Немимолётный роман. Книга вторая

Глава 16

– Мамочка! Папочка! – в прыжке Эстер запрыгнула к Крису на руки, – папа, а где твои стёклышки? – маленькие пальчики потянулись к отцовским глазам, прощупать.

Крис лопотал с Эстер, пока я передала Змею происходящее на высочайшей аудиенции.

– И? Что ты хочешь от меня? Я никогда и не говорил, что Кэтрин высокого ума, но зла в ней тоже нет.

– Нет, как и эмпатии. Но я не хочу сейчас об этом говорить, – вообще ни с кем. С Крисом мы тоже не обсуждали происходящее. Пусть сам анализирует. – Котёнок иди ко мне?

Усадила Эстер на коленки, взъерошила кудряшки.

– Дай-ка, солнышко, мама проверит твои глазки, – сняла очки и потянулась к Эстер, минутная диагностика показала, что зрение стало лучше, пусть и не идеальным, – как тебе видно без стёклышек?

– Как в стёклышках, только лучше! – малышка просияла. – Мамочка! Тепель можно без стёклышек?

– Можно, – расцеловала сладкие щёчки. – Змей, прикажи, чтобы подготовили мой мобиль. Моя куколка хочет новые туфельки?

Эстер захохотала и захлопала в ладоши.

– Таша, зачем ты придаёшь этому столько значения? – снова завёл он. – Подумаешь, разовая оплошность, сколько комплиментов тебе нужно услышать, чтобы ты поверила? Меня-то устраиваешь ты в любых туфлях и без них!

Я одарила его нарочито-удивлённым взглядом.

– Почему ты думаешь, что я одеваюсь для тебя? – попыталась улыбнуться. Вышло не очень. – Мне, конечно приятно, что тебе нравится то, что ты видишь, но поверь, одеваю я только то, что хочется мне самой. Дей цена той женщине, как женщине, что одевается для мужчины.

И это чистая правда. К сожалению, я поняла это не сразу. Ну и самомнение у этих ондолийских лордов!

– Ты не в себе.

– Немножко, – не стала скрывать очевидное. – И мне срочно нужно это исправить!

– Я сам вас отвезу. Тебе нельзя за руль в таком состоянии!

– Мать-Земля! …

Минут двадцать мы переругивались, как две собаки. Я, не в силах сдерживать плотину, выплеснула всё своё унижение, всю ярость после королевского приёма. Это её подчёркнутое пренебрежение, попытка выставить меня девкой второго сорта, которой ничего не остаётся, кроме как идти на площадь… То, что сама я знаю, как обстоит всё на самом деле, странным образом от унижения не избавляет. Маленькая, глупая, ленивая, избалованная сучка! Которой повезло родиться принцесской! Готова мириться со всем, что угодно, лишь бы не потерять сытую, удобную жизнь в королевском дворце!

Крис, стоит отдать должное, бурно реагировал только когда я на жаргончике отца костерила королевскую семейку. Благо, нащупала я это сразу и у меня был оппонент на уровне. Орать на молчащего мужчину всё же не комильфо.

– Поехали, – подвела черту, когда кончился запал.

– Машина готова, – протянул мне стакан воды.

– Спасибо, – сделала несколько хороших глотков и пошла к зеркалу, чтобы поправить причёску. – По правде, я хотела переодеться и поехать инкогнито в новый модный дом, переругаться там к демонам, с персоналом… но так даже лучше. Поедем не в новый – в лучший и просто закажем новых платьев и туфель! – управилась с причёской и подошла к нему, тыкаясь носом в шею, – спасибо!

– Было б за что, – усмехнулся, сместив руки мне на ягодицы, – ночью поблагодаришь. Уверена, что не хочешь взять компаньонку?

– Абсолютно. Я сейчас не в силах деликатничать с кем бы то ни было. А зря обижать никого не хочется. Зачем просить прощения за то, чего можно просто не совершать?

– Осознаёшь, что завтра будешь во всех газетах? И Эстер с тобой.

