Месть за моего врага

II. 14

(Короткие разговоры)

— Ты выглядишь обеспокоенной, Марья Антонова, — заметил Бридж, разливая виски из запасов своей матери. — Чем я могу помочь?

Марья перехватила стакан и сжала его длинными пальцами — взгляд Брина не упустил ни одного ее движения.

— Ты можешь ответить на несколько моих вопросов, — сказала она, — что, как мы оба знаем, ты так сильно любишь делать.

— Не бесплатно, — поправил он, наблюдая за тем, как Марья делает пробный глоток. — Хотя, если ты постараешься задать вопрос вежливо, — задумчиво добавил он, наливая себе второй стакан, — я, возможно, проявлю благосклонность.

— Что ж, тогда, — произнесла Марья, — похоже, мы зашли в тупик.

В ответ на это Бридж широко улыбнулся и приподнял бокал в молчаливом тосте, а после опустился на стул напротив нее.

Человек по прозвищу Бридж, известный своим смертным клиентам и Марье Антоновой как Бринмор Аттауэй, получил это имя благодаря своим обширным связям во всех сферах Манхэттена — как магических, так и человеческих. Незаконнорожденный сын влиятельного (хоть и смертного) политического деятеля и матери-фейри без магических способностей, Бринмор, или просто Брин, успел примерить множество ролей: от юриста-контрактника в уолл-стритовской фирме до коварного дилера, поставляющего товар осторожным ведьмам из окрестных кварталов. В последнее время он стал агентом по торговле людьми и информатором семьи Антоновых, где Марья была его главным куратором. Брин пользовался популярностью прежде всего благодаря своим знаниям (и умению заключать сделки), поскольку он жил среди представителей обоих основных видов, располагающих деньгами.

Он был красив, как и все фейри, и скользок, как все юристы, но при подходящих обстоятельствах умел быть полезным. Марья, у которой были вопросы, требующие ответов, как обычно, не стала мешкать.

— Я хочу знать, что Федоровы сделали с Дмитрием, — сказала она.

— С чего ты взяла, что я знаю? — возразил Брин, пожимая плечами. — Я в курсе лишь того, что известно всем: старший Федоров был отправлен в отставку, и виноваты в этом Антоновы.

— Но он не умер, — заметила Марья.

Брин усмехнулся.

— Тебя это огорчает?

— Я нахожу это… — Марья на мгновение задумалась, подбирая слово, и, наконец, остановилась на: — любопытным.

— Что ж, в таком случае тебе стоит улучшить качество своих убийств. Насколько я могу судить, они, похоже, не очень успешны.

— Если бы я хотела его смерти, Бридж, он был бы мертв.

— Ты так говоришь, и все же…

Брин многозначительно замолчал, закинув ногу на ногу. Марья щелкнула пальцами, и виски из его стакана вдруг пролилось ему на рубашку.

— Ой, — пробормотала она, и Брин сердито уставился на неё.

— И всё это потому, что я указал на очевидное? Дмитрий жив, ты ведешь себя необычайно мелочно, а это, между прочим, блядский шелк, — сообщил он ей, жестом указав на свою одежду. — Не говоря уже о том, что виски был подарком.

— Рука соскользнула, — сказала Марья и сделала глоток. Но, заметив его раздраженный взгляд, вздохнула и взмахнула другой рукой, чтобы убрать пятно с ткани. — Какой же ты капризный маленький фейри.

— Это, — сказал он, — едва ли можно назвать вежливой просьбой.

— Прошу тебя, Бридж. Тебя ведь никогда не интересовала моя любезность.

— Тогда, может быть, тебе стоит уйти.

— Уйти, не получив того, за чем пришла? Бридж, ты снова меня недооцениваешь.

Они оба сделали паузу, неспешно потягивая напитки, пока каждый обдумывал дальнейшие слова.

— Ты пришла без своей поддержки, — заметил Брин, не слишком вежливо указывая на отсутствие Ивана рядом с ней. — Я даже начал испытывать к нему тёплые чувства. — А ты?

