По Острию Бритвы

Глава 25

Нам следовало попытаться обрушить стену позади нас или, может быть, даже саму расщелину. Я не уверена, что было проще, но мы должны были попытаться скрыть наш путь наружу. Это, по крайней мере, могло бы замедлить наших преследователей. Но мы по глупости полагали, что нам это сойдет с рук. Я думала, что мое отвлечение создаст достаточный хаос, чтобы скрыть наше исчезновение. Я думала, что Деко был слишком занят, чтобы искать меня в Яме, а Приг — слишком ранен, чтобы беспокоиться об этом. Насчет этого я была права. Единственный человек, о котором я не подумала, был управляющий.

Мы зажгли два фонаря и, распределив припасы так, чтобы у каждого было поровну, двинулись в путь по темному коридору. Мы, как могли, следовали за ветром и проверяли каждую комнату, которая попадалась нам на пути. Мы шли медленно, но было захватывающе наблюдать за разрушенным городом, давно погребенным под землей. Я пожалела, что со мной нет Джозефа. Он был бы так же очарован, как и я, и захотел бы остановиться и порыться в руинах. Я всегда любила приключения, читала истории о грандиозных поисках в подземных некрополях, но Джозеф любил историю и почти столько же времени проводил за чтением летописей. Но я оставила его позади. Я приняла решение оставить его позади. О, как бы я хотела вернуть все назад.

Архитектура продолжала будоражить память, но я никак не могла ничего вспомнить. Стены были наклонены наружу на протяжении первых двух футов от земли, а затем уходили внутрь с небольшим уклоном вплоть до высокого потолка. Их украшали узоры, вырезанные прямо по камню, в котором коридоры были проложены. Некоторые узоры казались изящными формами и ничем более, в то время как другие выглядели так, словно были надписями на каком-то иностранном языке, которого никто из нас не знал. Я не была уверена, что кто-то из остальных мог читать на любых известных языках, хотя предполагала, что Тамура, вероятно, мог. Другое дело, понимал ли его затуманенный мозг смысл этих слов. Тогда я поняла, как мало знаю о прошлом своих товарищей. Но мне и не нужно было знать, кем они были и что делали. Я знала, кто они такие, и это было самое главное. Ну, за исключением Йорина. Я ничего не знала о нем, кроме его умения убивать.

Время от времени в нишах вдоль стен виднелись остатки статуй. Каждая статуя, без исключения, мало чем отличалась от каменных обломков, разбросанных вокруг. Остальные, казалось, ничего не замечали, но меня это беспокоило. Время разрушало все, но некоторые предметы разрушались быстрее, чем другие. Некоторые каменные скамьи, правда, превратились в руины, но намного больше было таких, которые остались в основном нетронутыми. Я размышляла над вопросом, почему каменные скамьи смогли выдержать испытание временем, а каменные статуи — нет. Голос в моей голове, который я, по ошибке, принимала за свои собственные мысли, снова и снова подсказывал, что мы, возможно, не одни в этих бесконечных темных залах. И они действительно казались бесконечными.

Сначала я думала, что мы, возможно, каким-то образом пошли по кругу и вернулись обратно. Трудно судить, насколько прямым является коридор, когда ты можешь видеть только на десяток футов перед собой. В тот первый день мы шли несколько часов, проверяя каждую комнату по пути, не обращая внимания на лестницы, которые вели вверх или вниз. Изен утверждал, что мы должны подняться наверх при первой же возможности, и это звучало достаточно разумно, но у нас с Тамурой были другие идеи. Мы шли по ветру. Легкий вкус свежего воздуха с бо́льшей вероятностью приведет нас к свободе, чем лестница, ведущая в еще бо́льшую темноту. По крайней мере, мы так думали.

Бо́льшую часть времени мы шли молча, каждый из нас прислушивался к звукам, эхом разносившимся вокруг. Иногда мы просто слушали, как Тамура напевает мелодию, которую мог слышать только он. Несмотря ни на что, нам, казалось, почти нечего было сказать друг другу. Я думаю, что напряженность в отношениях между Изеном и Йорином была как-то связана с их молчанием. Эти двое испытывали тихое презрение друг к другу, и я опасалась, что любая попытка заговорить может привести к ссоре между ними. Я сомневалась, что Изен прибегнет к насилию — он знал, что Йорин победит, — но, если Йорин решит сражаться, я не была уверена, что кто-то из нас сможет помешать ему убить Изена.

