Немимолётный роман. Книга вторая

Глава 15

– Да-да, можешь не продолжать. И так знаю, что ты скажешь…

– Ведьмы не болеют!

– Именно так ты и сказала, – Крис наконец затянул корсет, я поправила грудь в нём.

– Да, как и их избранники. Не удивлюсь, если твой дефект со зрением устранился сам, потому что мы снова вместе, как тогда с ногой, – чмокнула его в прикрытое веко и принялась за чулок. – Тебе, кстати тоже принесли свежую рубашку. И умойся, ради всего святого!

– Пол часа назад пыль на мне тебя не заботила… – он не сдвинулся с места, сидит, скользит взглядом за моими пальцами, натягивающими тонкое, почти неосязаемое полотно, – я не уверен, что моя простреленная и проклятая взбешённым Оттоном нога, её исцеление, заслуга только твоя…

– Полчаса назад меня заботило её отсутствие. На одной, конкретной части тебя. И я успешно её там предотвратила! – последнюю часть его фразы, намеренно оставила без ответа. За отсутствием оного. Я всё же склоняюсь к тому, что исцелить больную ногу, как и снять проклятье с бывшего мужа (как звучит!), смогло именно искреннее пожелание ведьмы им здоровья. Когда-нибудь настанут спокойные времена и мы сможем во всём этом разобраться.

Крис заржал, пытаясь ухватить, расслабившуюся меня, я вскочила стремглав.

– Ну уж нет! Королева ждёт несчастную жертву, рассказ которой перевернёт её представление о жизни простых женщин! Не хватало ещё, чтобы вид у этой жертвы был, что у кошки в марте!

– Да у тебя круглый год такой вид! И от синяков уже не осталось и следа, – но он всё же сдался, хватать перестал, но не перестал следить, как я вяжу узелок на подвязке, зафиксировав чулок. Поставила ногу на кровать.

– Главное, что она их уже увидела, когда меня нашла. Спишу на мазь. О чём ты задумался? – спросила, присаживаясь, чтобы облачиться во второй чулок.

– Кроме того, как буду с тебя всё это снимать?

– Эти мысли мне известны. Они у тебя всегда. А помимо?

–Около того. Не понимаю, что мне могло раньше нравиться в виде раздевающихся девиц, – дышать стало трудно, как всегда, при мысли о других женщинах. – Твоё одевание… все эти твои кружева, ленточки, бусины… то, как ткань платья укрывает всё это… как ты наносишь духи, поправляешь локон, который нарочно бросаешь на лицо, если он приглажен к причёске… как замираешь у зеркала на миг, чтобы убедиться… что тика нет и больше никогда не будет? – каждая мышца моего тела замерла, слушая про то, о чём я никогда не задумывалась. – Ты это проверяешь каждый день? Ты ведь не любуешься, не кокетничаешь… когда я увидел тебя впервые, меня потрясла твоя смелость, твоё безразличие и уверенность. Всё это и осталось, каждый жест отточен и верен, ты даже чулки поправляешь не для меня, разглаживаешь складки, продолжаешь болтать, даже не догадываясь о том, что я вижу в этот момент…

– Что? – выдохнула, не в силах пошевелиться.

– Ну уж нет, – подскочил, словно очнувшись. – Вот я тебе сейчас выдам все свои тайные мысли и ты передумаешь выходить за меня замуж.

Последнее мне говорили уже крепкие ягодицы, обтянутые мобильными штанами. Сказали и скрылись за дверью.

– Но ты зря беспокоишься о Луине. Завтра она будет как новенькая! Ведьмы не болеют, – крикнула вслед шикарному заду.

– Ага, – и бульканье воды, полоскающей рот. Как подтверждение, что через открытую дверь меня превосходно слышно.

Змей возник в момент, когда я поймала себя на том, что разглядываю в зеркале, нет ли признаков сведённых мышц на лице. Странное дело! Умом я прекрасно понимаю, что их и не может быть, но каждый день, безотчётно для себя, пытаюсь удостовериться. Что за глубокая, неосязаемая сила, позволяет Крису знать обо мне больше, чем я сама…?

– Люси забыла туфли… – хмуро пробормотала в упрёк фамильяру, что не проконтролировал передачку. – Вот бельё она не забыла, платье и драгоценности, но туфли…

Одетая с иголочки, я и правда выгляжу потрясающе… до ног. Не могу перестать сверлить недовольным взглядом сбитые в уличной драке носки туфель. Серые пятна на белой, содранной коже – отвратное зрелище.

– Шаврик! Да там чёрти что творится! Не привередничай, Звезда моя. Кэтрин чудесная, добрая женщина. Ей нет дела до твоей обуви, поверь мне.

Ну что ж, если так и есть… Если наша королева и впрямь так добра и легка, то не должна оскорбиться видом герцогини…

– Покажи Крису, что произошло во дворце, – велела Змею.

