Нэпман 1. Красный олигарх

Глава 17 Второй том профессора Таммана

Теперь, в ярком свете кабинета, я мог лучше рассмотреть незнакомку.

Высокая, стройная, с горделивой осанкой и темно-каштановыми волосами, уложенными в модную стрижку «гарсон». Карие глаза с золотистыми искорками смотрели чуть насмешливо.

Вечернее платье от «Ламановой» цвета бургундского вина с геометрическим узором в стиле ар-деко подчеркивало безупречную фигуру. Та самая серебряная брошь, привлекшая мое внимание в вестибюле, оказалась миниатюрной копией какой-то молекулы.

— Елена Сергеевна Неклюдова, — представилась незнакомка, входя в кабинет. В электрическом свете хрустальной люстры ее платье казалось почти черным. Брошь-молекула поблескивала на высоком воротнике.

— Очень кстати! — оживился Доброхотов. — А то мы с герром Шмидтом никак не могли договориться о точном переводе термина «огнеупорность при критических нагрузках».

Елена грациозно опустилась на стул, который предупредительно отодвинул Вальтер Майер. Ее небольшая сумочка от «Гермес» заняла место на краю стола рядом с бокалом «Абрау-Дюрсо».

— Прошу прощения за опоздание, — она достала изящный блокнот в сафьяновом переплете. — В Промакадемии затянулось совещание по новым учебным программам.

Я с интересом наблюдал за ней. Выпускница Высших женских курсов, судя по манере держаться. Интеллигентная семья, вероятно научная, об этом говорила брошь-молекула. И явно не просто переводчица, слишком хорошо разбирается в технических терминах.

Доброхотов тем временем продолжал свою мысль, энергично жестикулируя:

— Так вот, коллеги, главное в новом составе — это соотношение магнезита и хромита. Немцы используют пропорцию три к одному, но я экспериментально доказал, что можно изменить эту пропорцию.

Официант в накрахмаленной манишке бесшумно скользил между столиками, обновляя приборы и доливая вино в тонкостенные бокалы богемского стекла. В камине потрескивали дрова, создавая уютную атмосферу морозного зимнего вечера.

Шмидт что-то быстро говорил по-немецки, периодически постукивая моноклем по чертежу на скатерти. Елена легко переводила, точно подбирая технические термины:

— Герр Шмидт считает, что при такой пропорции возникает риск расслоения структуры огнеупора под воздействием термического удара. Крупп использует добавки оксида циркония для стабилизации реакции.

— Позвольте не согласиться! — Доброхотов достал из жилетного кармана золотые часы и положил их на стол, словно отмеряя время для решающего аргумента. — Мы провели серию испытаний в лаборатории Промакадемии. При температуре тысяча шестьсот градусов наш состав показывает, что…

Я слушал вполуха, больше наблюдая за реакцией присутствующих. Величковский увлеченно конспектировал в потрепанный блокнот, изредка поправляя сползающее пенсне. Майер делал пометки в кожаной записной книжке «Монблан», время от времени бросая заинтересованные взгляды на Елену.

— А что скажете про добавки карбида кремния? — спросил я, дождавшись паузы. — Наши сталевары заметили, что это увеличивает срок службы футеровки.

Доброхотов оживился еще больше:

— О, молодой человек, вы попали в самую точку! — он извлек из портфеля потрепанную тетрадь в клеенчатой обложке. — У меня как раз есть результаты последних опытов, сейчас я вам покажу.

Елена перевела мой вопрос немцам. Шмидт заинтересованно приподнял бровь, а Майер что-то быстро записал в блокнот.

Разговор постепенно перешел в неформальное русло. Доброхотов, разрумянившийся от коньяка, травил байки о дореволюционных металлургических съездах. Шмидт, сняв пиджак и ослабив узел шелкового галстука, вспоминал учебу в Фрайберге.

Я украдкой наблюдал за Еленой. Она явно была в своей стихии. Легко переключалась между техническим переводом и светской беседой, держалась с достоинством, но без надменности. В какой-то момент наши взгляды встретились, и она чуть заметно улыбнулась.

Когда принесли кофе в массивных фарфоровых чашках, я решил, что пора переходить к делу:

— Сергей Александрович, — обратился я к Доброхотову, — у нас на заводе возникла интересная техническая проблема. Николай Александрович говорил, что вы как раз занимаетесь подобными вопросами.

