Мир магов

Размеренная жизнь

Уриэль в последнее время начал ловить себя на мысли, что после начала его обучения магии он только и делал, что жаловался. На свой маленький резерв, плохое слияние с самыми лучшими стихиями, сложности в обучении, большие нагрузки и на то, что магия жизни оказалась жалкой пустышкой. Казалось бы, стал волшебником, при чем учишься в лучшей академии, одной из сильнейших стран, так чего ныть? Даже кое-как закончив курс, – уже попадешь в самое влиятельное и могущественное сословие. При чем, окажешься там не на последних ролях. И это действительно неплохая цель. Пускай Уриэль ожидал куда большего, желая с головой погрузится в пучины магического мира, исследовать самые темные его глубины, отправиться в приключение по отдаленным уголкам планеты, а потом и по иным планам бытия, учувствовать в судьбоносных сражениях и совершать открытия, переворачивающие прежние представления о природе вещей. Вместо этого ему грозили стабильность и высокое положение в обществе. Тоже неплохой вариант. Наверное, смена интересов с первой группы на вторую и называется взросление. Колдун себя пока полностью повзрослевшим не считал, но зато умел правильно воспринимать реальность. Так что, не с его талантами рассчитывать на такие достижения.

До недавнего времени он думал именно в таком ключе, но новая информация и некоторые события заставили его поменять свое мнение. Еще до поступления в Академию, будущий адепт знал, что смертность магов относительна высока. Но он не имел точных цифр, да и не думал их искать, так как возможность стать волшебником, казалось, перекрывала все риски. Узнав актуальные данные, он стал считать иначе. Всего в мире жило около ста тысяч колдунов, полностью закончивших обучение. К Акадской Империи относилось примерно пятнадцать процентов от общего числа. То есть пятнадцать тысяч колдунов. Не так уж и много если подумать. Но сколько людей обучалось на первом курсе? Если не считать тех, кто вылетел, так и не пробудив свои способности, то у Уриэля было порядка восьмидесяти однокурсников. В остальных восьми академиях численность оставалась на этом же уровне. Итого семьсот двадцать выпускников в год, конечно, если в академиях никто не будет умирать. Но при такой численности студентов, количество магов никак не могло оставаться столь низким. В одном Акаде их должно быть не менее пятидесяти тысяч. Но их было только пятнадцать, а значит смертность в академии все же присутствовала. И как оказалось она равнялась примерно пятидесяти процентам. Каждый год в академию поступало восемь десятков учеников, а выпускалось всего сорок бакалавров. Ужасающее число, особенно когда на него смотрит сам адепт.

Что составляет основу смертности? Нарушение правил безопасности, ошибки при воспроизведении заклинания, собственные эксперименты, смерти на практике и изредка на дуэлях. Уже семеро юных магов отправилось на встречу с богами. Потрясало то, что эти смерти никого не заботили. Ни наставников, ни самих учеников, ни высшее руководство или власти страны. К своему удивлению Уриэль признавал логичность и в общем-то необходимость устоявшегося положения вещей. Нормальному магу, как воздух необходим опыт и некая интуиция, подсказывающая правильное действие. Все это можно наработать только с практикой ежедневного и ежечасного использования чар. При чем не одних и тех же, а совершенно разных. Знакомых и новых, своих и чужих, веками проверявшимися на практике, и, появившемся как образ в голове, во время напряженной битвы. Так со временем и обретались новые для колдуна чувства, определяющие, куда направить внимание, где исправить, а что лучше не трогать, пока работает. Пожалуй, что без этих таинственных чувств можно стать каким-никаким исследователем, но очень паршивым. А уж про боевую магию и говорить нечего. Маг без опыта в цейтноте скорее убьет себя, чем сделает хоть что-то полезное. Поэтому магическому сообществу такие недоучки не нужны.

