По Острию Бритвы

Глава 17

Мне было двенадцать, когда академия начала обучать меня демономантии. И все равно я думаю, что была чертовски молодой для тех ужасов, с которыми столкнулась. Я не уверена, что вообще бывает подходящий возраст для изучения этих искусств. Другой Мир — темное место без солнца, лун и звезд. Над ним нет ничего, кроме бездонной черноты. Неудивительно, что так много существ, вызванных демономантами, оказались внизу, в Яме. Ужасы и монстры ищут знакомую почву.

Я видела изображения многих существ, найденных в Другом Мире; Академия Оррана вела подробные записи о каждом из монстров, которых они там находили. Но некоторые из этих существ никогда не должны были попасть в наш мир. Некоторые должны были навсегда остаться запертыми в своем темном доме.

В то время выдающимся экспертом по демономантии была наставница Виндласс, хотя, по правде говоря, она была полной дурой, чьи знания в лучшем случае были рудиментарными. Она работала с каждым учеником индивидуально, однако я была единственной из своей возрастной группы, кто имел установку для этой школы. Я думаю, что это в какой-то мере усугубило ситуацию. Я могла бы поговорить с Джозефом, Барроу или Тэмми, но никто из них не смог бы понять чувство связи с Другим Миром, постоянное погружение в темноту внутри. В этом месте есть что-то странно притягательное. Никто из них не смог бы понять кошмаров, которые мучили меня каждый раз, когда я закрывала глаза. Сны о существах, настолько ужасающих, что большинство людей даже не верило в их существование. И никто не смог понять того странного влечения, которое заставляло меня снова и снова посещать эти кошмары — словно я ковыряла струп и отказывалась дать ране зажить.

Странное ощущение — перенести кого-нибудь сюда. Наставница Виндласс приказала мне начать с малого, и я так и сделала. Во всяком случае, я так думала. Это не похоже на открытие портала. Нет мерцающего светового диска, показывающего другое место. Демономант использует себя в качестве проводника, чтобы вытащить монстра из Другого Мира. Порталом становится его собственное тело. И существа из Другого Мира не всегда приходят добровольно.

Одно я могу сказать о Другом Мире: это прекрасное место, полное величественных городов, которые сияют в темноте. Чудес, которые поражают воображение. Я видела водопад, который течет вверх, огромные горные хребты, слишком упорядоченные, чтобы быть естественными, лес с деревьями, похожими на цепляющиеся руки скелетов. Теперь я понимаю, почему Другой Мир таков. Я знаю, как все там сложилось таким, какое оно есть, но для неопытного взгляда ребенка красота и размах этого мира вызывали благоговейный трепет, в то время как существа, населяющие его, вызывали отвращение. Помню, я удивлялась, как такие монстры смогли построить такие сооружения. Но, конечно, они ничего этого не строили. Они просто присвоили себе то, что уже существовало. Мы все живем в мире, построенном древними. И, так же, как и мы, они часто пытаются постичь смысл своего мира.

Существо, которое я выбрала для перенесения в наш мир, было крошечным. Оно было похоже на слизняка размером не больше мыши. Его кожа была серой и перепончатой, и оно скользило по земле, оставляя за собой густую, вязкую слизь. Я некоторое время наблюдала за ним. Быть демономантом в Другом Мире — значит быть бестелесным духом. Мы можем парить вокруг, видя все, что есть, но на самом деле нас там нет, и существа этого мира нас не могут видеть. Ну, большинство из них. И поверь мне, когда я говорю, что ты предпочел бы не привлекать внимания тех, кто может.

Я потянулась своим духом, коснулась маленькой слизи, и та быстро исчезла из Другого Мира. Затем я начала задыхаться.

