Мертвый штиль: Женщина из захолустья. Дядюшка Сагамор и его девочки. Мертвый штиль

Глава 10

Я свернул с шоссе 41 на короткую дорогу, надеясь, что нынче здесь не окажется никаких рыбаков. Ведь сегодня как-никак понедельник. Сделав последний поворот по извилистой колее, что с помпой именовались дорогой, я увидел площадку кемпинга и вздохнул с облегчением. Везде было тихо и пустынно, как в верховьях Ориноко.

Я вылез из фургона, хорошенько изучил маршрут через лесные заросли, а затем сдал фургон назад, на сотню ярдов от дороги. С разводным ключом и пустой канистрой я подлез под днище фургона и отвернул пробку топливного бака. Наполнив канистру, я слил оставшийся в баке бензин прямо на землю, завернул пробку и снова вылил в бак четверть канистры. Если машина заведется, то горючего должно хватить на милю, а то и до самого шоссе. Крепко завинтив колпачок канистры, я спрятал ее в кустарнике, хорошенько запомнив место, чтобы найти ее даже в темноте. Затем вновь забрался на сиденье и нажал стартер. Машина завелась. Снова выехав на дорогу, я припарковал машину так, чтобы капот смотрел в сторону шоссе, а сама она находилась достаточно далеко от площадки кемпинга и не могла быть замечена с проплывающих по озеру лодок.

Вытащив чемодан, я переоделся. Особо тщательно повязал голубой галстук, пользуясь зеркальцем заднего вида, чтобы добиться желаемого результата. Надел шляпу, облачился в пиджак и разорвал конверт, содержащий мою липовую аккредитацию и ордер. Распихав все это по карманам, положил свои старые слаксы и спортивную рубашку в чемодан и вновь убрал его в фургон, накрыв сверху одеялами. Сняв регистрационные «корочки» на машину с рулевой колонки, спрятал их в кустах поблизости. Возможно, в этом и не было необходимости, но подстраховаться не мешает. Больше в машине не осталось ничего, что помогло бы меня идентифицировать. Проверив, с собой ли у меня запасной ключ зажигания, я закрыл дверцы на замок и сунул футляр с ключами в карман. Итак, все готово: я — безжалостный и смертельно опасный особый агент Д.У. Вард «с зорко глядящими вдаль глазами», как принято выражаться в вестернах. Я даже забеспокоился — не означает ли эта игра в слова, что нервишки у меня начинают сдавать. Нет, пока все было в порядке. Волноваться вроде бы не из-за чего: предстоящая операция не вызывает у меня опасений.

Я пошел напрямик, низом, чтобы выиграть время. Маловероятно, что в такое время Клиффордс на озере, а мне первым делом надо попасть к нему в хижину во время его отсутствия. Когда я добрался до края леса, откуда была видна бухточка, то обнаружил, что его лодка все еще там. Самого Клиффордса нигде не было видно. «Наверное, прикорнул в холодке», — подумал я.

Притаившись среди деревьев, я прождал три четверти часа. В 4.15 или чуть позже он вышел из дому и направился к лодке. На голове у него было соломенное сомбреро, на ковбойском поясе красовалась кобура с пушкой, в руках — спиннинг. Крутанув ручку мотора, он направил лодку прямо к заводи, заросшей кувшинками на другой стороне протока. Я обогнул вырубку и вышел прямо к хижине. Завернув за угол, я видел Клиффордса в просвете между стволами: он был на расстоянии почти двухсот ярдов и всецело посвятил себя рыбалке. Шансы на то, что он заметит меня, очень малы. Я скользнул к двери и вошел в хижину.

Очки для чтения валялись на комоде поверх одного из его астрологических журналов. Взяв их, я заметил следы небольшой починки, которой они подверглись с тех пор, как видел очки последний раз. По краю правой линзы шла узкая полоска белой ленты, видимо, для того, чтобы лучше держалось стекло в оправе. Я встревожился: неужто он заметил пропажу запасных очков? С другой стороны, то, что одна из дужек расшаталась и линза стала выпадать, еще не повод копаться в сундуке в поисках запасной пары.

