Осколки величия

Глава 31. Банка с гадюками

Когда в разгар нашей битвы прибыли какие-то мужики в доспехах я, было, подумал, что к волкам подкрепление прибыло. Однако вместо нас они атаковали зверье и потребовали сдаться для немедленной и быстрой смерти. Благо у меня был ключ от Эйш и нас решили вместо этого сопроводить к ведьмам.

«Вот мракова ведьма!» — мысленно выругался я, поминая эту наглую девицу.

Дала нам пропуск, а затем сбежала, не сказав, как он работает. Видать решила посмотреть, как мы будем через волков пробираться и выживать тут. Когда на нас напала целая стая, то пришлось очень быстро и оперативно убегать. Благо нам удалось найти небольшую скалу, на которой мы и стали отбиваться от врагов. Те не могли наброситься все сразу, копье позволяло хорошо их держать в узде, а девчонки сами спокойно справляли. Для Мерли так вообще было очень удобно, стоять на высоте и отстреливаться. Жаль только, болты быстро тратились.

А вот когда вылез какой-то мертвяк, с луком перемотанный в бинты и начал задавать неудобные вопросы я серьезно напрягся. Как хорошо, что отвечать на них я был не обязан. Скорее напротив.

Общественные отношения Темных издревле наполнены конкуренцией и враждебностью, и попытка выяснить чужие способности воспринимается как акт агрессии, или, как минимум, подготовка к оному. Есть, конечно, исключения вроде боевых товарищей или командиров, которым необходимо знать, на что ты способен, но посторонние любопытствующие традиционно посылаются Барнабасу в глотку.

Не говоря уже, что концепция «запретной силы» для темных просто не существует. Та светлая шаманка из орков — вовсе не единственный представитель вроде-бы враждебной силы в городе. И подобное даже во времена Повелителя никого особо не волновало.

Так что единственное, что могло удивить в моем ответе — это вежливость. Как я уже говорил, традиционным ответом был бы посыл к Барну и вопрошающего, и всей его родни до седьмого колена… Впрочем, его отсутствие легко объяснялось недружелюбной вооруженной стражей.

Вышеназванные лишь пожали плечами, и пошли исполнять свой долг. Что там подумал охотник мне все равно, это его дело. Пусть думает, что хочет. Поверить в то, что я могу использовать Свет, вряд ли кто-то сможет, так что дело спишут на артефакт, а я специально во время разговора слегка прикрыл булаву плащом. Не слишком открыто, но наблюдательный точно заметит. А мне и выгодно, чтобы потенциальные враги думали, что это мое «слабое место».

Помню, была такая то ли шутка, то ли действительно такое было, где один темный маг делал вид, будто боится зеркал. Старательно притворялся. Ну и когда враги пришли к нему с зеркалами он их осколками и убил. Так что выставить напоказ «слабость» и искусить потенциальных врагов ударить по ней или думать, что они все контролируют, зная уязвимость, позволит их одолеть.

Собрав с трупов волков осколки и болты, мы двинулись вместе с рыцарями к Шабашу.

Вели они нас явно какими-то магическими путями, ведь стоило им подойти к деревьям, как те сами собой раздвигались, уступая дорогу. Лес стал менее ясным, и звуки приутихли, все говорило о некоем ином пути через какое-то пространство.

Путь этот долго не продлился и уже через несколько минут мы предстали перед огромными деревянными воротами, что словно были вмурованы в какую-то живую изгородь.

— Прошу за мной, — сказал стражник. — Мы пришли.

Двери медленно отворились, открыв нам вид на…

— Чего?! — застыл я, смотря на это.

— Какого…?! — глаза Гвен округлились, и она даже голову из тела тролля высунула, чтобы получше рассмотреть.

— Вау! — едва не запрыгала на месте Мерли.

— О-о-о-о-о… — удивленно протянул Бьонд, максимально выражая своей костяной мимикой всю степень шока.

Когда я слышал выражение «шабаш ведьм», то представлял себе всякое. Ну, там мрачную полянку, заполненную черепами и костями, кучу расчленных трупов и непрекращающиеся оргии с животными и всякими тварями тьмы.

Однако к такому меня ничто подготовить не могло…

Светлая фруктовая ферма явно не то, чего ожидаешь от ведьм.