– О ней всё равно будут говорить. И ей будут говорить о нас. Её родители – первые люди, что развелись. Давай попытаемся подать ей эту славу интересно? Так, чтобы она научилась с этим справляться, а не чтобы это стало ударом по нежной фиалке?

Когда мы спустились, нежная фиалка уже сама обулась в туфли с разных пар, и обе были левые, и подвинув банкетку, пыталась дотянуться до огромных оленьих рогов, висящих на стене.

– Фиалка, говоришь?

– Всё твоя кровь, – смех не маскировала и перед поездкой мы хохотали все вместе добрых несколько минут.

Стоит ли говорить, что хороший скандал меня изрядно опустошил и весь остаток дня и ночи я была паинькой? Ладно, не только скандал, немного добавило уважение и благодарность. Пусть я визжала и не на него лично, но выдержать всё это, дать мне проораться…

Стоило уйти агрессии, пришло сомнение. А если всё это и правда никому не нужно? Свобода, независимость… просто сильные слова, а большинству женщин нужна сытая безопасность?

Эти сомнения я развеивала себе сама – выходила на улицы, где видела сотни женщин в аптеках и бакалейных лавках, в модных и обычных магазинах. Я со странной, затаённой ненавистью слушала донесения наших девушек, внедрённых на фабрики и заводы. Считывала их воспоминания и своими глазами видела тяжёлый, рабский труд женщин, чьи деньги получали мужчины.

Люси не любила рассказывать о своём прошлом, но ей пришлось. И стоило только ей начать, однажды ночью, сидя на веранде загородного поместья Прасгал, в котором мы собрались, её уже было не остановить.

Десятки девушек, на ком общество давно поставило крест, каждый день боролись за жизнь и своё будущее. Они выбрали бордель с его защитой в виде стен и крыши, вместо жизни на улице, и я не могу их винить. Сломанные судьбы под обёрткой умасленных тел…

Мои… подруги в тот вечер изрядно набрались. Будь мы в Итвозе, на жаре, это случилось бы быстрее, но прохладная ночь в предместье Келса несколько бодрила и не давала быстро опьянеть.

Выдумка про непереносимость алкоголя уже надоела, но признаться им о беременности не хватает духу. Беременная женщина – слабая и уязвимая. Они сами станут меня защищать и оберегать, а это моя прерогатива.

– Ну как? – спросила у Криса, что закончил возиться с моим мобилем и приближался к нам, вытирая на ходу руки.

– Как часы.

– Так же медленно? – подтруниваю, подставляя губы для поцелуя.

– Тебе сейчас быстро и не надо, – меня куснули за нижнюю губу.

– Ай, больно!

– Это не больно. А вот если врежешься в кого-то, или не дай создатель, собьёшь – будет больно, – ещё бы палец указательный вытянул, чтобы скрасить менторский тон. – Надо… надо подумать над правилами движения по улицам.

Крис наотрез отказывается подпускать механика к моему мобилю, ежедневно сам проверяет его исправность. Ну кто я такая, чтобы с ним спорить.

– Ты уверена, что ей там безопасно? – кивнул на Эстер, которая, стоя по колено в парковом пруду, уже мокрая до нитки, продолжала самозабвенно выкорчёвывать грязь, в попытке поймать лягушку.

– Абсолютно.

– Что решили?

– Мы решили принять твоё предложение. В конце-концов, это единственный шанс к нему приблизиться…

Лорд-казначей всё так же остаётся тёмной лошадкой. Две любовницы за последние шесть лет, каждую из которых он сам выпроводил замуж.

Безукоризненная репутация.

Горячее и самозабвенное увлечение лорда – нумизматика. С неё мы и решили зайти, маркизу Эука предстоит стать новоявленным любителем старинных, уникальных монет, сойтись на этой почве с министром и попытаться надавить на него. Если Оттон будет против манифеста о независимости женщины, а он будет против, все четырнадцать министров должны быть за. Тринадцать тех, на кого удалось оказать влияние нашим ведьмам, все они более или менее лояльны, но как минимум, мы знаем их слабые места. Маленькие “слабости”, узнай о которых широкая общественность, они лишатся своих удобных кресел в совете. Казначей, к которому приблизится Крис, министр иностранных дел – шестидесятилетний старик, образцовый отец семейства, всю жизнь положивший на службу Ондолии, но так и не нашедший времени для собственных детей. Его сорокалетняя дочь – презентабельная леди, двенадцать лет спит с собственным дворецким, в то время, как сын – хоть и занимает хороший пост, едва успевает трезветь между закладываниями за воротник. Пьяница, которого просто терпят, уважая заслуги отца.

