Побеждаю и сдаюсь (СИ)

Глава 17 Лжецы

Ночь окутала замок глухой пеленой, и Джайри, не смыкавшая глаз, осторожно поднялась с постели. Она глубоко дышала, пытаясь унять волнение.

Время пришло.

В успехе замысла девушка не сомневалась. Она не знала и не могла знать планов Натфари, но не колеблясь пошла бы за своим капитаном и в огонь и в воду. А, значит, самое важное — самой не наделать ошибок, не привлечь к себе подозрений.

Ей повезло: по распоряжению Шэна княгине принесли мужскую одежду. Штаны, рубаха и тёплая куртка — то, что нужно. Сапожки с небольшим каблуком под стремена дополняли комплект. Видимо, Белого дракона впечатлили голые ножки девушки, и он оказался достаточно разумен, чтобы отдать распоряжение сшить мужскую одежду для княгини, а не сделать дамское седло для её лошади.

Однако сразу переодеваться было опасно — её могли заметить, и у любого встречного сразу возник бы вопрос: зачем княгине ночью мужской наряд? Куда она собралась? А так… Запретов гулять ночью по саду не было.

Джайри сняла с одной из подушек наволочку, положила в неё одежду и обувь для побега, завязала узелок. Накинула плащ, приоткрыла дверь и прислушалась.

Благослови богиня того, кто додумался делить жилище на мужскую и женскую половины! Если бы они находились сейчас в Элэйсдэйре, то покои мужа располагалась бы рядом с комнатой жены, и это резко бы увеличивало опасность быть обнаруженной. Но сейчас всё было тихо.

Джайри аккуратно притворила дверь, на цыпочках прошла по коридору. Спустилась по тёмной лестнице. Вход в сад никем не охранялся — дворик был внутренним. Девушка задела расцветающие ветви, и те закачались, словно приветливо кивая. По небу ходили тучи, то скрывая любопытный лунный серп, то вновь раскрывая его.

От одного из стволов отделилась тёмная высокая фигура и шагнула к девушке.

— Пора.

— Подожди, — прошептала Джайри. — Я переоденусь. Отвернись.

Как всегда это бывало с ней в минуты опасности, девушка резко успокоилась. Дрожь в руках и ногах прошла. Сердце билось ровно, кровь стала холодна.

Девушка скинула плащ на цветы, развязала наволочку, подхватила подол короткой овертуники…

— Княгиня, вернись к себе. Нат, сложи оружие.

Джайри замерла. Она узнала этот ровный, ничем невозмутимый голос, приговором прозвучавший в темноте сада, из которой к ним выступила ещё одна тень.

Натфари обернулся.

— И тебе добрейшей ночки, дракон, — насмешливо произнёс вполголоса. — Будешь звать подмогу?

— Нет.

— И кричать не станешь?

— Нет.

— Тем хуже для тебя, дружище.

В тот же миг Натфари бросился на Белого дракона. Тот проскользнул под ударом. Обернулся. Джайри услышала скрежет стали. А потом мужчины отступили по разные стороны тропинки и замерли, молча глядя друг на друга.

— Шэн… пожалуйста… — голос девушки дрогнул.

Белый дракон внушал ей ужас, но почему-то ей очень не хотелось, чтобы Натфари убил его. Хотя именно Шэн был виноват во всём, что с ней произошло.

Мужчины не отреагировали на её просьбу. Бесшумно двинулись по кругу, пружинисто и мягко ступая. И это было бы даже красиво, как может быть красива стихийная катастрофа или дикий зверь, но сейчас Джайри не была способна оценить лаконичную ярость их движений.

— Шэн, отпусти нас, — умоляюще продолжала она. — Я не смогу полюбить твоего брата, и рано или поздно он меня убьёт. И тебя я тоже не смогу простить…

Натфари бросился первый, и Джайри зажмурилась, но усилием воли заставила себя открыть глаза.

Мужчины сплелись в смертельных объятьях. Снова отпрянули, тяжело дыша и вновь замерли. Туча заволокла месяц, и мир погрузился во мрак.