Наставница Виндласс запаниковала и позвала на помощь. Я помню, что не могла дышать. Чувствовала, как что-то глубоко внутри скользит к моему горлу. Я почувствовала вкус желчи и чего-то гораздо худшего, и меня стало рвать, когда серое щупальце высунулось у меня изо рта. Тварь оказалась крупнее, чем я думала, и ее щупальца дергались, пока меня рвало. Она уже была размером с кошку, когда вышла наружу, и от мысли о том, что она была у меня внутри и от ее вкуса, который я ощущала, пока переносила ее сюда, у меня скрутило живот. Я отшатнулась от нее, меня тошнило, я задыхалась, а она металась по полу, становясь все больше и больше, пока не заняла в маленькой комнате больше места, чем я.

Именно тогда я заметила, что больше не связана с Другим миром. Маленькое чудовище украло мой Источник демономантии, когда оно скользило вверх и выходило из меня. Как только связь Хранителя Источников с Источником прерывается, то же самое происходит и с его властью над тем, что он призвал, и эта власть никогда не может быть восстановлена.

Ассистент наставницы Виндласс подхватил меня на руки и вынес из тренировочного зала, в то время как я наблюдала, как существо продолжало расти, извиваясь, по мере того как из бледной, перепончатой плоти вырастало все больше щупалец.

Монстр, которого я вызвала, продолжал расти, пока от тренировочного зала не остались одни обломки. Моя ошибка в тот день стоила жизни двум людям, и еще шестеро были ранены, прежде чем они его уничтожили. Насколько я знаю, я по-прежнему единственный Хранитель Источников, который когда-либо вызывал Мерзость. Первый и последний. Мерзость была быстро внесена в список запрещенных, и орранцы и терреланцы уважали этот список по очень веской причине. По сей день мне иногда снится это отвратительное чудовище, и я всегда просыпаюсь с рвотой, ощущая во рту его отвратительный вкус.

Не все существа из Другого Мира являются безмозглыми животными, хотя геллионы и харкские гончие могут произвести именно такое впечатление. Многие из них, как и Мерзость, обладают странным интеллектом. Мерзость знала, что я буду использовать Источник, чтобы контролировать ее, и вытащила осколок магии из моего живота, когда попала в наш мир. Другие обладают еще бо́льшим интеллектом, а некоторые даже могут говорить на наших языках. Но важно помнить, что все они гребаные монстры.

Мой фонарь с крышкой отбрасывал луч света в пещеру. Это был слабый источник освещения, и я удивилась, почему Деко не приказал наполнить комнату факелами, чтобы не было темно. Оглянувшись, я не увидела ничего, кроме Хорралейна, смотревшего на меня из дверного проема, и поняла, что ответа не получу. Что бы ни находилось в пещере, я сама должна была с этим разобраться. Тут до меня дошло, в какую глупую ситуацию я вляпалась. Я была Хранителем Источников без какого-либо Источника. Я не знала, как сражаться, даже если бы у меня было оружие. Существ из Другого Мира не зря называли монстрами и ужасами. Даже самый безмозглый геллион мог разорвать меня на куски, и я ничего не могла сделать, чтобы его остановить, кроме как послать к черту.

Каждый шаг я делала медленно и осторожно, освещая все вокруг своим скудным фонарем. Пещера была пуста, если не считать камней, разбросанных по полу. Она была вырублена прямо в скале, окружавшей нас, но даже в темноте я могла видеть, что стены были слишком прямыми и единообразными. Мастера, которых Деко держал внизу, в глубине Шахты, вырезали пещеру с бо́льшим мастерством, чем могли бы сделать мы, обычные струпья. Мы были тупыми орудиями, а не тонкими инструментами. Когда я отважилась пройти дальше, то вскоре обнаружила, что в дальнем конце пещеры стоит трон. Босс Ямы устроил тронный зал в своем дворце, а какой-то зверь из Другого Мира присвоил его себе. Эта мысль вызвала у меня смешок. Смех, который эхом вернулся ко мне, был издевательским, резким и, определенно, не моим.

Я чуть не споткнулась о первое тело. Я была слишком занята, глядя вверх и по сторонам, а не на землю. Судя по лохмотьям, это был струп, хотя я редко видела более окровавленную одежду. Руки, лицо и грудь мужчины были покрыты тонкими порезами. Возможно, на его лице застыло выражение страха, но из-за ран и крови это было трудно определить. Единственный глаз, который все еще был цел, смотрел на меня, бледный и незрячий. Короче говоря, бедняга превратился в настоящее кровавое месиво.

