Немимолётный роман. Книга вторая

глава 26

"Мой дорогой друг!

Я много думал после твоего отъезда. Признаться, ты во многом открыл мне глаза на происходящее сейчас. И, прости, дорогой, за мою холодность – не легко принять новые догмы на заре лет. Теперь, читая утреннюю газету и видя мир каждый день, взор мой изменился. И ты прав – нельзя тормозить естественный прогресс.

Я принял решение взять на себя выдвижение реформы о дееспособности женщины. Аккурат после письма тебе, принимаюсь за тезисы. Сочту за честь, если возьмёшь на себя труд перечесть мои наработки.

Искренне твой, Фэд Эдедент, граф Хоулп".

– Слава Создателю! Хоть одна хорошая новость! – продекламировал Крис, как только я окончила читать письмо от папы.

Отец переслал письмо от старого друга, министра просвещения. Ни на что особенно не рассчитывая, они встречались в Келсе, беседовали за рюмочкой того-другого. Папа добился того, чего не смогла добиться ведьма. Лорд Хоулп прекрасно заботился о своей новой любовнице – снял дом, регулярно навещал, но вот разговоры… приставленная к нему девушка уже расписалась в своём провале – старый граф упорно избегал любой темы, что выходит за рамки пустой болтовни, не смотря на все старания своей любовницы. Нет, он не исключал наличия у женщины ума, просто по его убеждению, женщина может быть либо красивой, либо умной. А новая любовница министра женщина красивая со всех сторон.

Мы заканчивали завтрак, намереваясь посетить королевский дворец, когда у моего лица, чуть не утонув в чашке с кофе, возник вестник. Он не говорил, орал:

"Где бы ты ни был немедленно ко мне!"

Молча передала Крису, тот так же медленно прочёл и оставил его без комментариев.

Через десять минут кованные ворота на дворцовой площади распахнулись перед мобилем Криса. Ещё через четыре, Крис открыл передо мной дверцу авто, что остановилось возле полной своей копии – машины Оттона.

А ещё через пятнадцать я услышала при входе:

– Вместе! Как всегда! Мне теперь, чтобы увидеться с семьёй нужно особенно отмечать, чтобы ты приезжал один? – ни следа хотя бы показного уважения. Пренебрежение, злость и раздражительность буквально сочится из короля сегодня.

– Эльташа теперь тоже член нашей семьи, ваше величество. Присядем? – пока король вёл свою отповедь, мы уже прошествовали к рабочему столу и муж отодвинул мне стул.

– Сегодня утром в пригороде Келса на берег вымыло тело твоей бывшей жены, – Оттон обошёлся без предисловий и введений. Вывалил всё сразу. – У тебя есть этому объяснение?

– У меня? – Крис искренне изумился.

– Не мой брат убивал девушек, – Оттон грохнул ладонями по столу, – демон вас дери! Когда я перестану каждый день слышать про Прасгал? Нам чудом удалось перехватить тело до приезда коронера и репортёра! – он поднялся, стул с грохотом упал. – Эльташа, твоих рук дело? – я так опешила, что не нашлась с ответом. – Ох, леди! Полно строить из себя овцу! Позавчера она вышла из вашего дома под покровом ночи, забыв даже о головном уборе, а через день её вымывает приливом. Она так расстроилась из-за забытой шляпки, что бросилась с моста?

– Ваше величество! Я бы попросил вас!

– Даже не проси! Тебе стоит дать лишь малое, как тебе снова что-то нужно!

– Ваше величество! – я подала голос. – От чего она умерла? Что сказал коронер?

Оттон зыркнул на меня из-под седых бровей как на врага народа.

– Утонула – причина смерти. Но если вы, леди думаете, что я могу отправить князю тело дочери с этим объяснением, то вы ещё большая дура, чем я думал!

– Дядя!

– Что дядя?! Умерла княжна, Кристофер! Княжна утонула в столичной реке, на набережной которой жила. Ты, мальчишка, понимаешь, что это? – размах монаршего плеча и предметы с письменного стола полетели на пол.

Я поморщилась. Позволила себе.

– Вы забываетесь, ваше величество! – Крис сумел как-то сохранить спокойствие, – эта женщина не имеет после своего предательства никакого отношения к королевскому дому Ондолии. Имей я к ней счёты – предъявил бы их до того, как женился повторно. Стал бы попросту вдовцом. Ей предложено было уехать, она решила остаться, не удивлюсь, если только с той целью, чтобы насолить мне и своей смертью.

Оттон рвано выдохнул.

– Ты согласен на ментальное считывание?

– Безусловно.

– Вы, леди?

Согласиться на ментальное считывание – дать ключ к знаниям о ведьмах и их силе. Черным книгам и дневникам. Вряд ли королевский менталист станет миндальничать и смотреть только события вчерашней ночи.

Страшно перечить монарху, но ещё страшнее преподнести ему ключи от ОТК на блюдечке.

– Маркиз и маркиза Прасгал, вы не покинете дворец, пока ваша невиновность не будет доказана, – хмыкнув, добавил: – или вина.

– Я не трогала леди Реену, – сказала очевидное.

– Скорее всего. Вряд ли вы утопили её собственными руками, – хмыкнул донельзя довольный Оттон.

Пауза затянулась.

