Некромантия. Задачи и упражнения

Глава 6

Магмобиль дотолкали к вечеру. Мотавшийся за своей любимкой Холин был мрачнее обычного, поскольку наутро сие действо нужно было повторить. Ближайшая магзаправка находилась на дороге в Нункор в двух часах ящерком, в трех с ящерком и телегой, в четырех с ящерком и погруженным на телегу магмобилем. Дан предлагал взять батарею и смотаться налегке туда-обратно, но по времени выходило одинаково. Я лаконично поделилась полученной от травницы информацией, об удобствах в том числе. Холин заявил, что ему до бездны моральный облик трактирщика и он никуда не пойдет, ибо влом, а я могу идти куда вздумается, но чтоб утром была на месте. И так посмотрел, что я осталась исключительное ему на зло. Ладно, мне тоже было влом, но не признаваться же теперь. А Дан просто получал удовольствие. От всего. Можно мне пару литров вампирского отношения к жизни? Обязуюсь использовать экономно и строго по назначению.

Лодвейн во время ужина был в ударе и даже заставил меня смеяться, развлекая байками со службы в надзоре, но в итоге я второпях сгрызла курячье крыло и с бухающим сердцем умчалась наверх в одну из трех выделенных нам комнат. Учащенное сердцебиение случилось от нечаянного прикосновения к Холинской ноге под столом, причем медитирующий над стынущим рагу Мар, уткнувшийся носом в магфон, не среагировал никак, даже отодвигаться не стал, а меня прошибло ознобом, жаром и мурашечной волной поочередно. В комнате рухнула на постель и обняла подушку. Лежала, жалела себя и злилась. Засыпать было страшно, идти вниз просить Дана, чтоб почаровал – стыдно.

Порылась в рюкзаке – в термосе плеснуло. Хватило на малюсенький глоток. Представила, что глотков было десять, мысленно спела себе колыбельную и снова обняла подушку. Сердце еще немного побилось изнутри о корку из перьев, устало и затихло.

Жила-была девочка ведьмомаг и все было бы хорошо, если бы ей дали поспать.

Я накрыла голову подушкой, но от любви под подушкой не спрячешься. Любовь просачивалась сквозь тонкую стенку, отделяющую мою комнату от соседней поскрипыванием, вздохами и стонами. Можно было помагичить, но я уже знала, что это там происходит, и вряд ли теперь смогу снова уснуть, особенно будучи не в курсе, какую из двух комнат по обе стороны от моей выбрал Мар для ночлега.

Понятия не имею, зачем я взяла с собой лопату. Может, луной в окно навеяло, а может, стереотипы сработали: образцовый некромант, выходя ночью из дома, должен иметь при себе лопату, мерзкий характер и лимонные леденцы. Куртка на меху или пальто тоже были бы кстати – дождь все-таки пошел. Торчать на крыльце стало тоскливо, поэтому я накинула капюшон и отправилась… куда-то. Лицу было мокро, но ведь дождь, не так ли?

Улица закончилась воротами в ограде. Сунула нос в смотровое окошко. В стороне, где я еще по прибытии краем глаза выцепила заросли можжевельника, что-то тлело и перемигивалось. Аккуратно, стараясь не повредить охранный контур, приоткрыла калитку и шмыгнула в щель. Тут, снаружи, кажется, даже дышалось легче. Сотворенный светляк блеклым зеленовато-синим комком полз впереди, исправно подсвечивая норовящие подвернуться под ноги камни. Сначала я уткнулась в можжевельник, а потом – в низкий каменный бортик. За оградой рядами стояли железные клети колумбария.

Погасила светляк. Дождь шуршал в колючих ветвях и едва слышно шлепал по прутьям клетей, стеклянным сферам лампадок, глазуровал бока урн, поблескивающих теплыми желтоватыми бликами. Вокруг луны, мелькающей в разрывах туч, то появлялось, то пропадало серебрящееся гало.

Вошла внутрь, подновила контур на ограде. С меня не убудет. Печати упокоения на нескольких клетях тоже не мешало бы заменить. Этим обычно и занимается большая половина некромантской братии из тех, кому не повезло найти теплое местечко где-нибудь в надзоре. А я еще страдала, когда меня в Нодлуте оставили. Моталась бы сейчас по королевству и инспектировала места захоронений вроде этого. Колумбарии штука коварная. Тут на вас вряд ли нападет восставший не-мертвый – пепел в тушку обратно не собирается, а вот на не-живого напороться можно. Призраки в состоянии вас не только разговором развлечь, но с ума и свести. При всем при том урна с прахом при нарушенном ритуале кремации – потенциальная тень. Вселится в тело живого и будет силы тянуть. Таких зовут навои. Я знаю одну, но она – самое невероятное в мире исключение. Она и ее не-мертвый эльф.

Тень за спиной шевельнулась.

В экстремальных ситуациях навыки срабатывают быстрее мозгов. Рунный щит закрыл спину, древко выстрелило, лопасти развернулись.

Бздынь.

На землю мы рухнули практически одновременно. Тело, выпущенная из руки лопата и я. На колени рядом с телом. И зажала ладонями рот. Столько мечтать стукнуть Холина лопатой, стукнуть и теперь жалеть? Меня трясло и я не понимала от чего сильнее, от ужаса или от смеха.

