Глава 10

Стоило перешагнуть порог собственной кельи, как время словно замедлило свой ход. Даже несколько часов до ужина показались бесконечными. Но вместо приёма пищи, бригаду ждало представление. Тут-то минуты и ускорили свой ход.

Сначала Батя скомандовал построение на вечерний смотр. Форма одежды полевая, то есть — в доспехах. Потом начал подгонять подчинённых матюками. Досталось даже офицерам. А на Лайонела вообще гаркнул, чтобы тот «свою задницу в броню быстрее одевал».

Спальная зона мигом превратилась в человеческий муравейник. А так как нары постарались разместить как можно компактнее, то снаряжаться пришлось чуть ли не на головах друг у друга.

От солдат не укрылся строгий тон командира, да и его хмурое лицо тоже ничего доброго не предвещало. Поэтому делали всё молча и быстро. Лишь изредка, кто-то кого-то просил застегнуть ремень на панцире или утянуть шнуровку на стёганке.

Уложились в рекордные пять минут. Правда, это без заряжания огнестрельного оружия. Больше всего времени на сборы потребовалось наёмникам. Добежать до кельи, полные латы на себя напялить, все элементы подогнать…

К своим взводам офицеры выходили также бегом. То ли от этого, то ли от предстоящего цирка, по спине градом катился пот. Хорошо, что ещё не зима, а то так и простудиться не долго!

— Господа офицеры, проверить личный состав! Об отсутствующих доложить! — выкрикнул Батя и пошёл вдоль строя.

Лично всех проверил только Даджой. Остальные же доверились своим командирам отделений.

Макс тоже принял доклады от сержантов. А когда настала очередь бунтаря, то даже кивнул ему. Прятаться за маской равнодушия было трудно, практически невыносимо из-за пылающей обиды и ущемлённого чувства справедливости. Но когда в глазах тайного врага мелькнула неуверенность и раздражённость — труднее всего стало сдержать ухмылку…

Тем временем, Батя уже пошёл вдоль строя. Надо сказать, что бой от боя, бригада преображалась. Офицеры поощряли использование трофейного оружия и доспехов. Многие солдаты обзавелись закрытыми или более практичными шлемами. У некоторых появилась защита рук и ног. Полных латников не прибавилось, но сержанты теперь хотя бы не выделялись на общем фоне.

Вооружение тоже постигли метаморфозы. Одни предпочли обычным прямым мечам — тесаки-ятаганы. Другие обвешивались ножами и короткими дубинками. А третьи, вообще взяли себе всякое разукрашенное! Инкрустированные рукояти, всяческие тиснения на ножнах, подвески из цепочек с побрякушками…

И это несмотря на то, что все трофеи выглядящие ценными и дорогими, было приказано сдавать офицерам.

Удовлетворившись рапортами о присутствии всех солдат, кроме дежурной смены, Батя, приступил к более близкой проверке:

— Заправься, боец! Расхристанный, шо тот стецько!

— Сержант, на кой ляд тебе два меча?! Ты одразу двумя руками фехтовать могёшь?!

— Мать вашу, встаньте по-человечески! Да шо вы топчитесь? Так… Ровняйся! Ровняйся, я сказал!!! Смирно! Вот так. Вольно.

— Э! Ты где гранату взял? На хера ты её на построение приволок? Молчать! Я и сам знаю, что ты виноват! Куда… Куда… Куда ты за запал её тянешь?! Дай сюда! Ты не солдат, ты — вийськовый злодий!

За матерщиной и воплями подошла очередь шестого взвода. Или он всё-таки шестьдесят девятый? В общем, не суть. А суть в том, что кроме захваченных средств индивидуальной защиты, бойцы не чурались дополнять обмундирование ещё и тряпками бедуинов. Преобладали фиолетовый и синий цвета. Просто, их Лай определил, как самые дорогие.

— Вы, млять, почему так вырядились? Прям пустынники, какие-то! Офицер Лайонел! Это бродячий цирк или бордель? Объяснитесь немедленно!