С другой стороны медали – студенты. Вроде бы в их собственных интересах защищать свою жизнь. Да, ты не станешь значимой фигурой, но разве жизнь того не стоит? Как оказалось, так мало кто считал. Уриэль не мог сказать был ли их выбор осознанным. Ему в голову приходили разные объяснения. К примеру, каждый человек ощущает себя главным героем своей истории. Так что даже если люди иногда и видят свою смерть результатом какой-либо случайности, то эта случайность должна быть непременно значима. Никто, идя по улице, не думает, что может умереть от свалившегося на голову кирпича. Солдат отправляясь на войну не думает, что умрет от болезни или антисанитарии. А ведь небоевые потери в любой компании чуть ли не двукратно превышают боевые. Так может и адепты не думали, что они могут умерять от дурацкой и нелепой случайности? На взгляд мага жизни это объяснение выглядело весьма логично, но не до конца. Все же шанс умереть от кирпича, прилетевшего с крыши на улице ничтожно мал. Да и шанс умереть на войне далек от смертности волшебников. Таким образом, это лишь часть ответа.

И второй частью, на взгляд Уриэля, были амбиции. У него самого их пока что было немного, а по сравнению с остальными, не было вовсе. Он просто плыл по течению, стараясь не свалиться в конец списка по успеваемости, но и не стремясь прыгнуть выше середины. Да, мечтал о славе и успехе, но ничего не делал для их достижения. Делал, что ему интересно, читал, что ему интересно, исследовал, что ему интересно. Конкретно сейчас он занимался ментальной магией. Но это скорее от безделья, чем от подлинного интереса. Когда магия жизни показала свою полную несостоятельность, потребовалось на что-то переключиться. Сначала выбор пал на боевую магию. У него было приемлемое слияние со стихией света и он постарался двигаться в этом направлении. Походил на факультативные курсы, позанимался в библиотеке и на полигонах, послушал небольшие лекции и советы от Вильяма, как от лучшего мага света на курсе. Теоретическая часть вопроса его не очень интересовала, но вот боевые возможности - очень даже. Тут и некоторый юношеский азарт относительно всего, что касается драк и к тому же магия света – его единственная соломинка в боевой магии. Нет, хорошим боевиком ему не стать, вне зависимости от любых его талантов. Боевому волшебнику нужен и хороший резерв, и хорошее слияние сразу с несколькими боевыми стихиями. Например, классика – Свет, огонь, и воздух. Хорошая синергия, а главное разнообразие. Уриэль кое-как мог пользоваться только светом. Что это значит? А то, что у него нет никакой вариативности ни в выборе атак, ни в выборе способов защиты. А значит волшебник неминуемо будет действовать предсказуемо, следовательно, быстро проиграет.

И все же он мог стать относительно неплохим боевым магом. Чуть ниже среднего. У него все-таки отличные остальные параметры ауры, да и вроде с интеллектом и талантом все нормально, по общим меркам. Но изучение боевой магии света быстро прекратилось после его первого и последнего настоящего тренировочного поединка. Но для начала нужно сказать какие виды боев существовали в академиях. Первый из них использовался в самом начале обучения. По сути это и поединком назвать нельзя. Просто отработка заданных заклинаний. Например, у одного студента задача бросать несколько огненных шаров в минуту в другого пока тот защищается. Нет ни победившего, ни проигравшего. Этот способ тренировки переставал использоваться спустя несколько недель после начала обучения магии. Он был призван показать адептам надежность защиты, убрать страх магии, научить совершать простейшие действия. Второй тип боев, как и все остальные в списке, использовался вплоть до конца обучения, да и даже после него. Представлял он в некотором смысле разыгрывание определенной ситуации. Каждый из бойцов был сильно ограничен в ресурсах, например, по типам заклинаний, или по их энергоемкости. Так же перед ними ставилась определенная цель. Мог быть обычный поединок, а может и захват объекта или защита цели. Важным ограничением выступало то, что был запрещен любой вред для спарринг-партнеров. Уничтожение защиты уже считалось победой. Третий вид поединков почти полностью соответствовал реальному бою. Если предыдущие были обычной практикой необходимой и обязательной для всех, то отсюда уже начиналось то, на что студенты шли абсолютно добровольно и по своей инициативе. В таком поединке, целью было выведение из строя соперника или его сдача. Запрещалось только убийство. Именно в таком поединке и поучаствовал Уриэль. Последним типом сражений была обычная дуэль до смерти. Но в академиях они случались крайне редко, не чаще раза в несколько лет. В основном это было развлечение взрослых магов, борющихся за влияние в магическом сообществе или просто расправляющихся с неприятелями.

