Побеждаю и сдаюсь (СИ)

Глава 23 Соглашение

Эвэйк, мрачный и злой отрабатывал фланкировку двумя саблями. Из-за этой проклятой бабы брат не взял его с собой проверять северные крепости. Из-за неё же утром состоялся долгий-долгий разговор с Шэном.

Княжич не любил Белого дракона. Он не признавался себе, что ревнует старшего брата к бастарду, поэтому придумывал иные причины: Шэн лжив, всегда холоден и равнодушен. Позволяет себе нарушать субординацию и дерзить Великому князю. Эвэйк вспомнил самый первый разговор, после свадьбы Тивадара. Да за такую наглость бастарда надо было рассечь на двух! Почему князь ему всё спускает с рук⁈ Да, Шэн не сказал ни одной дерзости, но в то же время… Белый дракон словно мальчишку отчитал своего Великого князя!

Привязать верёвкой к коню и пустить галопом. Коня, не бастарда, конечно. Земля и камни сдерут с наглеца шкуру.

А хуже всего то, что Тивадар велел Эвэйку слушаться «брата». Эвэйк — княжич, настоящий, законный, потому что, чтобы ни говорили, мать была супругой князя Силарда. И ему слушаться сына наложницы⁈ Да где такое видано?

Ну почему Тивадар так безоговорочно доверяет Шэну? Да, Белый дракон, искусный воин, но… Князя Силарда он, между прочим, не защитил. Был его телохранителем, но гнусные мятежники разорвали князь на части, а Шэн — остался жив. Почему?

Эвэйк честно пытался выполнить желание Тивадара и наладить отношения с бастардом. Он даже просил научить его приёмам боя. В итоге — что? В итоге Шэн отказался под наиглупейшим предлогом, а когда шлюха задрала свой серебряный нос, подвинул княжича и хвостиком побежал за ней!

Парень вонзал и вонзал сабли в соломенное чучело, рубил его сверху, слева и справа, пока окончательно не растрепал, а потом замер, тяжело дыша.

Сладкий запах миндаля, персиков и вишни дурманил. Ветер доносил его из расцветшего сада, который Эвэйк с некоторых пор начал ненавидеть. Раньше княжич любил там гулять. До тех пор, пока князь не разрешил своей шлюхе бродить в саду в любое время.

Внезапно Эвэйк не заметил, а скорее почувствовал чужой взгляд, и резко обернулся. У двери в замок стояла черноволосая рабыня и смотрела на него. Юная и очень красивая. Заметив ответный взгляд, опустила большие, словно у оленя, глаза. Даже шерстяная овертуника не могла скрыть её пышногрудую и крутобёдрую фигуру. Княжич вздохнул, чувствуя, как из паха поднимается желание. И, смутившись, грубее, чем сам того хотел, рявкнул:

— Что уставилась? Заняться больше нечем?

— Простите, — прошептала красавица, подняла ресницы, Эвэйк упал в озеро её чёрных глаз и захлебнулся. — Княгиня целыми днями катается с Белым драконом, возвращается затемно, и я совсем не знаю, что мне делать…

«Хочешь, я тебя займу?» — хотел коварно съязвить княжич, но его самого обдало жаром при одной лишь мысли о том, на что он хотел намекнуть. Эвэйк испугался, что голос предательски задрожит, или щёки покраснеют, и решил не рисковать. А ну его эти шутки…

— В каком смысле затемно? — напрягся он. — И что они делают вдвоём?

— Н-не знаю, — тихо ответила девушка, снова потупившись. — Купаются, наверное…

— Что⁈

— Вчера княгиня вернулась, уже луна на небе стояла. И платье у неё было смято. Она сразу отпустила меня и велела не беспокоить, и я не знаю… Но позавчера, у неё была мокрая туника. Княгиня приехала в мужской одежде, но уезжала в тунике. В сухой… То есть, в том, в чём её Белый дракон с постели забрал…

Эвэйк остолбенел.