Удар Натфари был точен, как удар кобры. Оба рухнули на землю, сломав зацветающую ветку. Капитан оказался сверху, подмяв дракона. Джайри понимала, что надо переодеваться, используя время схватки, но не могла заставить себя оторвать взгляд от Натфари, убивающего Лиса. Вдруг мощная фигура воина вздрогнула. Замерла. И медленно начала оседать набок. Белый дракон выскользнул из-под противника, вытащил из тела нож и обернулся к девушке.

— Я же просил, — выдохнул устало.

Джайри не сводила взгляд с подрагивающей фигуры человека, неединожды спасавшего ей жизнь. Её последняя надежда на свободу умирала вместе с ним.

— Ненавижу, — прошептала глухо и перевела взгляд на убийцу.

Шэн вытер нож о штаны, убрал его в ножны и подошёл к ней.

— Ты должна вернуться. Прямо сейчас. Пока никто ничего не заметил.

Джайри ударила его кулаком пониже рёбер. Лис коротко выдохнул, перехватил запястья девушки.

— Ненавижу, — прошипела она, дрожа с головы до ног.

Ей вдруг встало всё равно. Захотелось заорать как можно громче. Надо было бить его в нос — так больнее. Она рванулась из мужских рук, но Шэн вдруг перехватил девушку за плечи, притянул и прижал к себе.

— Тш-ш-ш. Не кричи. Тивадар убьёт тебя, если узнает о побеге.

— Мне всё равно!

Голос дрожал и рвался от ярости.

Шэн с силой надавил на затылок девушки, вжимая её лицо в свою грудь.

— Тш-ш!

Джайри замычала, вырываясь. Но его объятья вдруг стали железными. И девушка расплакалась от бессилия и ненависти. Шэн мягко стал покачивать её, словно баюкая.

— Тш-ш… Это не самая плохая смерть, — шептал, наклонившись к уху. Его пленница с трудом могла дышать, нос её сплющился о куртку. — Достойная смерть прекрасного воина. Джайри, пожалуйста, вернись к себе. Если хочешь плакать — плачь в своей комнате. Одна.

И тут оба услышали рык:

— Шэн?

Белый дракон чуть вздрогнул, но не выпустил девушку, застывшую от ужаса.

— Возьми её на руки, –громко сказал ровным и усталым голосом. — И будь с ней нежен, брат. Позади меня лежит мёртвый мужчина. Твоя жена видела смерть, а это не то, что стоит видеть женщине.

«Он с ума сошёл, — в панике подумала Джайри. — Тивадар сейчас убьёт нас обоих». Она слышала тяжёлые вкрадчивые шаги мужа и попыталась отстраниться. Но ей не дали.

— И что моя жена делала ночью в саду? — просвистел Дракон.

— Пыталась успокоиться, видимо. После вчерашнего.

Казалось Лис не слышит угрозы в голосе князя.

— А что тут делал мужчина? И кто он?

— Пытался оскорбить твою жену, — хладнокровно солгал Шэн. — Кто он — я не заметил. Посмотри сам.

— Оскорбить?

— Взять силой её честь, если нужно говорить тебе прямо.

Джайри не подозревала, что Лис умеет так равнодушно лгать.

— А что здесь делал ты?

— То, что лежит в пяти шагах от тебя. Убивал. Пойди и посмотри.

Тивадар действительно прошёл мимо них. Судя по звукам, перевернул тело.

— Хороший удар, — оценил. — Точно в сердце. Редкость. Как ты оказался в это время в саду, брат?

— Услышал крик твоей жены.

— Почему никто другой не слышал?

— Ты же знаешь, у меня острый слух. Заберёшь свою женщину или мне продолжать её держать? Я бы отпустил, да, боюсь, упадёт.

— Это Нат, — вместо ответа прошептал Тивадар. — Новый телохранитель Эвэйка. Бывший телохранитель.

— Не повезло, — холодно отозвался Шэн. И добавил: — Княжичу.

Белый дракон расслабил объятья, Джайри прерывисто и шумно вдохнула. Она уже взяла себя в руки. Боль, ненависть, разочарование ушли в глубину её сердца. Зато теперь можно было плакать. Правда слёз не было. Девушка судорожно всхлипнула.

