Немимолётный роман. Книга вторая

глава 32

Кристофер

Королевский дворец в Келсе содрогался от женского крика. Крис содрогался вместе с древними стенами. Он запретил ставить купол тишины, потому что должен слышать, как она кричит. Кричит, значит рожает.

Никогда ещё, он уверен, этот камень не слышал ничего хуже этого крика. Как бы ни кричал человек, от боли ли, от страха или от счастья, всегда можно что-то сделать. Помочь. Только не сейчас. Единственное, что он мог – метаться из спальни в гостинную собственных покоев, ни в силах ни уйти, как советуют дядя и отец, ни помочь.

Беспомощность… пожалуй, самое ненавистное чувство для человека, который привык добиваться цели. Не мытьём, так катаньем. Там, где не работает планирование и труд, сработает упорство. Только не сейчас.

Он снова ничего не может сделать!

Затушил сигару, что стрельнул у бабушки жены, он достал её настолько, что она швырнула в названного внука золотой с бриллиантами табакеркой. Лучше бы он не поймал, полежал бы в отключке, пока всё кончится!

– Не понимаю… не понимаю… Адовы демоны! Ходят поезда и пароходы, ездят велосипеды и машины, а средства, чтобы облегчить родовую боль нет, словно мы в глухом средневековье, – он шандарахнул табакеркой по столу. Хотел было прикурить ещё, но понял, что ещё одна затяжка и он попросту не встанет.

Последние шестнадцать сигар, выкуренных за тринадцать часов, определённо были лишними.

– Это кара создателя за грех первой женщины, что согрешила с демоном в раю, – Оттон не собирается же цитировать племяннику святое писание?

– Просто нужно подождать, – отец шикнул на брата, – не она первая, не она последняя. Миллионы женщин рожают каждый день, и ничего, все живы…

На последнем слове герцог сник, сам понял, что сказал. Плохие у него утешители.

– Пойду, – подорвался маркиз.

– Кристофер, уймись, создателя ради!

Он не стал ни слушать, ни спорить. В следующую минуту уже открывал дверь под очередной душераздирающий крик.

– Ну… как ты? – спросил тихо, беря жену за руку.

Та до боли вывернула его руку в новых потугах и закричала ему в лицо.

– Милая, не кричи, принялась Айлис по сотому кругу, сидя меж разведённых Ташиных ног, – знаю, это больно…

– Откуда? – заорала маркиза, Крис погладил ею руку. Даже если сломает. Пусть. Если ей от того станет хоть немного не так больно.

Кристофер молчал, потому что два часа назад, как только окончились схватки, каждую минуту которых он был рядом и начался родовой процесс, он попытался в унисон Айлис объяснить Таше, что ей нужны силы на роды, не нужно тратить их на крик.

Тогда взметнулся порыв ветра и в руке любимой женщины оказался скальпель. Тот сверкал прямо в Криса.

– Ещё одно слово! Клянусь! Ещё раз ты скажешь мне как дышать, где молчать! Я убью тебя! Клянусь силой.

Он молчал. Говорил, конечно, но что-то несущественное, подбадривающее. Не столько чтоб услышала, сколько для фона.

– Вот, вот так… умница. Молодец! Хорошая девочка… давай, давай, вот идёт головка, – послышался лепет Айлис и Крис, сам не понимая, что делает, бросил руку жены и побежал со всех ног к повитухе.

Лишь когда он своими глазами увидел маленького человека, что по сантиметру появляется в этот мир, когда глаза свыклись с тем чудом, что им явили, он понял, что нарушил договор, по которому ему разрешили присутствовать. Не смотреть туда, где разведённые ноги жены были накрыты простынёй.

Взгляд сам соскочил, но не увидел ничего такого, чего так боялась Эльташа. Только чудо рождения, собственной крови и боль собственной жены.

Больше никаких детей! Совершенно никаких!

Создатель! Если бы он только мог представить, что это такое, он бы никогда…

– Умница! Уже выходит!

– Дайте мне!

– Крис!

– Руки!

– Вымыл. Я сам. Будьте рядом, леди.

Малыш вышел ровно в руки отца. Послышались утешения герцогини, что продолжала стоять у изголовья, утирая внучке пот со лба. Громкое, со свистом дыхание жены…

– Да здравствует граф Прасгал! Принц крови! Наследный герцог Прасгал!

Только услышав голос отца, Крис посмотрел ниже животика комочка, что бережно держал. Красный, ужасно сморщенный, перемазанный кровью, он кричал. Кричал немногим меньше матери недавно, но ясно давал понять, это не дочка, которую так ждал маркиз, книжки по воспитанию которой читал.

Впереди его ждёт много чтения. Очень много. И над скоростью необходимо поработать. Время уже пошло.

Эльташа

– Это полностью контролируемая проблема, – Аннабель снова щёлкнула артефактом, что записывает на плёнку речь и звуки. Новая, экспериментальная разработка, которую она во всю тестирует. – Да, есть погромы и беспорядки, периодически встают фабрики, но, Таша! Мы запустили маховик. Пути назад нет, и мы не можем это тормозить, только регулировать.

– Анабель… толпа женщин насмерть забила хозяина мыльного завода… – маленький Ивар на запах потянулся за соском, закряхтел, и только тогда я очнулась. Прижала ребёнка, продолжая кормление.

