По Острию Бритвы

Глава 26

Я всегда любила бегать. Возможно, это было заложено во мне во время обучения в академии, а может быть, это было уже раньше. Есть что-то особенное в хорошем беге, когда ноги работают быстро, и я несусь как можно быстрее, опираясь на собственные силы. Это похоже на свободу, в некотором смысле. Не убегать от чего-то или к чему-то, а просто получать от этого удовольствие. За время, проведенное в Яме, я отвыкла от тренировок, и Тамура был быстрее, чем позволяли его старые кости.

Я не стала дожидаться, пока остальные решат, что им делать, и бросилась за ним. Я увидела, как мерцающий свет исчезает в глубине лестничного пролета, и, не теряя времени, бросилась вниз по ступенькам. Только Тамура и Йорин несли фонари, и на лестнице было почти совсем темно, но я все равно могла видеть. Каким-то образом я могла разглядеть очертания ступенек в темноте. Тогда я не придала этому значения. Может быть, это было потому, что тьма внутри меня была темнее, чем все остальное, что мир мог на меня обрушить.

Ступеньки некоторое время вели вперед и вниз, прежде чем остановились на небольшой площадке, а затем повернули в противоположном направлении, уводя все дальше и дальше вниз, в недра мертвого города. Я могла видеть, как свет Тамуры отражается далеко внизу. Сумасшедший старик двигался быстрее меня. Молодость, по-видимому, не так уж много значит. После каждого пролета лестницы находилась площадка, за которой был дверной проем, ведущий в еще более глубокую темноту. Я мало что могла разглядеть за этими порталами, но за некоторыми горели маленькие желтые огоньки, наблюдая, как я прохожу мимо.

Я потеряла счет уровням, все глубже и глубже идя вслед за Тамурой вниз. Уровень за уровнем проносились мимо меня, как в тумане. Я слышала, как где-то позади кричали другие, но не обращала на них внимания. Я действительно не могу сказать почему. Возможно, было бы разумнее просто позволить старику убежать, раствориться в темноте. Возможно, нам следовало посчитать его заблудившимся и подняться наверх в поисках выхода. Но я не могла просто так отпустить Тамуру. Он мне нравился. Он говорил загадками, и я почти уверена, что у него были блохи, но что-то в нем меня успокаивало. Тамура всегда был мне отчасти другом, отчасти наставником и даже почти отцом — во всяком случае больше, чем кто-либо другой на моей памяти.

Я спросила себя, насколько глубоко уходил под землю этот город. Какие тайны он может хранить, когда будет исследован полностью. Только на то, чтобы раскопать давно погребенные участки, уйдет целая жизнь. Я точно знаю, что лестница продолжала спускаться даже после того, как Тамура ее покинул. Он следовал за чем-то, за воспоминанием, и это привело его в новый коридор. Я поплелась следом, тяжело дыша, следуя за светом, который он пробуждал. Я не стала кричать ему вслед, он бы не остановился. Для сумасшедшего старика с расколотой реальностью он может быть довольно целеустремленным, когда им овладевает непреодолимое желание.

Я остановилась в дверях, ведущих в коридор, отчасти для того, чтобы перевести дыхание, а отчасти для того, чтобы остальные, все еще шедшие за мной, знали, что мы покинули лестничную клетку. Как только Изен показался из-за угла, я снова сорвалась с места и, не обращая внимания на горящие ступни, снова бросился бежать, прежде чем свет Тамуры исчез, и мы потеряли его в темноте.

Странное чувство охватило все мое тело. Я чувствовала, как пот выступил у меня на коже, но внутри по-прежнему было холодно. Мне было холодно, я была голодна и потеряна, но я не могла ни с кем поделиться этими чувствами. Я знала, что никто меня не поймет. Кроме, может быть, Джозефа. Он, безусловно, знал, что такое голод. Я думаю, ему тоже было знакомо чувство потерянности. Это было то, что мы разделяли. Но он остался. Остался позади меня. Я бросила его на произвол судьбы, оставила монстрам. О, как я ненавидела себя за то, что бросила его. Неважно, что он сделал, как он предал меня, я так сильно по нему скучала.