Бросившись к сундуку, я смахнул журналы и открыл крышку. Очков не было. Закрыв сундук, я поспешно начал рыться в ящиках комода, затем провел беглый обыск всей хижины. Но очень скоро до меня дошла вся абсурдность моего поведения. Пусть он даже обнаружил пропажу запасных очков — что это меняет?

За столь короткое время он вряд ли приобрел запасные. Ведь сам-то он, похоже, торчал здесь безвылазно. Одна из причин, по которой я изъял запасные очки, и состояла в том, чтобы исключить саму возможность замены Клиффордсом очков на новые к тому времени, когда я сюда вернусь. Пока все шло по плану. Время терять было нельзя, и я решил заняться теми очками, что лежали на комоде. Положив очки на ладонь левой руки, я стал постукивать по стеклам рукояткой ножа. По ним побежали паутинки трещинок, но сами линзы уцелели. Положив очки на прежнее место, я слегка повернул их так, чтобы они лежали боком к входной двери.

Пришла пора готовить сцену к началу спектакля. Я выглянул наружу. Клиффордс был едва виден за густой зеленью. Войдя в сарай, я на карачках залез под скамью и вытащил из тайника картонку. Две пачки десяток все еще были в ней. Поспешив к мусорной куче, я извлек из нее на свет Божий металлические части от сожженного чемодана. Все это было отнесено мною в хижину. Расчистив кухонный стол от накопившихся на нем грязных тарелок со следами патоки, я передвинул его к середине комнаты и поставил рядом с ним стул.

Высыпав обгоревшую фурнитуру на стол, разместил куски металла так, словно исследую их самым дотошным образом, а затем достал из картонки деньги. Одну пачку десяток оставил в бумажной банковской обертке, а вот другую, содержащую банкноты с пятнами по краям, разложил веером по столу, оставив стягивающую их бумажную ленту в целости и сохранности. Отступив на шаг, окинул взглядом свою работу. Картина получилась впечатляющая. Теперь оставалось только ждать. Я выбрал особо грязную тарелку, дабы использовать ее под пепельницу, закурил сигарету и уселся на стул. Будем надеяться, что его рыбалка не затянется до бесконечности. Мне хотелось форсировать события: бездействие угнетало меня, заставляя нервничать.

Минут через двадцать послышался шум мотора. Но Клиффордс только прогнал лодку вдоль заводи. Я нетерпеливо выругался. Еще четверть часа прошла в тягостном ожидании. Наконец вновь затарахтел мотор, и, выглянув наружу, я увидел, как Клиффордс направляется в бухточку. «Итак, — подумал я, — спектакль начинается. Не дай промашки, приятель!»

Выйдя за дверь, я притаился за стеной. Клиффордс заглушил мотор, чтобы войти в бухточку по инерции, а вскоре я услышал, как он по тропинке поднимается к хижине. Звуки шагов стали громче. Вряд ли он попытается всадить в меня пулю из своей пушки, но, как говорится, береженого Бог бережет. Как только он оказался рядом с дверью, я вышел из-за угла ему навстречу.

— Мистер Клиффордс? — спросил я. — Мистер Уолтер Е. Клиффордс?

Он резко остановился, держа в одной руке спиннинг, а в другой — на леске, продетой под жабры, — большого окуня. Невинные голубые глаза округлились от изумления. Он выглядел как напуганный ребенок.

— Что такое?

— Вы мистер Клиффордс? — настойчиво повторил я.

— Точно, — ответил он, немного приходя в себя. Затем нахмурился, словно я спрашиваю чушь: мол, кем еще он может быть? — Я живу здесь один, — пояснил он. — А что вы хотите?

Я сделал шаг к нему и извлек из кармана черные «корочки»: бумажник с липовым удостоверением.

— Вард, — сообщил я, широко раскрыв бумажник и тут же захлопнув у него перед самым носом. — Федеральное бюро расследований. Вы арестованы, мистер Клиффордс.

— Арестован, — повторил он, бросил на землю спиннинг и рыбу.

Я весь напрягся, но Клиффордс всего лишь поднял вверх руки.

Это выглядело чуточку театрально, но меня вполне устраивало. К моему немалому удивлению, он внезапно сделал шаг назад, повернулся лицом к стене и, опершись о доски руками, привстал на носки, застыл в напряженной позе.