Тивадар подошёл к ним, отстранил брата и взял жену на руки. Джайри уткнулась в его плечо и продолжила беззвучно всхлипывать. Её трясло. От мужчины пахло вином и потом. «Если он увидит наволочку с мужской одеждой, то сразу всё поймёт», — сообразила вдруг она и похолодела. Наволочка, похожая сейчас большой булыжник, лежала в паре шагов от неё.

— Муж мой, — прошептала она, — пожалуйста, верни меня в покои. Мне так холодно и так плохо! Это было ужасно… Твой брат спас меня.

«И за это я когда-нибудь убью его», — мрачно добавила она про себя.

Джайри обвила руками могучую шею мужа и уткнулась в неё носом. Тивадар коротко выдохнул.

— Шэн убери тело. Потом расскажешь подробности.

Он внёс дрожащую девушку в дом, поднялся на женскую половину, прошёл в комнату, и едва опустил свою ношу на постель, как Джайри обняла подушку и горько разрыдалась. Тивадар тяжело вздохнул. Он всей душой ненавидел женские слёзы.

— Будешь вина?

Девушка кивнула. Было видно, что она отчаянно пытается взять себя в руки, но новые и новые приступы рыданий сотрясали её. Тивадар осторожно накрыл плачущую покрывалом, вышел, позвал служанку и велел принести вина.

Что-то нежное, давным-давно забытое, пробуждалось в его сердце. Он не так представлял себе Серебряную герцогиню. Про фаворитку короля рассказывали много нехорошего. Говорили, что она насквозь лжива, лицемерна, властна и жестока, точно мужик в юбке. Но князь видел слабую и перепуганную девушку, которая никак не могла успокоиться после попытки насилия над ней.

И кому верить?

Шэн закопал тело прямо саду: он не хотел, чтобы кто-либо узнал о произошедшем. Не нужно было, чтобы трепались о чести жены брата, не нужно было, чтобы кто-то предположил добровольность встречи, а то и того хуже — заподозрил побег. Затем дракон проверил караулы. Вымылся и лишь ближе к рассвету добрался до кровати.

В отличии от брата, Шэн понимал, что с Джайри просто не будет. «Акация, — думал Белый дракон, лежа с открытыми глазами и глядя в потолок. — Дикая акация. Душистая и колючая».

Когда-то, много лет назад, Шэн побывал за Великой степью, и там видел это растение. Колючки не показались ему очень уж страшными, но ближе к вечеру от их жал распухла рука.

Но надо было хотя бы немного поспать. Белый дракон закрыл глаза. И вдруг увидел её. Она крепко обхватила караковые бока лошади молочно-белыми тонкими ногами с круглыми, нежными коленками. Это было… невинно-развратно. И очень беззащитно.

Джайри смеялась, глаза её сияли, а восточный ветер трепал светлые волосы. Самое прекрасное, что Белый дракон видел в жизни: тонкая, хрупкая фигурка на тёмном коне, бьющим передними копытами воздух. Шэн шагнул к ней, девушка скользнула в его объятия, и он вновь почувствовал её тонкую талию в своих руках. И упругую мягкость её грудей, прильнувших к нему. Наклонился и коснулся её губ своими губами, вдыхая их аромат…

Шэн резко сел. Сердце билось неистово и неровно.

После Сайи Белый дракон всех женщин воспринимал сестрами. Нежными, хрупкими и бесполыми. Что же изменилось сейчас?

«Она — жена моего брата», — напомнил Шэн сам себе. На всякий случай.

Спать расхотелось. Мужчина оделся и по коридору вышел на крепостную стену. На востоке жемчужно разливался рассвет.

«Тивадар хотел охотиться», — вспомнил Белый дракон.

А, значит, надо подготовить людей, собак и загнать косуль. Было чем заняться. А ещё незаметно вернуть одежду для верховых прогулок княгине. Но о девушке сейчас лучше не думать.