В ту первую ночь мы спали в почти пустой комнате. Я думаю, что когда-то это могла быть кухня, маленькая каменная плита в углу была пыльной и мертвой. Мы все были измотаны, даже Йорин начал волочить ноги, и нам ничего не оставалось, как расчистить место на полу от камней и завалиться спать. Я хотела свернуться калачиком рядом с Изеном. Наша надвигающаяся свобода придавала тому, что было между нами, растущую остроту, которую я не могла игнорировать. Но мы были окружены другими, все тесно прижались друг к другу в маленькой комнате. Из всего, что я делала и видела в мире, ничто так не сбивает с толку, как юношеская похоть. В конце концов, я свернулась калачиком рядом с Хардтом, как делала уже несколько недель. Мне кажется, я заметила вспышку ревности на лице Изена, прежде чем закрыла глаза и уснула.

Той ночью мне приснился сон. Яркий сон о глазах, наблюдающих за нами в темноте, дюжинах глаз. Маленькие желтые огоньки-бусинки, которые никогда не мигали, уставились на меня, пока я лежала там, парализованная. Я до сих пор не знаю, был ли этот сон реальным или Сссеракис просто играл с моим подсознанием, чтобы насытиться моим страхом.

Я проснулась в холодном поту и обнаружила, что фонарь погас и наступила темнота. Несколько драгоценных камней все еще светились тусклым желтым светом, но этого было достаточно, чтобы я смогла откатиться от Хардта и снова зажечь фонарь. Я уже грызла краюху черствого хлеба, когда остальные начали просыпаться.

Наши запасы были ограничены, и мы понятия не имели, сколько времени пройдет, прежде чем мы найдем способ выбраться на поверхность, поэтому мы питались экономно. Все мы привыкли к скудному рациону, но мне хотелось, чтобы мой желудок перестал урчать. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как я как следует утолила свой голод.

Когда мы снова двинулись в путь, я решила, что больше не могу выносить тишину.

— Кто-нибудь имеет представление, что это за гребаное место? — спросила я. — Мы шли довольно долго… Я не знаю, насколько долго, и это всего лишь один коридор с комнатами по обе стороны.

— И лестничные клетки, — отметил Йорин. Он довольно громко заявлял о желании подняться наверх.

— Древние, — сказал Хардт.

— Древнее, чем просто древние, — сказал Тамура. Я услышала, как Хардт устало вздохнул. Некоторые мужчины не любят загадок, а Тамура говорил только загадками.

— Сумасшедший старик прав, — сказал Изен, прежде чем его брат успел обернуться к Тамуре. — Посмотри на стены, Хардт. Мы уже видели такое раньше. Это город Джиннов.

Честно говоря, я не могла бы сказать, что удивило меня больше: то, что мы шли по коридорам мертвого города, который когда-то принадлежал Джиннам, или то, что из всей нашей маленькой группы Изен был первым, кто это понял.

Хардт горько вздохнул:

— Только не опять.

— Возможно, все будет не так, как в прошлый раз, — сказал Изен. Он всегда быстро забывал о гневе, и, пока Йорин молча шел позади нас, казалось, что его мрачное настроение улетучилось.

— Что случилось в прошлый раз? — Кто-то должен был спросить, и я подумала, что это могла бы быть я. Не Тамура, который, скорее всего, выдал бы какую-нибудь загадку, расстроившую Хардта, и не Йорин, само присутствие которого раздражало Изена.

Братья быстро переглянулись, а затем Изен начал рассказ.

— До того, как нас бросили в Яму, мы были джентльменами удачи.

Признаюсь, я раньше не слышала этого термина. Как и Йорин, судя по его веселому смеху. «Разбойниками», — сказал боец из Ямы. Нравилось это кому-то или нет, но Йорин всегда умел докопаться до сути дела.

— Корсарами, — пожал плечами Хардт. Я попыталась встать между Изеном и Йорином, и хмурое выражение лица младшего брата немного смягчилось.

— Так вот почему вас бросили в Яму? — Мне не терпелось узнать как можно больше об Изене. Влюбленность способна сделать увлекательной каждую мелочь, а пираты и без того были достаточно увлекательными.

Йорин снова рассмеялся.

— За пиратство в Яму не сажают, — сказал он. — Тебя вешают.

Меня так и подмывало спросить, почему братья оказались в Яме, но оба погрузились в угрюмое молчание, и я сомневалась, что получу ответ, хотя мне очень хотелось узнать правду. Любопытство и все такое.

— Итак, о том городе, — сказала я. — Он был похож на этот?