Сейчас Уриэлю уже было стыдно за свой детский и нелепый конфликт. Если бы ему пришлось рассказывать всю историю кому-нибудь другому, то его лицо покраснело бы до уровня спелого помидора. Возвращаясь с одной из лекций в приподнятом настроении, он случайно столкнулся плечами с одним из однокурсников, аристократом и будущим боевым магом Аланом Ларатом. В узком проходе набилось много народа и, пытаясь лавировать между людьми, он не справился с уклонением. Все бы нечего, но что-то его дернуло крикнуть нечто нелицеприятное в сторону Алана. Тут маг жизни не учел, что они воспитывались в несколько разных традициях. Если для него это ничего не значило, так как он привык к общению среди простолюдинов и в толерантной к любому поведению магической школе, то аристократу, его семьей были привиты другие ценности. Например, понимание о том, что его честь – это то немногое, что у него есть. Пропуская выяснения отношений, можно сказать что в итоге они согласились решить свои разногласия в поединке.

Ну что за глупость? Вся эта ситуация настолько неловкая, нелепая и смущающая, что стала поводом серьезно задуматься о своем поведении. Проблема не в том, что конфликты не решаются насилием. Еще как решаются. Ведь если одна сторона конфликта умерла, то конфликт по определению перестает существовать. Дело и не в том, что у него не было шансов на победу. Вполне себе были, хоть и не такие высокие, как у его оппонента. Но вот то, что он рисковал своей жизнью, ради того, чтобы не извиняться – это бред. Правда тогда он не думал, что рискует жизнью, но это не уменьшало его вины. Тем более, разве он становился магом, чтобы быть идиотом, который не может на секунду взять себя в руки и подумать о последствиях своих действий? Однозначно нет. У колдунов перед людьми есть определенная ответственность, хотя бы за то, чтобы не действовать бездумно и не разрушать своими неловкими движениями сразу сотни человеческих жизней. О какой ответственности может идти речь пока он настолько по-детски себя ведет?

Но, в сторону самобичевание, главное открытие этого небольшого сражения – не его незрелое поведение, а понимание того, что сражения не для него. До этого Уриэль учувствовал в тренировочных схватках, но это совсем другое. Фактически просто игра. Да в ней тоже есть шанс умереть, ошибившись в заклинании, но от противника не исходило никакой опасности, за всем следили преподаватели. А в случае настоящего сражения все оказалось с точностью до наоборот. Магу жизни к тому же не повезло с тем, что он до этого не участвовал в драках. Только в дружеской возне с приятелями, где у них не было реального намерения навредить друг другу. К тому же вред, полученный в драке вообще никак не сопоставим с тем, что могло произойти в магическом сражении. Синяки и ссадины с одной стороны и обожжённые конечности, поврежденные внутренние органы, травмированная аура с другой. Учитывая магическое лечение, вторая группа ран затянется даже быстрее, но разница в боли несравнима.

И у Уриэля как раз не хватало то ли храбрости, то ли чего-то схожего, чтобы выйти и спокойно провести бой, в котором на кону стояло даже не его здоровье, а всего лишь болевые ощущения. Сражение было назначено на следующий день после всех занятий, вечером. Все это время его нервы не могли успокоится, по телу пробегали волны дрожи, его пробивал озноб, тряслись колени, как птица в клетке колотило сердце. Конечно, он не бездельничал все это время, а готовился к поединку. Сначала значительное время они с друзьями уделили на продумывание стратегии. В прямом противостоянии у него был только один шанс – вложить весь резерв в одну или несколько атак. Из-за преимущества в большинстве характеристик ауры, кроме резерва, он мог создавать заклинания немного быстрее. С ростом мастерства его преимущество вырастет, так как ему станут доступны более тонкие манипуляции, чем другим, а также определенные специальные техники. Но сейчас все что он имел – это чуть большую скорость создания чар. И с таким резервом он не рассчитывал на затяжное противостояние. Кроме того, его противник был более опытным в сражениях, да и вообще являлся боевым магом, то есть знал больше плетений, больше стратегий ведения боя.