Она потягивала напиток из своего бокала, выжидая подходящего момента.

— Забавно. Он ненавидит тебя.

— А, значит, ты отослала его, чтобы мы могли побыть наедине? Я так и знал, — сказал Брин, лениво облизывая губы. — Скажи только слово, Марья, и от твоего мужа можно будет легко избавиться.

— Пожалуйста. — Марья покачала головой и откинулась на спинку дивана. — Секс тебя никогда не удовлетворит, Бридж. Мы оба знаем: либо сила, либо ничего.

— У нас есть что-то общее, не правда ли? — спросил он, затем, с вызывающей ухмылкой, добавил: — Попробуй меня и узнай.

Она посмотрела на свой бокал, делая вид, что рассматривает игру света на нем.

— Это даст мне ответы?

— О Федоровых? Или о чём-то другом? Может быть, о царствах живых и мертвых? Боюсь, что да и да, — беспечно вздохнул Брин, напуская на себя коварный шарм. — Не говори никому, Марья Антонова, но я просто обожаю разговоры в постели. Я дам тебе все ответы, которые тебе нужны… и даже несколько таких, которые ты захочешь вернуть назад.

Он улыбнулся ей, легко и непринужденно, и она поднесла бокал к губам.

— Как бы заманчиво это ни звучало, — сказала она, позволив виски мягко задержаться на языке, — я вынуждена отказаться.

— Опять эти надоедливые свадебные клятвы, да?

— Именно, — ответила она, опуская бокал. — И, кстати, я знаю куда более простые способы заставить тебя говорить.

Она указала на него пальцем, побуждая к действию, и ловко выхватила бокал из его рук, наблюдая, как на лице Брина промелькнула тень разочарования — он вновь оказался вынужден признать, кто из них двоих владеет большей силой убеждения.

— Ты же не хотела, чтобы твой амбал подслушал, верно? — спросил Брин. Его щеки покраснели, когда он попытался вырваться из-под её взгляда и не смог. — Так вот в чём дело. У тебя есть вопросы, которые ты не хочешь, чтобы кто-то услышал.

Марья не сочла это замечание достойным ответа.

— Ты уверен, — вместо этого произнесла она. — Ты уверен, что это был Дмитрий?

Когда он не ответил, она провела большим пальцем по его горлу, отчего по позвоночнику пробежала тревожная дрожь.

— Я сказал, что это были Федоровы, — неохотно процедил Брин. Марья снова коснулась его, на этот раз успокаивающе, в награду за хорошее поведение. — Это вся информация, которую я могу сообщить.

Он почти наверняка знал больше, но Марья понимала: раскрытие информации обойдется дороже, чем она готова заплатить в данный момент.

— Как всегда, играешь хитрыми формулировками, — вздохнула она, отпуская его и вставая. — Полагаю, мне придётся выяснить всё самой. Если, конечно, ты не захочешь мне помочь.

Он откинулся на спинку кресла, сузив глаза, однако промолчал. Втайне Марья пожалела, что их короткие беседы так редко заканчиваются взаимным удовлетворением.

— И что, по-твоему, ты от них узнаешь, скажи на милость? — резко спросил Брин, наблюдая, как она аккуратно подбирает пальто и поворачивается к выходу. — Насколько мне известно, братья Федоровы жаждут твоей смерти. Смерти твоей матери и сестёр тоже, но больше всего — твоей.

Марья пожала плечами. Вряд ли это была новая угроза, и уж точно она не ожидала услышать что-то иное.

— Пока кто-то не пожелает твоей смерти, ты — никто, Бридж. Запомни это, — сообщила она, накидывая пальто на плечи. — А до тех пор ты не сделал абсолютно ничего стоящего.

— Жестоко, — заметил Брин, а Марья пригладила волосы, бросив на него прощальный взгляд.

— Таков мир, в котором мы существуем, Бридж, — ответила она, после чего осушила свой бокал.

Затем она исчезла, оставив после себя лишь ягодно-красный отпечаток на краю пустого бокала.