Теплый тусклый свет пробивался через кроны деревьев, но совершенно не вредил никому из темных. Мерли сначала отпрыгнула, спасаясь от губительного солнца, но вскоре осознала, что свет не вредит ей. Да и если приглядеться, то никакого солнца вообще не видно, а освещение идет, словно из разных источников за белым облачным куполом. Мне вот даже интересно, как можно сделать свет, не прибегая к магии Света? Последняя бы жгла не только Мерли, а вообще всех…

Вокруг нас росли плодоносные деревья, на которых висели яблоки, груши и какие-то ягоды. Вдоль широких покрытых гладким камнем тропинок росли кусты цветов, что придавали окружению какую-то сказочную волшебность. Множество разноцветных ленточек, реющих на легком ветерке, а также нежный шелест листвы, убаюкивающий как будто настоящая колыбельная.

Контраст между темным и жутким лесом позади и этими почти небесными кущами был настолько сильным, что я даже не поверил в реальность происходящего.

Мы прошли по дорожке, идя за стражником, что вел нас куда-то вглубь этого пугающе приятного места.

Мимо нас словно в каком-то сладком тумане проплывали маленькие цветастые домики с гладкими крышами, напоминающими шляпки каких-то грибов, лужайки с цветами, клумбы да грядки. Все вокруг словно дышало красотой, добром и миролюбием.

Нас провожали взглядами местные жители, что сплошь были одними красивыми женщинами. Все молодые, все с идеальными телами и все с минимумом одежды, будто красуясь своими фигурами и завлекая мужчину попробовать их плод. Веселые улыбки, смех и радость, вот какая атмосфера царила вокруг.

«Если тут все так мило, то почему рука сама тянется к копью?» — спросил я сам себя.

Да, все с виду очень цивильно, красиво и добродушно, однако некий душок напряженности ощущается. Нет, он не на нас направлен, а скорее друг на друга. Ведьмы улыбались, болтали и проводили вместе время, играя или читая книги, но в каждом действии словно ощущалась какая-то неприязнь и отвращение друг к другу. Будто они актеры, которых заставляют играть одну и туже пьесу уже который год подряд вместе с людьми, которых они искренне ненавидят.

— Жуть какая, — поежился я. — И чего все тут такие злые?

— Пф, мальчишкам никогда такого не понять, — фыркнула Гвен. Она в отличие от меня никакого дискомфорта не испытывала. Даже Мерли не так напряжена как я думал. — Все что ты видишь вокруг это нормальное состояние для такого общества.

— Такого общества? — спросил Бьонд. — Это какого такого?

— Женского, — усмехнулась она. — Некоторые особо «одаренные» дамы считают, что в обществе, где есть лишь женщины или они доминируют над мужчинами, сразу же наступает гармония и взаимопонимание. Вот только такие особы забывают, что девушки также подвержены всем тем же порокам и страстям, что и мужчины. И местами они могут быть куда более жестокими, завистливыми и одержимыми. А если к этому прицепить идеальную у всех внешность c невозможность. таким образом выделить себя среди других, то будут пытаться как-то иначе, делая свой дом красивее или одежду подбирая менее закрытую, а если и так не получится, но будет расти негатив. Ну и не стоит забывать про сущность Тьмы, что есть в каждой ведьме… По-итогу, мы получаем гремучую смесь из кучки змей, пауков и скорпионов, которых засунули в одну банку, но запретили друг друга убивать.

После того как она это сказала я посмотрел на все несколько иначе.

И ведь, правда, если абстрагироваться от того, что они все темные, все нечисть и все в душе несут Тьму, то картина вырисовывается достаточно обыденной. Даже в моем детстве соседки часто судачили, наговаривали друг на друга, ну или чисто из зависти творили пакости. И это было не злобные ведьмы, а обычные домохозяйки, служанки, поварихи, прачки и прочие жители маленького портового города. Порой не со зла, порой по глупости, порой просто из вредности, но конфликты между женщинами случались.

А теперь умножьте это в десять раз, и прибавить Тьму.

Получится тот еще ядрёный состав, который может воспламенить половину мирозданья.

«И если они не могут убивать друг друга, то значит, та кто стоит над ними всеми, очень опасна», — пришел я к самому очевидному выводу.

Эта Великая сестра Мабан должно быть очень могущественная особа, раз может держать всех этих ведьм в узде. Прочитать их уровни и описания не получается, похоже на высоком ранге можно даже научиться скрывать свои параметры от других. Полезная штука, надеюсь, она и у меня появится.

— А в чем вообще принципиальная разница между ведьмами и теми магами из Обсерватории? — спросил Бьонд. — Вроде и те и другие магией пользуются, но чего-то не вместе.