— Господин капитан, смею доложить, что я забочусь о психологическом состоянии личного состава. Дополнение снаряжения декоративными элементами помогает подчеркнуть персональную индивидуальность. Воин должен чувствовать себя комфортно…

По мере того, как подчинённый щеголял заумными словечками — у Бати глаза на лоб чуть не полезли! Лай — алкоголик, бабник, наёмник, бандит… Да кто угодно! Откуда же он понабрался всей это хренотени? Да ещё и заливает так по-мастерски! Ну хотя бы стало понятно, как он так легко женщин на лопатки укладывает. Только рот открыл, а язык уже как ветряная мельница!

— Отставить! Ишь, разошёлся! — старый вояка попросту был не в состоянии выдержать словестный понос с кучей незнакомых терминов. — Слышь, ты, психохол… хохлалаг… хаха… Тфу! Короче, ты, энлюмент! По-моему, твои солдаты пытаются чувствовать себя красиво, а не комфортно! Чтобы ни одного павлина завтра в строю не было! Так уж и быть, разрешаю украшаться цветом, предусмотренным установленной в бригаде формой одежды. Только чёрный! А там хоть замотайтесь, хоть обмотайтесь, хоть обосритес! И никаких вот этих вот намоток поверх шлемов. А то взяли моду! Мишень, а не головной убор! Тьху!

Всеобъемлющий разнос длился ещё минут десять. То сапоги слишком грязные, то бороды слишком длинные, то шея не подбрита. Казалось, что ещё чуть-чуть и к ровной стене доклепается!

И вот, наконец, настал момент истины. Командир встал посреди строя и выкрикнул громче прежнего:

— Адъютант! Ко мне!

Приказ был настолько долгожданным, что парень чуть на строевой шаг не сорвался. Но, слава Свету, вовремя спохватился. Всё должно было выглядеть по-настоящему, а не понарошку. К несчастью, Батя тоже этим озаботился:

— Известно ли Вам, о нарушениях дисциплины в Вашем взводе?

Тишина.

— Адъютант! Я задал вопрос! Отвечать!

А тот только подбородок вздёрнул и спину вытянул, но промолчал.

— Почему Вы не доложили, что Ваши люди употребляли спиртные напитки, стоя на посту?

И снова не шелохнулся, и не единого звука не издал. Просто продолжил стоять по струнке, всем своим видом изображая преданность подчинённым. Пусть и предателям. А вот командир, кажется, вошёл во вкус и продолжил гнуть свою линию:

— Адъютант! Вы и Ваш взвод подвергли всю чёрную бригаду опасности! Объявляю Вам строгий выговор с занесением в печень! ХА!!! — и тут случилось непредвиденное!

Батя подшагнул и лихо ударил Макса в кирасу подошвой сапога.

Наверное, ему уже тысячу раз приходилось принимать подобный толчок и на живот, и на грудь, и даже в лицо. Но только во время тренировок. Когда дерёшься с Кеншином — следует ждать всего, чего угодно. А тут — на тебе! На строевом смотре. Да ещё который сам же, можно сказать, и заказал.

В общем, устоять шансов не было!

Макс вскинул руки, попытался выставить ногу назад, но не успел. Так и шлёпнулся на пятую точку.

Ох и старый! Ох и притворщик! То еле бегает, то ногами машет. Есть ещё похер в похеровницах!

— Четвёртый взвод! Объявляю вам наряд вне очереди! Завтра заступаете на периметр! Адъютант, я не слышу.

— Есть наряд вне очереди!

— И предупреждаю! Ещё раз, и пойдёте через сутки до самого Шварцштайна! Не слышу, четвёртый взвод!

— Так точно!!! — практически в один голос ухнули бойцы.

* * *

Ужин того дня прошёл в гнетущей тишине. Редкие остряки пытались подбодрить сослуживцев, но всё тщетно. До вчерашних фермеров начало доходить, кем они стали и во что ввязались.

И если все были просто напряжены такой сменой настроения командования, то в четвёртом взводе царила особенная атмосфера. На известное отделение теперь смотрели с неприкрытой претензией. И это даже несмотря на то, что сам Макс не проявлял к ним абсолютно никакой неприязни. По крайней мере, делал такой вид.