Таким образом, вложить все силы в один удар – это его единственный способ победить. А значит этого нельзя делать ни в коем случае. Ведь Алан будет ожидать именно такого шага и подготовиться к нему заранее. Тогда ему необходимо лишь переждать атаку и с оставшимся резервом с легкостью выиграть у мага жизни. А учитывая, то что Уриэль мог пользоваться только магией света, то противник мог заранее подготовить вообще все, самые оптимальные пути защиты и контратаки, заранее отобрать эффективные чары и выбрать правильную тактику. Так что Вильям с Мунитом сразу отмели этот вариант как нежизнеспособный. Их мозговой штурм длился очень долго, чуть ли не всю ночь – в настолько невыгодном положении оказался маг жизни. Но решение было найдено – аурное сражение. То есть, прямое противостояние между аурами противников. Очень редкий вид битв, так как для него требовалась близкая дистанция, кроме того, если магическое противостояние напоминало шахматную партию, то это скорее борьба на руках. Победа была за грубой силой, ну и небольшими хитростями. И Уриэль со своей феноменальной аурой имел в этом случае неоспоримое преимущество. Поэтому они решили подобрать ему наилучший щит из доступных чар и после начала боя побежать прямо на противника. Если тот окажутся в шаговой доступности, то победа за магом жизни. Сражение оказалось бы куда легче, зная он, например, плетение полета. Правда тогда противник наверняка тоже умел бы летать и их противостояние превратилось бы в нелепые воздушные догонялки.

К сожалению, план провалился. Алан довольно неплохо создавал препятствия для бегущего непонятно куда противника, а благодаря выигранному времени успел проломить защиту, когда Уриэль не преодолел даже половины расстояния. У него не было цели наносить какие-то значительные раны или увечья, поэтому проигравший отделался обожжённой рукой, которая зажила к следующему же утру. Но память о тех эмоциях, которые он испытывал, пока несся к своему противнику, пытаясь сшить, расползающуюся на куски броню, ярким маяком горела в его голове. И, естественно, ничего положительного в его эмоциях не было. Их маленькая дуэль, без реальной опасности вызвала такую бурю чувств, которую он более не хотел испытывать, как не хотел и рисковать своей жизнью вообще.

С этого момента к боевой магии он охладел и повернулся к магии разума. Она имела некоторые пересечения с его любимой темой – биологией. Кроме того, он наткнулся в библиотеке на настоящее сокровище – множество никогда не виденных им ранее трудов по этой науке. Тогда он действительно понял насколько в школах находились ограниченные знания. К сожалению, в этих работах никак не затрагивалась магия жизни, так что он не мог посвятить им огромную часть своего времени, только свободные от занятий часы. Но и так волшебник оказался полностью удовлетворен, так как вернулся к родной для себя стихии. К тому же он не забрасывал магию жизни. Он по-прежнему получал по ней высшие баллы, что было достаточно легко, учитывая простоту материала, а также уделял ей некоторое время в библиотеке. Пускай практическое применение магии жизни оставалось жалким, но за этой практикой все же была некоторая теория. И узнав теорию, он мог лучше начать понимать принципы функционирования живых существ. Так что, на время, он превратился в настоящего книжного червя, без целей, амбиций и стремлений. И книги дарили ему толику надежды. Да, магия жизни в ужасном состоянии, но может ему и суждено ее изменить? Пускай не стать первопроходцем, а лишь сделать вклад, подтолкнуть в нужном направлении! Донести до остальных, что они шли по неверному пути… Но для этого надо сначала выжить! Следовательно, жизнью рисковать не осталось никакого желания.

А вот у его соседей и окружающих амбиций осталось хоть отбавляй. Известность, положение, слава, влияние, могущество, интересы семьи, все это толкало их вперед и не давало задуматься о рисках. Пока ты в потоке легко не заметить грозящую тебе опасность. А может маг жизни просто надумывал, и всё они осознавали? Просто колдуны принимали эти огромные риски. Уж слишком ценна награда!