— У них принципиально разных подход, — отвечаю я. — Чародеи Обсерватории — это классические волшебники, что используют исключительно математический подход к магии. Точные расчёты, цифры и выверенные руны. Все у них четко, структурировано и разобрано. Они постигают истину через научный подход и магические формулы, стараясь добыть «философский камень».

— Че еще за камень? — не понял мой напарник.

— Это такое выражение означающее — «Ищут то, незнамо что, но великое и недостижимое», — пояснила Гвен. — Некоторые всерьез считают, что подобный «камень» существует и дарует бессмертие и могущество, но раз уж ни один Повелитель его не нашел, то вряд ли подобная штука существует. Так что маги и алхимики используют его выражение как обозначение великой цели, труда всей жизни и всего такого.

— А у ведьм все иначе? — спросила Мерли, которой тоже была интересна данная тема.

— У них все полностью наоборот. Ведьмы используют ритуалы и обряды. Они проводят кровавые жертвоприношения, и их магия завязана на эмоциях, чувствах и желаниях. Тут нет точных расчетов или выверенных формул, а лишь ощущения. Они настоящие мастера применять магию в движении тела, что делает их не менее опасными противниками.

— И что она им дает?

— Много чего она нам дает, — прозвучал рядом с нами веселый и очень знакомый голос. — Например, удовольствие.

Мы остановились, а затем медленно повернулись к одной больно наглой дамочке, что устроила нам неприятный забег по лесу. Сама ведьма была все также наполовину в своей кибитке и смотрела на нас совершенно честными глазами.

— Ты…! — зарычала Гвен и тролльи лапы потянулись к этой дамочке. — Да я тебя…

— Но, но, но! Не надо распускать руки! — возмутилась Эйш и еще тележка отъехала сама на пару метров. — Не надо так бурно реагировать. Я всего лишь забыла упомянуть одну маленькую деталь.

— Маленькую? — пискнула Мерли. — Да нас там чуть волки не растерзали.

— Зато вы подкачались и освоились с новыми возможностями, — парировала она. — Считайте, что я вам даже услугу оказала. Хвалите меня.

— Шею сейчас пожму тебе в знак благодарности.

— Хватит, Гвен, — махнул я рукой на эту клоунаду. — Она ведь исчезнет и потом не поймаешь.

— Вот, слушай своего парня, — хихикнула ведьма.

— Однако это отменяет того факта, что ты нас подставила, Эйш. Будешь должна.

— Хорошо. С меня должок, — с этими словами ведьма взяла нож и порезала себе ладонь. Рана тут же затянулась, оставив после себя чуть светлый оттенок кожи, будто шрам. — Так достаточно?

— Да, — ответил я, ощущая формирующиеся узы Договора. Точно оценить я его не могу, все же Способности для подобных договоров у меня нет, да и брать не хочется, но серьезность подхода настораживает.

Когда я говорил про должок, то не думал, что она к этому отнесется. Ведь не просто признала долг, но и закрепила то ли способностью, то ли каким-то их ритуалом, чего никто от нее не требовал. Как будто только этого и ждала… Ох, чую запах будущих проблем.

Гвен, секунду назад недовольно разминавшая кулаки, теперь и вовсе пыталась прожечь ведьму взглядом. Не любит она быть втянутой во что-то, чего не понимает.

Ну, не она одна. Мне остается только надеяться, что это не выйдет мне боком в самый неудачный момент.

— Итак, что ты имела в виду про «удовольствие»? — спросил я.

— Да все просто. Ведьмы способны не просто творить магию ритуалами. Они способны, — Эйш улыбнулась, — отнимать навыки и способности у других.

— Я слышал о таком, — мрачно произнес я. — Значит, ведьмы и правда способны влиять на Хроники.

— Ага, и это приносит нам невообразимое удовольствие, — промурлыкала торговка. — Вытянуть развитый навык, поглотить его и усилить себя. Это не с чем не сравнимое ощущение… Его даже «удовольствием» то назвать несколько кощунственно. Скорее, ты ощущаешь себя более полным. Как будто всю жизнь ползал без ног, и тут тебе их вырастил проезжий чудотворец. Зависимым стать чертовски легко… И большинство даже не сопротивляются.

Эти слова заставили меня напрячься еще сильнее.

Как обладатель кое-чего уникального, мне стало не по себе от мысли, что на мои силы тут могут позариться. Как бы потом не выяснилось, что меня вообще пригласили только затем, чтобы выпить досуха.

Лучше быть готовым прорываться, хотя, видя местную стражу, что вся как один пятого ранга, не думаю, что у меня много шансов.

