Побеждаю и сдаюсь (СИ)

Глава 2 Разговор с письмом

Лишь только за последним из уходивших — Ойвиндом — плотно закрылась дверь, Ульвар оторвал взгляд от бумаг, встал и шагнул к мрачной девушке.

— Джай, — шепнул со сдержанной яростью в голосе, — зачем? Ты же знаешь, что я тебя не отпущу.

Он коснулся пальцами её щеки. Она гневно выдохнула, не глядя на него.

— Мне нужен наследник, — прошипела. — Морик был не самой плохой кандидатурой в его отцы. Серебряному щиту будет нужен хранитель и после меня!

— Я что-нибудь придумаю с наследством, — хмыкнул Уль, расслабившись и притягивая девушку к себе. Дыхание его стало тяжёлым. — У нас ещё есть время.

Он потёрся щекой о её макушку, вдохнул запах пепельно-русых волос.

— Джайри, — почти простонал, — ты же не веришь в такие глупости, как целомудрие, честь и вот это всё…

Девушка попробовала отстраниться, но наследник не отпустил.

— Зато в это верят окружающие, — холодно возразила она.

— Плевать на них, — заметил Ульвар, наклоняясь к самым её губам. — Джай… почему мнение идиотов для тебя важнее, чем я?

Не давая ей ответить, он поцеловал её мягкие, тонкие губы. Нежно, со сдержанной страстной ненавистью. И у девушки не было сил сопротивляться. Она растворялась в его прикосновениях, чувствовала, как тело охватывает жаркая дрожь.

Ульвар оторвался от нежных губ сам.

— Зачем ты мучаешь и себя и меня? — спросил хрипло.

— Ты не должен этого делать, — прошептала она ломким голосом и уткнулась в его плечо. — Отпусти меня!

— Нет. Джай, даже не надейся.

Он коснулся губами её виска, целуя волосы, а потом стал поцелуями спускаться вниз к соблазнительной ключице. Джайри тихо зарычала, вырвалась и отступила на шаг назад, разрывая прикосновение.

— Стать твоей фавориткой, — процедила она, — ждать, когда ты, исполнив супружеский долг, вспомнишь обо мне и ночью, тайком, как вор, залезешь в окно моего особняка… Ревновать к ней, улыбаться ей, приседая в низком реверансе перед королевой. Уль, нет. Я не столь низко себя ценю.

— Ты хочешь, чтобы я женился на тебе? — холодно уточнил наследник. Голос его стал хриплым от страсти и злости.

— Ты знаешь, что нет, — Джайри прямо взглянула в его бледное лицо. — Ты знаешь, что, став наследником, ты принял обязанности перед королевством и должен думать прежде всего о его благе. И знаешь, что я не буду уважать того, кто свои страсти ставит выше интересов государства…

Ульвар усмехнулся. А потом рассмеялся. Без злости, без гнева, мягко и тихо.

— Если я жертвую собой ради блага государства, — заметил он, весело глядя на девушку, — то не хочешь ли ты пожертвовать собой ради блага своего короля?

Джайри сдвинула русые брови.

— У меня есть мой щит. И его интересы…

—… не должны быть выше интересов королевства, не так ли?

— Король не должен топтать честь своих подданных…

— Джай, — тихо шепнул Ульвар. Он уже полностью овладел собой. — Что такое — честь, как не выдумка мудрецов, чтобы управлять глупцами? Почему герцог может преклонить колено перед королём или своей дамой, но не может сделать то же самое действие перед крестьянином? Почему рыцарь должен держать слово, если, исполненное, оно принесёт лишь вред?

Принц снова шагнул к ней. Джайри попятилась. Ульвар насмешливо выгнул бровь. Уязвлённая девушка остановилась.

— У тебя глаза цвета стали, — шепнул Ульвар. — Два клинка… Джай… Я никогда не отдам тебя другому мужчине, даже не надейся. Любой, покусившийся на право обнять твою тонкую талию или коснуться твоих нежных губ — любой, ты слышишь? — очень горько об этом пожалеет. И будет жалеть всё то время, пока палач крутит дыбу, пока отрезает ему конечности и… До самой минуты, когда виселица прекратит его мучения. Считай, что Морику очень повезло.