***

Штаб, готовящейся к войне армии, редко пустовал. Споры генералов, доклады адъютантов и бесконечные обсуждения стратегий полностью пропитали стены просторного кабинета. Вечером, когда все расходились по своим квартирам, тут оставался лишь принц, наедине с картами, бокалом вина и мерно потрескивающим костром в камине. Пламя отбрасывало причудливые отражения на хрустальный фужер. Принцу до этого не было дела. Он устало протер глаза, которые не переставали болеть от прочтения убористых отчетов и разглядывания детальных планов местности.

Война еще не началась, но Азраил уже успел устать. Как любой ответственный и деятельный командующий он хотел взять каждое дело под свой личный контроль, принять участие в любом маломальском решении. Ему катастрофически не хватало опыта, чтобы отделить вопросы, имеющие значение от сущей ерунды. Загруженный работой по уши он выбивался из сил, но не видел никакого результата. В спорах генералов занимал срединную позицию, так как не мог предложить ничего умнее. С позитивными отчетами соглашался, на негативные требовал должного реагирования.

С состоянием армии понятно было одно – материальное обеспечение выше всяческих похвал, всё остальное, как и говорил ему Красс, оставляет желать лучшего. Акад не учувствовал в войнах почти сотню лет. То, что ни у кого нет опыта – это понятно. Однако, есть проблемы куда более серьезные. Генералы, как и он сам совершенно не могли прийти к общему мнению о том, как должна выглядеть их армия вообще и стратегия на поле боя в частности. Суть в том, что страны обычно воюют тем, что есть. Так вот, у Акада было всё! Легкая и тяжелая конница, легкая и тяжелая пехота с любыми видами вооружений от пятиметровых сарисс и метательных дротиков до шестоперов и секир, конечно, лучники и арбалетчики, конная пехота, метательные машины, полевые оборонительные укрепления и прочая. За последние тысячелетия кузницы и мастерские были завалены работой, а горны не остывали ни на минуту. Доходило до смешного – каждый солдат был одет в полные латы, выданные государством.

И как прикажите всем этим управлять? Армия не должна состоять из сотни родов войск – нужно выбрать два-три необходимых и выставить этот монолит на поле. Но что выбрать? Пикинёров с арбалетчиками или тяжелых пехотинцев с щитами и шестоперами, с лучниками за их спинами? Нужна ли вообще конная пехота, или нет? Загадка…

Штаб решил разбираться с проблемами по мере их появления. Первый их противник – Корты. Здоровенные двухсоткилограммовые туши под два метра ростом, с толстой красной шкурой и длинными руками. С конницей не ладят, так как их бояться лошади. Да лошадь такого веса и не выдержит. С доспехами знакомы, но ремесло остановилось на кольчугах, бригантинах и прочих дешевых и простых в изготовлении защитных одеждах. Из оружия дубинки, булавы, шестоперы, в общем всё, чем можно ударить посильнее. Если отталкиваться от противника, то сразу начинает вырисовываться и собственная тактика. Раз в ближний бой лучше не вступать, значит войско нужно вооружить пиками. Выпущенные из лука стрелы не пробьют доспехи и кожу? Пусть все возьмут в руки арбалеты. Тяжелая конница завязнет в их строю? Будем использовать легкую для обстрелов и маневрирования.

На бумаге выглядело отлично, и еще две недели назад, сразу после блестящего смотра войск, начались военные игры. Офицеры знакомились с новой стратегией, солдаты привыкали к своим ролям. Если в первые дни армия смотрелась потешно и дезорганизовано, то сейчас начала напоминать нормальное войско. Стоять лагерем уже не было никакого смысла, выступление планировалось завтра. Первые разведывательные отряды уже посланы к границе, густая сеть разъездов опутала округу. Ждали только магов. Как ни отрицали это генералы – ключевой фактор победы. Без них даже границу нормально не перейдешь. Между людскими и варварскими королевствами не было ни дорог, ни мостов, ничего. Только густой лес и бурные реки. Раньше, кое-где присутствовали обширные луга и поля, но всё давно засажено деревьями, для предотвращения перемещений больших отрядов. Азраил не представлял себе, как будет выглядеть их обоз, если с деревьями не разберутся колдуны. Телеги по лесу точно не проедут.