Величковский тут же подхватил:

— Да-да, речь идет об особой стали. Требуются огнеупоры исключительной стойкости.

Доброхотов внимательно выслушал, покручивая седую бородку:

— Любопытная задача… Очень любопытная. Знаете, у меня есть кое-какие наработки. Давайте завтра встретимся в лаборатории, посмотрим образцы.

— С удовольствием, — кивнул я. — А немецкие коллеги не хотели бы присоединиться? Мы как раз устанавливаем новое оборудование.

Елена перевела приглашение. Шмидт что-то быстро ответил по-немецки.

— Герр Шмидт говорит, что с радостью посетил бы ваш завод, — перевела она. — Его особенно интересует система регенерации тепла в мартеновских печах.

Я мысленно усмехнулся — разумеется, интересует. Но нам тоже нужны их технологии, так что игра стоит свеч.

Разумеется, самые лакомые куски я им показывать не буду. Только крохи, но даже и этого будет достаточно, чтобы заинтересовать иностранцев.

Официант принес счет в кожаной папке с тисненым логотипом «Савоя». Я небрежно бросил на поднос несколько червонцев, включая щедрые чаевые.

— Позвольте, я провожу вас до автомобиля, — предложил я Елене, когда все начали собираться. — На улице метель, я обязательно вас подвезу.

— Благодарю, — она накинула на плечи меховую горжетку. — Но у меня своя машина. «Рено» последней модели, подарок отца.

— Тем более нужно проводить, — улыбнулся я. — Дороги обледенели, всякое может случиться.

Мы вышли из ресторана. Морозный воздух обжигал лицо. У входа урчал мотором черный «Бьюик», Степан приоткрыл дверцу.

Чуть дальше стоял изящный темно-синий «Рено» модели NN. По сравнению с моей рабочей тележкой он выглядел куда привлекательнее. Как и его владелица.

— До завтра? — спросил я, помогая Елене сесть за руль.

— До завтра, — она улыбнулась, заводя мотор. — Не забудьте прислать пропуск для герра Шмидта.

«Рено» плавно тронулся с места, растворяясь в снежной круговерти. Я смотрел вслед исчезающим габаритным огням, чувствуя странное волнение. Что-то подсказывало — это знакомство еще аукнется.

— Однако, — пробормотал рядом Величковский, быстро усаживаясь в «Бьюик», — весьма результативный получился вечер. Вы очаровали Доброхотова, Леонид Иванович. Как, впрочем, и любого человека.

— Да, профессор, — кивнул я, тоже садясь в машину. — Весьма результативный. Степан, в контору! Надо работать

Я хотел провести ночь на работе. Нужно подготовить завод к визиту немцев, организовать демонстрацию оборудования, но при этом не показать слишком много. И конечно, разобраться, кто такая эта загадочная Елена Сергеевна.

Машина медленно двигалась по заснеженной Москве. За окном проплывали освещенные витрины магазинов, тускло горели газовые фонари.

Я прикрыл глаза, мысленно прокручивая события вечера. Интуиция подсказывала, что мы получили даже больше, чем рассчитывали.

Мы свернули и поползли по заснеженной Маросейке. Я размышлял о результатах встречи, когда внезапно заметил знакомый темно-синий «Рено», стоящий у витрины букинистической лавки Сытина. В тусклом свете газового фонаря можно было разглядеть силуэт Елены за рулем.

Что это она здесь потеряла? Вроде бы, домой отправилась? Неужто какая-то интрижка?

— Притормози, — приказал я Степану.

Что-то здесь не так. Этот район Москвы после девяти вечера становился неуютным местом. А у дверей лавки маячили какие-то подозрительные фигуры.

— Профессор, подождите в машине, — я повернулся к Величковскому.

В этот момент из лавки вышел седой старик в потертом пальто с меховым воротником. В руках он держал увесистый том в кожаном переплете. Елена открыла дверцу и выпорхнула из машины ему навстречу.

— Простите, Александр Иванович, но больше шестидесяти рублей я не могу… — донесся ее голос.

Фигуры у стены пришли в движение. Я быстро оценил ситуацию.

