Ненавидь меня

Три часа спустя держу на руках котенка — очевидно, женского пола — завернутого в одеяло, и кормлю его смесью из пипетки.

Сидя на полу в спальне Нокса.

Он курит сигарету и сердито смотрит на меня с другого конца комнаты.

— Это всего на несколько дней, — уверяю его, — как только Вискерс поправится, она снова станет уличной кошкой.

Но я обязательно запасусь кошачьим кормом и буду приносить ей немного каждый день после школы, чтобы она не голодала.

Он хмурится: — Вискерс?

Глажу ее по шерстке.

— Я подумала, что у нее должно быть имя на время ее пребывания здесь, — улыбаюсь, глядя, как ее крошечные усики щекочут мои пальцы. — Вискерс милая. Прямо как и она.

Он хмыкает.

Поев, Вискерс сворачивается калачиком на одеяле, расстеленном на полу.

— Ей всего три недели, так что она должна есть каждые три-четыре часа.

Он смотрит на часы: — Думаю, твоя задница должна вернуться сюда в два часа ночи.

Меньшего и ожидать не стоило. Нокс не из тех, у кого доброе сердце… даже когда дело касается бедных, невинных животных.

Тем не менее, он отвез меня к ветеринару и, хотя и неохотно, согласился оставить Вискерс у себя на несколько дней.

— Как бы то ни было, я благодарна тебе за это.

Опять ворчание.

Убедившись, что Вискерс удобно, и она быстро уснет, решаю затронуть тему Кэнди.

— Не знаю, слышал ли ты, но на Devil’s Bluff было найдено тело.

Он напрягается и тянется за сигаретой, прислонившись к изголовью кровати.

— Я слышал.

Выдохнув, подхожу к нему: — Жертвой была девушка с моей работы, — он ничего не говорит, поэтому я продолжаю: — Я пыталась спросить твоего отца, может ли он помочь с расследованием…

— Ты просила моего отца о помощи?

Киваю: — Да… но все прошло не очень хорошо. Он сказал, что она была шлюхой и получила по заслугам.

Нокс фыркает: — Ничего удивительного.

Закусив губу, засовываю руки в карманы джинсов.

— Я надеялась, что ты поговоришь с ним вместо меня. Ты его сын, так что, возможно, тебе удастся убедить…

— Ты что совсем охренела? — рычит он. — Если он не слушает тебя, с чего ты, блядь, взяла, что он послушает меня?

Думаю, он прав.

— Я не знаю, — опустив взгляд, тереблю руки. — Ее убили, Нокс… и потом бросили гнить в лесу как кусок мусора. А людям, которые могут найти убийцу, похоже, наплевать, потому что она раздевалась, чтобы заработать на жизнь, — обхватываю себя руками. — Я знаю, каково это — знать, что никому в мире нет до тебя дела. И чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что вместо нее могли убить меня, — пожимаю плечами. — Наверное, мне просто хочется знать, что кто-то будет бороться за меня, если это произойдет.

Нокс молчит, затягиваясь сигаретой.

Чувствую себя такой дурой, что доверилась ему. Я должна была догадаться.

— Забудь об этом. Я не ожидаю, что кто-то вроде тебя поймет.

— Аспен, — кричит он, когда я направляюсь к лестнице.

— Что?

Когда оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, вижу, что он уже направляется ко мне.

Пячусь назад, но он наступает, прижимая меня к стене.

Его темный взгляд задерживается на моих губах, когда он проводит пальцем по моей щеке. Вздрагиваю, потому что этот жест такой нежный, а я не привыкла к такому с его стороны.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

— Ты сказала мне, что я могу получить все, что захочу.

Мой пульс учащается, когда он наматывает на кулак волосы, притягивая меня ближе.

Его дыхание касается моих губ. Этот дразнящий шепот ласки заставляет мои соски твердеть под футболкой.

Закрываю глаза и раздвигаю губы… ожидая, что он поцелует меня.

Но он этого не делает.

И по причинам, которые я не могу объяснить… мне это почти необходимо.

— Вот так, — его голос хриплый, дразнящий. — Это именно то, чего я хотел.

Толкаю его в грудь: — Ты мудак.

Он смеется, пока я иду к лестнице, но потом резко замолкает, и его тон становится серьезным.

— Бродяга?

— Что?

— Оставь моего отца в покое. Чем меньше ты будешь его злить, тем лучше. Для всех.