— Успокойся, Косточка, — хихикнула та. — Ты здесь действительно по работе, а наемников ведьмы не трогают. Особенно тех, кого пригласила лично Высшая сестра.

— Не особо успокаивает, — произнес я.

Она на это лишь пожала плечами и снова показала свою «клятву», типа намекая, что в случае беды могу попросить ее, нас вытянуть. Возможно это «признание долга» и было чтобы усыпить мои подозрения.

— Простите, госпожа Эйш, — обратилась к ней Мерли. — Но разве подобные вещи как отнятие навыков никак не вредят ведьмам?

— Разумеется, вредят, — закивала торговка. — Ты выдираешь страницы из чужой Книги Жизни и переносишь в свою, так как это может не оставлять следов? Пара-тройка, или даже десяток «чужих» страниц ничего особого не сделают, но кто сможет отказаться от легкой и невообразимо приятной дороги к вершине?

— Черные Солнца смогли отказаться, — вспомнил я про одних ведьм.

Эйш лишь усмехнулась на мои слова.

— Кто-то и от жизни своей отказаться может… Но для тех, кто все же хочет ей наслаждаться, конца только два. Или ты умудряешься удерживаться на грани, пока твоя жизнь не закончится так или иначе, или срываешься и становишься суккубом.

— Суккубом? Дьяволом? — заинтересовался Бьонд.

— Демоном, — поправила его Эйш. — Дьяволы и Демоны — совершенно разные понятия. Первые — могучие существа, достигшие вершин Тьмы. Последние — ничтожества, чьи Хроники были наполнены чужими страницами, переродившиеся, чтобы стяжать еще и еще. Вечная жажда чужой энергии и множество способов ее заполнить… Ну, было множество. В наши замечательные мирные времена, когда каждая ведьма пытается заглушить жажду силы, утопая в удовольствиях, только суккубы и рождаются.

— Я думала, ведьмы хотят стать суккубами, — хмыкнула Гвен. — Разве не так?

— Ранг суккуба — первый, — ведьма даже подняла один палец, или от возмущения, или опасаясь, что до нас не дойдет. — Все навыки, что были скоплены за долгую ведьминскую карьеру, пусть не исчезают, но уходят под блок. Включая те, что помогают в самоконтроле, а ведь давление на разум только усиливается… Кому нужно стать невменяемой тварью, заботящейся только о удовольствиях и поглощении чужой силы? Да, если им удастся зайти в эволюции достаточно далеко, чтобы восстановить навыки и усилить свой разум, они, может, и смогут взять себя в руки… Возможно. В одном случае из сотен, и никто не безумен достаточно, чтобы помогать усилиться демонетке, которая только и ждет момента, когда ей хватит сил тебя съесть. Во времена Повелителя их вообще закидывали в Светлые Земли как живое оружие. Сейчас — просто запирают в пещеры, но все равно, не позавидуешь.

Да уж, не скучно им живется.

Если я хоть что-то понимаю в Темных, то в этом месте сдерживаться и не отжираться на чужой силе просто опасно, ибо слабые везде добыча, и вечно ведьму-новичка прикрывать от нападок коллег никто не будет. Конкуренция, страх, жажда силы — все это толкает ведьм на грань, за которую, как и сказала Эйш, им потом приходится отчаянно цепляться. И судьбе сорвавшихся никто не позавидует.

— А где у вас мужчины? — спросила Гвен. — Я же слышала у вас тут не только ведьмы, но и колдуны бывают, а тут из мужиков только стражники.

И правда.

Все стражники, что сопровождают нас исключительно мужчины, а вот местные жители только женщины. Никого лишнего не видно.

— Есть они у нас. Просто их подавляющее меньшинство, да и тяжко им жить в нашем окружении, так что они селятся подальше и особо активной роли в политике Ковена не играют. А так мужчины у нас либо стражники, либо наши игрушки.

На последнем слове Мерли слегка вздрогнула.

Она по себе знает, что такое быть чьей-то «игрушкой». Кошка тут же стала идти как можно ближе к Гвен.

— Ладно, ребятки, удачи вам, — сказала Эйш. — Поболтаем еще как-нибудь. Если тебе будет нужна моя помощь, то просто произнеси мои имя трижды.

После этих слов ведьма исчезла, как только мы упустили её из своего взора. Она ушла, а мы остались с полученное информацией. Жаль особо обдумать её уже не получиться.

Мы пришли.

— Высшая сестра Мабан, ждет вас…