— Жестокость не украшает государя, — бросила Джайри.

Голос её сорвался. Ей показалась странным, что кроме возмущения его ужасными словами, кроме гнева, она испытывает ещё что-то вроде восторга.

Ульвар хмыкнул и снова нежно коснулся пальцами её щеки.

— Скрюченная рука тоже не украшает, — заметил, — однако я её ношу. Джайри, я предупредил. Надеюсь, ты услышала.

Девушке захотелось превратиться в Лэйду и швырнуть что-нибудь об стену. Желательно что-нибудь, что могло бы разбиться с грохотом и оставить несмываемое пятно. Но она мило улыбнулась, опустила ресницы и присела в реверансе.

— Я услышала вас, Ваше высочество, — пропела нежным голоском.

«Ты только наследник, Уль, — подумала злобно, тщательно контролируя улыбку, — есть ещё королева Леолия и твой отец… Против их решения ты не пойдёшь».

— Люблю, когда ты надеваешь маску хорошей девочки, — заметил принц. — Вот эти показные смирение и кротость… Знаешь, от твоей милой улыбки у меня иначе стучит сердце. Даже когда она фальшивая.

Девушка замерла, трепеща ресницами и снова испытывая двойственность чувств. Джайри не могла не признаться, что слова принца её глупому сердцу казались слаще мёда. Эх, если бы можно было совсем вырвать этот щемящий орган из груди и жить одним лишь холодным рассудком!

— Я могу идти, ваше высочество?

— Иди, Джай. И да… если ты рассчитываешь на поддержку герцога Эйдэрда или Её величества… Не рассчитывай. Не трать своих усилий и времени. Не стану тебе рассказывать всего, просто поверь моему слову.

Джайри очень гордилась своей выдержкой. Не побледнела, не вздрогнула. Очаровательность улыбки не исчезла с её лица. Герцогиня присела в реверансе и вышла прочь. В холле ждал Ярдард. Наследник Медвежьего щита был хмур и сосредоточен. Он кивнул Джайри и молча прошел в кабинет мимо неё. Девушка удивилась: обычно Яр был более приветлив к сестре своей жены.

«Не хочешь ли ты пожертвовать собой ради блага своего короля?» — вдруг вспомнила герцогиня.

Короля? В каком смысле?

Оговорился? Ульвар оговорился? Да ладно! Скорее Юдард придумает коварный и гениальный план как устранить герцога-Медведя, чем Ульвар вместо одного слова употребит другое. Джайри оглянулась и увидела, что порывистый Яр прикрыл за собой дверь неплотно. Девушка на цыпочках вернулась и прислонилась ухом к створке.

—… сказать, что ты тут не причём? — донесся до нее глухой раздраженный голос Ярдарда.

— Ты всерьез полагаешь, что я отравил собственного отца, Яр? — Ульвар в отличии от брата говорил обычным тихим, вкрадчивым голосом, но Джайри слишком привыкла к нему и поэтому умудрялась различать некоторые слова и составлять из них целые фразы.

Через минуту молчания Ярдард отозвался:

— Нет, — пауза. — Если бы я так считал…

— Но предполагаешь такую возможность, — хмыкнул Ульвар. — Я тебя разочарую, но — нет. Герцог Эйдэрд ослеп потому, что чрезмерно полагался на свою силу. Помнишь страшный пожар в Шуге? Жаркий, сухой июль? Герцог принял участие в тушении и получил тогда серьёзный удар балкой по голове. Ах нет, не помнишь. Вы с Лэйдой были где-то за морями…

Джайри невольно вспомнила удушливый смрад, достигших из ремесленных кварталов набережной, где располагались особняки аристократов. Окна и двери тогда пришлось держать закрытыми, но это не помогало. Служанки мочили гардины и растягивали их на окнах, отчего-то веря, что мокрая ткань поможет. Все, кто мог себе это позволить, разъехались из Шуга и до самого сентября находились в своих загородных дворцах. Кроме Джайри. Они с Ульваром как раз разрабатывали подробный план открытия университета, определялись с преподавателями и накидывали смету…

— Ясно, — тяжело уронил Яр.