— Что?.. — начал было я.

И тут до меня дошло. Именно так поступают с опасными преступниками: ставят к стенке на вытянутые руки. Это лишает их возможности сопротивляться, пока у них изымают оружие. Я расстегнул его ковбойский пояс, поймал на лету, когда он начал падать, сунул к себе в карман пушку 38-го калибра, а сам пояс швырнул в открытую дверь. Все как в лучших фильмах. Клиффордс до сих пор не сделал ни единого движения, застыв в неудобной позе, и я уж было собрался скомандовать ему «вольно», но вовремя спохватился.

Это был его арест, ей-богу, и Клиффордс хотел, чтобы все происходило по правилам. Ведь я же еще не обыскал его на предмет спрятанного оружия. Поэтому, нагнувшись, я ощупал его со всех сторон обеими руками.

— Порядок! — кратко уведомил я.

Он выпрямился и повернулся ко мне. На круглом личике эльфа застыло удивленное выражение.

— ФБР, — произнес он в благоговейном страхе. — Что вам известно?

Я извлек сложенную форму для ипотеки из нагрудного кармана и протянул ему.

— Это федеральный ордер на ваш арест.

Он взял липу с такой осторожностью, словно бумажка могла взорваться у него в руках. Затем развернул «документ» и уставился на него, хлопая глазами.

— Я не могу читать без очков, — объяснил он. — Они в хижине.

Я кивком указал на дверь:

— Пройдемте.

Я следовал за ним вплотную. Едва Клиффордс сделал шаг в сторону комода, как я тут же резко остановил его:

— Не двигаться! Встаньте посреди комнаты!

— Да, сэр! — отчеканил он.

— Где очки? Я возьму их сам.

— На крышке комода.

— Хорошо! — распорядился я. — Не двигаться.

Я подошел к комоду, стараясь держать Клиффордса в поле зрения, и нащупал очки. Они тотчас выскользнули из моих пальцев. Я постарался подхватить их другой рукой — и в результате они с силой шмякнулись о стену. Стекла разбились.

— Проклятие! — выругался я. — Прошу прощения, мистер Клиффордс! У вас есть запасные?

— Конечно, — поспешно уверил он и пояснил, что сменная пара в сундуке.

Конечно, мы их не нашли там, и я набросился на него с угрозами привлечь к ответственности за то, что он пытается ввести в заблуждение агента ФБР. Демарш был предпринят мной с целью усыпить его бдительность, если у него, паче чаяния, хватит смекалки заподозрить неладное.

Однако он даже не стал оправдываться. Я взглянул на Клиффордса и сразу понял: он заглотил приманку. Повернув голову, он не отводил глаз от вещественных доказательств на кухонном столе.

Как бы сдавшись, он замотал головой.

— Надо было предполагать, — произнес Клиффордс, — что мне никогда не удастся спокойно смотаться с этим.

Я все рассчитал правильно. С Клиффордсом не было никаких проблем.

Подойдя к бедняге, я осторожно вытащил «ордер» из его безвольных пальцев и положил к себе в карман.

— Присаживайтесь, — предложил я сочувственно.

Он скорее рухнул, чем сел на стул. Когда же, оторвав глаза от денег, он поднял их на меня, то я был поражен выражением на его лице. Вместо ожидаемого мною тупого отчаяния в лице Клиффордса сквозило что-то сродни неподдельному восхищению.

— Как вам удалось это найти? — спросил он.

— Не ваша забота, — отозвался я. — На все про все нам хватило одной минуты. Предупреждаю: все, сказанное вами, может быть использовано против вас. Вы здорово влипли, мистер Клиффордс.

— А что, репортеры будут? — осведомился он. — Как по-вашему, они сфотографируют меня и напечатают мою карточку во всех газетах?

Он напоминал мне ребенка, питающего надежду, что его возьмут на пикник. Я же собирался взять Клиффордса за жабры и нагнать на него страху, а посему надо было уже сейчас спустить его с небес на землю.

— Кажется, вы еще не осознали, сколь безнадежно ваше положение, — заявил я, нахмурившись.

— Ох, — насторожился он, — а в чем, по-вашему, меня обвинят?