Собственно, волшебника он сегодня и ждал. Ему уже доложили из гильдии, что порталы работали без перебоя. Больше сотни магов жизни! Так можно не боятся никаких потерь, кроме тех, кто умер непосредственно в бою. Любой стратег вам скажет, что это едва ли десятая часть от общего числа смертей на войне. Вопрос в том, как магов распределить по войску. Предложение Красса было принято и теперь их левый фланг находился под защитой десяти легионов. Но, вместо одного монолитного войска, он получил два, что усложнило волшебную часть вопроса. С одной стороны, логично поделить магов в пропорции два к одному, также, как поделена армия. С другой, это создаст уязвимость для флангового отряда. Ему хотелось решить эту ситуацию просто вызвав больше магов, но кажется на такие уступки никто не пойдет.

Ещё более соблазнительной казалась ему возможность полноценно применить магов в бою. Без всяких ограничений. Не нужно думать над сражениями, печься о потерях, продумывать сложную цепь обеспечения. Пара заклинаний высшей магии и все проблемы решены. Хорошо, что тут еще скажешь… Однако, его цель — это не победа сама по себе. Армии необходим опыт, а ему слава и влияние. Если он станет регентом сейчас, то не сможет полноценно властвовать в Империи. Да, дворянство на его стороне, но что все остальные силы? Бюрократия под Первым Советником, армия его не знает, купечество не поддерживает. Он должен подмять все нейтральные силы и тогда можно говорить о будущем. Опираясь исключительно на магов такого не достичь. Остается действовать по старинке и молиться об успехе.

***

Восход солнца Логмэр застал в карете. Всю ночь они с принцем обсуждали взаимодействие магов и армии. Колдун в этом особенного смысла не видел, но прервать разговор с главнокомандующим по своему собственному желанию, к сожалению, не мог. Тот, видимо, переживал по поводу своей первой компании. Пытался предусмотреть каждую неожиданность, что в целом правильно. Но слишком уж Азраил дотошен и непонятлив. Волшебнику так и не удалось объяснить насколько велика разница между магами людей и варваров. К чему им стратегия и тактика при таком преимуществе -непонятно совершенно, ну да ладно, пускай его высочество развлекается.

Авангардный отряд, состоящий из четырех легионов, во главе с принцем, выдвинулся сразу после их разговора. Солдаты шли нестройными рядами, пели песни, по рядам постоянно ходили бутылки с известным содержимым. Утром войны никто не ждал, и офицеры позволяли подчиненным расслабляться. Прямо за передовым отрядом, в каретах, ехали боевые маги вместе с Логмэром. Сюда отправились, как близкие сподвижники Красса, сидевшие сейчас рядом с волшебником, так и несколько магистров из противоположного лагеря, разошедшиеся по остальному транспорту. Одной из задач мага разума было перетянуть тех на свою сторону. Сложная работенка, но он верил в свои силы.

За ними снимались со стоянки остальные войска. Армия настолько большая, что передовые части успеют разбить бивуак до того, как арьергард сдвинется со своего места. Но, пожалуй, не сегодня. Первый день похода должен быть особенно продуктивным. Нужно перейти границу и выйти на одну из подходящих дорог. Это уже около семидесяти километров. И совсем хорошо, если они успеют взять штурмом ближайший варварский город – Альд. Тогда не придется стоить и укреплять лагерь, а солдаты смогут насладиться комфортом. Маг выглянул в окно. На горизонте уже виднелась зеленая полоска густого леса – их первого препятствия в этой компании. Магистры обещали взять проблему на себя, но план действий еще не обсуждался. Местность могла внести свои коррективы.

Скучая, Логмэр обратился к своим воспоминаниям. Да, поражение Архимагу далось ему не легко. Что забавно, впервые в жизни, своему успеху он был обязан именно поражению, а не победе. Одержи он верх в противостоянии, отвергнул бы и дар Красса. А это был дар и ни что иное. Каким жалким тогда он был – оставил амбиции, забросил исследования, служил людям! Уже начал забывать основы… ан Жане выступил в роли самого настоящего спасителя. Потом были изнурительные тренировки под началом штатных магов разума, небольшой инструктаж от его бенефактора, и, как знак высочайшего доверия, посвящение в часть его Плана, в котором Логмэру отводилась важная роль. Можно сказать, если не считать самого Архимага, то маг разума был вторым действующим лицом и от его действий и решений зависела судьба Империи. Смешно вспоминать, что полтора месяца назад он был всего лишь судебным дознавателем. Это многое говорит о судьбе в целом и о том, как всего лишь один случай может изменить ее коренным образом. Логмэр хотел извлечь из ситуации всё что можно и нельзя.

