Осколки величия

Глава 55. В ожидании атаки

Мрачные тучи нависали над городом и грозились вот-вот разразиться дождем и молнией. Холодный ветер свистел среди редких камней и стеклянных наростов на почти гладкой поверхности земли. Тишина… мертвая тишина была громче, чем рев все чудовищ, так как в ней боялись говорить и как-то нарушать устоявшуюся атмосферу.

Страх… вот что витало в воздухе и многие действительно боялись.

Нет, не смерти. Нежить не сказать, чтобы сильно боялась этого.

Скорее они страшатся того, что находится за границей их существования. Что у темных после окончательной смерти не будет перерождения или покоя, а лишь забвение или растворение в Извечной Тьме. Да и ходят слухи, что пауки могут и душу сожрать, но это скорее уже просто байки напуганных мертвяков, чем что-то реальное. Как мне сказали, пожирание души вещь редкая и мало кем одобряемая. Не из какого-то миролюбия, а просто потому, что прокормить такого индивида становится гораздо сложнее. Те же вампиры одного человека могут неделю пить, а если его лечить и кормить, и того дольше, а вот с поеданием души такое не работает.

Так или иначе, но пауков все же боятся.

Именно поэтому приготовления к их атаке были настолько масштабными.

«Ох, а ведь раньше тут был целый район…»

Между Мусорным районом и Опасными районами находился Свиной. Там обитал Свинофермер и там же он мешал окружающим, но к нему не лезли, и все находилось в определенной стагнации. Но затем пришел я, убил Париса и открыл местным доступ сюда, чем они быстро и воспользовались. Тут отстроили настоящую крепость, а вот все остальное… уничтожили.

То есть ВСЕ.

Раньше тут был целый район с десятками домов, улиц и прочего, а сейчас здесь чистое поле с одной крепостью в центре. Причем поле не просто чистое, оно еще и стеклянное.

Пауки любители подкопов, так что магам пришлось постараться, чтобы те не вылезли неожиданно в самом неподходящем месте. Сама Крепость Бдения не была чем-то выдающимся. Все же создать такое большое укрепление с нуля довольно сложно, а потому просто взяли какое-то старое поместье, укрепили стены, настроили сверху, выкопали рвы, и получилось относительно неплохо. Для работы в пару месяцев.

Сейчас это место назвали Стеклянные поля, и они являются первой линией обороны города против пауков, что вот-вот должны напасть. Обойти крепость они конечно могут, но в том и суть что все самое вкусное на много миль вокруг — в ней. Можно, конечно, рассеять силы и попытаться догнать тех, кто решил навострить лыжи из города или выковырять забившихся в норы, но малые отряды пауков и перебьют поодиночке.

— Ух, ожидание неприятнее, чем сам бой, — поежилась Гвен. — Ну, где они там?

— Да, скорее бы! — покивал Бьонд. — Скучно просто стоять!

— А я бы предпочла не рисковать, — пискнула Мерли.

— Спокойнее, успеем еще наубивать членистоногих, — сказал я.

— Пф, молодежь, — фыркнул рядом сидящий в седле своего костяного коня Рыцарь Смерти. — Вечно вам неймется поскорее. Битвой нужно наслаждаться и удовольствие растягивать. Это вы сейчас волнуетесь перед началом, а с годами рутины начнете ценить такие сладкие моменты предвкушения резни.

— Да! — поддержали старого мертвеца. — Мы ждем резню!

— Да-а-а-а! — воодушевились другие рыцари.

От их совместного крика и легкого выпуска своей энергии нам, тем, кто был недостаточно силен, стало слегка не по себе. Все же младшая элита и полноценные монстры среди темных — это не одно и тоже, но нас поставили вместе с ними. Мерли так вообще даже до среднего ранга не дотягивает и её чисто за компанию с нами взяли. Я может и оставил бы девушку в крепости, но боялся держать её слишком близко к врагам, которые уже четко обозначили свою цель.

— Эй, новенький, не лезь вперед нас! — сказал уже мне один из рыцарей. — Наемники едут позади, а Армия Наследника нанесет главный удар!

— Да, да, удачного похода, — фыркнул я.

Народ хочет славной битвы и боится, что кто-то лишний отнимет у них славу.

Многие пришедшие вообще косо поглядывают на добровольцев и не особо желают нас тут видеть. Слышал даже, что рыцари смерти требовали убрать из их отряда всех лишних и позволить сражаться, как им хочется. Благо командует всеми пока орг Бахок и ему плевать на отношения между солдатами. Думает только над эффективностью.

Примерно также рассуждают и командиры, но они не мешают своим подчиненным выражать негодование.