К нему самому отношение тоже изменилось. Если в обед всё было как обычно, то теперь и порцию больше наложили, и лишний кусок мяса кто-то подкинул… А ещё за его стол уселись сразу все сержанты. Кроме провинившегося, естественно.

Лица у всех напряжённые, брови нахмурены, глаза в столешницу упёрли и жуют. Да так, что аж челюсти за ушами трещат!

Увы и ах! Ни приказа, ни совета, ни хотя бы намёка, разобраться с залётчиками, Макс не дал.

Так — значит так. В задумчивом молчании, ужин незаметно подошёл к концу.

Но на том вечер не закончился.

Когда в холле уже скомандовали отбой, а в жилом корпусе был слышен только скрип кроватей из разных келий — в дверь постучали. Дядька Сергий? Или Даджой? Кен ведь на донжоне. А остальным точно ничего не может быть надо, да и рядовым сюда соваться запретили. Однако, как для первых двух, стук был явно слабоват.

Бездна!

Обуреваемый паранойей, парень накинул на плечи кирасу и как можно тише привёл к бою оба пистолета.

— Кто?

— Я. Открой. — снаружи донёсся голос Венги.

Но даже это не стало гарантом безопасности. Макс распахнул дверь и молниеносно выглянул наружу. Никого лишнего.

— Что-то случилось?

— Это ты мне скажи! — прошипела наёмница и направила куда-то в коридор свой испепеляющий взгляд. Вот же женщины! Вроде и шёпотом пыталась говорить, но во всей крепости её разве что пьяный Лай сквозь сон не услышал.

— А-а-а… Ты построение со стены видела?

— Не только я! Мои меня уже задолбали с расспросами! И учитель твой узкоглазый — тоже, то головой, то руками с башни машет.

— Всё в порядке. — юноша поднял перед собой руки в успокаивающем жесте. — Я сам попросил наказать. Но да, дядька Сергий перестарался.

— В смысле?

На всякий случай, Макс ещё раз выглянул из комнаты:

— Может зайдёшь?

— Нет, мне возвращаться надо. У нас отдых только после полуночи и всего на четыре часа.

— Ясно. Ну, короче, я наряд вне очереди попросил объявить, а он целое представление закатил. Ещё и ударил. — предупреждая порыв Венги защитить себя, поспешил добавить, — Не сильно!

— Да уж. Умеет старый настроение испортить. Ладно, я пойду. Ты меня меняешь, так?

— Ага.

— Ну тогда давай, до утра. Буэнас ночес! — попрощалась девушка. Знакомое слово помогло понять, что именно это было за пожелание:

— И тебе спокойной…

После прощания, наёмница поспешила удалиться. Проводив взглядом её силуэт в тёмном коридоре, Макс вернулся к отдыху. Странно, но после визита подруги, он чувствовал себя спокойнее и уверенней в завтрашнем дне. Как будто, она забрала с собой на стену все риски и возможные промахи.

* * *

Утром следующего дня Батя провёл ещё одно построение с дежурной сменой. Речь ожидаемо завёл о выпивке на посту и о сравнении пьяного и трезвого солдата. При этом, не забывал повторять странное словечко «ганьба» на своём родном диалекте. Наверное, это что-то позорное.

После развода был завтрак. А затем начались бесконечные брожения по стенам и проверки несения службы. Бунтарей Макс старательно избегал и за весь день видел их всего пару раз. И то — раздельно. Тем проще будет справиться!

Ну а что сложного? Личный состав особо не расстроится, мстить тоже не будет. Зачинщик пребывает в подавленном состоянии, а значит и главное средство применить будет проще простого. Лишь бы повод найти! Ну и ещё намешать самогон надо успеть, и чтобы не увидел никто.

Этим, кстати, пришлось заниматься аж после ужина, чтобы вино не выдохлось. Труднее всего оказалось снять невредимым сургуч. И также плотно потом надеть его обратно на горлышко.

Что же до трапезы — повара попросту запарили кипятком овсяную крупу. Лёгкая еда! Всё, как Кеншин прописал — для особого случая!