Джайри, испугавшись, что её обнаружат, всё так же на цыпочках пересекла холл, а затем быстрым шагом спустилась по лестнице и вышла в сад. И только тут разрешила себе задуматься.

Герцог Эйдэрд, правая рука и опора королевы Леолии, ослеп. Вот это новость! Судя по тому, что лазутчики Серебряной герцогини в королевском дворце не успели об этом сообщить, событие произошло сегодня и внезапно. Зная Медведя, можно предположить, что неожиданная слепота не заставит его отказаться исполнять то, что герцог считает своим долгом.

Или заставит?

Джайри запрокинула голову. Небо затянули белесые облака, роняющие на землю скупые снежные хлопья. Герцогиня по-детски поймала снежинку языком.

Можно ведь, например, ввести должность чтеца. И писца. И кого-то, кто будет везде ходить и ездить и обо всём тщательно докладывать… Да. И попасть в зависимость от человека, кто будет читать, писать и пересказывать увиденное. Даже если их будет несколько — это не гарантия честности. Может быть сговор.

Девушка знала, что Эйдэрд не стремился к власти: отец рассказывал. Власть для хранителя Медвежьего щита всегда была средством выполнить долг, ярмом, в которое впрягают вола. С единственной разницей, что герцог впрягся сам. Потому что больше некому. Эйдэрд в это искренне верил.

— Значит, — прошептала Джайри беззвучно, одними губами, — он поймёт, что настала пора передать власть тем, кого он к этому и готовил: сыновьям. Это лучше, чем впасть в зависимость от чужого человека… Неизбежно.

И хранителем Медвежьего щита станет Яр. Очевидно. А всё остальное в Элэйсдэйре — тайный сыск, разведка, строительство крепостей — перейдёт к Ульвару, который станет правой рукой своей матери…

— Ваша светлость?

Джайри не заметила, как дошла до экипажа, погружённая в собственные мысли. Кучер, судя по всему, устал ждать, когда на него обратят внимание. Девушка кивнула, оперлась на его крепкую руку, забралась внутрь кареты, расправила платье и задёрнула штору. Лошади тронулись.

Что будет делать Уль теперь? Судя по отсутствию королевы на Совете щитов…

Так. Ингемар, Горный щит. Верзила с мощными руками, покрытыми густой рыжеватой шерстью так густо, что она торчала даже на его пальцах. Он зол на Ульвара за младшего брата, которого наследник послал сражаться против кровавых всадников. И за сорванный выгодный брак. Но Ингемар прост умом, и Ульвару не составит никакого труда поворачивать Горного герцога в нужную сторону.

Тоже самое тесть Ингемара — хранитель Золотого щита Юдард. Правда рыжеволосый мужчина не враг Ульвара. До сего дня голос Юдарда всегда принадлежал Эйду, которому бывший оруженосец был неизменно предан.

— С этими двумя мы справимся, — пробормотала Джайри, по привычке объединяя себя с Ульваром. — А вот Лэйда…

Сестра терпеть не могла «златокудрую сволочь», как она называла наследника. Герцогиня Морского щита непременно будет втыкать принцу палки в колеса. Из одной лишь вредности. Впрочем, как и всегда. А, значит, новый Медведь попал в рогатину. Ярдард постоянно будет выбирать между супругой и младшим братом.

Рандвальд. Старинный друг Альдо… Супруг Эйдис, внучки Шёлкового герцога. Сестры Ойвинда. Любовницы Ульвара. Нет, фавориткой принца Эйдис была давно, лет пять назад, но расстались оба друзьями, и Джайри была уверена, что супруга Альдо станет верной опорой бывшего любовника. А, значит, и Рандвальд, и Южный щит — тоже.