Свет Тамуры погас, случайные лучи на мгновение забегали по левому краю коридора, а затем исчезли. Я резко остановилась у двери, через которую он только что прошел. Мои ноги болели так, словно кости в пятках вот-вот треснут от постоянных ударов о камень. Мои поношенные башмаки разваливались, и я была почти босиком.

Я шагнула в дверной проем и остановилась, едва не сорвавшись вниз и не разбившись насмерть. Зрелище, открывшееся передо мной, внушало благоговейный трепет. Осыпающаяся лестница слева от меня заканчивалась всего через две ступеньки и вела в огромный зал, такой большой, заставил бы устыдиться даже большую пещеру Ямы. Гигантские колонны тянулись от земли до потолка, каждая из которых была такой большой, что потребовалось бы две дюжины меня, чтобы ее обхватить. Стены, как и в коридорах, были наклонены сначала наружу, а затем внутрь и простирались почти на сто футов надо мной, что показалось мне более чем удивительным, учитывая, что пол был примерно на пятьдесят футов ниже. Самым странным было то, насколько хорошо был освещен зал. По каждой из двух дюжин колонн змеились спиральные прожилки из светящегося голубого минерала, придавая всему залу неземной оттенок.

Тамура, не теряя времени даром, уже карабкался по остаткам лестницы, фонарь болтался у него на поясе. Я все еще стояла там, охваченная благоговейным страхом, когда нас, наконец, догнали остальные.

— Хм… — голос Йорина, впервые с тех пор, как мы познакомились, звучал испуганно. Величие такого масштаба способно заставить даже самых эгоцентричных из нас осознать, насколько мы ничтожны. Это была такая же реакция, как у людей, когда они впервые видят Ро'шан, парящий в небе. Или До'шан, парящий в небе и, одновременно, надежно закрепленный на месте массивными цепями, врытыми глубоко в землю.

— Выглядит точь-в-точь как тот подводный город, — сказал Хардт между глубокими судорожными вдохами.

— Только… более мертвый, — согласился Изен.

— А в подводном городе был точно такой же зал? — спросила я, не в силах отвести глаз от открывшегося передо мной зрелища. Мне стыдно признаться, но я вела себя как простушка, осматривая гигантский зал и гадая, кто мог его построить. Видеть такое унизительно. Знать, что мы идем по стопам гигантов, и осознавать, что эти самые гиганты могут раздавить нас, даже не заметив.

— И не один, — сказал Хардт. Я слышала, как он ходит у меня за спиной, шаркая по камню, когда высунулся, чтобы посмотреть, как Тамура спускается на пол. — Мы видели, что один из них был полностью затоплен. Там было полно муров, которые занимались… э-э-э. Они говорили, что там они размножаются. В другом было достаточно сухо. Там был разведен огонь, для разжигания которого не требовались дрова, в нем было тепло и приятно. Пахты использовали его как рынок. Кое-что из того, что они продавали…

— Помнишь ту, которая предложила мне ребенка? — спросил Изен. — Что бы я вообще стал делать с маленькой кошечкой? У нее был только пушистый рот, который нужно было бы кормить. Скорее всего, она просто украла бы мой кошелек и убежала бы обратно к маме.

Йорин фыркнул и оттолкнул его, подойдя к краю. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы повиснуть на нем, и затем он последовал за Тамурой на землю.

— Куда ты идешь? — Голос Изена был похож на рычание.

— Следую за единственным из вас, у кого есть хоть капля здравого смысла, — сказал Йорин напряженным голосом, сосредоточившись на спуске. Вскоре мы все трое бок о бок спускались вниз вслед за Йорином.

Тамура ждал нас на земле, у подножия обрыва. Сумасшедший старик переминался с ноги на ногу и несколько раз пересчитал колонны в гигантском зале. Йорин, стоя на коленях, что-то ковырял в земле.

— Мило с твоей стороны, что подождал. — Изен тяжело дышал и хмурился. Я подумала, что это придает ему мрачный и какой-то задумчивый вид. Сейчас я вспоминаю, что в его голосе звучало раздражение; если в человеке и есть менее привлекательная черта, то я ее не знаю.