Он, свеженький, пахнущий лавандовым мылом, как раз протянул мне руки, чтобы застегнула хрустящие манжеты сорочки. Что я и сделала, пока змей передал произошедшее сегодня.

– Айлис больше не игрок, – Крис судорожно пригладил гриву. – Адовы демоны! А как бы хорошо вышло, удайся просто сместить эту…

– Нехорошую женщину, да. Но теперь всё стало ещё хуже… – голова резко закружилась, ноги подкосились и я полетела вниз, у самого ковра Крис успел меня подхватить.

– Клятва, Таша. Молчи. Я сам. Порядок? – уточнил, продолжаем ли мы цепочку, усаживаясь на кровать со мной на коленях. Получил кивок. – Если брать в расчёт его нрав, то он не сможет притворяться, что между ними всё хорошо. Скорее всего леди уже в курсе, что правда ему известна. Как и на что был сделан приворот, мы не знаем, а следовательно – и как его снять… она будет при нём, пока он не найдёт способ. Она не просто фаворитка, – задумался, глядя в недра коричневого ковра, – до неё у него было их две, одновременно. Каждую он навещал время от времени, с этой же, проводит каждую ночь… зависимость. Он не отошлёт её, но дядя вспыльчив, как и все мужчины нашего рода. Раз она уже в курсе, может попробовать что-то предпринять. Ты должна быть осторожна…

– Я-то тут причём? – изумление даже не пришлось играть.

– Ты – главная и единственная ведьма королевства, с кем взаимодействовал Оттон. По логике вещей, если кто и разглядел ведьмовской приворот, так это ты или твои подчинённые… – что ж. Резонно. – Ну что, готовы?

Я, снова высказала сомнения, что до официального объявления помолвки нам не следует ходить вместе, как жених и невеста.

– Брось, она очень добра, даже и не подумает об этом. Давай, не дрейфь.

Следующий раунд большой игры – заручиться поддержкой её величества. Если всё получится, сегодня я приобрету сильного сторонника.

Нужно очень постараться. Эту мысль я и держу в голове, пересекая коридоры королевского дворца. Сосредоточится на актёрстве мешает Крис. Не уверена, что в его присутствии смогу хорошо отыграть жертву. И запах…

Мыло, которым он умылся напомнило о доме. В Итвозе сейчас жара, море тёплое, камни на берегу горячие, так вкусно пахнут. И лаванда как раз зацвела. Синие поля, с высоты птичьего полёта – восхитительное зрелище.

– Помнишь эстесадские фрукты, которыми ты замаливал свою вину? – решила попросить сразу, пока не забыла. Для этого пришлось нарушить этикет и нагнать Криса, степенно ведущего меня на приём.

– Которой не было? – хмыкнул, покосившись, но приличествующего расстояния не нарушил.

– Не суть важно. Я о другом, – сделала жалобную мину и попросила: – закажи косметику с Итвозской мануфактуры? Лавандовую.

Он заозирался, будто ища выход.

– Сейчас не понял…

– Мыло, духи, масла…

– Я знаю, что такое косметика. Я не понял, почему не купить в Келсе?

– Здесь другое… не такое. А там всё такое ароматное!

Обернулся.

– Ты меня не разыгрываешь…?

Всем видом, до кабинета королевы я показывала всю серьёзность своей потребности. Перед тем, как лакей распахнул ажурную дверь, поймала ещё один настороженный взгляд.

– Маркиз! Какой, право слово, сюрприз! Как же вы здесь? Что привело вас?

Королева у нас настоящая красавица. Как и положено нынешней модой – тонка и изящна. Русые волосы, самый некрасивый цвет, на мой взгляд, могли бы выглядеть по-мышиному тускло, но в нарочито небрежной причёске они переливаются даже в тусклом келском освещении. Сияющая кожа, лёгкий макияж – она не выглядит старше своих двадцати пяти.

Но способность говорить из меня вышибла не её красота, платье. Я, в своём сдержанном, сливочном дневном туалете, выгляжу просто… слов нет… как приснопамятная мышь я выгляжу. И копна рыжих волос никак ситуацию не спасают.

Королева ждала бедную разведёнку, что, избитая, потеряла сознание у её покоев, в красном. Сильно облегающим, очень открытом сверху, пламенно-красном платье. В котором ещё пять часов, как неприлично выйти из будуара.

Кстати, в нём нас и приняли. Тоже красном… в смысле, что даже обивка софы, на которой вышивала Кэтрин до нашего прихода, тоже была красной.

– Ваше величество, – Крис легко пожал женские пальчики, невесомо поцеловал воздух над ними. – Я, рассчитывая на ваше снисхождение, вызвался сопроводить свою будущую… невесту.

– Как вы сказали? Будущую невесту? – вот о чём я и говорила! Курам на смех – “будущая невеста”. Такими словами разбрасываются только после официального объявления! – Что же вы, маркиз, так неосторожно воспитываете хм… будущую невесту, что она потеряла сознание прямо во дворце?