— Тихо вы, иллюзию сорвете! — зарычал на них Гаурун, которого поставили наш отряд возглавлять.

— Не ворчи, Артемис, — фыркнул старый рыцарь. — Ты, небось, совсем разленился на своем посту. Даже в уровнях почти не поднялся за те годы, что я тебя не видел.

— Кто бы говорил, Борис, — усмехнулся вампир. — Сам-то, небось, в седло Бывалого свой зад не опускал уже лет двадцать.

— Ха-ха-ха, да нечем нам заняться было, — рассмеялся тот. — Но сегодня мы оторвемся.

— Да-а-а, командир! — поддержали его остальные рыцари.

— И как нас пауки еще не обнаружили? — покачал я головой.

Сейчас мы в составе двух сотен элитных мертвецов находились на небольшом пригорке в стороне от крепости. Наша задача не защищать цитадель на стенах, чем в основном занимается младшая нежить и маги, а мы нужны для другой задачи. Как только начнется битва, мы будем ждать сигнала, чтобы ударить пауков с фланга. Все же есть вариант, что наши панцирные друзья не полезут на крепость, а просто осадят её частью своих сил и пойдут дальше. Вот мы и нужны, чтобы этого не допустить. Наша задача перехватывать всех отделившихся врагов, если они пойдут малыми отрядами, если же попрут большей частью армии, а меньшую оставят на осаду — ударить в спину осаждающим. Ну и как придет подмога, мы ударим в бок армии врага и возьмем их в «клешни» вместе с другим отрядом на противоположной стороне.

Ради такого в подобные отряды собрали всех рыцарей и всадников, а также тех, кто может быть достаточно быстрых как они. Вот Армия Наследника прислала элитный взвод Мертвителей, это их рыцари смерти. Воины четвертого, пятого и шестого ранга, возглавляемого старым ветераном еще войн Берита, Бориса Неупокоенного. От вампиров прилетел Артемий Гаурун вместе с остатками Рыцарей Драконьей Крови. Элитные вампиры-атависты, все ветераны времен Повелителя. Как я слышал, Королева Нарцисса не захотела никого присылать и Гаурун тут со своими товарищами исключительно по личной инициативе.

Наличие тут своей фаворитки объясняется довольно забавным образом.

Та случайно попалась страже, ляпнула не подумав, что представитель вампиров и теперь уйти не может, так как это репутацию её фракции может подорвать. Зато как маг выбила себе место в крепости и брата своего там пристроила, чтобы не рисковать, как мы.

Я же с Бьондом и Гвен были признаны достаточно хорошими бойцами, чтобы войти в состав кавалерии. Для такого дела Гвен на временное пользование выдали новое тело какой-то химеры с верхней частью гуманоида, а все ниже пояса было от коня.

— Я, конечно, слышал о кентаврах, но думал это просто сказки, — рассмеялся один из рыцарей. — Эй, как тебе с лошадиным задом?

— У своего коня спроси, — зашипела призрак. — Хорошо хоть половые органы ему не приделали. Я задолбалась в тела мужиков вселяться. Скоро у самой вырастит огромный…

— Завязывай, — остановил я её поток ругательств, от которых окружающие только ржали еще больше. Причем ржали больше своих мертвых конец.

Про кентавров я тоже слышал.

Ну, вроде как пытался терийцев сделать конелюдов, но эта идея не оправдала себя. Те же фолкегранцы пытались создать своих зверолюдов, но ничего у них не получилось. А то, что получилось, потом чума выкосила. Да и если посудить, то кентавры были бы как вид довольно ущербными. Все же сжирать лошадиные объемы жратвы через человеческий рот — это такое себе. Да и в целом их физиология вызывает кучу вопросов.

Но нежити плевать на подобные мелочи, поэтому среди некромантов такая конструкция весьма популярна. Да и химерологи тоже, бытовые неудобства их творений никого не волнует, потому как, самостоятельный быт у них отсутствует в принципе. Вот Гвен одно такое тело и досталось. Всем, кто вступил в войну добровольцем, выдали что-то. Мне вот новые копье и щит дали, обычные, но хорошего качества. Тьму проводит не слишком хорошо, но если что, выкинуть не жалко. Мерли одели в более-менее приличную экипировку хоть с какой-то защитой, а Гвен дали труп химеры.

— Хватит разговоров, — прервал смех Гаурун. — Они уже здесь.

Поначалу я не понял, что имел в виду вампир и стал вглядываться вдаль. Перед нами простирались равнины Паучьих ферм. Когда-то здесь располагались обширные фермерские угодья для живых последователей Берита и его самого. Дункельхейд ведь в некотором роде безопасная крепость или тыл, а потому всеми силами был сделан самодостаточен. Тут выращивали специальный сорт злаков, которым не нужен был солнечный свет, а также паслись искусственно выведенные животные, мясо которых было вкуснее и сытнее обычного. Все же когда твой господин выдающийся алхимик, то проблем с едой в Империи никогда не было.

