Мило

ГЛАВА XIX

Через несколько минут пришел папаша Сольес, и вскоре за столом собрался «военный совет».

На столе в маленьких стаканчиках поблескивала домашняя наливка, которую мадам Сольес приготовляла сама, настаивая вкусное сладковатое красное вино на апельсиновых корочках.

Мило чувствовал себя стесненно. Очки папаши Сольеса и густые седые усы как-то не вязались с его доброй улыбкой и удивительно ребячливым взглядом.

Мадам Одибер была еще совсем молодой женщиной, но по сравнению с говорливой хозяйкой дома казалась слишком уж робкой. Она от всего сердца сочувствовала приунывшему Мило и мягко расспрашивала его обо всем случившемся.

Под строгою внешностью Одибера угадывалась бесспорно чувствительная и великодушная натура.

— Будь спокоен, — твердил он Мило, — на улицу тебя не выставят!

— Он может спать у нас, — заявил папаша Сольес.

— Ну, какие могут быть разговоры! — опять затрещала мадам Сольес. — Мы уложим мальчика в кровати его тетки! Послушайте, что я предложу: я пошлю телеграмму мадам Лепре, что ее племянник здесь, что он ни в чем не нуждается, и спрошу у нее, как ему поступить в дальнейшем…

— В телеграмме вы ничего не сможете объяснить, — перебил ее Одибер. — Лучше пошлите ей завтра утром письмо авиапочтой. Оно дойдет быстро, и мадам Лепре получит его послезавтра. Вы, конечно, прекрасно понимаете, что взять мальчика к себе, а через три месяца отправить его обратно она не сможет. Для этой операции у нее не хватит денег. Но, возможно, у нее отыщется какой-нибудь родственник, к которому она сможет обратиться. Ну, а пока придет ответ, мальчонка, если хотите, будет столоваться по очереди: то у нас, то у вас.

Все одобрили этот план.

— Сколько вам хлопот из-за меня! — пролепетал Мило.

— Пустяки! — отозвалась мадам Одибер. — Нам всем приятно, что племянник мадам Лепре немного поживет вместе с нами. Кстати, наши дети частенько бывали у вашей тетушки. Когда я уходила стирать белье, она всегда следила за ними, баловала, проверяла у них уроки. А сколько раз по четвергам приглашала она их к завтраку!

Мило робко осведомился, где он будет спать.

— В комнате твоей тетушки! Иначе говоря, у себя дома, — сказала ему мадам Сольес. — Когда мадам Лепре уезжала, она оставила мне на хранение великолепную медную кровать и кое-что из мебели. Я должна была перетащить все это на чердак, но так как никто еще не снял лавку, то и вещи эти стоят в ее комнате, на третьем этаже. Хозяин дома дал мне ключи, и, но счастью, в комнате еще не отключили свет. У тебя будет прекрасное жилье! Я сейчас тебя там устрою.

— Он пообедает с нами, — заявил папаша Сольес.

— Ну уж нет, — мягко запротестовала мадам Одибер, — я познакомлю его с детьми, а кстати, и суп уже на столе.

— Идет! — согласилась мадам Сольес. — Пусть проведет вечер с вами, а завтракать приходит к нам. А когда мы пообедаем, я тут же напишу в Касабланку.

— Вы не будете сердиться, если я тоже напишу короткое письмо тетушке? — спросил Мило.

— Ради бога! Ты отдашь его мне завтра. Ты не против, если я буду называть тебя на «ты»? Ведь тебя, кажется, звать Эмиль?

— Эмиль, но почти все зовут меня просто Мило.

— Ну и хорошо, Мило! Теперь забирай свой чемодан, сумку, и пойдем посмотрим твою комнату. Там же ты помоешься и почистишься. Ведь когда бываешь целый день в пути, непременно нужно помыть лицо и руки.

Мадам Сольес открыла большой шкаф, вынула оттуда простыни, одеяло, полотенце и передала их мадам Одибер. Поднимаясь по лестнице, Мило то и дело стукался чемоданом о ступеньки, и, несмотря на радушие новых своих знакомых, на сердце у него было тоскливо. Значит, вот так-то встретил его Марсель! Опять разочарование, опять чужбина, опять неуверенность в завтрашнем дне… Разве не так?..

— Вот увидишь, это хорошая комната! — все твердила мадам Сольес.

А Мило думал об узкой матросской койке, которая могла бы стоять рядом с койкой отца в кубрике «Выносливого».