Победила дружба.

Безумно подхихикивая и размазывая по лицу проступившие слезы, я наконец-то нащупала пульс. Сначала у себя, потом у него. Обняла его руку и облегченно ткнулась лбом в некромантскую грудь. Пару раз всхрюкнула в мокрую от дождя куртку. И затихла. Надо было раньше его шарахнуть и обнимать сколько влезет. Лежит и не сопротивляется…

– Мика… – едва слышно простонал он. – ты меня убиваешь… На кой ты вообще сюда пошла?

– А на кой ты… вы сюда за мной пошли?

– Явно не за тем, чтоб огрести по лбу собственным подарком. Лечи теперь, я сообразить не могу, где у меня руки, а где ноги, но то, что спина уже промокла чувствую хорошо.

Он так и лежал, не открывая глаз. Отпустила его руку и коснулась лица. Можно было и не касаясь, но при контакте обезболивание ложится лучше.

На выдохе, знак свободной рукой и толчок силы.

Теперь можно убрать… Ладонь соскользнула к подбородку, и его губы дрогнули, словно оставили на подушечках пальцев тень поцелуя.

Мне не больно, не больно…

– Хорошо, – проговорил он, – не больно, почти. Теперь встать помоги. Да… И лопату не забудь.

По пути обратно я значительно обогатила свой словарный запас и вдоволь наобнимала Холина. Новые слова пригодились, пока взбирались по лестнице. Потом открыла дверь в комнату, помогла ему стащить промокшую одежду и лечь.

– Мика, это не моя постель, – вяло и немного с опаской проговорил он.

– Мне не жалко и я вас в другую не потащу. Вы тьма какой тяжелый, магистр Холин, а у меня уже сил нет. Лежите и…

– И? – насторожился он и даже глаза приоткрыл.

– Просто лежите.

Я стянула куртку, пошуршала в темноте, нашла на ощупь чистую одежду, переоделась и, замотавшись в покрывало, устроилась в изголовье узкой постели прямо на полу, положив подбородок на согнутую в локте руку. Темные глаза следили за мной сквозь щелки подрагивающих ресниц. Мое лицо и его разделяло несколько сантиметров, и мне казалось, что я кожей чувствую исходящее от него тепло.

– Больно? – шепотом спросила я.

– Очень, – так же тихо отозвался он.

Я коснулась лба, убрала волосы. Восстановление я плела еще на кладбище, иначе у него бы уже синяк был на пол-лица. Новое обезболивание – опасно, я же не целитель… Лукреция когда-то пыталась учить меня ведьмачьим способам, но тогда моего света было недостаточно. А теперь?

– Отдать или получить? – спрашивала она меня-девчонку. – Что хочешь?

– Все, – отвечала я, а она смеялась и говорила, что это самый что ни на есть ведьмачий подход к делу.

Сейчас я готова была отдавать, даже без надежды получить. Вот оно действие магического бумеранга в чистом виде. Все то, что шептал мне спящей Альвине, я могла сейчас сказать Мару. Но он не спал и я молчала, собирала свет внутри и, когда он проступил на ладони, что замерла над его лицом…

– Может без экспериментов обойдемся?

– Закрой… те глаза

Не было никаких вспышек и слепящих искр, просто тепло и все, что я хотела бы ему сказать, а вместо слов – свет. По тому как расслабилось его лицо, я поняла, что у меня получилось.

Тьма хранящая… Такое только со мной могло произойти. Сама стукнула, сама полечила… Сейчас очухается и сбежит. Нет, не сбежит. Уснул? Потыкала пальцем в плечо.

– О, бездна… – простонал Холин и подвинулся. На узкой постели места было только чтобы лечь, тесно прижавшись. Мгновение тишины и: – Ты спать собираешься?

Подскочившее к горлу сердце вдохнуть мешало, не то что ответить. Легла, как была, в своем покрывале, немея от близости, от его запаха и его силы.

– Спи, – сказала тьма.

Я хотела посмотреть на него, но моя макушка упиралась в его подбородок. Лбом я чувствовала, как сильно и часто бьется пульс на шее. Поймала пальцем черный хвостик привратного знака. Забилось быстрее. У меня? У него? Уже и не понять.

– Мика… Что происходит?

– Я… кажется, я схожу с ума, – призналась я, прижимаясь еще теснее, потому что клетка, в которую я себя загнала, вдруг раздалась в стороны, лишив иллюзии защиты. – Грань смотрит на меня из зеркала, Мар. Я заросла изнутри пеплом и все вокруг – серое. И тени, и самая я – такая же тень. Но самое страшное не это. Самое страшное, что бездна зовет меня твоим голосом и обещает избавить от боли. А мне очень больно, Мар. И я боюсь, безумно боюсь засыпать.

– Я тоже, – поделилась тьма и обняла, просто обняла.

Наверное, так я обнимала Альвине, осторожно, бережно, чтобы не ранить. Но стало не больно. И не страшно.

– Спасибо, что не бросил… ли меня. Там.

– Я обещал. Спи.

– Мар…

– Еще одно слово и пойдешь угадывать, которая из двух комнат по сторонам от этой – моя, – пригрозил Холин.

Я вздохнула и закрыла глаза. Пусть так…