Бандиты явно готовились к налету, выжидая момент передачи денег. Прямое столкновение было бы неразумным. У главаря может быть финка, да и дружки его явно не с пустыми руками.

— Степан, — быстро скомандовал я, — подгони машину к витрине. Фары на полную.

«Бьюик» медленно двинулся вперед, освещая ярким светом пространство перед лавкой. Я успел заметить, как фигуры впереди недовольно отодвинулись назад.

В кармане я нащупал наган, но решил использовать его только в самом крайнем случае. После покушения я не выходил из дома без оружия.

— Воля ваша, Леонид Иванович, если надо, я их покрошу, — Степан вцепился в руль и я вспомнил, что у него тоже есть пушка. Так что, у нас двое вооруженных людей. Ничего, разберемся.

— Не спеши, — сказал я и выскочил из автомобиля. — Елена Сергеевна! Какая приятная встреча! Вы тоже интересуетесь немецкими техническими справочниками?

Бандиты замерли, явно не ожидав появления свидетелей. А я, как бы между делом, повернулся в сторону переулка.

— А, товарищи, вы тоже здесь! Добрый вечер! Тоже решили прогуляться?

Потенциальные грабители моментально оценили ситуацию. У одного рука привычно скользнула под пальто:

Я едва заметно качнул головой и тоже сунул руку в карман. Ладонь стала рукоять нагана. Краем глаза я увидел, что Степан тоже открыл дверцу и наполовину высунулся из машины.

— Не советую шуметь, товарищи, — тихо сказал я.

Главарь нервно кашлянул. Он уже «посыпался». Связываться с вооруженными людьми в их планы явно не входило.

— Пройдемся, что ль, ребята, — буркнул он своим. — Не наш сегодня вечер.

Бандиты растворились в темноте переулка. Я неторопливо повернулся, улыбнулся и подошел ближе к Лене:

— Все в порядке?

Девушка глядела на меня огромными от страха глазами.

— Это были грабители? Это вы спугнули их? Боже, Леонид Иванович, даже подумать страшно, что случилось бы, если бы не вы. Спасибо вам огромное!

В порыве чувств девушка обняла меня и поцеловала. Старик-букинист прижимал книгу к груди, явно не понимая, что происходит.

— Позвольте взглянуть? — я чуть отстранился от Лены и протянул руку к книге. — М-м-м, «Physikalische Chemie der Metallurgie», профессор Тамман, первое издание. Интереснейшая работа. У меня, кстати, есть второе издание, дополненное. Можем сравнить, если хотите.

Глаза Елены загорелись:

— Правда? Отец ищет именно его исследования по диффузии в твердых телах!

— Тогда предлагаю продолжить разговор в более подходящей обстановке, — я повернулся к букинисту. — Александр Иванович, сколько вы хотите за книгу?

— Восемьдесят рублей, — старик с опаской косился на Рожкова. — Она из библиотеки покойного профессора Курнакова. Меньше никак не могу, вы уж извините.

Я достал бумажник:

— Вот сто. И держите еще двадцать за беспокойство в столь поздний час.

Елена бережно держала в руках потрепанный том:

— Отец разыскивает его уже полгода. Вы не представляете, как я рада! А уж он как обрадуется!

— У меня есть второе издание, — я взглянул на часы. — С дополнительными исследованиями по интерметаллическим соединениям. Могу показать, это недалеко.

В глазах девушки мелькнуло сомнение:

— Уже поздно…

— Там же ваш «Рено» замерз совсем, — я кивнул на запотевшие стёкла автомобиля. — А у меня камин разожжен, и Агафья Петровна наверняка оставила горячий ужин. Заодно сравним издания.

Величковский, все это время молча наблюдавший из «Бьюика», неожиданно поддержал:

— Елена Сергеевна, я лично знаком с вашим батюшкой по Технологическому институту. Он бы не простил нам, если бы упустили такую возможность изучить редкое издание.

Лена испытующе посмотрела на меня:

— Ладно, только если недолго.

Через четверть часа мы уже подъезжали к особняку в Архангельском переулке. Массивные чугунные фонари у подъезда отбрасывали теплый свет на заснеженные ступени. Михеич, наш швейцар, распахнул тяжелую дубовую дверь.

В прихожей пахло корицей и ванилью, Агафья Петровна явно готовила свои фирменные булочки. Из-под двери кабинета пробивалась полоска света, экономка, по своему обыкновению, поддерживала огонь в камине до возвращения хозяина.