Оставался сам Ойвинд. Его Джайри знала плохо. Нэйос, герцог и хранитель Шёлкового щита, самый старый из всех хранителей (ему точно было больше шестидесяти) в последний год тяжело болел, и двадцативосьмилетний внук представлял его интересы на Совете. Он был новичком в Большой игре, и Джайри плохо понимала, чего ждать от этого черноглазого красавчика. Станет ли он поддерживать родную сестру или играть против неё?

И да, саму Чёрную королеву тоже не стоило сбрасывать со счетов…

Карета остановилась, Джайри вышла. Впереди — много дел. Вечерело, а ей предстояло ещё разбирать письма из Серебряного щита. Сейчас, без порталов, приходилось мириться с мыслью, что все отчёты уже устарели. Самые объёмные, которые не могли донести вороны, на неделю. Джайри планировала до января вернуться в Ботонд — столицу своего герцогства. Но пришлось задержаться. И прежде всего, конечно, из-за предполагаемой свадьбы.

— Юдард тебя побери, герцог Юдард! — тихо выругалась герцогиня и вошла в особняк

К ней тотчас подошла служанка, присела в реверансе:

— К вам гость, ваша светлость. Лорд Ойвинд ждёт вас в вашем кабинете.

Ну надо же! Интересно, что «тёмной лошадке» от неё понадобилось?

— В кабинете? Не в гостиной? — уточнила Джайри, скидывая девушке на руки тёплый плащ. — Почему?

— Его милость попросили проводить их в кабинет.

— Понятно. Хорошо. Вели приготовить чай, принести вина и… И чего-нибудь к вину, посмотри на кухне сама.

Девушка понятливо поклонилась своей госпоже и поспешила унести верхнюю одежду. Джайри прошла в свои покои, сполоснула лицо и руки прохладной водой, специально приготовленной в тазике, наскоро переоделась. Корсет расшнуровывать не стала — просто поменяла верхнюю юбку и рукава платья. Причесалась. Заглянула в зеркало и улыбнулась. Немножко высокомерно, немножко дружелюбно, немножко кокетливо. Да. Такая улыбка подойдёт.

По дороге в кабинет, располагавшийся в другом крыле корпуса, Джайри оживила в памяти всё, что знала о текущих делах в Шёлковом щите и о самом Ойвинде.

Шёлк прикрывал Элэйсдэйр с востока, защищая королевство от воинственного княжества Тинатин. Именно через этот щит проходили знаменитые восточные пути, по которым с обратной стороны земли везли не только шёлковую ткань, но и пряности, фарфор, некоторые драгоценные камни… Богатый торговый путь. И, кажется, в соседнем княжестве вновь начались какие-то волнения, грозящие обернуться войной. Или нет? Но волнения точно были. Яр как-то слишком уверенно заявил на совете о предстоящей войне.

Ойвинд… Пять лет назад сопровождал принцессу Эрику, отданную замуж в Медовое царство. А потом — вернулся? Или остался там на несколько лет? В Шуге за эти пять лет произошло так много событий, что Джайри мало интересовали шёлковые дела.

«Наверное, он привёз что-нибудь от Лари. Письма, подарки, может быть…». На берегу Северного моря находили янтарь и, если младшая сестричка прислала какое-нибудь украшение из этого солнечного камня… Джайри усмехнулась. Вряд ли. Не потому что Лари пожадничает, нет. Просто не сообразит, что старшая сестра обрадовалась бы безделушке.

Высокий, красивый мужчина ожидал её, удобно расположившись в вычурном кресле эпохи короля Эстарма. Он скрестил ноги в лодыжках и чуть кривил губы в тонкой улыбке. Каштановые густые волосы красиво оттеняли бледное горбоносое лицо с широкими тёмными бровями. При виде вошедшей герцогини, мужчина легко вскочил, и Джайри подумала, что если Нэйос, Шёлковый герцог, всегда напоминал ей разжиревшего опасно-добродушного кота, то его внук похож на кота поджарого и хищного.

— Садитесь, — улыбнулась она, приветливо кивнув гостю.