Это был первый раз, когда я по-настоящему увидела дело рук существа из Другого Мира. Я призывала этих монстров, натравливала их на своих врагов или теряла над ними контроль, и они убегали в наш мир, не связанные. И все же я никогда не видела вблизи, что́ эти существа могут сделать с человеком. Теперь я это увидела и не отвела взгляда. Я заслуживала того, чтобы знать, какие ужасы моя бессердечность несет миру.

Я осознала, что темнота сгущается вокруг меня, и, посмотрев вниз, увидела, что мой фонарь горит также ярко, как и раньше. Темнота была густой, приторной, поглощавшей свет и оставлявшей после себя только черноту. Мне хотелось кричать, паника и страх смешались в невыносимую энергию. Но я не могла. Я не могла закричать, не могла пошевелиться. Я могла только смотреть, как темнота поглощает меня, пока не стала полной. Затем появились ледяные пальцы настоящего монстра.

Ужас приковал меня к месту, заставил оцепенеть. Я была так напугана, что даже не могла дрожать. У животных бывает странная реакция, когда они сталкиваются с чем-то ужасающим и находящимся за пределами их понимания. Они просто замирают, как будто, если они будут оставаться совершенно неподвижными, их никто не сможет увидеть. В тот день я узнала, что у землян бывает такая же реакция. У меня бывает такая же реакция. Это было откровением, но не радостным.

Я все еще чувствовала фонарь в своей руке, но не было ни света, ни тепла. Потоки льда тянулись вверх и вниз по моей коже, оставляя после себя ледяную боль. Я вспомнила мертвого человека на земле и его раны, сотни тонких порезов по всему телу.

Страх и ужас — странные ощущения. Да, они могут парализовать тело, но часто они также парализуют разум. Я знала людей, которые были намного умнее меня и которые превращались в болтливых дураков, когда их охватывал страх. Я много раз использовала этот трюк в своих интересах. Может, я и не эмпатомант, но в наши дни я знаю, как вселить в людей страх.

Я закрыла глаза и проглотила комок в горле, отчаянно пытаясь не обращать внимания на ледяные мурашки по коже. У меня возникло неприятное ощущение, что могила разверзлась, чтобы поглотить меня целиком. И тут до меня дошло, в какой заднице я оказалась.

Я — оружие. Эта мысль, эта мантра, вбитая в меня преподавателями в академии, зажгла во мне искру гнева. Гнева из-за того, что я оказалась в ситуации, настолько неподвластной моему контролю, что могла сделать только одно — ждать смерти. Злости, но не на придурка-монстра, пытающегося съесть меня живьем, а на себя за то, что у меня не хватило сил дать отпор. «ХВАТИТ!» Это слово вырвалось у меня прерывистым криком. Я была очень удивлена, когда потоки льда перестали двигаться. На несколько мгновений воцарилась тишина. Затем я услышала, как что-то движется позади меня. Звук был довольно громким.

— Кто ты? — спросила я темноту. Тогда я считала себя достаточно знающей. Я думала, что знаю большинство секретов, которые хранит Другой Мир. Теперь я понимаю, какой чертовой дурой была. Я ничего не знала.

Ответа не последовало, только звук, похожий на стук металла о камень. «Ты не призрак», — сказала я. Теперь ледяные потоки исчезли с моей кожи, и я чувствовала, как горячая, влажная кровь сочится из маленьких порезов. Мои руки, грудь и ноги болели от ран. Призрак не мог бы так поступить со мной; эти ужасы не имеют физической формы.

У большинства созданий из Другого Мира нет других названий, кроме тех, что даем им мы. Некоторые, однако, совсем другие. Некоторые из них старше других. Они такие же древние, как и мир, из которого они пришли.

