Немимолётный роман. Книга вторая

глава 12.

Дворцовая площадь кишит кишмя. Пятнадцать тысяч женщин всех возрастов, каждая из которых одета в белое. Девушки и пожилые леди в белых одеждах, с распущенными волосами, кричат о том, что после развода каждую из них ждёт верная смерть. Среди собравшихся выделяются тёмные одежды мужчин. Многие мужья и отцы поддерживают своих женщин, хотят, чтобы их услышали. Площадь, перед королевским дворцом не вмещает всех желающих, людская масса давно вывалилась за границу кованых ворот.

Жуткое, и в то же время величественное в своей трагичности зрелище.

Вчера утром в вестнике Келса напечатали о принятии разводов на первой полосе. Короткую заметку сопроводила карикатура: две дамы за чаем, одна из них с подбитым глазом, говорит товарке: “не переживай за меня, могло бы быть и хуже, я могла бы остаться и вовсе без мужа, как ты”.

Сегодня жительницы столицы покинули свои гостинные, чтобы требовать себе безопасности.

Мне, стоя в отдалении, через вьёрнов видно, что кульминация приближается. Спустя час, как начали собираться люди, на балкон вышел Оттон второй. Спокойно и величественно, он заверил своих подданных, что их “просьбы” услышаны и будут рассмотрены. Попросил разойтись.

Демонстрация длится три часа. Час назад председатель королевского совета повторил просьбу короля, а теперь митингующих со всех сторон окружают экипажи городовых. Самая грандиозная демонстрация перестаёт быть мирной, сейчас начнутся аресты.

Голос из мегафона и толпа колыхнулась. Волна прошлась по площади и люди хлынули по щелям. Городовые не стали их задерживать, пока митинг мирный, они не могут использовать атакующую магию, а всех принять – нет столько ресурсов.

Начались потасовки, то здесь, то там, самые слабые спешат покинуть место развлечения, что становится опасным.

– И как? Нравится представление?

Сухой мужской голос прозвучал неожиданно. Я прервала связь с вьёрном и открыла глаза, чтобы увидеть долговязого соседа по галёрке. В дорогом светском костюме, идеально сидящем на нём. Не молодой, но и не старый. Внимательные, умные глаза, и слишком большие уши. Где-то я видела эти уши… зрелище такое, будто сейчас он замашет ими как крыльями и взлетит.

– Перестаёт быть скучным, – ответила ёмко, в ожидании следующего пасса.

– Вот уж не думал, что ВЫ станете отсиживаться в углу, в такой момент.

Правильно не думал, я прислушалась, вгляделась: бастующих осталось не так много, тех, что не пожелали сами уходить, очень невежливо начали сажать в чёрные городские кареты.

– Простите, не припомню, чтобы мы были представлены, лорд…

– Господин…

– Ах, вот оно что…

– Если всё пойдёт по вашему плану, то через десяток лет сословные предрассудки станут не важны. Эстесадской плюмерии пора отвыкать, если она хочет ужиться в новом мире.

– Спасибо за совет. С вашего позволения, мне пора.

– Уже? Но…

– Прощайте, господин. Счастливо оставаться!

– До встречи, леди Ракос…

Передёрнула плечами, услышав забытое обращение. А вместе с тем, словно стала сама той восемнадцатилетней девчонкой. Незамужней, почти свободной…

Наперегонки с холодным келским ветром добежала до площади, по дороге распуская тёмную косу, проряжённую рыжиной.

Совсем молоденький городовой, как раз пытался утихомирить Фойдар. Жалко мальчика, он просто не догадывается, что в его руках сейчас трепыхается, намеренно нарываясь на побои, любимая женщина министра обороны, кстати, беременная. Что с ним сделает лорд, не хочу представлять, но то, что сегодня, к вечеру максимум, полетят головы… мы хорошо подготовились и тщательно всё спланировали. Ни один из лордов-министров не простит такого обращения со своей женщиной. В особенности, вкусив силу этой своей женщины.

Налетела сразу на парочку, нарочито сильно вцепилась в руку парня, тому ничего не осталось, кроме как отбить меня воздушной волной. Щит выставлять не стала. Меня отбросило на несколько метров, как раз на другого городского мага.

– Что ж вы никак не угомонитесь! – зарычал, с яростью отшвыривая меня о камень площади.

Воздушком замедлила падение. Но боль от встречи с мостовой отыграла как надо.

– Ах ты! Да как ты смеешь, чернь!

Глаза мага сверкнули. Рыбка заглотила наживку.

