Осколки величия

Глава 38. Варианты былого

Сразу три руки устремляются в мою сторону, и огромные кулаки обрушиваются на выставленный костяной щит.

Агрессивная защита! Нерушимость!

Поглощаю тройную атаку и тут же отвечаю своей.

Иллюзорный финт!

Быстрый тройной выпад, усиленный поглощенной энергией, рассекает тяжелые кулаки и проливает брызги густой крови. Такие раны гомункулу не страшны, но, как и все живые существа, он чувствует боль, из-за которой удлиненные конечности возвращаются к нему и тот дергается от страданий.

Гвен удается поднырнуть под размахивающимися культями ранее отрезанных мной рук, а затем когтями рассечь живот. И когда монстр согнулся, держась за рану, поразить вторую, торчащую на плече голову, лишая врага глаз на этой стороне.

— Ра-а-а-а-а-а! — завопили две головы и конечности стали махать в разные стороны с удовенной силой и скорость, а втыкающиеся в спину болты лишь усиливали страдания химеры.

Четырехрукий уродец с четырьмя ногами, две из которых торчат в спине, начал пытаться сбежать от нас, инстинктивно закрываясь руками, плача и вопя во все горло. Он уже осознал, что в одиночку не сможет нас одолеть, а его собратья давно мертвы, так что он хотел спастись.

Жаль, у него не выйдет уйти.

Пораженное болтом колено заставляет монстра упасть, обрушившиеся на руки когти рвут плоть, а я со спины уже разогнался.

Рывок!

На полной скорости устремляюсь к цели.

Одна из ног тут же удлиняется и пытается остановить меня.

Подшаг!

Смещаюсь, уходя от движения врага, а затем на полной скорости врезаюсь в него щитом с выставленным копьем.

Выпад!

Костяное копье, окутанное Тьмой, пронзает спину твари. Острие слегка показывается из грудной клетки, выходя между ребрами, а темная энергия, быстро вливаемая в чудовище, начинает стремительно отнимать у того жизнь.

Тьмой довольно трудно быстро убить, но вот чтобы добить слишком живучую тварь, она прекрасно подходила. Пускай гомункул обладал повышенный здоровьем, у него было два сердца, и, похоже, особенность Регенерации, вливаемая в него первостихия сводила все это на нет.

Многорукий гомункул долго не продержался и пускай он был сильнее своих собратьев, но это ему не помогло в борьбе с нами.

— Выживших нет? — спросил я у девчонок, что осматривали тела.

— Никого. Всех положили, — кивнула Гвен.

— Да, мы справились, — сказала Мерли.

— А то, хе-хе-хе, никто нас не остановит, — рассмеялся Бьонд.

— Ну, это пока на новую толпу не наткнемся, — не разделил я их расслабленность.

Да, за те часы, что мы бродим после разборок с целой толпой гомункулов, нам больше враги в таких количествах не встречались. Не уверен, везение это или закономерность. Быть может мы как раз, и уничтожили большую часть гомункулов, а может нам просто повезло не встретить другую такую орду. Пока что мы сталкивались лишь с небольшими группами максимум в десять особей. В основном это были или гомункулы, или животные-химеры.

Из зверей тут по большей части были уже знакомые нам вараны, что источали ядовитый газ, но изредка встречались немного иные твари. Однако они были еще слабее, чем остальные. Видать Берит, когда создавал себе стражей, делал разные формы, но впоследствии остановился только на самых эффективных.

Зачем в местную систему добавлены еще и гомункулы, мне сказать сложно. Эти уроды больше на ошибки похожи, чем на эффективные единицы. Пока что логику этого подземелья я не понимаю, но, думаю, скоро разберемся.

— Раз все нормально, то давайте зайдем.

С этими словами я повернулся к очередной большой арочной двери, что предстала в конце коридора. Мы, походу, уже зашли гораздо дальше, чем остальные экспедиции. Следов прошлых входящих сюда уже не осталось, а потому мы начали петлять в лабиринте, ища нужный путь. Приходилось оставлять на стенах пометки кровью, чтобы хоть как-то ориентироваться. Все же неизвестно, каким будет у нас обратный путь и не придется ли идти той же дорогой.

Остальные быстро встали рядом со мной и также приготовились к бою, когда я начал открывать дверь.

За ней было на удивление тихо, что напрягало еще сильнее.

Никаких звуков механизмов, никаких стонов или еще чего-то подобного. Просто тишина.

Такое нам еще не встречалось, а потому мы были готовы к возможным неприятностям.

Двери открылись и нашему взору предстал… просто большой пустой зал…

Никаких звуков, никакой видимой опасности или хоть чего-то иного, просто просторное помещение.