— Что⁈

— Ну так… Он пришёл утром, и как есть, в одной рубахе её и забрал. Прямо с кровати… А вернулась она уже вечером, в мужской одежде. И с мокрой туникой…

Княжич с ужасом смотрел на неё. «Взрослому мужику нельзя долго без бабы. Потом от любой юбки можешь растаять. И похрен станет: честь там или бесчестье, обет-не обет», — вдруг вспомнилось ему.

Нат… Выбранный им самим телохранитель. Куда он делся? Эвэйку сказали, что Нат уехал, но это была явная ложь. Нат хотел заработать денег, у него дети и… Он бы не уехал, не простившись. Тут было что-то не то…

«Он их засёк, — догадался Эвэйк. — И Шэн его убил».

— Шэн — её любовник, — пробормотал княжич, не в силах прийти в себя от потрясения, — надо сказать Тивадару…

— Да разве князь вас послушает? — с горечью заметила девушка. Шэйла. Он вспомнил: её зовут Шэйла. — Он так верит своему Белому дракону…

Это было верно. В гневе Тивадар убьёт первого, кто подвернётся ему под горячую руку. А первым будет Эвэйк…

— И что же тогда делать?

— Надо, чтобы он их сам застал.

«Я спасу тебя брат, — мрачно подумал княжич. — От шлюхи и предателя, которого ты считаешь другом».

Утром следующего дня Шэн выдохнул с облегчением. Солнце поднялось над крышами, а Джайри не позвала гулять верхом. Ему было стыдно признаваться себе в предательской слабости воли, но Белый дракон не привык себе лгать.

За это утро Шэн успел проверить весь замок снизу доверху, напрячь слуг чистить помещения и колоть дрова. Послал конюхов выгуливать лошадей, а заодно проветрился сам.

«Она пытается меня обольстить, — понял, гоняя лошадь по кругу. — Джайри ведёт на меня охоту по всем правилам. Зачем?». Ответ лежал на поверхности: девушка не оставила надежды сбежать, и теперь хочет покорить своего главного «врага», чтобы тот ей помог.

«Сумасшедшая, — подумал Шэн и неожиданно для себя усмехнулся. — Безумная и отчаянная дочь степей. Ты не привыкла отступать и сдаваться, да?». И впервые Белый дракон усомнился, что из его плана выйдет что-то доброе. Было не похоже, что Джайри намерена смириться.

Соблазнить собственного охранника… Нет, ну вы подумайте, какая дерзость! Но хуже всего было то, что у неё неплохо получалось.

«Ладно, хорошо, я влюблён, — признался себе Белый дракон. — Моё сердце стучит быстрее и сильнее, даже когда я просто думаю о ней. Она стала мне сниться. И плоть моя восстаёт против духа. Но, Джайри, вот ты добилась поставленной задачи. Что дальше? Ты всерьёз решила, что, влюбившись, я нарушу клятву верности и доверие дружбы?»

Джайри нравилась Шэну ещё с той минуты в трактире, когда она, обернувшись к пьяному мерзавцу, бросила ему в лицо медяк со словами «развлекайся». Отважная девчонка. Шэн в любом случае не дал бы подонку её обидеть. И, если бы не данный обет, «тупой кочевник», пожалуй, наплевал бы на все политические интересы княжества, и украл бы девушку для себя самого.

Но сейчас между ними был не только обет, но и честь старшего брата. А вот через неё Шэн не был готов переступить.

«Что будет дальше, Джайри?»

Его вдруг накрыла волна любопытства и совершенно мальчишеской радости от предвкушения увлекательной игры. Он уже много лет не испытывал такого безалаберного, абсолютно неразумного счастья. Даже когда пересёк Великую пустыню и увидел Озеро Жизни.

Джайри… Её имя тоже не было именем из холодного Элэйсдэйра.