— Не совсем, — фыркнул Изен. — Для начала, он был под водой.

С тех пор я побывала в городе, о котором говорили братья. Все, что они мне рассказывали, оказалось правдой. Что Ро'шан и До'шан значат для неба, то Оль'шен — для морей. Подводный город, который затмевает все, что когда-либо строили земляне, но он не плывет на скале. Оль'шен находится внутри самой большой медузы, которую когда-либо знал мир. Настоящее чудо, созданное Богами, или, по крайней мере, Рандами и Джиннами, и им определенно нравилось изображать из себя богов.

— Мы были не просто пиратами, — начал рассказ Хардт, и его низкий голос эхом разнесся по пустому туннелю вокруг нас. — Терреланский флот поручил нам преследовать торговые суда в Море Шепота.

Йорин рассмеялся:

— И вы называете меня чертовым монстром.

В то время я ничего этого не знала. Моя жизнь состояла из академии и Ямы. Я ничего не знала об окружающем мире. Я не знала, что терреланцы нанимали пиратов для нападения на другие народы Оваэриса. Я никогда не видела пахтов или гарнов. Я думаю, что большинство других рас возненавидели нас из-за терреланцев. Оказывается, предрассудки порождают еще больше предрассудков. Надеюсь, я хоть немного помогла в своей жизни залечить раны, нанесенные Терреланской империей.

— Ты монстр, — прорычал Изен. — Сколько беззащитных людей ты убил?

— Ни одного, — ответил Йорин. — Я убил сотни бойцов. Никогда не убивал ни одного беззащитного.

— Какая, к черту, разница, — возразил Изен.

— Огромная — сказал Йорин, его голос оставался спокойным, в то время как Изен все больше и больше распалялся. — Всех, кого я убил, я убил в бою. Возможно, это был не самый честный бой, но каждый из них подписался на него, как и ты. Я убил каждого из них собственными кулаками или тем оружием, с которым они согласились. Я никогда не нападал на человека, который не был к этому готов. И, конечно, не плавал по океану, убивая других мыслящих существ только потому, что они были другими.

Это, казалось, положило конец спору. Я думаю, Изен и Хардт знали, что они натворили. Они изо всех сил пытались примириться с этим. Хардт до сих пор пытается.

С меня было достаточно споров. «Есть ли возможность, что мы перестанем нападать друг на друга, и кто-нибудь из вас расскажет мне об этом другом городе?» Дипломатию переоценивают. Иногда людей просто нужно заставить подчиняться.

— Мы нашли его случайно, — сказал Хардт. — После того, как проникли на судно пахтов и украли самый ценный груз. Мы думали, что это еще одна хорошо выполненная работа, и мы находимся в безопасности. Корсары любят выпить после удачной охоты, и многие из нас были пьяны. Вероятно, именно поэтому, проснувшись, мы обнаружили, что наш штурман и капитан мертвы. Наши карты пропали, скорее всего, их выбросили за борт.

Изен поморщился.

— И мы понятия не имели, где находимся, знали только, что один из этих чертовых котов незаметно пробрался на корабль и увел его так далеко от курса, что я едва различал цвет моря.

— Звучит так, будто вы столкнулись с чааканом, — сказал Тамура. Я подумала, что это полная чушь, но братья кивнули. Позже я узнала, что чааканы — элитные диверсанты-пахты, шпионы и убийцы. Ходят слухи, что их тренируют с рождения, и они становятся почти невидимыми, когда захотят. Они нападают из тени и не оставляют после себя следов, даже волоска. Я считаю это настоящим подвигом, учитывая, что пахты покрыты шерстью от уха до когтя.

По правде говоря, пахты всегда вызывали у меня восхищение. Древние Ранды относились к ним как к домашним животным, хотя на пике своего могущества Ранды и Джинны считали таковыми всех нас, меньшие народы. Но Ранды ценили пахтов за их кошачью внешность и доверили им секреты, которые они охраняют с величайшей ревностью.

— Мы так и не нашли этого гребаного кота, — продолжил Изен. — Некоторые из нас думали, что его вообще не было. Они обвинили в смерти призраков или что-то в этом роде.

— Духов, — сказала я, желая продемонстрировать кое-какие свои познания. У каждого члена группы было гораздо больше жизненного опыта, чем у меня. Они видели то, о чем я только читала в книгах, и о многом из того, что они обсуждали, я никогда не слышала — не то чтобы я была готова признаться в своем невежестве. Но кое-что я все же знала, и это была магия. И я была достаточно глупа, чтобы сообщить об этом всем.

