Немимолётный роман. Книга вторая

глава 25

– Значит, вы всё подстроили, – приятно, когда у твоего триумфа есть свидетели.

– Леди Мэйкнорт! Вы ещё намерены кого-то обвинять? – прозвучало за моей спиной так, что я поёжилась. Похолодило.

– Она всё подстроила! Скомпрометировала меня! – примерно так и я визжу, когда нервничаю. То ещё зрелище.

Ещё бы сказала – заставила, я фыркнула и потянулась рукой назад, ухватилась за штанину Криса, за бедро. Просто чувствовать телесно.

– Она права, дорогой. Я и правда всё подстроила и скомпрометировала её, – пожала плечами не деланно, и правда равнодушно. Высказав всё, а главное теперь, когда она знает, что её жизнь не случайно пошла под откос. Я всё это сделала. Я помогала ей четыре года чувствовать себя преданной, никчёмной, бесполезной.

– С двух лет мы были помолвлены! С двух лет меня воспитывали, каждый день внушая, что однажды я стану тебе лучшей женой и герцогиней! – у неё подрагивает верхняя губа, то обнажая, то вновь скрывая клыки.

Чисто змея.

Не знаю, на что рассчитывала Змеена, но услышала то, что услышала:

– Восхищаюсь твоим человеколюбием, любовь моя. Твоей добротой и снисходительностью к тем, кому не дано подняться до твоего уровня, – Крис подхватил мою руку и притянул к губам, для чего ему пришлось преклониться ко мне. – Если бы тогда, когда родственники силой заставили меня встать у алтаря подле этой женщины, я узнал об этом, то стал бы вдовцом в тот же день, – Мать-Земля, я знаю, что он подхватил мою игру. Понимаю, что помогает мне ударить побольнее, но волоски на затылке зашевелились от тёплого дыхания, что согрело пальчики. – Зря ты пожалела её и не рассказала мне сразу, я бы убил и её и твоего мужа, сразу бы и поженились.

Я развернулась, запрокинула голову.

– Восхищаюсь твоим светлым умом, душа моя! Как хорошо, что теперь я во всём советуюсь с тобой, – Крис куснул меня за пальчик, я вздрогнула и ойкнула.

– Вы… вы больные! – проговорила Змеена, видно, и сама не веря в произнесённое, – вы оба сумасшедшие! – громче: – ненормальные!

– Что ты кошечка! Не шипи! Они славные ребятки! Можешь мне поверить, если мы с тобой хорошо попросим, они, возможно, возьмут нас в спаленку.

Змей. Шах и мат. Прощайте, леди Мэйкнорт! Жаль, не можете забрать свою уродскую шляпу. Ненормальный ребёнок с ненормальной собакой растерзали её в клочья.

И каким бы хорошим, но вообще, очень плохим, актёром ни был Крис, варьете закончилось вместе с хлопком двери.

– Пойдём спать? – спросила чуть позже, скользнув в дверь кабинета, нарушив уединение хозяина.

Он тут же уткнулся в газету, выказывая наисильнейшую заинтересованность её содержимым. В отличие от моего нового домашнего платья, что, по правде, было будуарным. Гостей в сшитых меж собой кружевах нежно-розового цвета встречать проблематично.

– Ложись, я приду позже.

Но я же старалась! Намывалась, новое бельё распаковывала, опять же. Поэтому бесшумно босиком прошла к нему, на стол, как обычно прыгать не стала, его лишнее раздражение мне сейчас ни к чему.

– Я соскучилась… очень, – села на пол, подле его ног, обняла обеими руками за колени, – ты очень нужен мне сейчас.

– Или ложись, я скоро.

Криса перебили настенные часы, что двенадцать раз выпустили мужичка во фраке, чтобы он снял шляпу каждому удару маятника.

Когда он пришёл в спальню, я не спала. Не могла. Мне просто как дышать, нужно сейчас чувствовать тепло человеческого тела. Расслабилась, замедлила дыхание, но он не ложился. Скрипнула дверь, я зажгла светляк и убедилась – подушки нет.

Нужно постараться уснуть, Криса можно и не ждать. Даже для короткого отдыха этому удивительно педантичному человеку нужна его многострадальная подушка.

Очевидно, ему нужно время. Что ж я, зверь, что ли какой? Нужно мужику в конуру, не выкуривать же его оттуда. Пусть попереживает, свыкнется с бренностью бытия и моим несовершенством, естественно, я подожду.

До утра.

Я, проснувшись спозаранку, принимала пакеты с задней двери у мальчишки, разносчика соседней ресторации. Хозяин, милейшей души человек, без грамма недовольства принял утренний заказ.