Как я узнал, одна из проблем Раума, почему его все же нашли тут, было как раз в том, что он был зависим от поставок извне, Берит же исправил этот недостаток.

Сейчас же от того что было когда-то эпицентром жизни и еды осталась лишь мертвая, сухая и потрескавшееся земля, по которой проходил холодный ветер и поднимал облака пыли. Если пройти дальше, то можно было найти остатки самих ферм и скотобоен, опутанных паутиной.

Я всматривался в горизонт и ничего не видел даже с усиленным зрением…

— А? А что разве горизонт был так близок?

Услышав это, я вспомнил, что вообще-то за полями простирается огромный лес, уходящий в заснеженные горы, а затем осознал, что даже намеки на этого не видно.

— Нет… сам горизонт это они…

И вот тут я начал понимать… горизонт… приближался к нам…

Сначала были видны лишь какие-то непонятные искажения вдалеке. Словно иллюзорное искажение, что иногда появляется на море из-за перепада температур. Но затем я начал различать маленькие контуры. Что-то двигалось.

Быстро, очень быстро двигалось. Приближалось.

— Ничего… себе…

— Да сколько их тут?

— Это… оно серьезно?

— Что-то мне не по себе…

Подобные разговоры послышались в основном от молодых рыцарей как мы и другой еще младшей элитной нежити. Старшие же лишь хмурились и молча смотрели на… легионы…

Десятки, сотни, тысячи… десятки тысяч… сто тысяч… если не больше…

Они шли, словно отовсюду сразу. Как будто приливная волна они накатывались и заполоняли собой все как море. Море множества ног, белых брюшек и жвал. Гвалт от их совместных перещёлкиваний, шагов множества конечностей и шипения стоял такой, что уши может заложить. Они двигались одной единой волной и не знали преград или сомнений. Они не были нежитью, не были мертвыми, но в них сейчас виделось что-то гораздо более опасное.

«Голод…»

От них веяло голодом.

Нежить не имеет такого понятия как «эмоции». Наши чувства — это отголоски нашей жизни, но никак не явление наших живых тел. Один знакомый маг рассказывал мне в прошлом о том, что эмоции есть ничто иное, как какие-то реакции внутри мозга и тела, что мы испытываем. И когда живое существо становится нежитью, с ним это все в памяти остается. Привычка, условный рефлекс, как почесывание затылка или поправление очков, даже если всего этого нет. Разум так часто выполнял все эти действия через тело, что они стали естественным проявлением наших сущностей. Потому от мертвецов можно услышать вздохи, стоны, закатывание глаз или щелчок языком, даже если этого всего нет. Так и эмоции, ничто иное, как имитация. Все зависит от степени «разумности» мертвеца, чем он сильнее, тем и эти проявления ярче.

Однако главная наша сущность — это безразличие и холодность. Нежить холодна, если не снаружи, так внутри, и лишь страсти могут сделать нас активнее.

Пауки же были живыми существами. Да, они нечисть, темные, но живые, однако разумность имеется далеко не у всех. А потому они живут звериными инстинктами, помноженными на негативное влияние Тьмы внутри них.

А потом я прямо ощущал то, как они голодны.

Дикий зверь, что давно не ел, утративший терпение, цепляющийся из последних сил за жизнь. Он вот-вот рухнет и заснет вечным сном, но еще держится, экономит энергию, терпит, и в какой-то момент он видит еду, а потому беспощаден в своем желании утолить свои естественные потребности. Он смотрит на живое или мертвое, ему плевать на вкус, на возможные проблемы, на отраву или на внешний вид, его уже не волнует все это. Важно лишь утолить это ужасное чувство.

— Как же их много…? — спросила Мерли вжавшаяся в спину Гвен. Маленькая терийка сидела в седле на спине «кентавра» и с ужасом смотрела на все это.

— Не меньше ста тысяч, — произнес Бьонд. — Я тут думал жаловаться на попону, в которую меня нарядили… Мне что-то захотелось еще в парочку обернуться.

— И ведь это явно не все, — сказал Борис. — Далеко не все… За триста лет она нарожала очень много… Ох, Долорэ, маленькая и глупая Долорэ… что же ты с собой сотворила?

Похоже, он знал их в прошлом. Даже ближе чем можно было подумать.

— Ну, чтож, — прозвучал голос Гауруна, смотрящего на бескрайнее море пауков, — вот и началась война…