Побеждаю и сдаюсь (СИ)

Глава 9 Свадьба дракона

Больше всего Джайри расстраивало, что у неё отобрали все заточки, когда, бессознательную, раздели. Да, у дочери Ларана из оружия, конечно, был не один единственный кинжал. Несколько ночей в пути она всерьёз раздумывала о том, чтобы перерезать спящему Шэну горло, но это, к изумлению девушки, оказалось не так просто сделать. Одно дело — воткнуть клинок во врага, который нападает, и совсем другое — в спящего… Врага, да, но врага дружелюбного и не проявляющего к ней агрессии. И никакие логические доводы разума не помогли.

И сейчас, позволяя девушкам облачать её в длинные одежды, напоминающие всю ту же рубаху, но с разной длинны рукавами и подолами, Джайри чувствовала себя совершено беззащитной.

В том, что рано или поздно она убежит, герцогиня не сомневалась. Но брак это же… первая брачная ночь, верно? И девушку мутило от отвращения при мысли о том, что омерзительный мужчина её изнасилует, лишив той самой девственности, в отсутствии которой гад, похоже, не сомневался.

«Надо бежать сейчас, до», — дрожа, думала она.

Но — как? Понятно, что «дракон» будет предполагать её побег.

Девушки запели какие-то печальные ритуальные песни и принялись расчёсывать волосы невесты.

«Джайри, соберись, — мысленно кричала герцогиня. — Не время для эмоций. Не время паниковать. Нужен план. На брак — плевать. У нас разная религия. Если дракон не нарушит мою девственность, то в Элэйсдэйре этот брак никто не признает. Да, поползут сплетни, но — плевать на них. Они уже ползут. К юдарду репутацию! К чему беспокоиться о том, чего уже нет? Но ведь и гад всё вот это понимает…».

Однако ничего путного не приходило в голову — одни эмоции.

Девицы заплели невесте косы и принялись цеплять к волосам украшения. Джайри ненавидела побрякушки на голове. Она не носила ни диадемы, ни заколки, ничего, от чего спустя пару часов у неё начинала болеть голова. Тяжёлое ожерелье из жемчуга и янтаря легло на плечи и грудь, и Джайри неожиданно для себя самой расхохоталась. Ей вдруг вспомнилось, как ещё несколько дней назад она мечтала о янтарном ожерелье.

«Ну вот и истерика», — отметила про себя.

Откуда-то от живота поднялась волна желчи, и девушка поняла, что если она продолжит так нервничать, то её вырвет. «Нет уж… Надо успокоиться. Если меня и вытошнит, то пусть уж лучше на женишка».

Джайри закрыла глаза и принялась глубоко дышать, считая каждый вдох.

Не думать. Ни о чём. Совсем.

Наконец шёлковое покрывало легло на её голову, закрывая лицо и фигуру до самого живота. Девушки подхватили невесту под руки и повели, что-то заунывно распевая. Джайри хотелось накричать на них, велеть им заткнуться, но она усилием воли подавила неуместный порыв. Нельзя обижать никого из местных — никогда не знаешь, чья помощь и когда тебе понадобится.

Они вышли в узкий, тёмный коридор, миновали его, а затем яркий солнечный свет ударил Джайри в глаза. Она зажмурилась, медленно досчитала до тридцати и снова открыла их.

Довольно просторный, четырёхугольный внутренний двор. По его центру какое-то дерево, видимо, ритуальное, так как голые ветви украшены разноцветными ленточками. Нечто вроде фонтана рядом. Не бьющий верх, а стекающий вниз. Сама Джайри вместе с окружавшими её девушками стояла в длинной и широкой аркаде второго этажа, выполненной из песчаного камня. И ей вдруг пришла безумная мысль, что если броситься головой вниз, то все проблемы решатся разом.

«Джайри, — шепнула она себе, — ты чего? Что за трусливые мысли?».

Она — дочь Ларана. Она никогда не сдаётся и всегда найдёт выход из любой ситуации.

Девушки поклонились и, пятясь назад, оставили её. Джайри облокотилась о балюстраду.

«Пусть проводит обряд, — подумала она, — я буду робкой и перепуганной барышней. Произнесу любые необходимые клятвы. После брачного обряда всегда бывает пир, не так ли? На пирах обычно подают вино. Тем более, должны подавать в Тинатине. Крепкое, чуть кисловатое тинатинское. Обычно молодую жену сажают рядом с мужем. Уверена, у меня будет возможность насыпать снотворное в его бокал…».

Её личные перстни служанки ей вернули. Видимо, в княжестве красота измерялась в количестве побрякушек на невесте. И, конечно, никто не мог знать секрет рубинового перстня. Ровно так же, как и скромного серебряного с маленькими голубыми камушками. Но серебряное не сейчас. Это уже в крайнем случае.

— Джайри?