Дети – слабое место любого человека… кроме, разве что Оттона. Для него собственные дети – такие же подданные, как и множество других.

Министр полиции… у него нет ни хобби, ни увлечений, ни семьи. Досье этого человека говорит о том, что возьми мы в заложники хоть его мать, что спокойно живёт в сером двухэтажном коттедже пригорода, он принципиально не согласится на договор с шантажистом. Главный полицейский маг Ондолии уважает силу и ум. И убрать его не так уж и легко. Хоть это и кажется самым верным решением. Устранить и заменить на более лояльного зама, чьи залоговые векселя есть у каждого, кто хоть изредка захаживал в мужской клуб…

Коттедж из серого камня так ничего мне и не показал. Маленький, уютный дом старой леди. Больше часа просидела в машине, надеясь что-то увидеть. Тщётно.

Сама не знаю, зачем сюда приехала. Мне так отчаянно хочется найти повод не принимать роковое решение. Найти что-то… не отдавать приказ об устранении полицейского.

Мотор утробно рыкнул, мобиль дёрнулся, прогреваясь. Теперь в штаб, и навестить Луине. Ещё один прецедент, что требует внимания. Что-то случилось с её силой. Она не слышит зов, не чувствует ведьмин круг. После падения девушку преследуют отчаянные головные боли.

Снова загадка. Вновь то, что не объяснишь магической наукой, не высчитать формулой. С силой сжала руль, увеличивая скорость на загородной дороге.

Погрязая во всё это, я с каждым днём всё больше и больше согласна с магами прошлого – ведьмы слишком опасны, их сложно контролировать, их силу невозможно просчитать. Они могут почти всё, и никогда не понимаешь, в какой момент рычаг перекроет силу.

Слишком опасны.

Но зачем-то рождаются даже тогда, когда это кажется невозможным.

Если представить себе мир лет через пятьдесят, когда ведьмы не просто вышли из тени, но и неподконтрольны каждая, как сейчас…

Недалеко и до анархии.

Если только… у ведьмы не будет нужды изворачиваться, чтобы выжить…

Независимость женщины.

Если ведьма будет сама за себя отвечать перед законом, будет равной в обществе, как на блага и поощрения, так и на наказание за свои действия…

И отдел ведьмовского контроля тоже нужен. И входить в него должны ведьмы.

На въезде в город скорость пришлось сбавить и значительно. И снова Крис прав: такая машина не может ходить по городу, что экипаж. Нужно пересмотреть правила.

А в особняке Ракос как всегда оживлённо. Сунулась к Аннабель, в чьём кабинете гуляет ветер… Все нашлись в учебной комнате.

– Таша! Ты вовремя! Смотри скорей, сюда… девочки, расступитесь, – леди Китара явно не в себе. – Это тот гримуар, что нашли вместе с новенькой… как бишь её… А? – кто-то подсказывает имя, – неважно! Таша! Смотри сюда!

Глава 17.

Похоже, что Аннабель сейчас встанет на носок и взлетит. Сила и возбуждение буквально распирают бедняжку. Я схватила чужой гримуар…

– Мать-Земля… это…? Анна… бель… как?

Как это могла оказаться на острове посреди океана? Где люди по сей день живут в бунгало?

– Я не знаю. Не знаю, Таша. Мы можем только предположить, что хозяйка книги укрылась на острове во время гонений, там осела, а книгу потомки сумели сохранить… – да, да. Если бы я успокоилась и смогла подумать, то сообразила бы и сама. На мгновенье мир замер.

“Понимаешь, что это?” – спросила подругу взглядом.