Шэн вдруг вспомнил, что в часе скачки от гнезда есть пещера, в которую падает река, превращаясь в подземный грот. Вода там оставалась ледяной даже жарким летом. Тем более холодной будет сейчас. Пожалуй, это то, что ему поможет. Час — туда, час — обратно… Если поторопиться, он успеет вернуться к охоте. Вряд ли Тивадар, изрядно выпивший накануне, да ещё после утешения жены, будет способен выехать рано.

Белый дракон стремглав сбежал вниз по внутренней каменной лестнице, ведущей со стены к хозяйственным постройкам. Влетел в конюшню, вскочил на незасёдланную лошадь, коротко свистнул. Конюх едва успел распахнуть перед ними двери.

«Она назвала меня Лисом, — вдруг вспомнилось ему. — Интересно».

Эйдис очень торопилась. Останавливалась в трактирах лишь чтобы перекусить и сменить лошадей. Супруга Южного лорда не любила дороги и с тоской вспоминала магические порталы, позволявшие почти сразу попасть туда, куда было нужно попасть. Однако, оказавшись в Медвежьем щите, всего лишь в часе езды от Берлоги, леди остановилась на ночь в трактире, чтобы как следует выспаться, вымыться, переодеться и привести себя в порядок. И только ранним утром, на рассвете, отправилась в путь.

Принц Ярдард не нравился Эйдис. Он был слишком суров, прост, скучен и честен. Воплощённое благородство! А потому тайное поручение Уля пришлось ей по душе. Соблазнить Яра, доказать, что вся его хвалёная честь щитка медного не стоит — м-м — как притягательно звучит!

И настроение её только улучшилось, когда карета въехала мост, с которого открывался совершенно чудесный вид на Берлогу.

Медвежьи герцоги, видимо, не обладали лишней фантазией. Берлогой, а, вернее, Малой Берлогой назывался фамильный особняк в столичном Шуге. Берлогой именовался и город, лежавший ниже по склону, чьи крыши с высоты казались похожими на муравейник в соснах. Берлогой же именовался и замок самого герцога. Мрачный, со множеством башен, окружённый высокими гладкими стенами. Неприступный. Его взяли лишь однажды и, говорят, только благодаря предательству. Эйдис плохо помнила ту историю. Она знала только, что в результате, после того, как кровавые всадники вырезали медвежью семью и воткнули головы герцога и его ближних на пики, восемнадцатилетний Эйдэрд неожиданно оказался единственным наследником щита. Как именно спасся будущий муж королевы Эйдис не знала.

Да и неважно это.

Девушка зябко поёжилась. Хорошо, что западные всадники потеряли свою кровавую магию: можно не опасаться, что их дикие орды прорвутся мимо пограничных крепостей.

Карета подкатилась к массивным воротам, слуга ударил в било…

Эйдис откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза и улыбаясь. Последние минуты без привычной маски не лице. Минуты свободы…

Карета дёрнулась, снова трогаясь. Прогрохотала по брусчатке, подъехала к крыльцу, остановилась. Эйдис медленно выдохнула, надела на лицо беззаботную улыбку. Дверца открылась, и девушка удивилась, увидев, что руку ей любезно подаёт сам медовоглазый принц. Но тут же заулыбалась, засияв глазами и ямочками на щёчках.

— Какая неожиданность, — звонко воскликнула она, смеясь и кладя в его ладонь собственную ладошку. — Ваше высочество! Как неожиданно и мило!

— Для меня тоже, — усмехнулся Ярдард. — Вы не предупреждали меня, что приедете в гости…

— Я очень торопилась, — тёмные ресницы дрогнули, опускаясь на нежные щёчки. — Я ненадолго, мой принц. Даже не думала, что совершу такой крюк, но вспомнила, что должна кое-что отдать её светлости Лэйде. А я всё равно ведь еду в Гленн, так что… Вот, решила по пути завернуть. Не скажу, чтобы мы с Её светлостью были подругами, но…

— Я рад, что завернули, — приветливо отозвался Яр. — К нам редко заворачивают гости. Тем более, гостьи.

Он провёл её в замок, помог снять тёплый плащ.

— Не думала, что тут настолько холодно, — пожаловалась Эйдис. — Совсем отвыкла от зимы… У нас сейчас персики расцветают…

Яр усмехнулся:

— К нам весна придёт только через месяц.