— Сссеракис. — Слово прошелестело по земле передо мной, как змея, подползая ближе, прежде чем, наконец, с шипением выползти прямо перед моим лицом. Я почувствовала, как ледяные когти сомкнулись на моем подбородке, и холод обжег мои щеки. Я снова открыла глаза, но вокруг по-прежнему была только темнота. Я спросила себя, так ли живут слепые люди? Чувствуют прикосновение чужого тела к своей коже и не могут разглядеть, кто это или что это. Мысль об этом пугает меня больше, чем я готова признать.

Я стряхнула с лица его руку, и она исчезла, как дым на ветру. Это было странно, но, зная, что ужас может говорить, слыша его голос, подобный звону бьющегося стекла, я освободилась от паралича. Я повернула голову в сторону выхода из пещеры.

Ужас рассмеялся — каркающий звук, похожий на предсмертный хрип старика.

— Они тебя не слышат. Не видят. Теперь тебе никто не сможет помочь.

— Хорошо. — Я постаралась придать своему голосу как можно больше твердости и смотрела прямо перед собой. Я знала, что это существо может убить меня, как и рабочих, лежащих у моих ног, но я не собиралась скулить от страха и молить о пощаде, как те бедолаги. — Ты не такой, как другие. Ты не какой-то безмозглый зверь, которым может управлять демономант. Ты…

— Старше, — прошептал голос. — В мире кошмаров я то, чего боится тьма. — Я почувствовала порыв ветра и поняла, что монстр движется вокруг меня, изучая меня с разных сторон. Я заинтриговала его, разорвав его ментальную хватку. Это, и еще, мне кажется, ему наскучило убивать землян. Мы были слишком легкой добычей для него.

Это была моя первая встреча с одним из древних ужасов, и я была неопытна. Сейчас мне кажется, что я плясала под дудку Сссеракиса, как марионетка, которую дергают за ниточки.

— У тебя есть тело? — спросила я и в ответ почувствовала, как по мне пронесся ледяной ветерок. Не вокруг меня, а сквозь меня. Должна сказать, это было чертовски неприятное ощущение, от которого меня пробрало до глубины души.

У большинства ужасов есть тела. Благодаря телам их легко убить, тела дают нам возможность избавиться от них с помощью магии или стали. Некоторые из них больше похожи на иллюзии, призраков, блуждающих по миру. Некоторые еще более странные. Сссеракис — один из последних.

— Как ты сюда попал? — спросила я. — Кто тебя вызвал?

— Вопросы. Вопросы. Вопросы. — Я услышала, как позади меня что-то жирное и мокрое заскользило по земле. Мне потребовалось огромное усилие воли, чтобы не обернуться и не уставиться в темноту на звук. Но именно так работает Сссеракис. Отвлечения и страх, убийство своей жертвы дюйм за дюймом, секунда за секундой. Тысячи неглубоких порезов, и все это для того, чтобы заставить нас описаться от ужаса. — Возможно, я всегда был здесь. Возможно, меня вызвала ты.

И снова я почувствовала, как ледяная бритва оставляет след на моей коже, на этот раз он начинался на шее, огибал челюсть и поднимался к уху. Я почувствовала, как кровь стекает за воротник моих лохмотьев.

— Прекрасно. — Я стиснула зубы от жгучей боли. Я все еще был напугана, но ужас покинул меня, оставив после себя пылающую решимость. — Ты можешь отвечать на свои гребаные загадки сколько угодно. Или ты можешь сказать мне, чего ты хочешь.

Ледяной след снова оборвался, и я почувствовала, как Сссеракис отдаляется от меня. Пока ужас обдумывал мои слова, я подняла фонарь и почувствовала исходящее от него тепло. Пламя все еще горело, но свет исчез.

— Домой. — Голос был шепотом, полным тоски и отчаяния. — Туда, где не горит свет. Где мне не нужно прятаться под землей. Домой. Где я был силен.