Девушка резко обернулась и увидела Шэна. Тот выглядел весьма нарядно: белый… камзол? Кафтан? Как называется эта длиннополая, почти до колен, верхняя мужская одежда? Джайри не знала. Но оценила тонкость серебряной вышивки и сверкающий атлас. Белые штаны, белый шёлковый плащ, даже бархатные сапоги — белые.

Уж не он ли — жених?

Джайри фыркнула.

— Ты выглядишь как призрак, — ядовито сообщила она.

Лис усмехнулся. И девушка внезапно разозлилась. Его неспособность обижаться взбесила её.

— Ритуальная одежда Белого дракона, — пояснил Шэн. — Идём.

— А что ты будешь делать, если я прямо сейчас прыгну вниз? Головой вниз? — зло прищурилась Джайри.

Тот удивился. Вполне искренне.

— Зачем?

— Не зачем, а почему. Потому что ты украл меня и привёз сюда против моей воли. И… лучше смерть, чем насилие.

«Что я несу… Богиня милосердная, что я несу!»

Шэн озадачился.

— Насилие? Джайри, — его голос стал мягким, как будто похититель обращался к неразумному ребёнку, — ты же хотела мужчину. Тебе нужен был ребёнок. Ты выйдешь замуж за князя Тивадара, могущественного Золотого дракона. И родишь детей. Всё хорошо.

Она растерялась. Впервые в жизни не нашлась, что ответить. Шэн слегка коснулся её плеча.

— Идём, — очень тепло сказал он. — Я понимаю, ты боишься. Это нормально. Всё будет хорошо, вот увидишь.

Джайри зашипела и отпрыгнула от него.

— Ничего не будет хорошо! — крикнула она. — Всё уже плохо. Я не хочу замуж за Тивадара. И не хочу рожать вашему князю детей. И никогда не прощу тебе, что ты меня украл!

Она резко отвернулась от него, кусая губы.

«Дура! — прошипела мысленно сама себе. — Возьми себя в руки! Что за истерика, как у дворовой девки! Ему плевать на твоё „прощу, не прощу“, и на тебя. Что за глупость, Джай!».

Выдохнула, обернулась к нему.

— Веди, куда надо.

Шэн задумчиво и с недоумением смотрел на неё. Видимо, он не понял ничего из того, что она сказала. Лис осторожно взял невесту за рукав и повёл за собой.

Они спустились вниз по широкой лестнице с испещрёнными от времени ступенями. Внизу их уже ждали: бритоголовый старик в разноцветных тряпках, несколько мужчин, богато разряженных. Ну и сам Золотой дракон. Джайри невольно отвернулась: блеск от расшитого золотыми нитками наряда жениха ослеплял.

«Какая безвкусица!» — подумала девушка и молча встала рядом Золотым драконом, чувствуя бесконечную усталость от резкого выброса эмоций.

Итак. Она выдержит всё то, что ей предстоит. Даст любые обещания и клятвы, которые будет нужно дать. Затем подмешает снотворное и, когда драгоценный муж уснёт (а это не должно вот прям скоро случится, нужно рассчитать так, чтобы ночью) — сбежит. И, памятуя о словах Шэна, возьмёт направление не на запад. На северо-восток. В идеале она доберётся до земель Южного ветра… И там ей непременно помогут медовики — союзники Элэйсдэйра. Хотя можно через день-два повернуть и на запад. Главное — держаться лесов.

Плохо, что у неё отобрали штаны. Женские платья как будто специально кем-то придуманы для того, чтобы затруднить женщинам побег.

— О великий дракон! — загундосил старик. Видимо, жрец.

Джайри вспомнила рисунок Ларана, где отец изображал себя в образе шамана, и чуть не рассмеялась в голос.

«Нет, ну а что, — ехидно подумала она, — я планировала свадьбу? Ну вот она — свадьба. Муж немного не тот, но всегда же в любом плане есть какие-то погрешности. Я потом расскажу Улю, и тот посмеётся. Нет, сначала, возможно, убьёт меня, но потом мы всё-таки посмеёмся вместе».

И она мысленно стала сочинять послание наследнику. Потому что такие вещи лучше писать, а не рассказывать лично.

«Итак, Уль, если ты планировал войну с Тинатином, то откажись от планов сразу. Ты бы видел моего женишка! Весь закованный почти до самых глаз в золото. А это, между прочим тяжело. И сумасшедший жрец, подпрыгивающий с бубном. Уверена, это заразно. И ещё один мужик полностью в белом. Нет, Уль, не отгадал. Это не я».

Странно, но при воспоминании о друге, Джайри стало легче. Как будто Уль был рядом, и всё это было лишь забавной игрой.