Я неторопливо закурил, закрыл зажигалку, убрал ее в карман, пока он томился в ожидании ответа. Пусть попотеет.

— Надеюсь, ничего серьезного? — предположил он, не в силах выдержать мое молчание. — В конце-то концов, все, что я сделал, — это нашел…

Я с наслаждением затянулся и целую минуту взирал на него пристальным взглядом.

— Вы даже не знаете о содеянном вами? — с деланным изумлением спросил я. — Вам грозят серьезные неприятности, но изображать невинность или прикрываться незнанием законов — плохой способ защиты, это лишь усугубит вашу вину.

Он беспомощно уставился на меня:

— Но… Я даже почти ничего не истратил.

Я покачал головой:

— Боюсь, что вы и впрямь плохо знакомы с законом, мистер Клиффордс, однако хочу еще раз напомнить: незнание закона не освобождает от ответственности. Разве вы не понимаете, что во время захвата похищенного вами был убит человек? И что это убийство без смягчающих вину обстоятельств?

— Но, мистер Вард, я к этому не имею никакого отношения.

— К сожалению, — строго возразил я, — это не совсем так. В ту самую минуту, когда вы присвоили деньги, ничего не сообщив об этом властям, вы стали соучастником преступления. Вы столь же виновны перед законом, как и Хайг. Однако, если даже федеральное обвинение будет звучать для вас как «умышленное сопротивление отправлению правосудия» или «непреднамеренное свершение уголовного преступления», еще неизвестно, в чем вас обвинят власти штата на предварительном слушании.

Я не был уверен в правильности формулировок, которыми сыпал, но Клиффордс еще меньше меня разбирался в казуистике уголовного законодательства. Главное, мои слова принимались им за чистую монету. Подавшись вперед, он так и ел меня глазами.

— Власти штата, возможно, захотят заключить вас под стражу по обвинению в убийстве, — продолжил я, все больше воодушевляясь. — Конечно, этому будет предшествовать дополнительное расследование.

— Убийство?

Я кивнул:

— Конечно, мы не вправе утверждать это, пока не осмотрим тело, но окружной прокурор настаивает на эксгумации. Он полагает, что Хайг был еще жив, когда вы его нашли: он был убит вами с целью завладеть деньгами…

— Мистер Вард, — не выдержал Клиффордс и прервал меня, — он был мертв. Мертв вот уже много дней. Когда я нашел его, над ним уже кружились птицы.

Я почти не сомневался, что он говорит правду, но сейчас необходимо держать его в страхе, чтобы он сам проболтался про деньги.

— Пока это лишь ваши слова, — сказал я. — Только после осмотра тела можно будет с уверенностью что-то утверждать. Ну а как поступят с вами, меня уже не касается. Я здесь просто затем, чтобы забрать вас. И конечно, найти деньги.

— О, я сам покажу вам, где они! — тотчас воскликнул он. — А мне это поможет? Я имею в виду…

— Я не могу идти ни на какие сделки, — перебил я его очень строго. — Хотя, конечно, вам этой пойдет только на пользу, особенно если вы не успели много потратить.

— Да я почти совсем их не тратил. — Тут он потупил голову. — Но я сжег все эти боны и прочие бумаги вместе с чемоданом.

Я осуждающе покачал головой:

— Разве это не говорит о наличии злого умысла в ваших действиях?..

«Еще два часа этой тягомотины, — подумал я, — и мне будет по плечу любой экзамен по юриспруденции».

Клиффордс вздохнул:

— Мне очень жаль, мистер Вард.

— Мне тоже, несмотря на все хлопоты, что вы нам доставили. Вы не преступник — во всяком случае, не были им вплоть до недавнего времени, и в вашем возрасте… даже десять лет…

— Десять лет? — в ужасе повторил он, не веря своим ушам. Теперь оставалось лишь добить его.

— Да, это в лучшем случае, — рассеянно подтвердил я, словно думая о чем-то другом. — А то и больше. Дело-то нешуточное. — И тут я сделал ход конем. — Забудьте эти мои слова, — выпалил я, как бы спохватившись. — Я не судья, а всего лишь офицер, произведший арест, и не в моей компетенции говорить о том, какое вам предъявят обвинение.