Шэн глубоко вдохнул ветер, рассмеялся и засвистел, пуская коня вскачь. Слуги испуганно посмотрели на господина.

«У тебя ещё один день, Джайри, — с нежностью подумал Шэн. — А потом вернётся брат, и я уеду. Ничего не произойдёт, и твоему коварному плану не суждено будет исполниться. Прости».

Он влетел во двор, и увидел, что его ждёт Шэйла.

«Неужели Джайри проснулась и всё же решила сыграть в свою игру?» — подумал Лис, но удержал усмешку, сохранив на лице привычную невозмутимость. Спрыгнул с коня и подошёл к девушке.

— Княгиня отказалась подниматься с кровати, — испуганно затараторила та. — И запретила звать знахарку.

Наверное, это была просто часть её игры, но Шэну стало не по себе. Он кивнул рабыне, стремительно прошёл мимо, поднялся на женскую половину и вошёл в знакомую комнату. Джайри лежала на приподнятых подушках, закутавшись по шею в одеяло, и испуганно смотрела на него.

«Это не игра», — понял он и встревожился.

— Что случилось, Джайри?

— Уйди, пожалуйста, — срывающимся голосом попросила девушка. — Я никого не хочу видеть.

Шэн вздохнул, прикрыл дверь и подошёл к ней. Лёгкий, едва уловимый запах. Что это? Непонятно, но… приятно. У Белого дракона было тонкое обоняние, другой человек, должно быть, и не почувствовал бы.

Лис наклонился и хотел было взять девушку на руки, но Джайри судорожно отдёрнулась. В глазах её заплескалась паника.

— Тш-ш, — Шэн протянул руки ладонями вперёд. — Я не трону. Скажи мне, что случилось. Пока твоего мужа нет рядом, я решаю все вопросы в гнезде.

Она побледнела, когда он сказал про мужа. Что-то было не так, но что — он не мог догадаться.

Шэн присел на кровать. Девушка дёрнулась, но осталась на месте. Напряжённая и испуганная.

— Уйди, пожалуйста, — прошептала, и голос её задрожал.

Джайри умела владеть собой — он это знал. Что же случилось такого, что девушка потеряла самообладание? Здесь, рядом с ней, тонкий запах стал чуть сильнее, и Шэн вдруг понял, чем именно пахнет.

Кровь.

Лёгкий запах тёплой, свежей крови.

Она ранена? Или…

Шэн рывком скинул одеяло и уставился на алое пятно. На её рубашке, между ногами, на простынях…

— Джайри, не пугайся, — немного хрипло произнёс он, с усилием переведя взгляд на её зардевшееся лицо. — Ты же пила отвар. Видимо, произошёл выкидыш или, вернее, началось… Я позову знахарку. Тебе понадобится её помощь.

Он развернулся, чтобы идти, но девушка вдруг вцепилась в его руку.

— Шэн! Пожалуйста… Это не выкидыш.

Мужчина обернулся, вздохнул и присел рядом с кроватью, готовый утешать и подбадривать.

— Это обычное женское, — прошептала Джайри несчастным голосом. — Это не страшно… И знахарка не нужна. Просто…

Из её глаз вырвались слёзы, и по щекам пролегли две мокрые полоски. Шэн не сразу понял, что она имеет ввиду. А, поняв, наклонил голову и вгляделся в испуганные серые глаза.

— Ты солгала, что беременна? — догадался он. — Зачем?

— Пожалуйста, не говори князю… Я знаю, ты обязан, но… Пожалуйста!

— Я не могу…

Она уцепилась за его ладони обеими руками.

— Шэн, — слёзы катились и катились по щекам, совсем уже мокрым, — Шэн… Он меня изнасиловал бы, если бы я не солгала, что жду ребёнка от Уля. Я не хочу с ним спать. Я не готова, а он не будет ждать, когда я буду готова… Если он узнает…

Её голос срывался, и мужчина чувствовал неподдельность отчаяния Джайри. Это точно не была игра. Девушка боялась. Настолько, что буквально кричала о помощи, прося её у своего врага. Так иногда олень кидается от собак к охотникам.