У меня чуть челюсть не отвисла. Она же сейчас шутит? Или нет?

Каким бы патриархальным не было наше общество, и да, пусть муж имеет абсолютное право, даже продать свою жену на лошадином рынке, но её снисходительная, высокомерная улыбка, то, как спокойно она допускает, что все те синяки, что они с Фейт увидели, когда меня нашли, после избиения на площади… Что это мог сделать один мужчина, который мне даже не жених!

– Ваше величество, боюсь, вы неверно поняли… – крайне удивлённо пролепетал Крис.

– Оставьте, ваша светлость! Я довольно много читаю. Это, к слову, моё любимое времяпрепровождение, – ненавязчивый кивок на фрейлину, что сидит с книгой у окна, – газеты Келса довольно много пишут о вашей будущей партии.

Глаза её лукаво сощуренные, словно пародирут… леди Хэтар! Природный, лисий разрез глаз леди фаворитки! Сквозь прищур она обсмотрела меня сверху вниз и демонстративно задержала взгляд на стёртых туфлях.

Я готова провалиться в бездну! Ещё никогда в жизни я не чувствовала себя оборванкой с улицы, милостью создателя, оказавшейся в будуаре истинной леди.

Теплые руки подхватили меня за локти, напоминая, что я здесь не одна. Но я сама не заметила, как начала перебирать ногами, переступая с ноги на ногу.

– Присядьте, леди Эльташа, – подвёл меня к банкетке. – Ваше величество, позвольте? Герцогиня Эстесадо сегодня подверглась нападению городовых во время утреннего моциона…

– Да что вы? Как такое возможно?

– Позвольте мне? – со сменой места дислокации начала возвращаться уверенность. А вместе с ней и голос. – Утром на дворцовой площади собрались женщины…

– Да, эти несчастные. Страшные, глупые и никому не нужные нищенки.

– ??? – кажется, что я не сразу закрыла рот. Челюсть подтянула лишь встретившись взглядом с не менее удивлённым Крисом.

– Вы так считаете? – он лучше себя контролирует. Ему и слово. Да и мне спокойнее, когда он за моей спиной, словно говорит от нас обоих.

– Ну посмотрите сами! Ни одна хорошая жена, или завидная невеста не пойдёт бастовать. Первая устраивает дом, вторая занимается своей красотой. Они, те бедняжки на площади, остались старыми девами, приживалками. Или не справляются с обязанностями жены и идут протестовать.

Если она хотела показать, что она в курсе событий – у неё это получилось превосходно. Только что она почти процитировала статейки, вылетающие о нас из-под пера женофобов. Так думает почти каждый ондолиец, но вот сколько ондолиек с ними согласны?

До этой минуты я считала, что ни одна женщина в здравом уме не может снисходительно принимать происходящее.

– Вы так хорошо разбираетесь в политике, ваше величество!

– Благодарю, – та чинно кивнула, вовсе не услышав издёвки в моих словах, – с ранних лет меня готовили стать королевой. Это мой долг – заботиться о благе для моих подданных.

– А что вы думаете о реформе о разводах?

– Неслыханная жестокость! Не понимаю, как королевский совет мог пропустить подобную гадость! Я уже говорила об этом с его величеством! – невольно я заметила мимолётную едкую усмешку, скользнувшую по губам фрейлины. Кстати, откровенно некрасивой фрейлины. – В первый раз в жизни я пожалела, что у королевы нет права вето! Я бы развернула эту мерзость ещё на этапе разработки! Бросить женщин на улицу! Обречь бедняжек на смерть, или того хуже – участь продавать себя!

Выговорившись, а точнее, исторгнув на нас поток своей королевской мудрости, она, наконец, успокоилась.

– А если у женщины появится свобода? – она ответила мне откровенно непонимающим взглядом, – независимость?

– От мужа? – с ужасом еле слышно уточнила.

– От мужа, отца, любого опекуна. Если женщина будет иметь право сама получать зарплату, купить себе дом, воспитывать своего ребёнка?

– Как это? Воспитывать ребёнка без отца? – она в искреннем непонимании посмотрела на Криса, ища поддержки. – Как это самой содержать дом? Там же… эти… всяческие счета…

– Это всё лирика, ваше величество. Мы с моей невестой просто рассуждали на эту тему. На тему будущего, – вовремя нашёлся маркиз.

– Ваше величество, у вас такой изысканный вкус! Как красиво обставлены ваши покои!

– Благодарю вас.

– А платье, дом госпожи Эртех, если я не ошибаюсь?

– О! Вы знаете толк в моде? – и снова взгляд на мои туфли.

Она продолжала лепетать о моде, я же потянулась силой к её разуму, искренне, всей душой, подстёгиваемая страхом, желая стереть этот разговор из её памяти.