Он опустил глаза.

— А я и не знал, что это так серьезно, — признался бедолага.

Я нахмурился и с пафосом произнес:

— Скажите, во имя всего святого, как вы решились на такое? Ведь, судя по вашим словам, вы много не истратили. Так что же вы собирались сделать с этими деньгами?

— О, идея созревала во мне потихоньку все это время, — ответил он. — И наконец я стал думать, что, возможно, мне и удастся воплотить в жизнь свою заветную мечту.

— Ну и какая же это мечта? — поинтересовался я. Мы даром тратили время, но меня распирало от любопытства.

— Я хотел купить кокосовую ферму, — сказал он.

— Кокосовую?.. — пораженно уставился я на него.

Круглое лицо Клиффордса стало задумчивым и отрешенным.

— На одном из тех островов, — продолжил он, даже не глядя на меня, — что далеко на юге, я хотел бы владеть самим островом и всем, что на нем находится. Я бы жил в большом доме на вершине холма, и еще там были бы ниггеры. Носил бы сапоги и шляпу надсмотрщика и хорошо относился бы к ниггерам. Лечил бы их, когда заболеют, и вершил бы суд, когда один из них стащит что-нибудь у другого.

И больше на острове не было бы ни одного белого, кроме моего помощника и его жены. Помощник, как вы понимаете, — это тот, кто управляется с ниггерами и получает от меня приказы, а его жена выглядит как Вилма Бэнки… — Тут он замолчал, представив себе волнительную картинку. — Вы помните Вилму Бэнки?

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, но мне известно, кого вы имеете в виду. Они просто время от времени меняют имена.

— Как бы то ни было, — мечтательно произнес он, — эта жена надзирателя должна выглядеть точной ее копией, и едва он отлучался бы на другой конец острова, чтобы осмотреть кокосовые пальмы, она бы приходила и оставалась со мной, потому что я для нее целый мир и она на все согласна. Он бы, конечно, знал об этом, но ничего не мог бы поделать, так как я бы очень много ему платил и ему бы не хотелось терять такую работу…

Клиффордс глубоко вздохнул. Я же размышлял: а не проще ли было ему жениться на этой фифе Бэнки, оставив помощника с носом, но, возможно, в таком случае его мечта лишилась бы романтического ореола?

— Ну, взбодритесь, — посоветовал я. — Рано или поздно вы устали бы от нее и весь ваш остров показался бы вам сущим адом, на котором негде спрятаться от женщины.

Его, видимо, покоробили мои слова.

— Мне, верно, не следовало говорить об этом. Почему-то я решил, что все сказанное мною не покажется столь уж глупым.

— Так где же деньги? — устав толочь воду в ступе, спросил я. — Не пора ли отправиться на их поиски.

— Люди всегда смеются надо мной. Думают, что у меня нет никаких чувств…

«О Боже, он вот-вот расплачется!»

— Дьявольщина, да я и не собираюсь смеяться над вами, — уверил я. — У каждого американца обязательно есть своя мечта. Моя, например, просто связана с самыми разными актрисами — только и всего! Имя моей мечты — Легион!

Он все еще смотрел на меня с подозрением и обидой.

— Я никогда о такой не слышал.

— Слышали, конечно, — возразил я. — Долорес Легион. Ее имя у всех на слуху. Ну так как насчет денег? Где они?

— Ладно, покажу, — ответил он. — Но сначала не расскажете ли, как вы, ребята, вычислили, что деньги у меня?

— Это было нелегко, — признался я. — У нас ушло на это целых полтора года. И нам так и не удалось бы их найти, если бы вы не истратили те самые купюры, которые мы смогли узнать…

— Наверняка двадцатки, — прервал он. — Я знал об этом. Я знал…

«Ты узнал о них слишком поздно, Бвана Сахиб».

— Тогда почему же вы их тратили?

— Не задумывался, пока не сбыл три из них. Только потом заметил, что номера идут по порядку. Вы поэтому их и засекли?

