Ненавидь меня

Лео: Как поживает моя девочка?

Быстро печатаю ответ.

Аспен: Отлично.

Положив телефон на стол в кафетерии, ковыряю вилкой салат, желая, чтобы это были глазные яблоки Нокса. Прошло два дня с тех пор, как я застукала его за планированием тусовки со Стейси и Трейси.

И хотя не думала, что мы внезапно стали друзьями, и не ждала, что он будет защищать меня в школе, я не ожидала, что он начнет тусоваться с двумя сучками, которые накачали меня наркотиками на вечеринке и подставили под изнасилование.

А ведь я на мгновение поверила, что Нокс был тем, кто выбил дерьмо из Кена, а не два случайных грабителя, как тот утверждает.

Хотя мне следовало бы догадаться. Нокс злой, мстительный убийца.

И я буду ненавидеть его каждой частичкой своего сердца и души до последнего вздоха.

Мой телефон вибрирует от очередного входящего сообщения, и изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не швырнуть эту чертову штуку через всю комнату.

Лео: Все в порядке?

Стиснув зубы, набираю ответ.

Аспен: Все в порядке.

Швыряю телефон на стол.

Ну, если не считать одного мудака, который заслуживает, чтобы ему отрезали яйца бензопилой.

Схватив вилку, снова протыкаю салат.

Надеюсь, Стейси и Трейси заразят его бородавками.

Телефон загорается от очередного сообщения.

Лео: Мы можем увидеться позже? Уверен, я смогу поднять тебе настроение.

Аспен: Сегодня занимаюсь с Вайолет.

Чувство вины колет в груди, потому что я знаю, что Лео всего лишь пытается заставить меня улыбнуться, и он не виноват, что его племянник Сатана.

Быстро отправляю еще одно сообщение.

Аспен: Но я свободна после.

Лео: Это свидание. Заберу тебя после того, как мой брат ляжет спать.

Аспен: Звучит неплохо.

Лео: Выше нос, милая. Что бы тебя ни расстраивало, пройдет. Я уверен в этом.

Обычно я восхищаюсь позитивным отношением Лео ко всему, но сейчас это просто выводит из себя.

Не могу рассказать ему правду о том, что случилось на вечеринке. Он взбесится, втянет отчима, расскажет матери, которая как королева драмы взорвется, и моя жизнь станет только хуже.

Я просто хочу жить дальше и забыть, что это когда-либо происходило. Чего не желает делать вся школа, потому что каждый до сих пор только об этом и говорит.

— Аспен, — шепчет Бри с другого конца стола.

— Что? — огрызаюсь, но тут же жалею об этом, видя, как она съеживается.

Бри не заслуживает моего гнева. На самом деле, она и Вайолет — единственные люди в этой дыре, которые не относятся ко мне как к больной проказой и не говорят о случившемся, за что я им очень благодарна.

Она опускает взгляд на наполовину съеденную тарелку с едой: — Ничего. Просто… ты сегодня больше режешь, чем ешь.

Она права. Но у меня просто нет аппетита.

Открываю рот, чтобы извиниться за то, что набросилась на нее, но телефон оживает от очередного сообщения.

Уже готова сорваться на Лео, но тут вижу, что все остальные в кафетерии тоже проверяют телефоны. Внутри все переворачивается, потому что, когда вся школа получает массовую рассылку, это никогда не бывает хорошо.

— Очень надеюсь, что это не террористы, — шепчет Бри, доставая телефон.

— Я тоже… — начинаю, пока не вижу сообщение с неизвестного номера. Или лучше сказать… видео.

Раздумываю, стоит ли включать, ведь это может быть какой-то вирус. С другой стороны, когда Лео покупал мне телефон, он приобрел и антивирус, так что я рискую и нажимаю на кнопку.

У меня отвисает челюсть, когда вижу Стейси и Трейси, сидящих на кровати в одних лифчиках и трусиках.

— Если вы хотите этот член, — говорит глубокий, знакомый голос, — то прикасайтесь друг к другу и целуйтесь.

Какого черта?

Девушки обмениваются нервными взглядами, затем хихикают и прижимаются друг к другу губами.

Камера приближается к ним.

— Молодцы, девочки, — произносит чей-то голос, похожий на моего сводного брата, когда их языки сплетаются в небрежном поцелуе. — Теперь сними с нее лифчик и пососи сосок.

Трейси делает в точности, как ей говорят.

По кафетерию разносятся смешки.

— Ни хрена себе, — восклицает кто-то. — Этот чувак мой чертов герой.

Бедняжка Бри похожа на помидор, но, как и все мы, она не может оторвать взгляд от экрана телефона.

Голос Нокса срывается: — А теперь ты скажи спасибо, сними с нее трусики и поцелуй ее пизду.

Девушки замирают, в их глазах мелькает сомнение.