« Я не удивлена, что таким расфуфренным и лишённым малейшего вкуса мужчинам их женщины не дают, чего те хотят, и им приходится красть чужих, пеленать их в неподъёмные одежды, увешивать камнями и металлом. Потому что иначе даже только что пойманная женщина непременно сбежит».

Жрец, распевая, подошёл к ним и связал руки жениха и невесты лентой, а затем повёл их за собой вокруг фонтана. Впрочем, это скорее был обычный источник, красиво оформленный.

«Больше всего, Уль, я боялась наступить ему на золотой плащ, — продолжала сочинять Джайри. — Вдруг обвинят в том, что я пыталась снять ногой позолоту? Впрочем, хорошо, что моим женихом был золотой, а не белый дракон… Ты понимаешь, да?».

Ей даже показалось, что она услышала тихий смех.

«А потом Золотой, которого я отныне буду называть Золотыш и никак иначе, зачерпнул водичку и поднёс к моим губам, уставившись на меня с таким видом, как будто я лично отравила этот источник».

— Пей, — прошипел жених.

Джайри зажмурилась, дёрнулась от отвращения, наклонилась и выпила воду из его ладони.

« И, знаешь, единственное, что меня беспокоило в этот момент: мыл ли руки мой очаровательный Золотыш. Если бы мне сообщили порядок прохождения процедуры заранее, я бы несомненно потребовала, чтобы руки вымыли при мне».

Жрец снова запел что-то гнусавое. Голос его вибрировал.

«Мне казалось, что мой жених сейчас испепелит взглядом священное дерево, но даже на это его не хватило. Дерево оказалось, к слову, сухим, что неудивительно. Удивительно, что оно не раскололось от голоса жреца. Клянусь, прежде, чем состоится ваша свадьба с принцессой, я лично прослушаю как поёт настоятельница милосердных сестёр».

Незримый Ульвар зафыркал от сдерживаемого смеха, а Джайри вдруг представила их обоих в храме небесной богини. Милосердные сестры поют, а рядом с ней стоит Ульвар. В голубом. Голубой так шёл к его глазам… И в руках его тает свеча. Сердце защемило.

«Я сошла с ума, — подумала девушка, — но это неважно. Может быть именно здесь и сейчас я как раз могу позволить себе побыть глупой влюблённой дурочкой… Почему бы и нет?».

Что-то больно дёрнуло её запястье. Джайри опустила взгляд и поняла, что Золотой дракон сорвал с её руки ленточку. Затем — жених? муж? — подошёл к дереву и повязал ленту на одну из сухих ветвей. А затем развернулся и ушёл прочь.

«Обряд завершён» — поняла Джайри.

Она увидела торопящихся к ней девушек, закутанных в разноцветные покрывала. Но прежде них к ней подошёл Шэн.

— Ты — женщина, — мягко сказал он, встревоженно глядя невесте в лицо, скрытое белым шёлком, — будь с ним добра, и он будет добр с тобой. Тивадар не злой.

«Уль, прикинь, я всё-таки верно отгадала. Это оказался сам князь Тинатина — Тивадар, его золотейшее величество. Ну или как там обращаются к князю».

Она ничего не ответила похитителю, дождалась, когда к ней подойдут девицы и последовала за ними.

К удивлению Джайри, её привели не в пиршественную залу, а в богато убранную комнату, где никого не было. Отделанные деревом стены украшала изящная резьба — животные, растения, птицы бежали летели по стене. Мастерству резчика можно было лишь позавидовать. На полу покоились мягкие ковры, поверх которых валялись шёлковые подушки. Камин был жарко растоплен. Низкий столик был уставлен различными блюдами — от мясных, до фруктов и сладостей. А в алькове зияла белизной красноречиво застеленная кровать.

Джайри успела обернуться к девушкам раньше, чем те выскользнули из комнаты.

— Я не буду присутствовать на свадебном пире? — уточнила она на тинатинском.

Перепуганная девушка, схваченная за длинный рукав, изумлённо взглянула на неё.

— Что вы, госпожа, радость сердца моего и свет очей моих, — залепетала она, — разве может женщина присутствовать на мужском пиру?

«Может, милая, может. Даже на Совете щитов может, — злобно подумала Джайри. — Шикарно. Чудненько просто. Я не могу даже присутствовать на трапезе в честь собственной свадьбы! Мне нравится всё больше и больше!».

Девушки выскользнули.

«Раздевать меня, видимо, должен муж, — сумрачно подумала Джайри. — Или они так, не раздевая? Действительно, зачем время тратить».

Ей стало мерзко. Она скинула шёлковую завесу с лица. Прямо на ковёр. Затем туда же полетели драгоценные украшения. Сняв их все, кроме заветных перстней, Джайри собрала драгоценности и задумалась. Они ей могут пригодиться в пути. Или нет? Может, наоборот привлекут излишнее внимание? Да, пожалуй. Может быть, это фамильные ценности, и её опознают именно по ним? Если случится возможность продать, то лучше уж продать собственное, опустевшее от снотворного кольцо. Но вряд ли Джайри рискнёт выйти к тинатинцам. А стоит ей попасть в Шёлковый щит, или в Медовое царство — и драгоценности нужны не будут. Хватит одного лишь имени.

