Мило

ГЛАВА LXXIX

В конце июля в одно прекрасное воскресное утро Мило стоял на перроне вокзала и ждал поезда, на котором должен был приехать его отец.

Вполне понятно, что со времени захода «Выносливого» в Касабланку Луи Коттино регулярно переписывался с сыном и с мосье Бланше. Моряк знал, что в Руане Мило живется намного лучше, чем в любом другом месте. Кстати, Кассиньоль честно подтвердил тетушке Ирме, что, к великому его огорчению, «мальчики не поладили» и что Адриан несколько раз зло подшучивал над Мило. Фермер только упрекал Мило в его неожиданном отъезде, «этом необдуманном поступке», и переслал тетушке Ирме причитающиеся Мило пятьдесят франков.

Мило, узнав об этом через отца, написал Кассиньолю и постарался объяснить ему, что уехал он только из-за Адриана, но тем не менее сохраняет приятные воспоминания о Марсигане.

Поезд подкатил к перрону. Это был тот же самый экспресс, на котором приехал из Парижа Мило, ибо моряку, возвращавшемуся из Бордо, тоже пришлось проезжать через столицу.

— Папа! — закричал Мило, увидев отца у двери вагона.

Отец и сын обнялись и расцеловались.

— Да ты еще подрос, сынок! — заметил отец, поставив свои чемоданы на перрон и осмотрев сына.

— А у тебя, папа, шикарный вид!

Действительно, Луи Коттино был одет в новый красивый костюм цвета морской волны, а на голове красовалась фуражка из тонкого сукна такого же цвета.

— Ну конечно, не такой, как у тебя! Ничего, и тебя оденем заново. Это сделать нетрудно — деньги у меня есть!

Коттино подхватил свои два чемодана, Мило — несколько свертков, и они вышли из здания вокзала. Взяв такси, оба поехали в маленькую гостиницу, в которой, по обыкновению, моряк останавливался во время наездов в Руан.

Прежде чем отправиться на званый завтрак к Бланше, Коттино привел себя в порядок и рассказал Мило о «Выносливом». Он был искренне рад, что попал на это великолепное судно. Капитан ценит его и сразу же после рейса в Норвегию назначил боцманом. Поскольку судно простоит целый месяц в Пойяке, Коттино получил трехнедельный отпуск, и теперь проведет его в Руане.

— А потом? — спросил Мило.

— Потом вернусь на «Выносливый»…

— А как же я, папа?

— Ты?.. Хм… Посмотрим, Мило… Я ведь только что приехал, и давай лучше порадуемся, что мы снова вместе… А сейчас посмотрим подарки, которые я привез: вот тебе и Пьеру — марокканские кошельки, для мосье Бланше и твоих марсельских друзей — бумажники, а для мадам Бланше — выгравированный медный поднос и, наконец, пять метров превосходного муслина, который идет у арабских женщин на платья или на покрывала. Твоя тетушка посоветовала взять его для Полетты.

Через полчаса он уже был у Бланше и раздавал подарки, приобретенные в большинстве своем в Фесе, куда он ездил из Касабланки автобусом. За завтраком он поведал слушателям о своих морских скитаниях от Касабланки до порта Данди, от устья Тахо до фиорда в Осло.

После кофе, пока Полетта занята была марокканским муслином, белым с красными и черными горошинками, Луи Коттино отозвал в сторонку мосье Бланше и поблагодарил его за заботу о Мило.

— Мы все рады, что он к нам приехал, — ответил печатник, — кроме того, он ведь не сидит без дела. Мне бы хотелось переговорить с вами о его будущем. Как вы намерены поступить с ним? Вы еще не отказались от мысли сделать его моряком?

— Признаться, я в большом затруднении, — проговорил моряк. — На «Выносливом» у меня хорошее место. Судно принадлежит известной пароходной компании, и я мог бы служить на нем сколько мне заблагорассудится. Но, оставаясь на «Выносливом», я ничем не могу помочь Мило, ибо плавать вместе с ним на одном судне невозможно.

— Дорогой Коттино, а почему бы вам не оставить Мило у меня? Прежде всего я сделаю из него превосходного типографа, потом, как и моего племянника, научу или заставлю научиться всему, что связано с печатным делом. Позднее он сможет специализироваться на линотипе или на монотипе. Ему нравится эта специальность; за два месяца он узнал больше, чем другие узнают за год. С другой стороны, вам известно, что он привязан к нашей семье, и раз уж вы не можете взять его на судно, то, по крайней мере, будете знать, что он живет в окружении людей, которых он любит и которые его любят.

— Это было бы превосходно, но… — протянул Коттино.

— Что вас смущает? Его содержание, уход за ним? Уверяю вас, что если вы подпишете контракт на его обучение, то он сразу же будет получать шестую часть заработка взрослого рабочего, а этого для начала вполне достаточно. Через год его заработок увеличится. Все это вполне покроет мои расходы по его содержанию. Вам придется позаботиться только об одежде и о карманных деньгах.

— Мосье Бланше! Мне бы не хотелось, чтоб Мило был вам в тягость, — запротестовал моряк, — и я могу…

— Вы забываете, что Мило ежедневно работает у меня еще и в конторе, — перебил его, улыбаясь, печатник. — И еще одно: он заставил меня проделать одну великолепную штуку: почти по его настоянию я купил велосипед с коляской для Полетты. Девочка была страшно рада, а это ведь намного ценнее, чем все врачи на свете!

Печатник рассказал историю с «трехколесным гулякой», и тогда Луи Коттино наконец сдался.