– Что ж, – севший король вновь поднялся. – Ваше право. Лорд и леди Прасгал, до выяснения всех обстоятельств, вам надлежит оставаться в своих покоях. Дортконд скоро придёт, я сам буду свидетелем. Вы, леди, вполне можете считать себя моей гостьей, пока будет идти расследование, – он было собрался махнуть на дверь, руку, по крайней мере, занёс. – Мне плевать на княжну. Лучше бы её сожрали рыбы. Но дипломатический скандал проще предотвратить, чем разрешить. Долго скрывать её смерть не получится и когда ко мне явится посол князя, я отдам ему виновного. Кем бы он ни был. И хорошо бы, если это Эука, успеть переиграть картину преступления.

Теперь-то точно можно уходить, тем более, что переговорщик на столе проблеял секретарским голосом, что время аудиенции с министром полиции, который уже ждёт.

Крис подал мне руку, когда моя сумочка ожила. Точнее, не сумочка, прослушивающий артефакт в ней.

– Сядь. И не пытайся делать вид, что ничего не происходит, – придавило меня к стулу каменное слово Оттона.

Кажется, до этого момента я ничего не знала о страхе.

Дверь распахнулась и главный полицай вошёл чеканным шагом. Мундир с иголочки, начищенный сапог умудряется дробить даже по ковру кабинета. Как всегда при шрамах, волосы собраны в хвост.

Он меня и выведет отсюда, если не побоится о ведьму мундир замарать.

Отдал честь королю, поздоровался с Крисом, мне лишь кивнул, приблизиться и не пытался. Здесь и сейчас не светская встреча, чтобы лобызать ручки и отвешивать комплименты.

– Итак, кого же прослушивает верховная ведьма Ондолии? Включайте.

Сердце ухнуло в живот и руки меленько задрожали.

Мне конец. И если я ещё отношусь сейчас к королевскому дому, то лаборатория Айлис объект особо охраняемый, посторонних там не бывает и парный артефакт установить кроме неё и короля было некому…

– Ваше величество…

– Нет.

Чётко. Ясно. Бескомпромиссно.

– Ваше величество, уверяю вас…

– Я жду.

Министр бесстрастен. Не человек – государственная машина.

– Ваше величество, не думаю, что вам понравится, если кто-то об этом услышит…

– Дорогая, – рука мужа на моём плече, – у меня нет секретов от его величества, будь добра, включи артефакт, что я попросил тебя положить в сумку, не стоит волноваться, – Кристофер проговорил это, глядя в глаза своему дяде, на что у того расплылась ухмылка в духе: ну, ну, вешай мне лапшу на уши.

Он снова рукой махнул, словно торопит нерасторопную прислугу.

Ноги стали ватными и дрожащей рукой я поставила на стол цилиндр из фиолетового металла. Активировала нажатием.

– Чем обязана? – рубанула Айлис из артефакта.

Он узнал! Он сразу всё понял и никак не собирался это скрывать. Красивая, пышная борода дёрнулась, а глаза монарха сузились.

Страх захлестнул с головой настолько, что даже дышать не получается.

Мне конец! Мне конец, Мать-Земля! Он арестует и казнит меня за шпионаж!

Что делать? Что делать?

Встать и метаться по кабинету, разогнать вместе с кровью этот страх и биться, биться!

Лорд Тиотоф никак не выдал узнавания. Рука Криса сжала мою руку, что смяла платье.

– Не нужно грубить! – второй голос женский, и мне не знаком. – Я пришла за ответом.

– Мой ответ не изменился.

– Хорошо подумайте леди Айлис. Уж мне-то можете не рассказывать о чести и присяге! Мы с вами знаем, что любую клятву можно обойти. Невозможно быть преданной такому человеку.

Смешок, а после:

– Сколько б вы ни жили при дворе, вы всегда останетесь деревенской ведьмой. Вы не понимаете, и не сможете понять главное: я служу не человеку. Я верна и буду служить Ондолии и её Королю. Эта верность в моей крови, и если мой сюзерен завтра посчитает меня виновной за мой дар – я взойду на плаху. Не потому что согласна, а потому что, если взбунтую – взбунтуют и другие, я родилась быть оплотом монарха, а не его головной болью.

Что-то не так с этими аристократами… в каком поколении у Ракос сломалось то, что отвечает за эту всеобъемлющую преданность?

– Вы правы. Мне этого не понять. Деревенской ведьме не до высокопарной нравственности, ей нужно думать, как не умереть с голоду и не сдохнуть на дороге от кнута кучера такой вот верной, как вы, что спешить лизать монаршью задницу.

– Разговор окончен. Не знаю, как вам удаётся проходить в это помещение…

– Ну вестник же к вам не пролетает. Я бы написала, – прозвучало издевательски. – Подумайте ещё раз, до ритуала есть время. Мы дадим любые клятвы, от вас просто требуется не осилить процедуру. Король умрёт. Да здравствует король. И вся ваша дворянская чепуха, всё, как вы любите: присяга, земли, люди…

– Пойдите вон. И не приближайтесь ко мне.

Скрип стула по паркету.

– Вы пожалеете! Король умрёт. А с ним и его прихлебатели! Я лично брошу первую хворостину в ваш костёр и ваших… вашего отдела!

– Вон!

Стук каблуков. Громкий! Очень громкий шандарах двери.

– Я очень надеюсь, что у тебя была возможность это услышать. Чтобы неизвестная ведьма под сильной иллюзией рассказала мне о своём предложении, мне пришлось поклясться, что я не расскажу об этом ни одной живой душе. Клятву я сдержала, – я услышала бойкие, нарочито храбрые нотки в её голосе. Так говоришь, когда подбадриваешь сам себя. – Сделай всё возможное, чтобы его величество узнал об этом разговоре. И, Эльташа… она очень сильна. Будьте осторожны.