сильнейших государств в единую империю. Один маг станет моей женой, а второй — источником силы. Тогда на балу у Самади я не поверил своим глазам, когда увидел тебя. Ты сбежала от меня в Троксе, но переплыла море и прошла через пустыню, чтобы мой план осуществился. Судьба мне благоволит.

Гриншоу встал и подошел к телу принцессы.

— Что с ней? — спросила я.

— Она погружена в глубокий и долгий сон. Разбудим только пред обрядом бракосочетания. Хочешь, тебя тоже усыплю? Откроешь глаза только пред самой смертью?

— Нет! — меня затрясло. — Нет, я лучше так, как сейчас.

— Ну, как хочешь. Я не настаиваю. Все, девочки, не балуйтесь тут. А ты, Элизабет, береги мою невесту. — Мужчина хищно улыбнулся и с королевской грацией покинул камеру.

Бессильная злоба заставила меня совершить несколько тщетных попыток сорвать цепь со стены. Затем я попыталась вытащить руку из металлического наруча, ничего не добившись и только натерев запястье до крови. Обессилев от злости, сидела прикованная и могла только глотать слезы от собственной беспомощности. Я не знала, чего боюсь больше — своей смерти или других невинных жертв. В Амрате, во дворце скоро будут убивать… всех… и даже Дарена. Мне было физически больно думать об этом! Воскресила в памяти лицо оборотня и представила мертвым. Нет! Этого нельзя допустить. И вдруг меня осенило. Во время последней ссоры Роксвел сказал, что чувствует мои боль и страх. Это правда или фигура речи? Я вспомнила, как видела его в сновидениях, а, главное, как он появился в моей голове во время срыва Максура. Слабая надежда забрезжила в душе. Раз нельзя сделать ничего физически, буду пытаться ментально.

Закрыв глаза, я настроилась. Представила лицо Дарена в мельчайших подробностях и позвала: «Дарен!». Не знаю, какой результат я ожидала. Послушав тишину, я вновь принялась призывать вервольфа, рассказывая о своей беде: «Нас с Висаль похитили!». Сказав это, я задумалась, о том, что этой информации недостаточно. Куда он должен будет направиться? «Скорее всего, мы где-то в пустыне!», — добавила я. «На дворец и дипмиссию планируется нападение! Вас всех убьет Гриншоу». А вот это было самое важное, что я хотела бы донести до Роксвела.

Я повторяла все это снова и снова. Наверное, я сошла с ума, раз думала, что это как-то поможет. Связь на таком расстоянии без крохи ментального дара, скорее всего, невозможна. Сколько часов я так сидела, не знаю. Но жара потихоньку начала уходить. В помещении становилось прохладно и темно. Почувствовав, что дышать стало легче, я расслабилась и даже утекла в легкую дрему.

— Лиза!

— Дарен! Дарен! — мне хотелось расплакаться от счастья. Я видела у себя в голове лицо живого и здорового, хотя уставшего и небритого Роксвела, который напряжённо смотрел на меня.

— Лиза, где ты?

— Ты меня видишь? — невпопад ответила я.

— Я вижу только общие очертания. Девочка моя, сосредоточься! Чтобы я тебя нашел, мне надо хотя бы приблизительно понимать, где тебя держат. Пожалуйста, не отвлекайся и все расскажи.

— Я не знаю. Я в подвале, в камере. Как в тюрьме. Со мной Висаль, она спит и не просыпается. Это все Гриншоу. Дарен! Он хочет всех убить. Пожалуйста! Он хочет убить короля, его семью, тебя, Страйдена, всех! Спасайтесь.

— Так. Милая. Не надо переживать за нас. Мы готовы. Сейчас нужно найти тебя. Я прошу тебя постоянно держать связь со мной. Думай обо мне. Что угодно. Даже то, что я, идиот, обидел тебя и опять не смог оградить от беды. Злись, ненавидь, но чувствуй! Я найду, слышишь?

— Да, слышу. — Лицо оборотня затуманилось, а потом пропало, словно его сдуло ветром. Я вздрогнула и проснулась. Но, помня наставления мужчины, продолжила о нем думать. Максимально громко. И, надо сказать, что злиться как раз уже не получалось. Совсем другие эмоции преобладали в моем ментальном крике.