Некромантия. Задачи и упражнения

Глава 11

Наверное, со стороны могло показаться, что наследник Эфар настолько очарован своей невестой, что послал приличия лесом и, склонившись к ушку избранницы, шепчет приятности, нежно прижимая ее к себе обеими руками. А она, вот бесстыдство, прильнула к нему спиной, откинула голову на грудь, глаза прикрыла и едва дышит, чтобы ни слова не пропустить. Губы чуть приоткрыты, словно поцелуя ждет. Наверное…

Хотелось бы мне на это посмотреть, должно быть, дивной красоты картина: он прекрасен, она в шикарном платье… Вот только кроме этих его рук меня больше ничего не держало. Ах да, еще голос, звонкий и тонкий, как бритва, он мешал, не давая мне соскользнуть в спасительную тьму, за грань. А мне так хотелось, потому что там – не больно. Не больно, не больно, мне не…

Отпустило.

Я открыла глаза и увидела два бирюзовых омута со сверкающей золотой кромкой. Альвине моргнул, золото пропало и осталась только бирюза.

– А теперь быстренько сделай вид, что смущена.

– Как?

– А вот так, – вкрадчиво проговорил он, и у меня небо защекотало, как будто по нему языком провели… ооох… краска бросилась в лицо.

– Изумительно вышло, солнышко.

“Солнышко” меня добило и ведьминская суть полезла наружу.

– То есть заблокировать парочку неприятных воспоминаний это ужас какое фу, а манипулировать сейчас моими эмоциями нормально?

– Не совсем, но ты стоишь сама, не рыдаешь, сверкаешь на меня глазами и даже злишься. И последнее – совершенно самостоятельно. А теперь извини, мне нужно выйти. Я вернусь очень быстро и мы больше не будем шокировать цвет эльфийского сообщества. Хотя, если подумать…

Альвине прищурился, на губах дрогнула озорная улыка, потом он чуть склонил голову и развернувшись, направился в сторону, где за рядом резных колонн, скрытые портьерами были окна и выход на террасу. Проходя мимо одной из колонн, он на мгновение замедлил шаг и… покачнулся? Нет, просто коснулся пальцами светлого камня. Надо было хоть “спасибо” сказать… Вернется – скажу. За то что злюсь, сверкаю, не рыдаю. И все сама. Я очень самостоятельная. Вокруг меня – невероятно хрупкая, как тонкий хрусталь, стена спокойствия. Главное, резких движений не делать, и все будет хорошо. Сейчас бы сбежать, но это будет подло, я же ему танец обещала.

О взгляд Фалмареля я запнулась, как о внезапно выскочивший под ноги камень. Старейшина сейчас был невероятно похож на мою костяную сову: белое лицо с угловатыми, но невероятно гармоничными чертами, и глаза-опалы. Наблюдает.

Кто-то еще смотрел. В спину. Почему все во мне дрожит… Даже оборачиваться не… Мрак и бездна…

– Добрый вечер. – Вышло неплохо, хотя чуть громче, чем задумывалось.

Остановился в двух шагах, как раз у границы моего пузыря, прожег чернючими глазами.

– Где твой магфон? Я звонил… не знаю сколько раз.

Где мой… Тьма… Кажется, он остался в кармане куртки, свалившейся с бортика аэростата. И за всеми событиями и впечатлениями мне и в голову не пришло, что его со мной нет. Стоп. Он звонил? Зачем? Сердце кинулась вскачь, эндорфины расцветили мир радугой, а возведенная Альвине стена хрупнула, как яичная скорлупа, но пока (пока!) стояла.

– Зачем?

– Предупредить про Арен-Тана и пространное дополнение к кляузе от Есмала. Вы бы ещё тролля в круг поставили!

Он меня сейчас отчитывать собрался? Серьезно? Останься у меня мои совиные крылья, уже бы когти на руках лезли от бешенства, а так только синим в глаза плеснуло.

– Там как-то не было времени кастинг устраивать!

– Эльфиров по кустам ловить было время?

– Дан, скотина…

– Не отрицаю, но у Лодвейна хватило ума позвонить и все рассказать. И про ваши детективные игрища и про странные подарки, а не молчать и лезть голой ж… без поддержки к аномальному темному истоку!

Мы шагнули навстречу одновременно. Под ногами жалобно хрустнули осколки спокойствия.

– Так вот с чьей легкой руки он за мной таскался! – прошипела я, до боли в ладонях сжимая немеющие пальцы.

– Моего камня и капли здравого смысла, который, как я опрометчиво понадеялся, появился у тебя после событий в Иль-Леве, оказалось недостаточно.

Я дернулась снять кольцо.

– Не здесь, – Холин коротко глянул по сторонам и накрыл пальцами дрожащие от бешенства мои.

Камень полыхнул зеленым, подсветив его лицо: глаза-щели, губы бледные в нитку. Щека с черными мазками привратного знака дернулась.

– Держи себя в руках!

– Сложно держать себя в руках, когда мои руки в ваших, магистр Холин.

– Даже так?

– Так. Нас ведь больше ничего не связывает, вы аннулировали ученический договор.