— Это началось раньше срока… Я… я не знаю, что мне делать… что мне со всем этим делать! Даже чтобы постирать, мне нужна вода, но Шэйла увидит… И донесёт…

Она выпустила его руки, закрыла ладонями лицо и разревелась, как девочка. Шэн тяжело опустился рядом, привлёк её к себе, поглаживая, и задумался.

Рассказать правду Тивадару? Узнав, что жена его обманывала, князь разъярится. Тивадар ненавидел ложь. Неизбежно, его заинтересует, когда Джайри ещё обманывала его. И та история в саду обязательно всплывёт. А между тем между супругами только-только начало устанавливаться хрупкое доверие.

Покрыть её ложь? И стать её соучастником?

Девушку мелко трясло. Ей было стыдно перед мужчиной, увидевшим то, что не предназначалось для мужских глаз. Но главным был страх перед мужем.

— Тш-ш, — прошептал Шэн. — Не бойся. Я помогу.

Взял её заплаканное лицо в ладони, заглянул в покрасневшие от слёз глаза.

— Джайри, не бойся и не плачь. Я сейчас уйду, а потом вернусь. Один. Без знахарки.

Она всхлипнула немного распухшим носом.

— Ты расскажешь Тивадару?

— Нет. Ты скажешь ему сама. Повинишься, что лгала. Джайри, пойми, ты можешь отвергать свою судьбу и бороться, но ничем хорошим это не закончится. А можешь покориться и обрести счастье.

— Разве можно быть счастливой с тем, кого боишься?

У неё немного стучали зубы, но голос прозвучал неожиданно резко и почти зло. Шэн убрал с её мокрого лица прилипшую прядь волос.

— У Тивадара суровый нрав, — согласился, — и он плохо владеет своим гневом. Но тебе не надо его бояться. Просто полюби его. Ни один мужчина никогда не обидит женщину, которая его любит. Если, конечно, он не подонок. Тивадар — не подонок.

Джайри судорожно вздохнула, вздрогнув всем телом.

— Я попробую.

И ему внезапно остро захотелось, чтобы всё произошло не так. Если бы Джайри была его женой, она никогда бы его не боялась. Он бы всё сделал, чтобы с ним девушка оставалась радостной и вольной. Страх — не лучший спутник любви.

Шэн резко встал и вышел. Джайри скорчилась на постели, снова закутавшись в одеяло. Её била крупная дрожь.

Вернулся Лис, как и обещал, один.

— Возьми с собой чистую одежду, — велел коротко. — И… извини, я не знаю… Ты можешь сделать так, чтобы… не оставлять следов на полу?

Джайри покраснела как рак.

— Да, — прошипела она.

— Мы пойдём в купальню, — пояснил Шэн, отворачиваясь. — Это на мужской половине, и женщины там появляются только по приказу князя. Но другого способа тебе вымыться, чтобы не привлекать слуг, я не знаю. Джайри, я хочу, чтобы ты понимала: мы с тобой сейчас оба рискуем. Тивадар обязательно узнает, что я приводил тебя в купальню.

— Мы можем сказать, что у меня был выкидыш, и…

— Хорошая идея. Но знахарка может нас подвести.

— Всё произошло ночью, и я не захотела её будить.

— Хорошо. Для всех это будет так. Но ты понимаешь, да, что за этим последует?

Джайри вздрогнула. Она уже оделась.

— Понимаю, — прошептала, опустив голову. — А постель…

— Я сожгу. Понятия не имею, отличается ли последствия одного от другого. И ещё… Я хочу, чтобы ты понимала… Не надо со мной больше играть, — вздохнул он. — Ты итак выиграла. Джайри, да, я в тебя влюбился. И понимаю, что от тебя это не укрылось.