— Есть ли какая-нибудь разница? — спросил Йорин.

— Призраки — это фрагменты мертвых, поднятые с помощью некромантии, — сказала я, небрежно пожав плечами. — Если поблизости не было Хранителя Источников с Источником некромантии, это не мог быть призрак. Они не могут существовать, если только некромант не призывает их и не поддерживает. Духи — это бестелесные существа из Другого Мира. Если демономант вызвал одного из них и потерял контроль, они могут свободно бродить по нашему миру, пока кто-нибудь их не уничтожит. В любом случае, ни то, ни другое не может по-настоящему повлиять на живых, кроме как напугать их и вызвать довольно яркие галлюцинации.

Изен смотрел на меня с легкой улыбкой на лице. «Ты действительно Хранитель Источников», — сказал он.

Я кивнула и улыбнулась в ответ, у меня закружилась голова от того, что он так смотрел на меня. По моей коже пробежали теплые мурашки. Это чувство длилось недолго. Сссеракис позаботился об этом, заронив в мою голову мысли о предательстве.

— Мы плыли много дней, — продолжил Хардт, — пытаясь ориентироваться по звездам, но из-за смерти штурмана мы понятия не имели, куда плывем. — Его лицо казалось измученным, искаженным горем. — И все больше из нас умирало. Дошло до того, что стало небезопасно находиться на палубе ни в одиночку, ни в группах. Каждый раз, когда менялась смена, мы находили еще пару трупов. Никто так и не понял, кто это делал, но, думаю, к тому времени большинство из нас уже знали, что это был чаакан. В конце концов, нас осталось недостаточно, чтобы управлять кораблем или искать то, что нас убивало. Мы спустили шлюпки, забрались в них, затопили корабль и смотрели, как он тонет.

— Кота я так и не увидел. — В голосе Изена слышался неподдельный яд. В то время я этого не понимала, но, оглядываясь назад, думаю, что, возможно, Изен был настоящим терреланцем. Казалось, он всегда говорил о других народах Оваэриса только с насмешкой. С другой стороны, возможно, у него были веские причины ненавидеть пахтов — чаакан убил его товарищей по команде, и Изен, без сомнения, считал некоторых из них друзьями. — Надеюсь, этот ублюдок утонул.

— Верно, — усмехнулся Йорин. — Пахт был ублюдком, который хоть немного отомстил тем, кто поднялся на борт их корабля и убил их народ. Скольких пахтов вы оставили в живых на захваченных кораблях?

Изен был в ярости, я это видела. Держу пари, Йорин тоже это видел. Младший брат был красен даже в полумраке, и на его скулах выступили желваки, когда он стиснул зубы.

— Никого, — признался Хардт тихим голосом, в котором слышалось чувство вины. — Мы никого не оставляли в живых. Таков был наш приказ.

Я услышала смех Йорина, но не потрудилась обернуться, чтобы посмотреть на него. «Монстры», — сказал он. Он не ошибался.

Хардт покачал головой и продолжил рассказ.

— Если вы когда-нибудь оказывались в море без воды и еды… Наступает безумие. Обезвоживание, пребывание на солнце. Я не знаю причину этого. Но… Безумие. Мы были уже совсем близко к концу, земли не было видно, и Изен высунулся и уставился в воду, говоря, что что-то видит. Прежде чем я успел его остановить, он просто перевалился через борт и исчез под поверхностью.

— Потому что я действительно кое-что увидел, — угрюмо ответил Изен. — Спас жизнь нам обоим.

Хардт кивнул. «Ты видел. Я прыгнул вслед за ним и едва смог разглядеть его, плывущего прямо вниз. Я последовал за ним, пытаясь оттащить его назад. Я даже не заметил эту штуку, пока не оказался на ней. Это было…» У него не хватило слов.

— Вы когда-нибудь видели медузу? — спросил Изен.

Не я, хотя, опять же, мне было неприятно признаваться им в своей неопытности. Думаю, я просто не хотела признаваться в этом Изену. Я не хотела, чтобы он считал меня неопытной. Это было действительно глупо. Все в нашей маленькой группе могли видеть, насколько я неопытна. Возможно, я и вела их, но только потому, что никто другой не хотел этой проклятой работы, а Тамура был слишком сумасшедший, чтобы вести, даже в танце.