— Нет, мы так и не нашли источник, но знали, что он находится где-то здесь. Поэтому и начали разрабатывать другую версию, исходя из новых предпосылок. Хайг смотался с места аварии — это было и ежу понятно — и выбрался из Санпорта — там никто не рискнул бы спрятать его: слишком уж он был «горячим». Поэтому напрашивался вывод: до прибытия полиции он силой проник в идущую мимо машину и под дулом пистолета вынудил водителя увезти его из Санпорта. Такое часто случается. Непонятно было другое: почему водитель потом уже не обратился в полицию? Даже если бы Хайг убил его и захватил машину, то все равно нашлись бы друзья или родственники, которые заявили бы об исчезновении человека. Но никто к нам так и не обратился. И только когда на сцене появилась первая ваша двадцатка, для нас забрезжил свет в конце тоннеля. Допустим, водитель скончался, прежде чем успел сообщить нам, но его смерть должна была носить ненасильственный характер, чтобы ни у кого не возникло никаких подозрений.

Мы проверили отчеты патрульных за тот день и нашли, что и требовалось доказать. Спустя шесть часов двадцать минут после того, как Хайг исчез из машины, в которой уходил от преследования, когда та врезалась в грузовик, некая супружеская пара преклонного возраста в «плимуте» 1950 года попала в автокатастрофу в двух милях отсюда по причине темноты и сильного дождя. Супруги мгновенно погибли. Они следовали не по той дороге, что им была нужна, и вели машину с большей скоростью, чем обычно. Надеюсь, вам теперь ясно, что Хайг был в их машине, и он заставил их где-то дожидаться темноты.

Возможно, он был ранен и находился в шоке, после того как «плимут» свалился в кювет, поэтому не осознавал, куда идет. За ним наверняка тянулся кровавый след, но сильный дождь смыл все следы. И когда извлекли пожилую супружескую пару, то в машине не оказалось ничего, что указало бы на Хайга.

А дальше все пошло как по маслу. Проверив здешних обитателей, мы нагрянули и к вам. Хорошенько обыскали ваше пристанище и нашли то, что осталось от чемодана Хайга, а также новенькие двадцатки и плюс к ним еще и эти десятки.

Когда я кончил, Клиффордс глубоко вздохнул и взглянул на меня с благоговейным страхом. Затем наконец произнес:

— А я думал, что смогу беспрепятственно воспользоваться ими.

Я покосился на него и слегка нахмурился.

— Вам это почти удалось, — сообщил я. — Не сделай вы один опрометчивый шаг… Ну а сейчас покажите мне, где остальные деньги.

Клиффордс встал:

— Конечно, — с готовностью отозвался он. — Еще три тысячи хранятся под домом. Если только вы их уже не нашли.

«Разве не удивительно, — промелькнуло у меня в голове. — Добавьте их еще к почти тысяче на столе — совсем неплохо для начала. Надеюсь, конец будет не хуже!»

— А остальные? — поинтересовался я.

— Я закопал их в трех металлических ведерках под упавшим деревом. Это в миле отсюда, в верховьях озера.

— И как много денег? Вам известна сумма?

Клиффордс кивнул:

— Я считал пачками. На это ушла уйма времени. Всего сто тринадцать тысяч долларов.

«Это прямо смех! — подумал я. — Все, что от меня потребовалось, — взять да спросить».

— Гм-м, — произнес я в раздумье. — Сумма совпадает с теми цифрами, что нам дали в банке. Ну, начнем, пожалуй!

Мы извлекли заначку, что хранилась под домом. Денежки, оказывается, были прямо у меня над головой, когда я в прошлый раз заглядывал сюда в поисках тайника, но я высматривал нечто более крупное и более бросающееся в глаза. Заначка сплошь состояла из десяток, по пятьсот долларов в пачке, была завернута в вощеную бумагу и лежала на слеге. Я отнес деньги в хижину, и Клиффордс покорно следил за всеми моими действиями.

— С теми, что из сарая, всего здесь три тысячи восемьсот сорок долларов, — торжественно провозгласил я, пересчитав банкноты.

Клиффордс отыскал бумажную сумку. Я же уложил в нее деньги, аккуратно свернул сумку и туго перетянул оказавшимся у него скотчем. Сверху написал сумму, а затем снабдил ее биркой: «Найдено близ хижины». Клиффордс смотрел за мной во все глаза, будучи под сильным впечатлением от «полицейской» рутины.

