Месть за моего врага

III. 19

(Кровь за кровь)

— Здравствуй, Кощей.

Старик медленно повернул голову, отрывая взгляд от пустого ринга, чтобы посмотреть через плечо.

— Яга, — произнёс он сухо.

Даже самые сильные охранные заклинания не смогли бы ее удержать. Он всегда это подозревал.

Она слегка склонила голову, медленно снимая перчатки, палец за пальцем, обнажая алые ногти, которые были красноречивее любых слов.

— Может быть, в таком случае, как этот, — предложила Яга, — мы могли бы обойтись без лишнего притворства?

Кощей напрягся.

— Госпожа Антонова, — произнёс он, и уголки губ Яги дрогнули.

— Возможно, отбросим и формальности, — кивнула она. — Лазарь.

Он нахмурился ещё сильнее.

— Мария, — ответил он, и только тогда она позволила себе улыбку.

— И какой же это случай?

— Ах, смерть, конечно.

Он промолчал, и она продолжала, не изменив выражения лица:

— Похоже, твои сыновья пустились во все тяжкие, Лазарь, — заметила она. — Они вынудили моих дочерей либо совершить убийство, либо неразумно заявить о своей слабости.

Кощей издал что-то, похожее на безразличный смешок.

— Твои дочери всегда сводили моих сыновей с ума. Дочь, если быть точным. И ты, — он быстро бросил взгляд на неё. — Вы, Антоновы, сами по себе — проклятие.

— Как любезно с твоей стороны, — отозвалась Яга. — Но лесть в таких обстоятельствах излишня.

— Зачем ты здесь, Мария? — раздражённо спросил Кощей. — Двенадцать лет молчания вполне меня устраивали.

— Моя младшая дочь потребовала возмездия за смерть Маши, — сказала Яга, и Кощей вздрогнул. — Один из твоих сыновей задолжал ей.

Кощей не стал доставлять ей удовольствия, спрашивая, что именно она знает.

— Это закон Старого Мира, — сказал он сухо.

Яга пожала плечами.

— Так и есть. Мои дочери отлично образованы, Лазарь. Они знают свою историю, свои корни, то, что делает их ведьмами. Ты и правда думал, что я не научу их тому, кем они являются?

— Не всё нужно преподавать, — сказал Кощей осторожно.

— Останемся при своих мнениях, — отрезала Яга. — Но ты не можешь сказать, что мне не положено возмещение за утрату, — напомнила она, понижая голос, и Кощей почувствовал, как его горло сжалось от напряжения. — Один из вас убил Машу, и за это я не приму иной цены, кроме крови за кровь.

— Ты не можешь взять Диму, — быстро, почти автоматически, сказал Кощей. — Я понимаю, что значила для тебя Маша, Мария, и мне искренне жаль, но если ты тронешь Дмитрия…

— Я бы не стала, — холодно заверила его Яга. — Я не та, кто идёт убивать, как только вздумается, Кощей. Я слишком умна для жестокости. Или, по крайней мере, была, — добавила она, — до сегодняшней ночи.

Кощей поднял взгляд и встретился с её глазами, в которых плясал огонь..

— Откуда ты знаешь, что один из моих сыновей убил Машу?

— Материнское чутье, — ответила Яга.

— И чего ты хочешь от меня?

— Обещания. — Яга даже не моргнула. — Я хочу гарантий, что этой ночью ты не станешь мстить за свою потерю.

— Это невозможно, — фыркнул Кощей. — Если ты убьёшь одного из моих сыновей…

— Похоже, мне следует выразиться яснее. Ты уже лишил меня наследницы, — резко перебила Яга. — И ты почти потерял сына. — Кощей пристально смотрел на неё, словно пытаясь прочитать правду в её словах, но её взгляд оставался несгибаемым. — Ты лишил Машу её сердца, её счастья, а теперь и самой жизни. Ты должен дорого заплатить за это, Лазарь, и заплатить тем же. Но я не буду этого требовать. Я лишь хочу знать, что обмен произошел по согласию, а значит, заключен и договор.

— Это Маша всё начала, — напомнил Кощей. — Это она чуть не убила Диму…

— И это Маша его спасла, — отрезала Яга. — Пусть это останется на его совести. Но одной только потери дочери мне недостаточно. — Она посмотрела на него с непреклонностью. — Мне нужна уверенность. Я хочу клятву. Хочу знать, что в дальнейшем ты не придёшь за мной и моими дочерьми.

— Значит, мы должны оставить вражду в прошлом? — уточнил Кощей.

— Да, — ответила Яга. — Если ты готов позволить это.

Кощей нахмурился.

— Кого из моих сыновей?

— Мне всё равно, — равнодушно пожала плечами Яга. — Что они для меня?