Мы не спешили входить внутрь, а обождали пару минут, но когда по истечению некоторого времени ничего не изменилось, мы все же решили зайти.

Помещение представляло собой круглый зал с такой же круглой крышей с простыми светло-серыми стенами из крупного кирпича. Единственной странностью этого места была противоположная дверь, по краям которой стояли какие-то одинаковые статуи. Статуи просто стояли со сложенными на груди руками и безмолвно смотрели на все вокруг каменными лицами. Шесть статуй у двери и все.

— Ого, посмотрите наверх, — подала голос Мерли.

Поднимаю голову и замираю, смотря на открывшуюся мне красоту.

Потолок этого гигантского зала, что размерами превосходил все видимые ранее, представлял собой какую-то сложную мозаику. Поначалу разобрать изображенное на ней было сложно, но вскоре глаза охватили всю картину целиком и увидели изображение гигантского кратера посреди пустыни. Большая яма на фоне песков по краям которой были две едва заметные точки одна белая, а вторая черная.

И больше ничего.

— Да это же кратер в пустыне Шаргли. Изображение Великого Катаклизма, что изменил мир более полутора тысяч лет назад, — усмехнулась Гвен, наполовину вылезая из тела оборотня. — Не знала, что Берит тоже изучал эти события.

— Ну, тема в любом случае интересная, — хмыкнул я. — Многие пытались её раскрыть, но безрезультатно.

— А чего это такое? — спросил Бьонд.

— М? Ты не знаешь? — удивился я.

— Нет. Откуда?

— Ну да, — инстинктивно чешу затылок. Ему ведь и правда, не откуда узнать подобное. Просто я думал, что это знают все и нет, нужны объяснять. — Ну, короче, тысячу семьсот лет назад боги разгневались на смертных и принесли им погибель. Говорят, звезду с неба притянули и та уничтожила город, что некогда располагался в центре пустыни Шаргли. Говорят, местные так грешили, что светлые и темные боги решили их вместе уничтожить и стерли ту империю вместе с половиной пустыни.

— Пф, типичная церковная пропаганда, — фыркнула Гвен. — Не понимаю, кто вообще верит в подобную чушь?

— Я тоже такую версию слышала, — покивала Мерли. — Только там не грешный город был, а чисто какие-то боги разозлились на всех нас и решили мир стереть, чтобы потом его воссоздать заново.

— Еще глупее, — покачала призрак головой. — Даже у богов нет столько сил, чтобы мир восстановить. И если вспомнить масштабы катастрофы, то мир бы от такого не разрушился. Да, ударная волна устроила землетрясения, смешение тектонических плит и извержения вулканов, в результате которого океан на южном полюсе стал огненным, но вот починить потом сломанное никто бы не смог.

— Ну, а какая еще версия есть тех событий? — спросил я. — Насколько мне известно, сами боги никогда не подтверждали и не опровергали ни одну из теорий, а лишь молчали. Да и другие свидетели тех событий, эльфы, фаэ, древняя нежить — все так же молчат, по крайней мере, на публику. Но если кому что и рассказали, те тоже предпочитают не распространяться…

— Да все просто, там была Война Богов, — заявила Собирательница трупов. — Каким был наш мир до Катаклизма сказать сложно, ведь все археологические раскопки на эту тему запрещены и историки толком не могут собрать все факты воедино. Однако одно известно точно, — Гвен посмотрела на нас. — В прошлом боги активно вмешивались в дела смертных и проявляли себя очень часто. Даже воевали самолично.

Насколько я знаю, боги никогда лично в дела не вмешивались. Даже когда шли войны с Повелителями или за выживание, напрямую ни один бог ничего не делал. Только там чудо мог совершить, благословение дать или в храме своем что-то сделать, а в остальное время ничего.

И это как бы нормально.

С темными вроде то же самое.

— Ну и тогда боги Тьмы и Света устроили между собой войну результатом которой стал огромный кратер и уничтожение половина пустыни, а также катастрофы в остальном мире. Осознав, какую угрозу они несут всему миру, боги заключили между собой договор, никогда больше напрямую не вмешиваться. Это касается как высших, так и младших божеств. Никто теперь не имеет право выбираться в мир смертных и творить что вздумается.

— Как продуманно.

— Потому ничего удивительного, что они запрещают все о Забытом Времени, ведь тогда их вина станет слишком явной.

— А что-то известно об этом Забытом Времени? — заинтересовалась Мерли.

— Лишь, что в то время смертные были куда более развитыми и у них были невероятные технологии. Вроде даже Хроники отчасти пришли оттуда.

Это тоже может быть одной из теорий как все пришло к такому.