Однако Ойвинд садиться не стал, и едва девушка опустилась за широкий удобный стол, подошёл и наклонился к ней. От него запахло чем-то волнующе-южным. Шафран? Нет… Что-то незнакомое, терпкое, с лёгкой горчинкой…

— Туалетная вода, — улыбнулся лорд, заметив, как Джайри слегка потянула носом. — Ваша светлость, я привёз вам письма от вашей сестры.

Герцогиня обрадовалась. Она любила Иларию, хотя и совершенно не скучала по сестрёнке.

— Вы только вернулись из Медового царства?

— Нет, месяца два уже дома. Но госпожа Илария очень просила передать письма непосредственно вам в руки.

Джайри удивилась: что может быть секретного в письмах супруги Северного ветра? Однако уточнять не стала. Ойвинд протянул ей пачку писем, перетянутых алой ленточкой. Герцогиня забрала и положила на стол.

— Вина? И… что предпочитаете к нему? Сыр, пирожные?

Лорд растянул узкие губы в почтительной улыбке.

— Благодарю вас! Я вполне сыт. От бокала вина, впрочем, не откажусь. Не задержусь надолго в Шуге — на восточной границе не спокойно и мой долг быть в моём щите. Ваша сестра попросила непременный ответ. Можно ли вас попросить написать его сейчас?

Джайри удивилась ещё больше. Странная настойчивость… Или…

Она искоса взглянула в тёмные глаза гостя. Тот смотрел очень внимательно и… Да, определённо, лорд приехал не просто так. И письма… Герцогиня развязала ленточку. Первое же послание привело Джайри в недоумение. Оно было написано на медовом наречии. Девушка вопросительно взглянула на Ойвинда.

— О! — лорд хмыкнул. — Не обращайте внимания. Это госпожа Илария начала собирать местные сказки, а, согласитесь, уместнее они смотрятся на языке, на котором их рассказывают.

Джайри покосилась на него и развернула письмо. И практически не удивилась, когда вместо почерка сестры обнаружила пусть и похожий, но чужой почерк.

«Прошу тебя, прочитай то, что написано ниже, ничем не выдавая своего удивления, — начиналось странное письмо. В медовом наречии не было титулов и обращения на „вы“, поэтому Джайри, не смущаясь, продолжила чтение. — Я знаю, что в твоем доме за тобой следят очень внимательно. Прости мне мою вольность».

Неплохое начало. То, что Ульвар за ней следит, Джайри знала. И непременно часть слуг была подкуплена принцем. Впрочем, справедливости ради, часть слуг Ульвара была подкуплена Джайри и тоже исправно докладывала ей о том, что видела и слышала.

— Ну, эту сказку я знаю, — хмыкнула герцогиня.

Ойвинд бросил на девушку уважительный взгляд.

«Я предлагаю тебе заключить союз. Не только политический, но и брачный…»

Джайри приподняла брови и снова взглянула на лорда, оценивая его безумие. Ойвинд выглядел бесстрастно. Девушка вздохнула и продолжила читать.

«Ты, наверное, решила сейчас, что я либо идиот, либо сошёл с ума. Но это не так. Я всё рассчитал. Да, я знаю, что принц сделал с прежними женихами. Поверь, я все просчитал».

Герцогиня не выдержала и весело фыркнула. Всё просчитал он. Да, конечно.

— Увлекательная сказка. Умница Лари, — заметила вслух и продолжила чтение.

«Я сделал так, что У. сам попросит тебя поехать в Шёлковый щит с проверкой, ведь ты — единственный человек, которому принц может доверять всецело. Там мы тайно поженимся. У нас будет две, в лучшем случае три недели, чтобы зачать ребёнка…».

Джайри замерла. Аккуратно положила лист на стол и снова заглянула в чёрные глаза. Ойвинд подбадривающе улыбнулся. «А ничего, что мы вообще не знакомы, „муж“?» — хмыкнула девушка и вернулась к письму, которое интриговало её всё больше и больше.

«Ты, конечно, возмутишься, и, думаю, захочешь напомнить, что ты плохо меня знаешь. Но, во-первых, я тоже почти не знаю тебя. А, во-вторых, разве часто невеста знает жениха? Худшее обо мне: я — брат Эйдис. Если надо кого-то убить — моя рука не дрогнет. Если надо солгать — я солгу. Я корыстен и честолюбив. Но обижать тебя я не буду».