В наступившей тишине Изен продолжил: «Это вообще не рыба, это больше похоже на большое… гм… — Он остановился и посмотрел на Хардта. — Желе. Слизистая оболочка, вообще нет никакой субстанции». Его объяснение существа не дало мне реального представления о том, как оно выглядит. Я все равно кивнула, и он продолжил.

— Она не могла быть слишком далеко от поверхности, когда я ее коснулся. Я просто вроде как прошел сквозь нее. — Изен снова посмотрел на Хардта, и старший брат снова пожал плечами. — Я увидел под собой что-то огромное. Я не мог толком ничего разглядеть, потому что вода все размывает. Там были и существа поменьше, плавающие в воде. Рыбы и все такое, я полагаю.

— Мур, — сказал Хардт. — Мур — это те, кто спас нас, Изен. Ты начал тонуть, и я тоже был близок к этому. Я видел, как они подошли, схватили тебя и потащили вниз. А потом один из них схватил и меня, обвив щупальцами мои руки.

— Что такое мур? — спросил Йорин, и я была рада, что он это сделал. Это избавило меня от вопроса, который мне не хотелось задавать.

— Телом, я думаю, немного похожи на землянина, — сказал Хардт, указывая на свои руки. — У них есть лицо и руки, хотя кожа выглядит, э-э, эластичной? Как резина. Нижняя часть тела, за кишками, представляет собой извивающуюся массу щупалец. Я видел, как они плавают, они набирают воду в грудь, раздуваются, а затем выталкивают ее через…

— Через задницу, — сказал Изен.

— Ну да, вроде того, — согласился Хардт. — Но у них нет задницы.

Изен только кивнул на это. Правда в том, что муры совсем не похожи на землян, но они могут изменять свою кожу, придавая ей сходство с лицом. Я разговаривала с несколькими из них. Они делают это, чтобы не напугать нас, землян. Я обнаружила, что их истинный облик гораздо менее пугающий.

— Самые странные мыслящие существа, которых я когда-либо видел, — продолжил Хардт. — Но они нас спасли. Притащили в город и бросили в комнату, наполненную воздухом.

— Под водой? — спросила я. — Город находится под водой, так?

— Отчасти, — неуверенно ответил Хардт. — Ну, весь город погружен в это медузообразное существо, но не весь он затоплен. Возможно, половина города — вода, а другая половина — воздух.

— Коридоры выглядели точно так же, как здесь, — сказал Изен. — Стены тоже изгибались наружу и внутрь. Та же резьба. Только там не было пустынно. Там жили самые разные вещи.

— Существа, — сказал Хардт. — Они не были вещами, Изен. Они были мыслящими существами. Просто… разные расы. Муры и пахты, несколько гарнов. Мы даже нашли небольшую группу землян, живущих там. Орранцы, которые нашли это место случайно. Немного похоже на нас, только они решили, что им там нравится. Они, наверное, и сейчас там.

Изен скривился, поджав губы. Тогда я была слишком слепа, чтобы увидеть правду. Но, думаю, все остальные ее увидели.

— Как вам удалось сбежать? — спросил Йорин.

— Никак, — продолжил рассказ Хардт. — Время от времени город всплывает на поверхность, и существо наполовину исчезает… Я не знаю, оно выплевывает город? К счастью для нас, это было всего в паре миль от побережья Террелана. Мы попрощались и поплыли.

— Скатертью дорожка, — проворчал Изен.

Тамура, шедший впереди нас, остановился. Он наклонил голову в одну сторону, затем в другую, прежде чем сделать полный круг. Его глаза стали безумными и метались во все стороны, и я спросила себя, что же он там увидел.

— Тупик, — сказал Йорин, игнорируя нас всех и продолжая идти. Он нес один из фонарей и поднял его, чтобы показать, что коридор перед нами только что закончился, а путь нам преградила плоская стена. — Вот тебе и ветер.

Тамура кружился и кружился, как в странном танце. Я поняла, что довольно долго не обращала внимания на ветер. Сумасшедший старик метался по комнате, пытаясь найти его снова, или он просто окончательно сошел с ума, я не могла сказать.

— Однажды до этого и еще раз, — сказал Тамура.

— Замечательно, — сказал Йорин. Он направил фонарь прямо на меня. — Что теперь?

Я пожала плечами. «Теперь, я думаю, мы найдем ближайшую лестницу и поднимемся». Это казалось наиболее логичным решением. У Тамуры, очевидно, были другие планы.

— Сокровище! — крикнул старик и бросился бежать к ближайшей лестнице. Я едва успела среагировать, прежде чем увидела, как он исчезает в темноте.