— Никто другой не собирается говорить этого, поэтому скажу я, — начал Йорин. — Что здесь произошло? — Он встал, держа в руке старый меч, проржавевший за долгое время. Лезвие уже превращалось в красно-коричневую пыль. — Такое оружие разбросано повсюду; все старое и никчемное, но бывшее в употреблении. И шлемы.

— Не говоря уже о следах побоища, — согласился Хардт. — Стены в трещинах. Скамьи прогнулись. Статуи обезображены.

Изен фыркнул:

— Просто пришло время. Эти места древние…

— Древнее, чем просто древние, — сказал Тамура.

— Верно, — согласился Изен. — Древнее, чем просто древнее. Ты знаешь это, Хардт. Мы видели это в другом городе. Существа там сказали, что они живут в нем сотни лет, если не больше.

— Это… — Изен поднял еще один старый ржавый меч и ударил им о ближайшую стену. Лезвие рассыпалось в пыль. — Вот что происходит, когда хороший металл так долго гниет. Чего бы я только не отдал за то, чтобы подержать в руках настоящий меч. — Он бросил на Йорина злобный взгляд, и я поняла, что их борьба далека от завершения.

Тамура хихикнул, и мы все посмотрели в его сторону. «Вот что происходит, когда магия и монстры…» Он хлопнул в ладошки так быстро и сильно, что звук удара эхом разнесся по пустому залу.

Некоторое время мы все стояли молча, прислушиваясь к эху хлопка и напрягая слух, чтобы расслышать что-нибудь еще. К счастью, мир вокруг нас снова погрузился в тишину, и я вздохнула с облегчением.

Тамура, все еще ухмыляясь, повернулся и направился к одной из колонн. Я некоторое время смотрела ему вслед, а затем последовала за ним, не обращая внимания на разбитые мечи и доспехи, которые валялись на земле вместе с другими обломками. Нам следовало прислушаться к Йорину.

Тамура остановился у первой колонны и начал ощупывать ее, обходя вокруг и проводя руками по швам в скале. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть светящийся голубой минерал. Он выглядел почти кристаллическим. Он извивался и змеился по колонне, образуя странные узоры. Я протянула руку и поскребла по шву ногтем, но он был твердым, как камень, в который был погружен.

— Он теплый, — сказала я, положив ладонь на колонну. — Что это?

— Кровь земли. — Тамура все еще ходил вокруг колонны, постукивая по обломкам и проводя руками по камню. Хардт и Изен взяли третий фонарь и отошли в дальний конец зала, чтобы заглянуть в один из многочисленных дверных проемов. Йорин отошел прочь, и я отвернулась, когда он вытащил свой член, чтобы помочиться на одну из колонн.

— Мне казалось, что люди называют кровью земли лаву? — Как только я произнесла эти слова, Тамура перестал осматривать колонну, потянулся ко мне и схватил левую руку. Я попыталась вырваться, но хватка старика была железной. Он перевернул мою руку и провел ногтем по одной из вен. Думаю, я разрывалась между гневом, шоком и негодованием. Несмотря на выражение моего лица, Тамура просто смотрел на меня с улыбкой. «Кровь бывает красной и голубой». Он отпустил мою руку и вернулся к колонне.

Я не биомант, но всех студентов академии обучали элементарной физиологии. В свое время Академия Оррана натворила много бед, но зато дала мне отличное образование.

— Кровь становится красной только при контакте с воздухом, — медленно произнес я. — Ты хочешь сказать, что это лава без воздуха?

Тамура рассмеялся, шумно выдыхая воздух:

— Нет. Глупая девчонка.

Я бы солгала, если бы сказала, что не была по-настоящему рассержена тем, что меня назвали глупой. Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, а руки сжались в кулаки. Несмотря жар от колонны — и исходящий от меня гнев — внутри у меня все еще было холодно. Я боролась со своим разочарованием, и мне удалось его подавить.

— Вот что получается, когда ждешь мудрости от сумасшедшего старика, — сказал Йорин, стоявший неподалеку.