“Полная задница” – было мне ответом.

– Девушки, мы с Ташей пока в кабинет, продолжайте пожалуйста работу, – заторопилась Аннабель, прихватив меня за локоть.

– Я понимаю, но не могу не спросить: все видели гримуар и знают о ритуале?

– Да! Демон, да! Кто знал, что вторая часть книги тёмная? Девочки, как и всегда с новой книгой, стали разбирать каждое слово, каждый ритуал… Таша…

– Я очень надеюсь, что никто не запомнил весь ритуал. А остаток книги мы разберём сами.

Потому что я и предположить боюсь, что там может быть ещё!

Ритуал, на котором застопорились девушки – подчинение.

– Мать-Земля! Я хочу это развидеть! – Аннабель металась по комнате, словно львица в клетке.

– Нет, Бель. Это знания, пусть и запретные.

– За эти знания нас всех казнят! Казнят, Таша! Создатель… Мать-Земля! Что же делать?! – забубнила, заламывая руки, – сжечь! Мы спалим книгу! С девушек возьмём клятву, никто ни о чём не узнает!

Некоторое время мы слушали тишину, что помогала упорядочить мысли.

– Нет, Аннабель. Мы не станем уничтожать книгу. Это знания. Кто знает, где мы окажемся завтра…

– Но если её найдут?

– Не найдут. Я возьму это на себя, – открыла ящик стола и протянула соратнице серый пузырёк. – Выпей и успокойся.

– Мы же не будем это использовать?

– А ты что, хочешь предложить собственный палец, или ухо? Как жертву? – я усмехнулась. – Если и да, то оставь. Мы не отмоемся после такого ритуала. Даже одного. Я не уверена, что подчинив весь королевский совет и пролоббировав реформу, смогу потом хоть что-то сделать сама. Давай объективно: и ты и я – мы не самые скромные люди. Я не ручаюсь, что попробовав вседозволенность, смогу остановиться.

– Тогда тем более! Книгу нужно уничтожить!

– Её нужно изучить. Проанализировать, – она не слышит, тонкие пальцы отчаянно сжимают юбку, – ну хочешь, я сотру тебе это воспоминание? Если книгу найдут – ты не причём.

Отказалась, но задумалась на долю мгновения.

– Как там Луине?

– Без новостей.

– Сейчас её болезнь совсем не кстати. И даже времени нет ей заниматься… Нужно стараться ей побольше внимания уделять…

Хотя бы. Не хватало ещё, чтобы ведьма не у дел почувствовала свою ненужность… Саботаж нам сейчас ни к чему.

Вошла, постучав. Больная не спала, читала в постели. Рывком поднялась, присаживаясь, странно, словно в испуге дёрнулась.

– Прости, я не вовремя?

– Что ты… всё нормально…

Короткое приветствие, мне предложили присесть, чем я и воспользовалась. Дежурно поинтересовалась самочувствием, не услышала ничего нового и собралась прощаться, когда невольно проследила за взглядом девушки. Стесняющимся, будто испуганным, косящим в сторону тумбочки, у которой я уселась.

Шейный платок. Мужской. Точь-в-точь такой, как есть у маркиза Эука.

Тот, что я сама подарила ему, когда-то привезя из одной из поездок. Ручная работа.

Перевела взгляд с платка на неё и замерла в ожидании.

Стоило нашим глазам встретиться, она тут же сменилась в цвете. Она за секунду покраснела вся, включая кончики ушей, шею. Я встала. Храня молчание, смотря на неё сверху, не собираясь облегчать паршивке задачу.

Метр наэлектризованного воздуха разделяет нас.

Отделяет меня от того, чтобы не размазать дрянь по стенке.

Не знаю, на что она рассчитывает. Пусть я и не самая сдержанная из здешних обитательниц, но не бросаться же с кулаками на маленькую змею. Она не родная и привычная Мел, с которой я могу быть собой.

– Чья. Это. Вещь.? – прекрасно, Таша. Голос, пусть и громкий, но нет ни единой нотки визга от ярости.