– Я как смею?! – двинулся на меня, всё ещё лежащую на боку. Сморщилась, как от боли. – Я как смею!!! Устроили тут демон знает что! – схватил меня за плечо, встряхнув, – сидела бы в своём будуаре, читала бы романы. Дура! – в руке у него появилась дубинка, – я тебе покажу, как бастовать, тварь… – палка остановилась в миллиметре от живота, встретившись с воздухом. Следующий удар пришёлся в грудь. Её я страховать не стала. Боли, благодаря заранее выпитой настойке не почувствавала, но побои должны остаться знатными. – Лучше бы думала, как мужика своего ублажить, дрянь… – удары сыпятся один за другим.

Демон, на мне так живого места не останется.

– Дехус! Уймись! Ты забьёшь её так…

Ну, забить, конечно, не забьёт…

– В бричку эту тварь запри. Смотри, чтобы не сбегла, шалава, – тяжело дыша, блондин сплюнул на мостовую. Умаялся, пока воспитывал.

Каждая из нас отыграла свою роль как по нотам. Городовые, с ненавистью избивающие безоружных женщин, пинающие их, как мешки с мукой, – завтра снимки появятся во всех столичных газетах.

– Бедная… как он её, нелюдь…

– Совсем не жалел девочку…

– А лицо, мерзавец, не тронул…

Прикрыв глаза, я склонила голову на чьё-то плечо, внимательно слушая происходящее. Думая об… Эстер. Моё рыжее солнышко, с зелёными глазами. Когда ты станешь большой, ни один мужчина не посмеет и пальцем тебя безнаказанно коснуться, потому что ты никогда не будешь ни от кого зависеть. Как и твоя сестра, если она у тебя будет, конечно.

– Милая, ты как? – тёплая, мягкая ладонь накрыла мою.

– Жива… спасибо.

– На-ка вот, хлебни, – в нос ударил запах крепкого алкоголя. Я распахнула глаза и замотала головой.

– Нет, нет. Мне нельзя, спасибо.

– Беременная, чтоль? – удивлённо спросила русоволосая женщина, чуть за сорок, хозяйка фляжки.

– Не переношу просто, плохо от спиртного.

– Лучше от спиртного. Ну как знаешь. Крепко он тебя, скотский выбледок! Сильно больно?

Я кивнула. В тот самый миг, когда мы подъехали к участку городовых.

А в камере, сидя на каменном полу, устланному грязной соломой, я прибрала волосы и потянулась к мешочку, лежащему в кармане платья. Не белому, как у остальных, скромному серому.

Разве я, проходившая мимо, нечаянно испытавшая на себе гнёт городских магов, могла оказаться в белом?

Не вынимая содержимое карманов, зажала локон в кулаке и потянулась к той, чью причёску этот локон составлял ещё вчера. Мне нужна лишь малость. Чтобы дитя, что в её чреве вышел на свет немного раньше положенного срока. И чтобы разрешилось это не так легко, как обычно рожает бастардов леди друг короля.

Ровно один час и двадцать минут прошло с начала родового процесса, как появился вестник от короля. Мой будущий по мужу и нынешний, очень дальний родственник не тратил время на расшаркивания, немедленно требуя бросить всё и мчаться во дворец. Ответ получил закономерный. От Змея. У меня-то всё изъяли, за исключением мешочка, вшитого в карман.

Четыре минуты и:

– Кто из вас герцогиня Эстесадо? – к камере быстрым, коротким шагом просеменил толстячок. Я попробовала подняться, демонстративно завалилась назад.

– Герцогиня…

– Сама…

– Здесь…

– С нами…

– Наша…

Послышалось со всех сторон.

Начальник участка, увидев меня, оценил состояние и выхватил у подчинённого связку с ключами:

– Бестолочь! Да расторопнее же! Создатель! – открыл камеру и бросился ко мне, помогая встать. Стоило ему только прикоснуться к плечу, как я громко, болезненно застонала, – ваша светлость! Да как же это! Как вы там оказались! Создатель вездесущий… Его величество прислал за вами…

В отдалении послышался резкий голос:

– Я сказал: прочь! Прочь с дороги, сержант! Кто посмел?! Фойдаррр! – министр обороны. Сам.

Пока статный военный, пружинистым шагом подскочил к своей ведьме, бережно беря её на руки… впрочем, кроме стати, я больше почти ничего не заметила. Только глаза, из которых буквально тёк страх. Страх того, что лорд упустил из-под своего контроля, того, что могло произойти с его женой перед миром и магией…

Кажется, Фойдар только что выбыла из игры. Вряд ли лорд теперь выпустит её из поля зрения.