Она сбросила верхнюю, расшитую золотом рубаху и осталась в двух нижних. Та, которая была надета поверх белой, оказалась тёмно-вишнёвого цвета. Плохо. Слишком приметно в весеннем лесу. Но иного варианта не было. Снаружи всё ещё промозгло и холодно, даже в двух рубашках — льняной и из тонко выделанной шерсти — будет холодно, а уж в одной нижней Джайри замёрзнет стремительно. Первой же ночью или ненастным днём.

Надо было поспать. Раненная ягодица уже ныла, напоминая о себе. Хорошо хоть знахарка, по-видимому, разбиралась в своём деле: ни жара, ни судорог, ни озноба не было.

Джайри села за стол и принялась есть. Немножко мяса, но в основном — фрукты. Она была очень голодна, но постаралась не переедать. Выпила пару глотков вина. Закинула снотворное из перстня в глиняную бутыль. А затем, собрав на ковре собственное ложе из подушек, устроилась поудобнее и велела себе заснуть. Мозг привычно послушался.

Проснулась девушка от грохота двери. Вскочила. Перед ней стоял разгневанный Тивадар. От мужчины резко пахло вином. Налившиеся кровью глаза его полыхали бешенством. Лицо было искажено ненавистью. Он шагнул к пленнице, и Джайри невольно попятилась.

— Вина, может быть? — учтиво предложила она слабым голосом, чувствуя, как по телу ледяной волной поднимается страх.

— Шлюха, — рявкнул тот, — королевская шлюха.

Джайри вскинула голову.

— Вы всегда оскорбляете тех, кто не может вам ответить, Великий князь? — уточнила холодно.

Смерила мужчину высокомерным взглядом. О, это было очень тонкое умение — смотреть сверху вниз на того, кто был едва ли не в два раза выше. Не в два, конечно, нет. Джайри не была карлицей, но…

— Я не оскорбляю, — скривился князь. — Назвать шлюху шлюхой не является оскорблением. Я вижу, ты уже подготовилась? Что ж, задирай подол и ложись.

«Прелестно», — подумала Джайри и внезапно для себя нервно рассмеялась.

Серые глаза Тивадара сузились. Ноздри, напротив, раздулись от гнева.

— Про меня досужие языки говорят, что я — любовница принца, — насмешливо бросила Джайри, — а про тинатинцев рассказывают, что у вас живут летающие драконы. И что вы сношаете лошадей…

Она не заметила, когда его лицо изменилось. Не успела среагировать. Упала, ощутив пронзительную боль. Ей показалось, что голова треснула. Прижала ладонь ко рту, посмотрела на неё и увидела кровь.

— Заткни свою пасть! — прорычал князь.

Шагнул к замершей от ужаса и боли девушке, с изумлением глядящей на него, схватил за волосы и бросил на постель.

Джайри поняла, что половина её лица немеет. «Он меня сейчас изнасилует», — осознала она. И тут же Тивадар, навалился на девушку, одной рукой вдавливая её за шею в кровать, а другой задирая подол платья.

— Я жду ребёнка! — выкрикнула Джайри ему в лицо. — Я жду ребёнка от принца Ульвара. Он станет в глазах твоих людей твоим наследником. Новым князем Тинатина будет Тэйсголинг!

Князь замер.

«Он меня сейчас убьёт, — безразлично подумала девушка. — Но это к лучшему».

Она смотрела в его безумные, яростные глаза и не отрывала глаз.

Мужчина резко отстранился от неё. Смерил взглядом, полным отвращения.

— Я не лягу с тобой, пока знахарка не заставит твоё чрево выбросить ублюдка, — согласился он холодно. — Ты выиграла месяц, женщина, не больше. Этот месяц ничего не решит.

Джайри не ответила. Следила за ним расширившимися глазами, словно дикий зверёк, не шевелясь. Так и лежала, раскинув руки и чувствуя, как по щеке на волосы сбегает кровь, а во рту будто застрял кусок железа.

Князь направился к двери, распахнул её и заорал:

— Шэн!

Судя по тому, как быстро появился похититель, он находился где-то неподалёку. Лис по-прежнему был одет в белые церемониальные одежды.

— Следи за этой женщиной, — приказал Тивадар. — Спрошу с тебя. Будь рядом и следи.

И вышел.

Шэн шагнул в комнату, прикрыл за собой дверь, подошёл к лежащей девушке, и Джайри увидела, как округлились его узковатые глаза.

Она зло усмехнулась левой стороной рта. Всё будет хорошо, не правда ли?