Война обещала ему многие выгоды. Разум варваров ничуть не хуже для экспериментов, чем людской. А главное он не будет ограничен никакими нормами морали. Имперские коллеги проходили через десятки препятствий, чтобы получить материал. Осужденных на смерть преступников не так уж и много, работа с добровольцами сильно ограничена. Здесь, никто не будет стоять у него над душой и нудить про законность. Вопрос в том, как он распорядится предоставленной возможностью. Планы были масштабные. В голове роились гипотезы, которые ему не терпелось проверить. Столько всего предстояло сделать, что скоро он пожалеет, что в сутках всего двадцать четыре часа. Пожалуй, такой настрой сохранял он и только он. Маги жизни и так имели предостаточно подопытных, да и проверять им по сути нечего. Боевые магистры наверняка видели войну, как пустую трату их времени. Среди варваров не будет достойных соперников. Их защита будет сметена при первом появлении, а атакующие чары развеяны, еще на стадии формирования.

Он взглянул на магистров перед собой. Все трое были молодыми девушками, им не исполнилось и тридцати. Стремительная карьера для любого мага. Сам Логмэр заметно отставал от них. Он еще был мастером и пока не претендовал на новый титул. Волшебницы были одеты в форму боевых магов: длинный красный бархатный плащ, отделанный золотом, под плащом синий бархатный кафтан, также украшенный золотом, белая батистовая рубашка с рубиновыми пуговицами, белые кюлоты и высокие черные ботфорты со шпорами, а также замечательная шляпа с разноцветными страусовыми перьями. Прилагалась и декоративная шпага, хотя ее давно предлагали заменить на что-то более подходящее магу: магический гримуар, жезл или еще что-то. Среди людей такую одежду назвали бы мужской, но у волшебников не было таких предрассудков. Прямо напротив него сидела, оперев голову на кулачек, Тиана Лусен. Короткие русые волосы, острые, хищные черты лица, озорные веснушки прекрасно гармонировали с живым, но глубоким взглядом ее карих глаз, блуждающих по карете. Сиофра Эстель, зеленоглазая брюнетка с чувственным лицом, сидящая радом с ним, разглядывала пейзажи, и перемещающуюся по ним армию. Шайна Арааль была не столь красива, обычная серая мышка с излишне узким лицом и низким лбом вообще спала. Правда красота для магов не имеет почти никакого значения. Важно то, что Шайна была не только магистром, но и Великим Магом. Великолепное и редкое достижение, особенно для молодого возраста.

Пока он разглядывал девушек и думал о своем, узкая полоска леса на горизонте успела превратиться в высокую и непреодолимую на вид стену. Заросли такие густые и спутанные, что взгляд не выхватывал отдельных деревьев – всё смешалось в однородную буро-зеленую массу. Кроны деревьев теснились друг к другу и надежно защищали землю от солнечных лучей. Настоящая живая крепость. Такую осаждать неделями придется. А что могло прятаться внутри! Непроходимые болота, крутые балки, может быть ловушки. Не говоря уже о гнусе, ядовитых насекомых и прочей живности. Благо, вопрос решался просто.

Колдуны знали о проблеме заранее, все расчеты были проведены и чары подготовлены. Ни что не мешало активировать их непосредственно из кареты, но все уже порядком засиделись и решили развеяться. Первым транспорт покинул Логмэр и галантно подал руку выходившим девушкам. К карете уже подъезжал принц со своей свитой, подошли и остальные боевые маги, немедленно образовав кружек, что-то оживленно обсуждавший. Маг разума направился встречать Азраила.