— Значит, ты считаешь мой вопрос глупым? — спросила я.

— Глупых вопросов не бывает, — ответил Тамура с другой стороны колонны.

— А как насчет глупых людей? — спросила я, свирепо ухмыльнувшись Йорину.

— О, да. — Голова Тамуры высунулась из-за колонны, и он кивнул мне, затем взглянул на Йорина. — Такие, безусловно, есть. Обычно они не задают вопросов из-за боязни показаться глупыми.

Старик вздохнул и выразительно покачал головой. «Это. Это не та колонна». С этими словами Тамура отошел от колонны и направился к следующей, прежде чем обойти ее, ощупывая глазами и руками.

Я взглянула на Йорина и обнаружил, что он пристально смотрит на меня. «Сумасшедший старик», — сказал он.

Я заскрипела зубами от досады и бросилась на защиту Тамуры:

— Этот сумасшедший старик — единственная причина, по которой мы свободны. Он нашел наш путь к свободе.

— Мы не свободны, — сказал Йорин. — Это не называется свободой. Это всего лишь еще одна часть Ямы. Это иллюзия свободы. Есть вероятность, что мы здесь умрем. Ты и я. Но, вероятно, не старый дурак. Братья определенно умрут. Либо мы умрем с голоду, прежде чем найдем выход, либо этим тварям надоест ждать, и они нас съедят. — Он сказал это так буднично, что я чуть не пропустила его слова мимо ушей.

— Каким тварям? — спросила я.

— Глаза в темноте, — сказал Йорин с гримасой. — Похожи на маленькие драгоценные камни в стенах. Но это не так. Прошлой ночью они наблюдали за нами, когда мы спали. Всю ночь.

— Ты тоже их видел? — спросила я, очень обрадованная, что не только я их видела. В то же время я поняла, что какие-то твари действительно бродят в темноте.

Йорин кивнул. Его лицо было таким бесстрастным, как будто ему было все равно.

— Пошли они нахуй! Они не пойдут за нами наружу, и выход есть, — сказала я с силой. Я хотела, чтобы Йорин поверил мне. Я думаю, что если бы смогла убедить самого скептичного из нашей группы, то, возможно, и сама начала бы в это верить. — Он есть, и мы его найдем.

Йорин фыркнул и пожал плечами. «Старик что-то нашел». Он указал на Тамуру, прижавшегося лицом к одной из колонн.

— Сокровище! — Тамура улыбнулся нам, когда мы подошли ближе. Голубой свет, освещавший его лицо и пряди волос на голове, придавал ему совершенно безумный вид.

Я посмотрела на колонну. В отличие от других, на этой был нацарапан белый знак Х, каждая линия которого была размером с мою руку. В самых фантастических книгах, которые я читала в академии, рассказах о приключениях и опасностях и об зарытых сокровищах, часто упоминался похожий знак. Истории бардов это одно, настоящая жизнь — другое, но меня по-настоящему беспокоит, сколько раз Х отмечает особое место.

— По-моему, она выглядит точно так же, как и все остальные, — сказал Йорин.

Тамура принялся скрести пальцами каменную колонну.

— Одно и то же, всегда одно и то же. Как все остальные. С внешней стороны. Все ящики выглядят одинаково. Коробки. Мешки. Сжатый кулак.

Тамура повернулся к нам, обе его руки были сжаты в кулаки. Он перевернул ладони и раскрыл первый кулак. Ладонь была пуста. Он разжал второй, и на его ладони оказалась маленькая сфера, не больше мраморного шарика. «Но внутри…» — сказал он.

Йорин посмотрел на раскрытую ладонь и вздохнул.

— Еще одно сокровище. Мы окружены гребаными драгоценностями, старик. На первый взгляд, они, без сомнения, стоят целое состояние. Но здесь, внизу, я бы предпочел тарелку каши.

Тамура проигнорировал Йорина, его глаза встретились с моими.

— Это не драгоценный камень, — медленно, почти благоговейно произнесла я. Я уже чувствовала, как у меня урчит в животе, и мне ужасно захотелось вырвать шарик из рук Тамуры. — Это Источник.