— Серьезно? — говорит Стейси через минуту, демонстрируя обнаженную грудь.

— Давайте, дамочки, — кричит парень за соседним столиком, и все смеются, — не останавливайтесь.

— Я думал, вы хотели повеселиться? — спрашивает Нокс.

— Мы хотим, но… — Стейси делает паузу, глядя на подругу. — Даже если бы мы согласились, мы бы не позволили тебе снимать это.

— Но я думал, вам нравится все снимать? — насмехается Нокс, и я не могу не заметить тень на стене. Похоже, он поглаживает себя. — Ты хочешь этот член или нет?

— Давай, Стейси, — подбадривает Трейси, — не похоже, что ты не делала этого раньше. Помнишь Париж?

— Вот черт, — восклицает кто-то. — Что, черт возьми, случилось в Париже?

— Судя по звукам, там было какое-то лесбийское месиво, — отвечает другой парень, и кафетерий разражается смехом.

— Я всегда знала, что они больше чем подруги, — говорит Вивиен, член группы поддержки, сидящая за другим столом.

Закатив глаза, Стейси укладывает Трейси на спину и снимает с нее нижнее белье.

Мгновение спустя ее голова исчезает между ног подруги, и видео обрывается.

— Какого черта? — кричит группа парней. — Вечеринка не удалась.

Бри смотрит на меня: — Можно с уверенностью сказать, что теперь все будут обсуждать это видео.

— Да… — слова застревают в горле, когда вижу, как в кафетерий входит Нокс.

Он складывает руки на груди, его темный взгляд устремлен на меня, когда мой телефон вибрирует от очередного сообщения. На этот раз от него.

Нокс: Не за что.

Когда поднимаю глаза, его уже нет.

Понятия не имею, что должна сказать, когда подхожу к джипу Нокса после уроков.

Должна ли я поблагодарить его за то, что он морально испорчен и отплатил им той же монетой?

Несмотря на то, что они это заслужили, я просто не могу заставить себя радоваться этому.

Выкладывать сексуальные видео с кем бы то ни было — неправильно, минус на минус не всегда дает плюс.

Мои губы слегка подрагивают. Но Боже, как же приятно наблюдать за тем, как эти сучки получают по заслугам.

Звуки ругани отвлекают меня от мыслей. Мои глаза расширяются, когда вижу Нокса и Шэдоу, дерущихся перед его джипом.

— Я знаю твой голос, придурок, — кричит Шэдоу, вонзая черный ноготь ему в грудь. — Ты сказал мне, что был занят.

Затягиваясь сигаретой, Нокс выглядит скорее раздраженным, чем злым.

— Я и был занят.

— Да. Занят двумя дурами, которые сосали и трахали твой член, — внезапно Шэдоу дает ему пощечину. — Не могу поверить, что ты мне изменил.

Нокс смеется, как будто истерика его девушки что-то забавное.

— Как это может быть изменой, если мы не вместе?

О, Боже.

Шэдоу снова бьет его по лицу, да так сильно, что сигарета вылетает из его рта.

— Ублюдок.

Ноги двигаются сами по себе, когда я делаю шаг в их сторону.

— Ладно, хватит. Некоторых из нас нужно подвезти домой.

Шэдоу обращает на меня свой яростный взгляд: — Отвали.

Открываю пассажирскую дверь джипа: — Не злись на меня, потому что твой не-бойфренд трахнул кого-то еще, — всаживаю нож чуть глубже, поскольку никогда не была ее фанаткой. — Вообще-то… сразу двух.

— Ты сучка-членососка.

Она бросается на меня, но Нокс хватает ее.

— Иди домой, Шэдоу.

— Между нами все кончено, — она тычет в него дрожащим пальцем. — Я серьезно.

Его суровый взгляд наполняется жалостью, и это только усугубляет порез, который он наносит в следующий момент.

— Да? Мы, блядь, и не начинали.

Нижняя губа Шэдоу дрожит, и мне становится жаль ее, когда она убегает к своей машине.

— Господи, — шепчу я, когда он забирается на водительское сиденье. — Она действительно расстроена.

Очевидно, что ее чувства к Ноксу на много световых лет превосходят то, что он к ней не испытывает.

— Она это переживет, — заведя двигатель, он подносит к губам новую сигарету. — Она, блядь, всегда так делает.

— Значит, у тебя вошло в привычку изменять ей?

Его рука крепче сжимает руль.

— Она делает мой член твердым, но это не значит, что он принадлежит ей. Я могу трахаться с кем захочу.

Я всего лишь пытаюсь вывести его из себя, но потом понимаю: — Ты их трахал?

Его губы кривятся, когда он выезжает с парковки.

— Мой член тебе тоже не принадлежит, Бродяга.

— Поверь, — отвожу взгляд в окно, — я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с твоим членом.