— Я могу помочь, — быстро сказала я. Думаю, я хотела произнести эти слова до того, как осознала, что говорю. — Если я найду Источник демономантии, я могу отправить тебя обратно. — Мой голос прозвучал очень уверенно. Но я даже не знала, возможно ли такое. Демономанты могли отправлять обратно тех ужасов, которых сами вызвали, при условии, что Источник все еще находился внутри них и контроль не был нарушен. Я никогда не слышала о том, чтобы Хранитель Источников отправлял обратно существо, призванное кем-то другим.

Долгое время я слышала только, как вокруг меня клубится тьма. Я почувствовала, что дрожу, холод от присутствия Сссеракиса проникал глубоко в кости.

— Почему? — раздался голос сзади, так близко, что это был всего лишь шепот, хотя и прозвучал как удар грома.

Я решила, что правда, вероятно, самый мудрый из вариантов. «Потому что мне нужно, чтобы ты покинул это место, — сказала я. — Либо ты убьешь меня здесь, либо другие убьют меня там, когда я не смогу от тебя избавиться. В любом случае, мне крышка». Я знала, что это правда. Деко либо убьет меня сам, либо передаст Пригу, как только я перестану быть полезной, и это была моя первая возможность доказать, что от меня вообще есть хоть какая-то польза. Это о том, чтобы задирать планку. Когда тебе говорят пойти поймать рыбу, а ты ловишь кита. Отсюда некуда было бы идти, кроме как вниз.

— Ты видела мой мир? — спросил Сссеракис. Я почувствовала, как ледяные руки обхватили мою голову, высасывая из меня тепло, пронзая мой разум ледяными иглами боли.

— Да, — сказала я, стуча зубами. Я не могла унять дрожь. Я не могла остановить холод, проникающий в мои конечности. Честно говоря, я думала, что умираю, что сказала что-то не то, и что древний ужас разрывает мою душу на части.

— Ты отнесешь меня туда? — Я услышала голод в его голосе. Тоска была такой глубокой, что у меня самой защемило сердце.

— Да. — Честно говоря, я не раз пожалела об этом соглашении. И все же я бы повторила да еще сотню раз.

Я снова почувствовала, как холод проникает в меня, но на этот раз он не прошел насквозь. Он окутал мое сердце и разум и остался там. Неестественная темнота мгновенно рассеялась, и я снова увидела пещеру, в которой было светлее, чем раньше. На каменном полу были разбросаны три тела, и еще одно лежало на высеченном в скале троне. Мой фонарь отбрасывал неясный луч света вперед, я осталась в пещере одна. Сссеракис исчез. Даже когда я подумала об этом, я знала, что это неправда, но мы, земляне, умеем убедить себя в удобной лжи, когда правда слишком жестока.

— Эй. Ты закончила, девочка? — В голосе Деко прозвучало нетерпение.

Я повернулась и посветила фонарем обратно ко входу, где ждали Деко и Хорралейн. По-видимому, темнота окутала меня, как одеяло, как только я вошла в пещеру. Теперь, когда она исчезла, они снова могли меня видеть. Я медленно приближалась, чувствуя, как от холода немеют конечности.

— Скользкое дерьмо, — выругался Деко, когда я подошла к нему, и его глаза расширились. — Что с тобой случилось?

Я была покрыта сотнями крошечных порезов, каждый из которых кровоточил тонкой струйкой. Это был способ Сссеракиса, и это была первая из стольких травм, которые причинил мне этот ужас.

— Я решила твою проблему. — Мой голос вышел изо рта, спотыкаясь, и я чуть не упала в обморок. Я была невероятно слаба и измотана. Но хуже, чем боль или истощение, было то, что я чувствовала что-то чуждое и ужасное внутри себя. Что-то жило внутри меня, питаясь мной, ожидая шанса сбежать домой.

— Неужели? — спросил Деко, забирая фонарь из моих дрожащих рук. — Что это было?

Я только покачала головой, глядя на этого человека. Может быть, из-за выражения моих глаз, или из-за крови, сочащейся из множества порезов, или ему просто было все равно, но Деко больше никогда не спрашивал, а я никому не рассказывала о древнем ужасе, который хранила внутри себя.