- Здравствуйте, Ваше Высочество! Как вы находите первый день компании? – Сам Логмэр изнывал от счастья и нетерпения. Вкус к жизни вернулся к нему в полном объеме, ожили засохшие амбиции, он снова хотел доказать всем и каждому свои исключительные познания в магии разума. Да еще и в его подчинении, пусть и формальном, были маги, выше его по рангу! Это всегда воодушевляет. Впереди ожидало много увлекательной работы и стремительный карьерный рост. Тяжести путешествия он не ощущал абсолютно. Массивные зачарованные кареты с мягкими рессорами передвигались даже по самым проблемным дорогам без малейшей тряски. Прохладная сырая погода не доставляла ему совершенно никаких неприятностей из-за личных заклинаний… Что может быть лучше?

- Прекрасно, правда пока что маловато сражений, но мы это быстро наверстаем! – Принц добродушно рассмеялся, подав пример остальным придворным. Он умел говорить то, что понравится другим. Лично он никакого воодушевления не испытывал. Наконец-то долгие месяцы его работы дали результат – война началась. Но он чувствовал только усталость и стресс. Ему хотелось хорошо себя проявить, получить славу и признание. Ему грезилась победа совершенно бескровная, а затем столичный парад в его честь. Загвоздка в противнике. Акадцы совершенно не представляли, как будут сражаться варвары. Есть ли у них новая тактика, может изобрели новое оружие или поставили себе на службу циклопического размера животных, например, драконов. А может и маги достигли прогресса… Неизвестность его тяготила, но необходимость войны была очевидна. Если Акад хочет выжить в предстоящей буре, то ему лучше иметь сильную армию, чем слабую, и сильного Императора, вместо его слабоумного брата. – Когда начнется, эм – он неопределенно покрутил кистью подбирая нужное слово – колдовство?

- Думаю для нас важнее, когда оно закончится, не так ли? – Логмэр посмотрел на группу магистров. – Кажется осталось всего несколько минут. – Он видел, как магистры выстроились в круг и быстро создавали плетение. Высшая магия! Чары были очень сложны и комплексны. Сколько всего там намешано! Огонь, тьма, свет, земля, воздух. Для простых людей представление еще не началось, но он наблюдал что-то намного более красивое и важное – работу боевых магистров. В его сознании проскочила маленькая нотка жалости к тем, кто попробует выступить против них. Даже бессмертные души не всякую магию могут перенести, что говорить о бренных оболочках.

- Нужно ли отдать какие-то приказы? Отойти от леса или может отвернуться? – Внутри принца боролись два желания. С одной стороны, ему чертовски хотелось посмотреть на работу собственных волшебников и заодно воодушевить солдат. С другой, мало ли что может произойти, рядом с таким буйством стихий. Не разумнее ли держаться от действа как можно дальше?

- Если бы от нас что-либо требовалось, не сомневайтесь, магистры сообщили бы заранее. – Логмэр из вежливости повернулся к принцу, пока тот говорил, но все его внимание давно было захвачено буйством магии, происходившим в десятке метров от него. Каждую секунду создавались мириады структур и символов, чтобы затем влиться в монструозное плетение. Оно еще было пустым, то есть не было заполнено маной, но уже внушало уважение и ужас. Скоро чары перестали бурлить и изменяться. Началась проверка. Маг разума со своего места видел, что оно было почти идеальным. И, действительно, обошлось без масштабных изменений. Магистры придирчиво осмотрели плод своих работ и принялись напитывать заклинание энергией. Логмэр прикинул по изменению их аур, что каждому магу пришлось использовать около половины доступной маны. Весьма впечатляюще, даже для высшей магии. Как только процесс завершился, чары сразу были активированы. Маг разума перевел свои глаза на лесную чащу.

Он едва успел. Не было никаких взрывов, столбов огня, ураганов и прочего. Однако, на его глазах сначала листья и трава превратились в пепел, оголив толстые стволы деревьев, затем плетение затронуло и их. От тонких кончиков ветвей до толстых стволов – все покрывалось золой и превращалось прах. Стала отчетливо видна зона действия магии – это была полоска шириной в несколько сот метров, уходящая к горизонту. Вся жизнь в этой области прекратилась. Но чары продолжали свою работу. Неровная поверхность земли, потекла, изменяясь и перестраиваясь, поднялся ветер, уносящий прочь мешавший мусор, ручьи зарывались, вместе с оврагами, холмы срывались. Спустя несколько минут перед ними лежала ровная дорога, ожидавшая своих первых путников.