— Обмен, значит? — спросил Кощей. — Кровь за кровь, как ты сказала.

Яга метнула в него яростный взгляд.

— Еще больше крови? И это по-твоему справедливо?

— А разве нет? — спросил Кощей. — Если для сделки нужна кровь за кровь, Марья, то пусть это будет одна из твоих за одного из моих. Твоя младшая за моего младшего, чтобы установить мир, — уточнил он, заметив, как её лицо напряглось. — Маша была платой за Диму. Это новая сделка, более высокая цена, и я не приму ничего меньшего.

— Вот это, Лазарь, — произнесла Яга с презрением, — поистине закон Старого Мира.

— Я — часть Старого Мира, — напомнил ей Кощей. — Ты хочешь воззвать к моей справедливости? Будь справедливой. Сегодня мы оба будем горевать одинаково, — сказал он тихо. — У меня всего три сына, у тебя ещё шесть дочерей.

Она вздрогнула от напоминания о седьмой.

— Ты жесток, Лазарь, и не путай это с комплиментом. Я бы совершила ошибку, выйдя за тебя.

— Ты совершила ошибку, отказавшись, — сказал Кощей, и она резко повернулась к нему.

— Что мешает мне убить тебя прямо сейчас? — спросила она шепотом. В её голосе послышалась угроза, а на кончиках пальцев вспыхнула сила. — Я могла бы это сделать, Лазарь. Ты стал бы не первым ведьмаком, павшим от моей руки, и многие погибали за меньшее. Ты, как никто, заслуживаешь смерти.

— Убьёшь меня, и ведьмы придут за тобой, — напомнил Кощей. — Весь совет, Мария. Все ведьмы из Боро, каждый из тех, кто чем-то мне обязан. Убьёшь меня — и на твоей спине появится мишень на поколения вперёд, пока каждая из твоих дочерей не истечёт кровью за твою месть. Этого ты хочешь?

По ее спине пробежала дрожь, и Яга с трудом заставила себя расправить плечи.

— Ты не заслуживаешь мира, Лазарь, — презрительно сказала она. — Но ради воли моей дочери ты его получишь. — Она протянула руку, и, когда он хотел что-то сказать, её голос прервал его. — У тебя нет чести, Лазарь. Так что не заставляй меня притворяться.

Он пожал её руку, хватка его была крепкой.

— Итак, это мир.

Яга выдернула руку с явным отвращением.

— Это не мир. Это тупик. Это жертва, — сказала она. — Твоя и моя. Мы оба заплатили цену, и это наше доказательство.

После этих слов она развернулась и растворилась в воздухе. Кощей закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Папа, — раздался приглушённый голос.

Кощей обернулся, потрясённый тем, что не заметил присутствия сына у входа.

— Папа, — повторил Дмитрий, его голос сорвался. — Ты только что отдал Льва?

— Дима, — вздохнул Кощей. — Иногда необходимо…

— Это твой сын! — перебил Дмитрий, отшатнувшись с отвращением. — Мой брат, папа! Как ты мог?

— Дима, послушай. Это было неизбежно. Возмездие, — проговорил Кощей. — Ты слышал Ягу. Почти наверняка это должен был быть Лев…

Но его золотой сын был переполнен яростью, его терзали боль и тени прошлого.

— Чего достигла твоя ненависть, папа? — спросил его Дмитрий, цедя каждое слово. — Больше десяти лет назад одна женщина отвергла тебя — великого Кощея Бессмертного, — и всё, что ты сделал с тех пор, это разрушение. Антоновы построили империю, они создали своё наследие, а что сделали мы?

Кощей не ответил, и Дмитрий покачал головой.

— Кто мы такие, — выплюнул Дмитрий, — как не ожесточённые люди, преданные сыновья, которые разорвали друг друга и самих себя ради малости, что зовётся твоим одобрением?

— Дима, — вздохнул Кощей, пытаясь протянуть руку к сыну. — Дима, пожалуйста.

— Сегодня я потерял достаточно, — ответил ему Дмитрий, отстраняясь. — Я потерял слишком многое, а теперь еще и веру в тебя. Надеюсь, вкус твоего мира покажется тебе из-за того, что ты совершил.

— Дима… — умоляюще произнёс Кощей, поднимаясь на ноги. — Дима…

Но Дмитрий, который никогда раньше не поворачивался к отцу спиной, уже ушёл. В его отсутствие Кощей стиснул зубы и обернулся к фигурам в тенях.

— Убедитесь, что Баба Яга выполнит свою часть сделки, — резко бросил он теневым существам, которые дрогнули в ответ.

Затем тени заскользили по комнате, зловеще расползаясь по полу.