— Прошу, — я помог Елене снять отделанное мехом пальто.

Она огляделась, рассматривая старинные гравюры на стенах и массивную бронзовую люстру в стиле модерн. В углу гостиной поблескивал лаком рояль «Бехштейн», на котором играла моя покойная матушка.

— Агафья Петровна! — позвал я. — У нас гости.

Экономка появилась моментально, будто только и ждала зова. На ней был безупречно накрахмаленный передник, а седые волосы аккуратно убраны под кружевной чепец:

— Сейчас подам ужин в малую столовую. Я как чувствовала — оставила пирожки с грибами в духовке.

— И, пожалуйста, разожгите камин в библиотеке, — добавил я. — Нам нужно поработать с книгами.

— Николай Александрович, может останетесь? — предложил я Величковскому.

— Нет-нет, — профессор хитро улыбнулся. — Мне еще нужно проверить расчёты к завтрашним испытаниям. Степан подбросит меня до дома, надеюсь?

Я кивнул.

— Конечно, без вопросов.

В библиотеке было тепло. Пламя в камине отражалось в стеклах дубовых шкафов красного дерева. Я включил лампу под зеленым абажуром и направился к дальней секции, где хранились технические издания.

Елена рассматривала корешки книг:

— У вас прекрасная библиотека. О, Менделеев, прижизненное издание!

— Отцовская коллекция, — я достал нужный том. — А вот и Тамман, смотрите.

Мы устроились в глубоких кожаных креслах у камина. Агафья Петровна неслышно вошла с подносом: пирожки, чай в тонком фарфоре «Кузнецов», варенье в хрустальной вазочке.

Время летело незаметно. Мы сравнивали издания, обсуждали формулы, спорили о теории диффузии. Елена оказалась прекрасным собеседником. Острый ум, прекрасное образование, тонкое чувство юмора.

За окном разыгралась метель. Каминные часы пробили полночь.

— Боже, как поздно! — спохватилась Елена. — Мне пора идти.

— Куда вы поедете в такую погоду? — я подошел к окну. — Смотрите, какой снегопад. Оставайтесь. У нас три гостевые спальни, Агафья Петровна уже наверняка приготовила одну из них.

Она колебалась:

— Неудобно…

— Что тут неудобного? — я улыбнулся. — Дом большой, прислуга есть. Все чинно-благородно. А утром спокойно заберете книги и поедете к отцу.

Елена посмотрела в окно на бушующую метель, потом на меня:

— Хорошо. Только дайте знать отцу, чтобы не волновался.

— Разумеется. Сейчас же позвоню.

Когда все формальности были улажены, я проводил девушку до гостевой спальни в южном крыле дома. Агафья Петровна уже успела растопить там камин и приготовить все необходимое.

— Спокойной ночи, — Елена остановилась у двери. В отблесках пламени ее глаза казались особенно глубокими. — Спасибо за интересный вечер.

— Спокойной ночи, — я поцеловал ей руку.

Наши взгляды встретились. В отблесках камина глаза девушки казались бездонными. Я невольно сделал шаг ближе.

— Леонид Иванович… — она чуть отстранилась. — Не стоит…

— Елена Сергеевна, — я мягко взял девушку за руку. — Вы же понимаете…

— Мы знакомы всего несколько часов, — в голосе Лены слышалась неуверенность.

— А кажется, что целую вечность.

Она попыталась отойти, но я удержал её руку. В следующее мгновение девушка сама подалась вперед, и наши губы встретились. Поцелуй длился, казалось, бесконечно.

— Останьтесь, — прошептал я.

Елена молча кивнула и позволила увести себя в спальню.

За окнами бушевала метель, но нам было не до капризов природы.

Вернувшись в кабинет под утро, я долго сидел у камина, глядя на пляшущие языки пламени. В голове мешались формулы из Таммана, тепло девичьих губ и легкий аромат «Коти Шипр».

Соберись, Краснов, одернул я себя. Сегодня важный день: немцы, Доброхотов, испытания, операция по Николаеву. Впрочем, как и всегда. У меня не бывает обычных простых дней.

Но даже засыпая под вой метели, я еще чувствовал тепло прикосновений Лены.