– Ты ведь знаешь, – Луине схватила платок, сжала в мерзкой ладони дорогой шёлк.

Я чуть не предёрнулась от осквернения своей вещи.

– Как он здесь оказался? – сцепила руки за спиной, больно врезая ногти в кожу. Дыши, Таша. Дыши!

– Зачем ты хочешь, чтобы я сказала? Ты ведь и так всё понимаешь? – голос дрожит. От страха или волнения, мне сейчас не разобрать.

“Змей! Змей! Змей!”

“Таша?”

“Антимагические наручники. Очень срочно. Я в штабе, в спальне девушек. Только дождись сигнала, пока не заноси”.

– Я не хотела… – не выдержала молчания и начала со всхлипом, – он не виноват… мы не виноваты… страсть вспыхнула…

Я слушала вполуха, любовно глядя на видимое только мне чёрное сияние кольца на моём безымянном пальце.

“Давай”.

Секунда, и дверь распахнулась, Аннабель неуверенно шагнула за порог.

– Таша, мне тут твой кот…

– Не стоит, – я не сводила глаз с Луине. – Тебе некуда бежать, ты ничего не сможешь сделать, – и подставила ладонь Аннабель, – наручники.

Металл похолодил мокрую кожу руки.

– Дорогие, что происходит? – растерянно пролепетала Аннабель.

– Леди Китара, спасите, – Луине слетела с постели и оказалась на коленях у ног вошедшей. Вцепилась в неё. – Леди Эльташа приревновала, она злоупотребляет! Спасите! Я ни в чём не виновата. Это любовь! Это чувства!

Я поморщилась. Столько пафоса, экспрессии! Если бы не наручники, я бы даже напряглась. Зачем сейчас-то отыгрывать.

– Да встань уже! Одолела! – натурально зарычала леди Китара. – Ты объяснишь, что происходит? – это уже мне.

– Конечно. Пойдём, – пригласила на выход, – Попроси своего фамильяра остаться, за ней нужно присмотреть, пока не найдём другое место.

Змей отправился известить Криса, тот как раз должен уже возвращаться с Эстер из-за города, а мой рассказ был краток и лаконичен.

– Зачем ей вас ссорить?

Если бы я знала! Как и то, что делать. Как выбить из неё правду – ума не приложу. Пусть этим занимается Крис. Или Роберта подтянет. Граф Баррэм, уж точно не брезгливый.

Так и вышло.

Весь вечер взять себя в руки не выходит.

– Мама, ласкажи пло доченьку, – не открывая глаз, попросила Эстер, свернувшись калачиком в центре кровати.

– Девочка моя, – провела по мягким, как пуховым прядям, – принцесса моя, куколка моя, ягодка моя, солнышко моё, красавица моя… – завела я ежевечернюю, нашу любимую сказку имени Эстер.

– Сладенькая моя, – добавила дочка и улетела в сон.

Я честно пыталась уснуть. Не вышло. Даже подушка Криса, насквозь пропитавшаяся его потом никак не помогала. Честно пыталась сосредоточиться на делах… Получилось более-менее.

Стоило Крису тихо войти в кабинет, я вихрем чуть не снесла его с ног.

– Ну как?

– Тупик, – я выдохнула с воздухом едва живую надежду, что получится что-то узнать. – Как мы и думали. Ваш, ведьминский блок не дал Дортконду даже в эмоции заглянуть. Бедняга кончился весь, пока пытался. Вся информация о кукловоде под клятвой. Эстер давно уснула? Ты как?

– Да. Нормально, – кивнула, гася свет.

– Ты всё? Новости?

– Что-то случилось с той женщиной, хозяйкой гримуара. Бытовые, лекарские обряды так резко сменяются на чёрные. Подчинение лишь верхушка айсберга. Описание подчинения теней, вживление душ в предметы, вмешательство в сознание… привороты и порча. Словно в один день ей стала нужна только злая сила…

Крис прижал меня к собственному боку, идя по коридору в ванну. Поцеловал волосы.