Пока солдаты загружались диетической пищей, Макс опять сбежал в свою келью. Там его ожидали заранее приготовленные бутерброды с салом. Кен как раз недавно провёл целую лекцию о том, что делать, чтобы отсрочить алкогольное опьянение. Если коротко, то прежде чем употреблять — желудок следовало обильно сдобрить жиром.

Печально, но знание пригодилось юноше раньше, чем ему фактически можно было начинать пить…

* * *

Две пузатые бутылки пришлось носить под панцирем аж до наступления темноты. И только тогда их можно было оставить в укромном уголке. Всё равно — освещения нет, никто ничего не заметит. Ещё и материал стен на руку сыграл! Даже с приличным факелом, только с пары шагов и разглядишь.

В любом случае, вершить правосудие ранней ночью было рискованно. А огонь на стенах никто не разжигал. Изредка — в караульных помещениях башен. Вот и теперь Макс чиркнул несколько раз кресалом и на лучинке заплясала сразу пара огней.

Вот и хорошо! Тем лучше будет видно изменения в мимике недруга. И тем сильнее его ослепит, если снова решится на прямой конфликт.

Ждать пришлось внезапно долго. По всей видимости, став недосягаемыми для взоров командования и сослуживцев, бойцы попросту забили на службу. Прошло больше часа, прежде чем из тьмы послышались неспешные шаги.

А когда воин, наконец, появился в караульном помещении, Макс поднял с пола две закупоренные бутылки и без затей предложил:

— Помиримся?

Сержант на миг впал в ступор. Чего-чего, а такого он точно не ожидал от внеочередного наряда: и огонь тебе, хотя запрещено, и алкоголь под нос суют, и адъютант этот лыбится.

Но собственное бедственное положение в бригаде пересилило все подозрения.

За последние два дня, а особенно после строевого смотра, сослуживцы волками смотреть стали. Не здороваются, за один стол не садятся, даже просто лишнего слова никто не скажет! А барыга, сука, на контрабандное бухло цены до небес задрал!

Так и пулю в спину получить недолго…

Да, иронично! Грядущих боёв опасались обе стороны конфликта. Текущее положение следовало срочно исправлять. Вот только каждый собирался сделать это по-своему.

Макс взялся за горлышко одной бутылки, изобразил усилие и сломал сургуч. То же самое проделал со второй, а затем торжественно объявил:

— Игристое!

И не беда, что обе открылись без характерного хлопка. Откуда вчерашнему крестьянину знать о таких особенностях элитного напитка?

— Ну давай, коль не шутишь… — якобы нехотя согласился сержант.

Лицемер из него, однако, был аховый. Ручки задрожали, глазки забегали… Ещё бы! Мало того, что проблема сама собой решилась, так и дорогущего пойла сейчас опрокинет!

Ага! Так-то оно так, да не так. Подождал гад, пока сначала Макс приложится:

— Адъютант, без обид, но мне твой пузырь больше нравится. Давай меняться.

— Та пожалуйста! — свершив бартер, парень демонстративно отхлебнул и из второй бутылки.

Только тогда бунтарь отважился испробовать игристое вино. Кисло-сладкий аромат ударил в нос, язык непривычно защипало пузырьками и срочно захотелось чихнуть. А крепкое то какое!!! М-м-м…

Вместе с первыми глотками ушло и невидимое напряжение. Сержант больше не теребил клапан кобуры. Рукоять меча тоже оставил в покое. Зеркально ему расслабился и Макс. По крайней мере — изо всех сил старался так выглядеть.

На самом же деле, волнение делало своё дело. И справлялось оно на совесть! Адреналин беспрерывно щекотал жилы. В висках стучало. А не будь стёганки — сердце колотило бы изнутри прям по панцирю! И только дыхание удавалось контролировать с большим трудом.

Кто-то поопытней точно бы разгадал и хищный блеск в глазах, и дрогнувшие губы юноши. Да и глотки стали несравнимо больше первых. Но смутьян воспринял всё это как верные признаки испуга. И если сначала он порадовался просто возможности сгладить конфликт, то теперь даже возомнил себя хозяином ситуации.

Хотя, возможно, виной тому был и алкоголь. Вкусная штука всё-таки. И на градус лихая! Треть бутылки всего выпил, а так тёпленько стало…

— Пойдём проветримся, адъютант.

