Мило

ГЛАВА XXIX

Одибер был знаком со многими рыбаками, которым не раз конопатил их суда, но не нашел ни одного, кто мог бы взять юнгой Мило.

Впрочем, лов рыбы в Марселе совсем не походил на тот, который Мило приходилось видеть в Атлантическом океане или у берегов Ла-Манша; здесь не было больших шхун с многочисленной командой и хорошим оборудованием, но зато были в ходу маленькие моторные баркасы, на которых двое рыбаков выходили в море ставить сети, глубоководные лесы и корзины для ловли лангустов. Причем ставилось все это неподалеку от берега. Вполне понятно, что рыбаки не нуждались в юнгах, а если и встречались на баркасах юноши, так это были их собственные сыновья, которых приучали к морскому ремеслу.

Не только из чистого любопытства, но и из-за смутной надежды помочь Одиберу Мило попросил конопатчика взять его с собой, на что Одибер охотно согласился.

В доке Карепаж, расположенном на территории Старого порта, Одибер конопатил большой, метров двадцать длины, катер, который служил для перевозки — смотря по времени года — вина или песка. Мачта катера была сильно наклонена к земле талями, укрепленными на огромном кольце у набережной, что давало возможность положить судно набок; поэтому один из его бортов был затоплен до самых защитных заслонов судна, а другой выступал из воды чуть ли не до киля.

Одибер работал как раз на этом судне. Мило забрался вместе с ним в шлюпку, пришвартованную к пузатому корпусу катера.

Сам корпус сделан был из узких и плотно пригнанных друг к другу досок, похожих на лотки в бочке или на плитки паркета. Некоторые из этих досок находились то под водой, то над водой — в зависимости от нагрузки судна; те из них, которые долго оставались на воздухе и солнце, обычно немного рассыхались. Тогда судно давало течь, и его нужно было конопатить. Следовало хорошенько законопатить образовавшиеся щели паклей или хлопком.

Одибер накладывал куски пакли на стыки рассохшихся досок и вбивал их особой стамеской, ударяя по ней молотком. Работа эта сначала очень заинтересовала Мило; Одибер объяснил ему, что спрессованная, а потом намоченная в воде пакля становится такой же плотной, как древесина, и что надо быть очень внимательным, дабы не испортить паклю, вгоняя ее в пазы. Он то и дело менял инструмент, орудуя то узкими, то широкими стамесками.

Разве можно ему помочь! Ведь только он один знает, как приготовить паклю, только он один знает, сколько надо ее взять, только он один, наконец, знает, какие нужно выбрать инструменты в сумке, лежащей у его ног.

Минут пятнадцать Мило смотрел, как работает Одибер, но потом ему это наскучило. Он окинул рассеянным взглядом старые, одряхлевшие суденышки, загромождавшие док, поболтал рукой в воде, увидал стаю рыбок и вдруг заметил совсем рядом, сантиметрах в тридцати, множество прилепившихся к корпусу судна ракушек, чем-то похожих на наковальни.

Закатав рукав, он опустил руку в воду, потянулся к ним и случайно качнул шлюпку. От толчка Одибер чуть не потерял равновесие.

— Послушай, Мило, — раздраженно заметил ему конопатчик, — ты посмотрел все, что тебя интересовало. Иди-ка теперь погуляй!

Выскочив из шлюпки на набережную, Мило обиделся: ведь Одибер захотел избавиться от него!

— До встречи, — буркнул он.

— До встречи, — отозвался Одибер. — Пройдись до Ратуши, там увидишь доску объявлений о найме на работу. Может, что-нибудь тебе подойдет.

Мило кивнул головой и ушел, бубня под нос:

— Я и так сам знаю, что надо найти работу! Нечего об этом мне напоминать!