– Они работали в четыре смены! За копейки! Они в неделю получают меньше, чем стоит пелёнка твоего сына! В объявлениях, что он давал в провинциальные газеты, он сулил жильё, достойную оплату современной женщине, жаждущей самостоятельности, – рыжеволосая и светлокожая подруга некрасиво, пятнами раскраснелась, как бывало в минуты сильной ярости, отшвырнула звукофон, – заманивал дурочек, что приедут в столицу, в надежде на лучшую жизнь! Он не нанимал келсанок! Чтобы некуда было идти и некому жаловаться! Они жили в бараках, что он наспех сколотил в подвалах завода. Ты не видела это, Таша! Отхожие места там же! Нет окон, нет вентиляции! Ни грамма ни воздуха, ни света! Те, кто уже не в состоянии стоять у станка, умирают тут же, лёжа на деревянных нарах! А на соседних – роженицы, что рожают детей, как только те смогут стоять, они тоже получают работу! Мерзавец продумал всё! Он даже список почты вёл! Каждая, с определённым интервалом отписывалась домой, чтобы никто не забил тревогу. Каким чудом им это удалось… убить его и всем вырваться…

Самая громкая новость за последние шесть недель.

Уж она переплюнула рождение внучатого племянника короля, Ивара Эука, графа Прасгал, наследного герцога Прасгал и принца крови Эука. Четвёртого в очереди на Ондолийский престол. Младенца, которому нет ещё и двух месяцев от роду, зато у него есть чин офицера первого боевого батальона Королевской фамилии, офицера эстесадской гренадёрской дивизии, шефа Лейб-гвардии Конно-Гренадёрского полка.

Что тут скажешь – рождение в определённой семье даёт кое-какие преимущества, как и накладывает обязательства.

– Солнышко! Пожалуйста! Я ведь дала тебе бумагу! – выдернула у Эстер записи Аннабель.

– Мамочка! Я устала! Хочу играть!

– Сейчас, ещё немножко…

– Опять няня не справилась? – подруга и заместительница глянула на Эстер сочувственным взглядом.

– И не справится. Мне нужна магичка, а в идеале ведьма. Только такая сможет проконтролировать все выкрутасы Эстер, и успеть за Иваром, – я вдохнула поглубже, – Змей идеальный вариант. Лиззи… Но первый не может постоянно смотреть за детьми, Лиззи нужна бабушке.

– Так езжайте в Итвоз? Побудь пока там, пока дети не подрастут…

Как бы я этого хотела. Очень. Но это нереально. Сейчас, когда жизнь короля зависит от сумасбродной мятежной ведьмы… Артефакт, на который делали приворот до сих пор у неё. Стоит ей уничтожить его – Оттон умрёт. И чем больше времени его жизнь на волоске, тем нервнее и истеричнее он становится…

– Я бы хотела, очень хотела. Там папа и бабушка, Лиззи, Мелани… там я не чувствовала и капли усталости с маленькой Эстер. Эстер! Брось пса Аннабель!

Белая болонка придушенно взвизгнула, упала на пол, извернулась и дала стрекоча от девочки, что любит животных…

– Не бери в голову! Он уже привык… Я хотела бы тебя заверить, что ты можешь спокойно ехать, что мы справимся, но… я сама в этом не уверена…

– Бабушка вот-вот вернётся в Келс, там и станет полегче…

Мы обе глубоко вздохнули… как будто обе верим в сказанное.

– Очень громкая статья, я поздравляю тебя, – я вернулась к нашим баранам, погладила по первой полосе свежей газеты, с самым громким расследованием господина Анастаса Ситары, – совсем скоро ты сможешь публиковать свои труды под собственным, женским именем…

Всё фальш и обман! Хоть мы обе и улыбаемся, делаем вид, что верим. Верим в то, что я найду няню, что будет сильной магичкой, не будет обращать внимания на странности в нашем доме, и держать язык за зубами.

Аннабель делает вид, что верит, что декрет о свободе женщины вступит в силу с первого же дня не только юридически, но и формально. Будто ондолийкам не понадобятся годы, в лучшем случае, чтобы перестать жить в тени своих мужчин.

А ещё, я делаю вид, что я не устала. Что двое детей совершенно не разрывают меня на части… и когда кажется: вот, последнее движение и я займусь чем-то, кроме них, как силы меня покидают.

Легко было быть хорошей мамой для дочки, когда вокруг кружила очередь из желающих потискать малышку…

– Ччто это? – руки затрясло так, что я не то, что газету, я Ивара чуть не уронила.

Аннабель бросилась к бумаге под столом.

– Где? – покрутила она так и эдак результат собственного профессионального триумфа.

– На обороте. Маленькая заметка на последней странице…

– Ттттттт… тттттт… что? Что?

– Читай же!

– "Из утреннего обращения короля к совету министров: нельзя не радоваться, что на земле остались столь сильные существа. Мы просим население воздержаться от самосуда и гонений". Мать-Земля! Таша! Неужели он вот так взял и объявил об этом на весь мир? – она глянула на меня, не скрывая ужас. – Его величество обезумел! Нельзя было так!

– Читай дальше!

– Каждая женщина, что подозревает в себе ведьминскую силу, обязана явиться в городскую магическую службу, для постановки на учёт… С сегодняшнего дня вступает в силу закон о регуляции рождаемости ведьм. Дать потомство сможет только ведьма, что получила особое, высочайшее разрешение на рождение ребёнка…