— Ага, ща. — Макс затоптал лучинку и поспешил за подчинённым на куртину.

Лёд, на котором собираешься сплясать, сперва нужно проверить. Вот и сержант решил начать издалека:

— Зря ты тогда вспылил, когда в башню зашёл. Мы же друзей потеряли, благодаря твоему приказу, между прочим. Помянуть хотели. Да сколько мы там выпили с той фляги то, а? Ничего бы не случилось.

— Угу… — виновато согласился Макс. А сам пытался вспомнить, как тогда всё закрутилось. И, хоть кол на голове теши, был уверен, что даже голос не повышал!

Тон собеседника, тем временем, сменился с вкрадчивого, на попечительский, если не сказать — заботливый:

— Только смотри, в этот раз не спались. А то опять огребёшь, если твой капитан узнает.

— Он такой же мой, как и твой. — задумавшись, брякнул парень.

— Не «твой», а «Ваш»! — окончательно разнуздался солдат. — Это, кстати, ещё один совет: побольше уважения в голосе. Всё-таки, половина взвода старше тебя в два раза. А я тебе, вообще в отцы гожусь!

Макс дернулся как от пощёчины.

Будь в крови чуть больше алкоголя, то наверняка бы и от изначального плана отступил. Лишь бы собственноручно выбить всё дерьмо из этого отребья.

— Э-э… Адъютант. Тебя уже шатает, что ли? Давай лучше я допью, а то плохо буд…

— Тщ-щ-щ! Тихо. Капитан Серж в окне курит.

— Где?

Едва сержант повернулся ко двору, как получил мощный толчок в спину! Нелепо всплеснул руками, попытался удержаться за край низёхонького парапета… Но ведь темно, зараза, не видно ничего, да и кровь порядком подогрета. Пальцы заскользили по камню и в последний момент чудом уцепились за щель между блоками! Однако, что толку? Голова и торс — всё равно уже повисли над тьмой! Долго ли так продержится?!

Узнать ответ было не суждено.

Макс примерился между торчащими вверх ногами и изо всех сил саданул каблуком прямо в пах! По всей видимости, у бунтаря аж дыхание перехватило. До самой земли долетел в полной тишине, только панцирем об угол скрежетнул и потом ещё снизу глухой удар донёсся.

Вроде, никто не услышал и проверять не бежит. Ну вот и добренько. Что там дальше по плану? Ах да, точно! Проявление уважения ещё к пятерым старшим…

И нужно бы поторопиться, пока окончательно в голову не стукнуло. Как ни как — пол бутылки выхлестать успел.

* * *

Тук-тук!

Тук-тук-тук!

После третьего стука, изнутри наконец послышалась возня. Лязгнул засов, скрипнули петли, и в полумраке кельи появилась Венга. Заспанная, в одной ночной сорочке, она раздражённо щурилась в темный коридор.

— Земля? — осведомилась девушка, поняв, кто её разбудил.

— Не-а. Будешь? — из темноты была протянута грушеобразная бутыль. Напитка в ней оставалось всего на треть, но дважды предлагать не пришлось:

— Буду. Заходи.

Стоило оказаться внутри, как ноги потяжелели, а веки налились свинцом. Ещё бы! Попасть в натопленное помещение, после холодной ночи над бездной! Бодрости не способствовал и характерный сладковатый аромат. Такой знакомый и такой пьянящий… Куда там вину до него?

Уши аж загорелись, а приятная истома согрела низ живота похлеще алкоголя.

Но сопротивляться усталости становилось всё сложнее. Срочно нужно было найти дополнительную опору. Например — спинку кровати.

А почему бы вообще не прилечь?

Увы, горизонтальное положение облегчения не принесло. Сначала закружилась голова, а потом и вовсе началось что-то очень странное. Вроде как комната пошла по кругу… Мебель, стены, серый оконный проём — всё сорвалось в безумный хоровод.

Прежде чем сознание рухнуло во тьму, Макс успел увидеть испуганное личико Венги. Кажется, она пыталась расстегнуть его панцирь.

Опять пристаёт…

Загрузка...