Когда я учился в Ордене, нам преподавали только официальную позицию Церкви о тех событиях. Да и те, не слишком подробны. Пусть говорили о некоем городе, что впал в грех и строил бесконечную башню, дабы поклоняться космическому злу. Наставник Логрек на это лишь усмехался, а затем заставлял меня бежать еще десять кругов.

— Чтобы о всякой чуши не думал, маленький засранец!

Да уж, с таким учителем как-то нет времени для церковной пропаганды.

Главное выжить на тренировках, а потом доползти до своей кельи.

— Надо будет об этом почитать в библиотеке, — сказал Бьонд.

— Так интересна история? — спросил я своего напарника.

— Это ведь знают все, вот и я должен. Меня такому никогда не учили.

Печально, если задуматься о судьбе Бьонда.

Он был рожден с ошибкой. Его создатель либо не увидел в нем потенциала, либо ему было плевать, а потому создание было брошено. А потом десяток лет это существо лишь копило силы и ненависть к сотворившему его. И многое из-за этого мимо себя пропустил.

Сейчас, когда он с нами, его начинает интересовать вещи вне круга его нужды и злобы, но он просто не знал, что нужно быть в теме некоторых моментов. Так что, думаю, он чувствует себя не в своей тарелке из-за такого.

— Ну, — я посмотрел на потолок, а точнее обратил внимание на две точки, черную и белую, — не знаю что же там случилось на самом деле и сколько еще теорий выдумают по этому поводу… Но вряд ли это запретили узнать исключительно из-за страха разоблачения. Быть может, есть что-то еще…

Девушки как раз обсуждали разные варианты трактовок тех событий. Точнее все это говорила Гвен, а Мерли лишь спрашивала и внимательно слушая оттопырив свои большие ушки.

— А еще, исследования профессора Арэстериса те события могли быть связаны с некими людьми из других миров, — говорила Гвен. — Но в той теории он больше времени уделил тому, как эти неизвестные гарем себе собрать пытались, а не как мир менять…

— О-о-о-о! Как интересно! — запрыгала на месте терийка. — А у господина Ора может быть гарем?

— Зачем ему гарем, когда у него есть я, — гордо вздернула носик призрачная леди. — А если что, эволюционирую в Легион Одного и станет у любимого сразу куча жен.

— Невероятно…

Кажется, их разговор зашел в какое-то совсем уж странное русло.

— Так, заканчивайте ваше, безусловно, важное обсуждение, — сказал я. — Нам нужно дальше идти.

Нехотя они закончили болтать, и мы пошли к противоположной двери.

Сначала несколько опались подходить опасаясь, что статуи оживут, но несмотря на все наши действия те двигаться не торопились. Потыкал копьем, и ничего. На вид просто статуи, похожи на людей, только очень крупных больше двух метров, с грубыми чертами лица и металлическими наплечниками.

Странное эстетическое решение, но пока эта шестерка не оживает, можно игнорировать их.

Далее мы попытались пройти дальше, однако теперь на нашем пути встало самое сложное препятствие — заклинившая дверь. Попытки отворить её, толкаться и сломать ничего не дали. Ни у меня, ни у девчонок не хватало сил открыть или сломать её.

— Проблема, — хмыкнул я, смотря на металлическую поверхность, которая даже не шелохнулась от наших атак и даже вмятин не осталось. — Как будем решать?

— Есть идея, — сказала Гвен.

Пристроив труп оборотня она покинула его, а затем полетела к входу и вселилась там в того крупного четырехрукого гомункула. Подлечила его, приделала отрубленную руку обратно, а затем двинулась к двери. Идти ей было сложно, три ноги, одна из которых торчит из копчика, не особо помогали, но кое-как доковыляла.

— Отойдите, малыши, — с усмешкой произнесла призрак, разминая кулаки.

Замах.

Удар!

Кулак-молот влетает в металлическую поверхность двери и по залу разносится мощный грохот. Железная дверь содрогается и на ней образуется глубокая вмятина.

— Ого, вот это да, — усмехается она. — А сила этого тела почти не уступает тролльему. Если бы не неудобная форма, можно было и себе взять.

С этим не поспоришь.

Труп этого многорукого гомункула по росту такой же как тролль, даже силой весьма неплох, но проиграл бы весьма быстро. Неудобное, кривое тело просто ограничило потенциал существа, не дав тому раскрыться на полную. Он, фактически, сам запутался в конечностях, что и позволило нам его без труда убить.

Гвен ударила снова, и преграда зашаталось, грозясь вот-вот развалиться…

Гршк! — послышался какой-то шум рядом с нами.

Статуи начали оживать…