– Ты правильно сделала, что не уничтожила её. Послезавтра отвези книгу, спрячь. Место не должно быть связано с тобой и со мной.

– Дом твоего брата.

– ???

– Мы там не бываем, никто там не бывает…

– Возможно, ты и права. В том доме искать будут в последнюю очередь.

Скрипнул золочёный кран, подавая хилую струйку воды. Пока Крис снимал рубашку, я наклонилась и попила прямо из крана.

– Что? – ответила на удивлённый взгляд. – Захотелось.

О чём не жалею. Вкус холодной воды в пересохшем горле…

– Да пожалуйста. Как малышка? – приступил к умыванию.

– Хорошо. Крис, а где она сейчас? Луине.

– В подвале Прасгал-холл, – так спокойно, будто не держит ведьму в родительском доме, – не паникуй. Отца я поставил в известность. Мать, кажется даже ни разу там не была. Они приедут только завтра. К церемонии. Ты готова?

– Мне не привыкать замуж выходить. Но, спасибо, что спросил, – наблюдаю, как Кристофер снимает брюки, бельё… как согревается мягким светом бра гладкая кожа… – и спасибо, что не стал настаивать на пышном торжестве.

Поморщился, уже направляясь к Эстер, чтобы перенести её в кроватку.

– Не по своей воле, – и уже, отрывшимся глазкам: – тшшшш, спи малыш, это папа, спи… – уложил солнышко, – некогда. Нужно всё сделать побыстрее, чтобы разница в рождении ребёнка и свадьбой была не так заметна.

Я уже улеглась, гораздо ближе чуя сонливость, чем в первую попытку.

Бедный Кристофер.

– Спасибо, – распласталась по груди, что уже завтра полноправно станет моей. – А ты?

– Что? – качнул головой, подбородком ударяя меня по темечку.

– Готов на мне жениться?

Горестно вздохнул.

– Дурочка моя, я и тогда был готов. Ты помнишь? Я ведь не шутил в хижине. Просто… не смог. Испугался, что откажешь, – сухие, мозолистые руки провели по моим плечам до кистей. – Ты бы согласилась?

Кивнула и поняла, что он не видит.

– Да, но мы бы не сумели…

– Нужно было послать всё к демонам, забрать тебя, сбежать…

– Нас нагнали бы через неделю. Нашли бы по родовому древу…

Некоторое время мы молчали, прислушиваясь, как мимо прошли ночные гуляки, выводя скабрезную песенку заплетающимися языками.

– Считаешь, у нас не было шанса тогда, четыре года назад? – спросил, когда я прикрыла веки, уверенная, что он уснул.

– Ни малейшего…

– Спокойной ночи, мои девочки, – тёплая рука пробралась на живот, там и осталась ночевать.

А утром случилось самое худшее из того, что может случиться в день свадьбы – дождь. Обычное дело для серого, вечно кутающегося в туман Келса, он испортил самый лучший день уже не одной невесте на своём веку. Для меня может стать спасением.

Мы не могли не объявить о свадьбе. Короткая сводка в газете о помолвке наследников двух герцогств – постарались обойтись малым. Не знаю, как сложилось у герцога Прасгал, но даже моей ба пришлось ответить на несколько писем с вежливым намёком, что торжества не будет, как и гостей.

Остаётся надеяться, что тех, кто всё же желал поглазеть на венчание, дождь удержит дома.

Короткий стук в дверь, только я подвязала чулки к поясу.

– Кто там?

– Я, – просунулась свежевыстреженная макушка. – Ооо…

Серые глаза даже не взглянули в лицо, приковались к телу. Словно привязанный невидимой нитью, вообще не дыша, аккуратно прикрыл дверь, щёлкнул замком.

– Что ты тут делаешь? Ты же уехал а Прасгал-холл?

– Уехал, – кивнул, как зачарованный, – вернулся, – снова кивок.

От этого взгляда, от охрипшего голоса я мгновенно вспыхнула, прекрасно понимая и зеркаля эти искорки в его глазах.

Ведьма внутри меня сделала шаг назад. Он на меня, я спиной от него. Шаг в шаг. Марш.