Мило

ГЛАВА XLVII

Присмотревшись повнимательнее, Мило убедился, что Анжела не лгала.

Он узнал, что несколько недель назад Сирили взяли третью служанку, которая должна была поочередно обслуживать посетителей и мыть посуду. Но, зарабатывая сущие гроши, да еще не получая приличных чаевых, она предпочла расстаться с рестораном.

Анжеле пришлось в течение долгих дней одной мыть и вытирать посуду. Не управляясь вовремя и слишком уставая, она пригрозила хозяевам, что тоже уйдет. Вот тогда-то и наняли Мило.

Теперь мальчик знал, что работа, выполняемая им, совсем не соответствует его заработку. И его охватило чувство возмущения, которое усугублялось все сильнее и сильнее, тем более что хозяева не переставали злоупотреблять его терпением.

Когда стрелка часов подбиралась к девяти, хозяйка уже не говорила ему, чтоб он заканчивал работу. И ему приходилось самому спрашивать:

— Мадам, уже девять часов, я могу идти?

— Хорошо, иди, — бросала с раздражением мадам Сириль.

Мило казалось, что он унижается, выклянчивая свободу, на которую он имеет полное право. Прощаясь, ему так и хотелось заявить хозяйке: «Больше вы не увидите меня. Хватит! Поищите другого, который бы согласился работать десять часов за пять франков!»

Но сказать так он не осмеливался и в глубине души не хотел расстаться с этим пусть даже плохим местом. Ведь он же поклялся держаться до конца! И, уходя из ресторана, он пытался как то скрасить свое далеко не завидное положение.

«Правда, я получаю только пять франков в день, — размышлял он, — но зато я сыт. Конечно, хозяевам нетрудно прокормить меня разными остатками, но если бы мне пришлось платить за еду, то это обошлось бы мне не меньше десяти франков в день. Значит, я зарабатываю примерно пятнадцать франков.

Моя работа ужасно скучна, тягостна и тяжела, но ведь она по плечу любому глупцу, а во всех этих местах платят сначала очень мало. Самое главное — что я добился своей цели: я никому ничем не обязан».

После таких размышлений он шагал веселее и даже с удовольствием приглядывался к тому, что происходило на улицах. Но стоило ему вдруг вспомнить о каком-нибудь выговоре, сделанном хозяином, или помечтать о прогулке в сады Фаро, где среди ветвей проглядывало голубое море, как его охватывало отчаяние и возмущение.

«Эх, если бы тетушка не уехала в Марокко! — вздыхал он. — Если бы я нашел место юнги! Сколько же дней придется мне вытирать посуду! Не надо мне этих пяти франков. Лучше бы отработать те часы, которые бы покрыли расходы на питание, и все!»

Только на улице Эвеше Мило обретал некоторое утешение. Только там волновались из-за него, видя, что он приходит домой подавленный и усталый; только там поддерживали его угосающее мужество; только там мадам Сольес осыпала его нежностями.

Юлия, поступившая в ресторан «Форж» незадолго до Мило, тоже казалась измотанной и похудевшей. Мадам Одибер сразу заметила это; знала она и то, что Мило работает слишком много и мало получает.

Не раз обе женщины уговаривали Мило расстаться с этим местом. Такое предложение на минуту подбадривало его, но… он протестовал:

— Нет! Если будет еще труднее, тогда я уйду. Но пока я вполне могу работать!

В четверг Мило, вернувшись домой еще мрачнее, чем обычно, получил письмо от мосье Кассиньоля. Тот извещал, что будет ждать его в следующий вторник. Всю усталость у Мило словно рукой сняло. Он чуть не заплясал от радости, но, вспомнив о Сольесах и Одиберах, с которыми он только что расстался, вовремя удержался. Он решил, что доработает в ресторане до конца недели, а воскресенье и понедельник проведет вместе со своими друзьями.