– А это, – курьер отдал заказанное, – подарок от хозяйки, – он протянул мне пакет в два раза больше моего, – велела передать, как мы все рады вашей поправке, леди, – осклабился малыш, комкая в руках потрёпанную фуражку. – И газету там, я это… сам приложил, дабы вы отдыхали, покуль не поздоровеете.

– А это, – теперь моя очередь угощать, – передай своей хозяйке. Здесь деньги, здесь новый амулет от насекомых, – протянула два свёртка, один из которых вернулся назад.

– Того не надо. Поправляйтесь, то лучшая плата для хозяина, хозяйка велела передать.

Свои чаевые он тоже не взял. Козырнул и был таков.

На скорую руку я сервировала ресторанный завтрак и отправилась в кабинет, умасливать мужа.

Которого не было. А на записку на столе я глядела, не беря мерзавку в руки.

“Возникли дела. Буду к вечеру. Люблю”.

Через двадцать минут я уже выруливала не до конца прогретую Ташу из тихого переулка в центре Келса. Я, конечно, добра, чутка и всё такое, но и у моей чуткости есть границы. Одной ночи по рознь вполне достаточно, я считаю, чтобы прийти в себя даже Крису, с его тонкой душевной организацией.

Таша, наконец, перестала дёргаться и пошла более-менее плавно, тихим тарахтением напоминая, в кого она у меня такая умница. Ехать недолго, тем более, что утренний Келс не слишком наводнён людьми, но и не разгонишься, горожане ещё не привыкли к мобилям, которых несколько на всю столицу, и вместо того, чтобы уйти с дороги, замирают, таращатся.

Клаксоном попробовала разбудить, ловко объехав очередного зеваку, притормозила у маленького заброшенного особнячка.

Не стала дожидаться, пока остынет мотор, подхватила корзинку и направилась в дом, быстро пробежав запустевший двор.

– Как это понимать? – дверь распахнулась, явив мне супруга, вида недовольного, насупленного.

– Завтрак! – нарочито бодро взмахнула корзинкой.

У Криса только приподнялась левая бровь, которую я проигнорировала.

Корзину на пол, сама к нему, пока замер. Облепить руками, прижаться всем телом.

– Эй, ну… ты что? – он взял моё лицо в ладони.

Несколько мгновений он тщательно вглядывался в меня.

– Бросил меня?

– Я?

– Сбежал сюда, оставил меня одну…

Крис притянул меня ближе, коротко целуя. Слов не находится, нужно постараться.

– Прости за это всё. Прости! Я знаю, как нелегко тебе всё это…

– Я просто хотел немного подумать…

– Без меня…

– С тобой не выходит. Если ты молчишь, у меня мысли перетекают в пах. Если говоришь, часто тоже в пах, но при этом приходится думать о твоих делах.

– Устал?

– Нет. Немного… не в том дело, – его руки сжали мою талию, притянули к себе, – узнать о том, что всё могло закончиться тогда, четыре года назад. Что сейчас могло не быть Эстер, тебя, нас… мне нужно смириться со своей беспомощностью в отношении тебя. Что я не могу не повлиять, на даже защитить….

– Это неправда!

– Вот как? Разве ты слушала меня, когда я высказался против той вылазки? Или я узнал бы о выходке Реены, не заявись она вчера?

– Крис…

– И это только моя проблема, – он уткнулся носом в мою макушку. – Хотел бы я, чтобы ты стала другой? – безусловно! Но если начну тебя ломать сам – распишусь в собственной никчёмности. Что моя женщина сильнее меня и вместо того, чтобы быть ещё сильнее, я забиваю её вниз. Я встретил и полюбил тебя такой. Просто иногда… мне кажется, что я не тяну тебя.

– Кристофер, – я облизала пересохшие губы и взяла его лицо в ладони. – Только с тобой я могу быть слабой. Не врать, не напускать на себя облик всемогущей ведьмы-всезнайки. Делиться каждой идеей, зная, что ты не забракуешь, выслушаешь, поможешь додумать. Хуже того, ты один из немногих людей, кого я боюсь разочаровать, так важно мне знать, что ты и Эстер на моей стороне. Не бросай меня пожалуйста, – и вспомнила про козырь, – знаешь, как тяжело было её носить? Постоянная слабость, тошнота, я совершенно ничего не могла делать. А теперь же я и вовсе забываю о своём положении, потому что ты рядом!

– Аргумент, – заулыбались мы оба.

– Пошли домой, не отправишь же ты беременную жену одну? Я поведу!

В дороге развлекала супруга беседой, что не выдумала, так же было и у Элькерии, каждая беременность рядом с Файлирсом протекала легко и спокойно, стоило же им расстаться – всё то же самое, что и у меня с Эстер.