– С чего ты взяла? Просто забрал. На всякий случай.

– Вы такой предусмотрительный, магистр Холин! Все предусмотрели? – съязвила я, рывком освобождая свои руки из плена.

– К сожалению, с тобой моя предусмотрительность не всегда работает, – в тон мне отозвался он и руки в карманы сунул большими пальцами внутрь. Хорош. Великолепный костюм и самомнение отсюда и до луны.

– И что же вы будете делать?

– То же, что делают все разумные существа во время урагана. Спрячусь в подвал и пережду. Кстати, – ухмыльнулся он, и прошелся по мне глазами, – отличное платье. Паучий шелк? И, по традиции, без белья? Эфарелю сегодня повезет?

Рука пошла на замах. Не ладонью по щеке, как бьют оскорбленные дамы, а сжатыми в кулак пальцами в челюсть, и была перехвачена за запястье. Сверкнули острые навершия костистых пальцев, но Холина подобным было не удивить.

– Благодарю за приглашение, мисс Ливиу. Это честь танцевать первый танец бала с вами, – выдал он и дернул меня за собой к центру зала.

В глаза брызнуло светом, словно я шагнула из темной кладовки. Нарядные и невозможно красивые пары уже двигались, повинуясь зазвучавшей мелодии. Первый танец Цитрусового бала. Любая незамужняя девушка может пригласить совершенно любого мужчину, и тот обязан согласится.

– Я не собираюсь!..

– Ты уже, – вторая рука стальным обручем легла поперек талии, не сбежать, не вырваться, не… не вдохнуть. – Прекрати упираться и в панике искать глазами своего дивного жениха. Думаешь ему легко было погасить пороговый выброс? Фалмарель до сих пор в себя не пришел от облегчения, что тут чудом никого по стенам не размазало. Сейчас поворот… Да не туда! – Холин сам меня развернул. – Не дергайся. Он сейчас воздухом подышит, на цветочки помедитирует и отойдет.

– А давайте и вы отойдете, магистр Холин, мне тоже сразу полегчает. Моментально. Ххх… – он так сильно прижал, что пуговицы пиджака впились в живот, а грудь заныла.

– Неужели так сложно было все мне рассказать?! – злой шепот обжег ухо и тут же отстранился. Продолжая касаться, Холин обошел меня по кругу, как диктовал рисунок танца, и снова впился иглами глаз. Я замерла, ломая следующее движение.

– Я рассказала. Все. Ты промолчал тогда и закрылся сейчас.

– Неуч! У тебя каскадный дар! Ты в Корре только чудом не перешла на новую ступень и сейчас в пороговом состоянии. Я закрылся, чтобы не случилось резонанса на близкий по сигнатуре поток.

– Это важно для тебя?

– Да, важно, я отвечаю за тебя, я…

– Я звала тебя, – перебила я, – но пришел он. И я рассказала, Мар, а ты – промолчал. Для меня это важно.

А теперь прочь из зала, где свет режет глаза до слез, где смолкшая музыка не заглушает тишину в груди, где от жадного любопытства нечем дышать, где его рука, скользнувшая по открытой спине в тщетной попытке удержать, оставила на коже между лопаток едкий ожог, будто у меня снова отняли мои крылья.

Кто-то меня звал и пытался заговорить. Я плохо помню. Помню себя у зеркала. Помню, как пришла бездна и обняла со спины прохладой грани, и стало не больно. На костистой руке иной формы нет кожи, но изумрудная искра глубоко пустила корни, цеплялась ими за мою суть. Бездна протянула руку и так же, как в прошлый раз просто хлопнула по камню, как по назойливому жуку, и он погас. Другие костистые пальцы легли поверх моих и помогли выдрать цеплючую занозу.

– Молодец, – сказала бездна бархатным голосом, от которого по телу побежали мурашки, – а теперь посмотри на меня.

Я подняла глаза. Из зеркала…

Они так похожи

До мурашек, до дрожи

До сладостной жути

Ликом и сутью –

Чудовища.

Будто одно, но двое.

А мое какое?

Ткну наугад пальцем.

Какая теперь разница?

Ведь я чудовище тоже.

До мурашек, до дрожи…

Главное, что теперь –

Не больно.

…мне улыбалась тьма. Я улыбнулась в ответ, повернулась лицом к тому, кто стоял у меня за спиной, дотронулась. Красивые губы, подбородок, чистая гладкая кожа, никаких жутких рунных меток.

– Ты не дал мне с аэростата упасть?

– Поблагодаришь? – прикрыл глаза, втянул запах моей ладони, потерся носом.

– Благодарю.

– Колючка… – потянулся рукой во тьму и подал бокал. Я послушно коснулась края и сделала несколько глотков густого и сладкого с привкусом железа. Он удерживал бокал у моего рта, помогал, у меня почему-то руки стали соскальзывать и перед глазами поплыло.

– Хорошая девочка… Моя… – шептала бездна, гладила по спине, откуда прорастали темные ленты складываясь в угловатые гротескные крылья и опадали, растворяясь дымными струями.