— Прекрасный герой, — Джайри откинулась на спинку стула и прищурилась. — Героический.

— Зато честный, — возразил Ойвинд.

Девушка продолжила чтение.

« Зачем это нужно тебе — ты знаешь. Зачем нужно мне: я много слышал о тебе, и то, что я слышал, мне нравится. Я хочу стать следующим хранителем после деда. Уверен, ты сможешь мне помочь. Хочу провести торговый путь из Шёлка в Серебро, а оттуда через Металлическое море на Запад. И да, я рассчитываю, что, когда У. успокоится, через тебя я многого смогу добиться. И, это мелочи, но приятно, неплохо, когда твой сын, или дочь — наследует Серебряный щит».

Джайри тихо рассмеялась. Ойвинд начинал ей нравиться. Герцогиня ценила рассудительность и прямоту в людях. И не верила в бескорыстность, считая её искусной маской.

И всё же… План был хорош. Очень хорош. И предложение — заманчиво, вот только…

«Любой, покусившийся на право обнять твою тонкую талию или коснуться твоих нежных губ — любой, ты слышишь? — очень горько об этом пожалеет». И нет, Ульвар не лгал. Это не было пустой угрозой…

«Ты скажешь: У. не допустит, а если брак случится, то я стану вдовой быстрее, чем матерью, — п родолжало письмо, и Джайри изумлённо взглянула в лицо Ойвинда. Как⁈ Как он мог догадаться о её мыслях? — Ты сочтёшь меня безумцем, или того хуже — идиотом. Но нет. Вспомни, я — брат Эйдис. И я — наследник Шёлкового щита. Ни Эйдис, ни Нэйос не допустят моей гибели. Максимум — изгнание. Но — вряд ли. Я нужен Ульвару. Очень нужен. И, возможно, буду единственным, кто останется жив, если женится на тебе. Нет возможности излагать в письме подробнее. Обсудим при встрече в Шёлке, если ты согласна. О.».

Джайри снова откинулась на спинку стула и холодно, оценивающе взглянула на гостя.

— Илария ждёт ответа, — напомнил Ойвинд.

Девушка кивнула. Подвинула чистый лист бумаги, окунула перо в чернильницу и принялась писать. Она исписала три страницы широким, непривычно размашистым почерком, а затем смяла их и нахмурилась.

— Я напишу другое, — ответила резко. — Отдам при встрече. Когда вы уезжаете?

— Сегодня.

— Хорошо.

Джайри взяла испорченные листы, «случайно» прихватив и прочитанное письмо, и бросила в пылающий камин.

— Я дам ответ при следующей встрече, — повторила она. — Что сейчас с погодой в Шёлковом щите?

Ойвинд тонко улыбнулся. Тёмная полоска искривилась над губой.

— Крокусы отцветают. Снега нет. Много грязи. Одеваться лучше теплее — тинатинский ветер холоден и промозгл. Но зато цветут нарциссы и на солнечных местах проклёвываются тюльпаны.

— Юг, — улыбнулась Джайри. — Теплее может быть только в Южном щите.

Она наклонилась и помешала кочергой сгоревшие письма. Теперь даже по золе невозможно прочитать их содержание. Вошла служанка. Принесла вино в глиняной бутыли и хрустальные бокалы. Поставила поднос на стол. Блюдо с пирожными легло рядом. Ойвинд разлил вино, взглянул в глаза герцогини, улыбнулся.

— Ваша сестра очень счастлива в браке. Сейчас она ждёт второго малыша. Надеется, что в этот раз будет девочка.

— За счастливый брак, — улыбнулась Джайри.

Взяла наполненный кубок, приподняла.

— И за детей, — мягко добавил Ойвинд. — Дети — это прекрасно.

Они выпили. Лорд раскланялся и поторопился уйти.

*Лари (Илария) и Джерго — герои книги «Невеста трёх ветров»