Мило

ГЛАВА X

Мило, стоявший у самого люка, следил за канатом, на конце которого был прикреплен железный крюк. Когда крюк опускался в трюм, мальчик поднимал правую руку, и лебедка останавливалась. Трое грузчиков в трюме складывали в штабель по восемь мешков цемента и связывали их двойным канатом, затянув его узлом. Когда этот перевязанный куль навешивали на крюк, Мило опускал руку, и лебедка снова начинала пыхтеть, поднимая мешки на два метра над палубой; потом вступал в дело кран и поворачивался к набережной, где трое других грузчиков принимали груз, снимали его с крюка, а эта освобожденная железяка, раскачиваясь в воздухе, возвращалась тем же путем в трюм.

Мило хорошо справлялся со своей работой и даже испытывал некоторое удовольствие. В одиннадцать часов сделали перерыв, потому что рабочим нужно было перекусить. Экипаж устроился на верхней палубе, за импровизированным столом — доской, положенной на козлы.

Кок принес матросам суп, и второй помощник капитана пригласил Мило присоединиться к ним.

— Большое спасибо, — отозвался мальчик, — но мне пора.

— Жаль, жаль, — заметил помощник капитана, — я бы оставил тебя на целый день и заплатил бы тебе пятнадцать франков, не считая еды. Но раз ты уходишь, давай рассчитаемся: держи пять франков.

Мило взял деньги, поблагодарил помощника и через пять минут, распрощавшись с командой, покинул баржу.

«Я мог бы заработать пятнадцать франков, и мне осталось бы занять всего шестьдесят, — горестно размышлял Мило. — Но нельзя же одновременно и работать, и повидать папашу Жандрона! В конце концов, пять франков я заработал, и это вполне покроет мои утренние расходы: открытки, телеграмму, трамвай. Надо бы записать их в книжку».

Мило остановился, вынул из кармана записную книжку, стянутую крепкой резинкой, раскрыл ее и тут вдруг увидел… свой железнодорожный билет.

От радости и смущения он покраснел, рассмеялся и чуть не пустился в пляс. Потом, подержав в руке билет, вложил его туда же, где и нашел, — иными словами, между листочками записной книжки, плотно сжатой резинкой.

И вдруг Мило все понял: выходя из булочной, он вынул одновременно и записную книжку, и кошелек, взглянул на билет, потом, не выпуская его из рук, записал сделанные расходы, а уж после по рассеянности сунул билет не в кошелек, а в книжку.

Теперь он злился на собственное легкомыслие, но, как бы то ни было, чувствовал величайшее облегчение.

Он подумал о поезде в пять пятнадцать, на который он мог сесть и который бы привез его в Марсель завтра утром. Но ехать-то пришлось бы ночью! И тогда он ничего не увидит, верно? Неужто нельзя провести в Бордо еще одну ночь? Мысль эта показалась ему чуть ли не кощунственной, но уже через пять минут он решил не отступаться. В голове у него моментально сложился определенный план, и он решительным шагом вновь отправился на баржу.

Там он отыскал второго помощника и поведал ему всю историю с неудавшимся отъездом и злополучным билетом.

— Мосье, — сказал он моряку, — если вы позволите мне переночевать одну ночь где-нибудь в уголке, я остаюсь разгружать цемент и только утром расстанусь с вами.

Мило и не подумал вернуться в гостиницу Буска, где, как он полагал, его все засмеют.

Моряк, развеселившись, охотно предложил ему местечко под верхней палубой.

— Сегодня вечером, в семь часов, — заявил он Мило, — получишь еще десять франков, а теперь отправляйся к коку и чем-нибудь подкрепись.

И проголодавшийся Мило побежал к столу.