— Нам еще придется вернуться в хижину, чтобы вы собрали вещи, которые хотели бы взять с собой в тюрьму, — обрадовал я хозяина, — поэтому не стоит тащить сумку с собой. Мы заберем ее на обратном пути. Ну-ка, глянем… — Я отодвинул кипу журналов и комиксов от стены и укрыл за ней сумку с деньгами. — Здесь она будет в сохранности, — заключил я.

Клиффордс кивнул:

— Конечно. Ко мне сюда никто не заходит.

— Так вы сказали, около мили?

— Да, совсем близко.

— Я изжарюсь по дороге туда и обратно в своем пиджаке, — заявил я, скидывая его. Достав из кармана пушку Клиффордса, я сунул ее под брючный ремень. Затем извлек из внутреннего кармана липовый ордер на арест, и когда втискивал его в задний карман брюк, то вытащил кожаный чехольчик с ключами и зажал его в руке. Потом я как бы выронил чехольчик, пока вешал пиджак на спинку кровати; он упал на пол в самом углу. Я сделал вид, что ничего не заметил.

Зато Клиффордс не замедлил обратить мое внимание на сей факт:

— Мистер Вард, у вас выпали ключи.

— Ох. — Я поднял их. — Благодарю. Если бы я потерял ключи, нам пришлось бы несладко.

— Ваша машина на стоянке в конце дороги?

— Да, — отозвался я, взял пиджак, опустил ключи в карман и опять повесил пиджак. Клиффордс не сводил с меня глаз. Затем мы вышли наружу.

— Нам нужна лопата? — спросил я.

— Да, сэр, — отчеканил он. — В сарае есть одна, вполне подходящая. Сейчас принесу.

— Прекрасно.

Я позволил ему без сопровождения завернуть за угол. Что-то в его поведении стало внушать мне беспокойство. Уж больно он был глуп и неискушен: мне приходилось едва ли не открытым текстом оповещать его о том, о чем я хотел вначале лишь слегка намекнуть. Согнувшись, я заглянул под дом. Мне были видны его ноги, когда он направлялся к сараю. Через секунду он вышел оттуда и зашагал обратно. Не дождавшись его появления я, выхватив пушку, ринулся ему навстречу.

— Эй! — взревел я, но, столкнувшись с ним, сделал вид, что испытал огромное облегчение.

Клиффордс уставился на меня во все глаза:

— Что случилось, мистер Вард?

— Уф-ф… ничего, — выговорил я. «Нет, — думалось мне. — Должны же у него в башке крутиться какие-то мыслишки насчет целой мили впереди. В противном случае придется наставить его на путь истинный». Я тяжело вздохнул и продолжил: — Даже не знаю, о чем я думал, когда позволил вам скрыться из виду. Ради вашего же блага, мистер Клиффордс, советую не упоминать о моей промашке, когда мы окажемся у нас в офисе.

— А почему? — удивился он.

Я не на шутку испугался. Нельзя же быть таким тупым!

— Почему? — резко переспросил я. — Да потому, что у меня есть уже один прокол в личном деле. Из-за своей неосторожности я позволил сбежать одному пленнику и не собираюсь схлопотать еще и второй. Вы могли бы сейчас сбежать, и если следователь узнает о моей промашке, то добром это не кончится. Для нас обоих, — добавил я зловещим тоном.

— О, не тревожьтесь, — утешил он. — Я ничего ему не скажу.

— Ну, тогда все в порядке, — уныло заявил я. В моем взгляде, устремленном на него, можно было прочесть совсем иное, пока я вновь запихивал пушку за брючный ремень. — Но не пытайтесь в дальнейшем воспользоваться моей рассеянностью. Я не спущу с вас глаз.

— Попытка к бегству? — уточнил он, не веря своим ушам, и отрицательно покачал головой с подкупающей серьезностью. — Нет, сэр! Только не я, мистер Вард!

Я впился в него пристальным взглядом, чувствуя, как у меня по коже побежали мурашки. Он и впрямь говорил на полном серьезе. И каждому его слову, к моему ужасу, можно было верить.

Клиффордс глянул на лопату и пнул ее.

— Бесполезно пытаться обхитрить ФБР. Мне это доподлинно известно.