— Какой ужас! А я не взяла тёплые вещи. Должно быть в Гленне сейчас тоже холодно…

— А в Гленн…

— Кузина. Она сейчас в положении. Ну, вы понимаете? Я её не видела уже лет шесть. Ох, Яр, это так скучно. Все эти родственные связи. Знаете, я в детстве хотела быть сиротой и бродить от дома к дому, распевая жалобные песенки.

Глаза Яра смеялись.

— А сейчас?

— А сейчас не хочу, — залилась смехом Эйдис. — Во-первых, мне медведь на ухо наступил. Простите, я вас не имела ввиду. А во-вторых, я люблю тёплую постельку и воздушный зефир.

Яр улыбнулся.

— Ну, зефира у нас не водится, а вот тёплую постель я вам велю приготовить.

Эйдис смутилась:

— Право, не стоит. Я не хочу вас стеснить…

— Эйдис, я сочту себя оскорблённым, если вы решите, что мой дом не достоен отдыха. И я вас не отпущу в такой холод, пока вы как следует не отдохнёте, а я не подготовлю для вас тёплую одежду.

Он провёл её в мрачную гостиную, больше похожую на пещеру, усадил в могучее мягкое кресло и вышел. В серебряной широкой вазе лежали яблоки. Эйдис взяла одно из них и надкусила.

Ну что ж.

Охота на Медведя начата.

Ульвар пробежал глазами записку Эйдис и хмыкнул. Сомнительно, что Яр поведётся на красивые зелёные глазки. С другой стороны… Ну а вдруг? Ему не нравился союз Морского и Медвежьего щитов.

— Кар! — почтовая ворона наклонила голову набок и требовательно уставилась на принца.

— Думаешь? — хмыкнул тот. — Вот и я тоже так считаю.

Ульвар бросил в её миску кусок варёного мяса и покинул воронятник.

Из Берлоги наследник вернулся во дворец, когда солнце ещё не вышло из-за горизонта, а сейчас оно уже осторожно выглядывало из-за крыш. Въезжая с первыми лучами в Восточные ворота, скорее похожие на калитку, Ульвар не забыл отдать приказ стражнику: Бэг должен был получить свой золотой и удар плетью. Наследник всегда держал слово, когда это было в его интересах. И всегда платил по счетам.

И сейчас, сбегая вниз по деревянной винтовой лестнице, Уль думал о том, как много дел его ждёт впереди: публичная казнь, первый совет гильдий, а ещё…

— Ульвар! — позади взревел разъярённый голос. — Стой, сволочь!

Наследник замер, и на его губах расцвела торжествующая улыбка. Птичка попала в силок. С почином.

Он изобразил на лице удивление и обернулся.

— Альдо, — приподнял брови. — Что-то произошло? Вы не в себе, друг мой.

И в следующий миг ему прилетел удар в лицо. Принц упал на мостовую. Разъярённый обманутый муж, красный, как варёный рак, не тратил времени понапрасну.

— Я убью тебя, тварь! — орал он на весь двор, не обращая внимания на стражу, бежавшую на выручку своему принцу.

— Это ты из-за жены что ли? — прищурился Уль. — Да будет тебе, Альдо. Мы просто вспомнили старую дружбу…

Рандвальд взревел и выхватил саблю из ножен.

— Вставай и дерись как мужчина! — заорал он. — Трус! Я убью тебя!

Однако принц не поднялся, пока стража не скрутила бывшего наследника Южного щита. А потом легко вскочил.

— Отведите лорда в темницу, — приказал капитану, промакивая платком закровавивший нос. — Я сам доложу её величеству о произошедшем. И да… Засуньте уже в его глотку кляп, что ли. Ну или так… Да.

Альдо, которого ударили по шее, обвис в руках конвоя.

— Не хочу, чтобы у герцога были неприятности из-за неосторожно сказанных слов, — вздохнул наследник и запрокинул лицо, зажав нос платком. — Убебите его.

— Вам позвать лекаря? — испуганно спросил капитан стражи. — Помочь дойти?

— Недада, — в нос ответил принц, держа голову лицом вверх. — Я саб.