Девушка замерла.

— Ты можешь собой гордиться: стратегия, тактика — всё на высоте. И ты замечательно сыграла. Город взят, крепость разгромлена и снесена до камней фундамента. Видишь, я признал своё поражение. Однако, это ничего не изменит ни в твоей жизни, ни между нами. Как бы сильно я ни был влюблён, всё остальное остаётся по-прежнему. Ты — жена моего брата, а я — его Белый дракон. Поэтому после купальни ты сядешь и напишешь мужу трогательное письмо, где честно расскажешь о своём обмане и попросишь за него прощение. Напиши, что испугалась. Он поймёт. Письмо лучше слов. Я отвезу, а Тивадар по дороге как раз успокоится.

— Хорошо, — прошептала Джайри.

Голова у неё кружилась. Девушка перестала что-либо понимать.

Шэн сказал, что в неё влюблён. Это победа? Но тогда почему она так похожа на поражение?

— Тогда идём.

Они вышли в коридор, и Шэн запер за собой дверь.

Купальня оказалась большим залом, который, казалось, состоял из одних колонн и арок. Размером бассейн напоминал скорее пруд, чем купальню.

— Горячие и холодные ключи, — пояснил Шэн. — Золотое гнездо специально было построено на месте источников. Я сейчас оставлю тебя одну. Оставь одежду рядом с полотенцами. Я предупредил слуг, чтобы тебя никто не беспокоил. Можешь поплавать, если хочешь. Не торопись. Я приду не раньше, чем через полчаса. При входе посвищу.

И он ушёл.

Джайри разделась и погрузилась в тёплую, подвижную воду. Первым делом она тщательно вымылась и вымыла волосы, а потом нырнула и стала нащупывать руками холодные и горячие струи. От признания Шэна было как-то… странно… Всё-таки она проиграла. И, действительно, пожалуй, стоит смириться… В конце концов, что ждёт её дома? Вечное противостояние Улю? Интриги двора, политика и… Университет… И муж, которого она в любом случае не любит.

«Я открою университет в Тинатине», — мрачно решила Джайри.

Ей не нравилось положение женщин в княжестве. Но, может, как раз ей и удастся это изменить? Нашла же она ключик к Тивадару? Шэн прав: князь не так плох, как казался в начале. В нём много звериного, но звериный нрав бывает и у иных коней, а коней Джайри любит и умеет ими управлять. Может и правда, лучше покориться своей судьбе?

Джайри вынырнула и услышала:

— Какого…

Она подняла глаза и встретилась взглядом с полуголым княжичем.

— Что вы тут делаете? — зашипел тот.

«М-да, — мрачно подумала Джайри. — Этого ещё не хватало».

— Купаюсь, — ответила холодно. — Будьте добры, покиньте купальню.

— Это мужская купальня! — завопил Эвэйк. — Кто вас сюда пустил?

— Княжич, я — княгиня, жена вашего старшего брата. Я не должна перед вами отчитываться в том куда иду и где нахожусь. По крайней мере, мой муж не предупреждал мне об этом. Но, если вы сомневаетесь, я могу спросить Тивадара.

Лицо Эвэйка дёрнулось в судороге.

— Вам же, как младшему брату Великого князя, стоит покинуть купальню, чтобы случайно не увидеть обнажённую жену вашего старшего брата. Будьте любезны, оставьте меня. И, если у вас ещё есть вопросы, задайте их Белому дракону.

И Джайри снова нырнула. Когда она показалась на поверхности, купальня была уже пуста. Девушка вышла, оделась и стала ждать Шэна. Тот скоро явился и проводил её в покои, где сладко пахло какими-то благовониями, а на кровати светлела чистая постель.

Длинное покаянное письмо Джайри написала за ночь. Утром Шэн ускакал, и Джайри поняла, что больше его не увидит. Точно не в ближайшие годы.