Дома приняли вахту с уже проснувшейся принцессой, отпустив Змея по своим делам, читай в королевский дворец. Впрочем, отсутствовал фамильяр недолго.

– Кое-что произошло, – Змей стал осязаемым и собрал нас для беседы. – Сегодня Кэтрин передала тебе подарок, поздравления с выздоровлением.

– И? – появился-то он без ничего.

– И я не смог его взять. Я по привычке, сразу просмотрел на яды и проклятья, но, когда она протянула мне гарнитур, я не смог взять его в руки. Они против моей воли стали призрачными.

Вряд ли этому может быть другое объяснение, кроме того, что фамильяр не может навредить своей хозяйке. Даже неумышленно.

– Я заберу подарок, – Крис раздумывал не долго. – Там нет ни яда, ни чего другого, а то, что есть, явно рассчитано не на мага. И думаю, Роберту, что ищет следы госпожи Вайлет, тоже нужно об этом рассказать.

За несколько дней главе ОТК удалось узнать до обидного мало. Госпожа Вайлет шесть лет назад пропала из одной зажиточной деревни на юге страны. Там она прожила три года, пока однажды ночью не испарилась. Откуда и кто она местные не знают, если бы не запись в доходной книге лавочника, о ней никто бы и не вспомнил. Ведьма качественно отводила от себя глаза и морочила разум деревенским. Никто не смог её описать, как и вспомнить о девушке с ней.

– Королева знает о готовящемся ритуале? – спросила в пустоту, пытаясь связать несвязуемое – отношения Оттона с фавориткой и женой.

– Точно не от дяди, – не успела я закончить вопрос, как Крис ответил. – Даже брату он не сказал. Отец не в курсе, я тоже не был бы, если б не прослушка.

– Кэтрин ничего не говорила об этом, – Змей.

– Змей, ты всё ещё уверен в том, что наша королева чиста и непорочна? – спросила спокойно. – Можешь ручаться, что она не играет против нас?

– Нет.

– Если это Вайлет вышла на королеву? Вошла с ней в сговор… К примеру: убрать меня, потом Оттона, – я расчертила очередную схему развития событий, – королева получает регентство, она пост верховной ведьмы, а по факту – контроль над Отделением Тайного Контроля.

– Не слишком ли много для одной ведьмы? Таша? – Крис аккуратно повернул листок, который почти изрисовала Эстер у него на руках. – Это может быть кто угодно.

Может.

– Если и есть женщины, что могут меня ненавидеть, так это бывшая маркиза Прасгал и леди Хэтар. Пожалуй только на их месте и захочется что-то предпринять, для моего устранения, – расчертила схему Змеены, прошлое, предполагаемые действия, мотив, желаемый результат, – тебе нет смысла ехать во дворец. Кэтрин хоть и дура, но отдавать повторно этот подарок она не станет, тем более тебе. Мы поедем вместе, включу дуру, что ничего не понимаю, но как и любая леди страны польщена её вниманием и прискакала за монаршей милостью?

– Принято. Итак, что мы имеем? – Крис отпил кофе. – Роберт с Валаилом дальше через свои каналы ищут ведьму. За Рееной после развода приглядывает мой человек, не слишком тщательно, но на всякий случай, я прикажу усилить наблюдение.

– Леди Хэтар почти устранена, если это она – просто трепыхается перед смертью, – добавила я. – Но она под конвоем, Айлис, опять же там…

– И всё же, пока дядя не разорвёт связь нельзя списывать её со счетов. Пусть она теперь и не всесильна, но уверен, у неё остались ниточки, за которые ещё можно потянуть.

– Во дворец мне ходу нет, кроме покоев Кэтрин, – Змей. – Но если передвигаться там физически…

– То это ничего не даст. Эх! Жалко я уже жива, – тут же схлопотала укоризненный взгляд от обоих. – Ладно-ладно! Дальше, – следующая схема: – Это может быть король?

– Может, – Крис кивнул. – Примерно так же, как и любой другой шовинист. С единственной поправкой, Эльташа. У Оттона, поверь мне, есть возможность убрать тебя, меня и все упоминания о Прасгалах и Эстесадо, за одну ночь. Он не тонкий игрок. Он сделал бы всё быстро и наверняка. И не исключено, что внедрение Луине, попытка Кэтрин – всё это вовсе никак не связано между собой.

Остаются ещё лорды и их жёны, и миллионы ондолийцев, что могут оставаться в тени.

– Я к Кэтрин. Попытаюсь что-то выведать, – Змей тряхнул руками, начал принимать эфемерность.

– Просто взгляни на неё другими глазами, – попросила тихо, – я не обвиняю её, но она может быть сколь угодно наивной, доброй – с теми, кто, по её мнению достоин её доброты, и при этом устранять неугодных.