Побеждаю и сдаюсь (СИ)

Глава 3 Хитрецы

Джайри оставила письма Лари на потом. Она примерно знала, что там. Описания, милые истории, чувства, эмоции и… Джерго, Северный ветер. Много-много Джерго на каждой странице. Герцогиня никогда не видела зятя. Пять лет планировала съездить в Медовое царство, навестить младшую сестрёнку, но другие, более срочные дела всё время откладывали встречу.

Пять лет назад старший принц и наследник — Ярдард — отрёкся от прав на престол, чтобы жениться на любимой Лэйде. С точки зрения законов о престолонаследии, мог бы жениться, не отказываясь от трона. Но Лэйда… Матрос в юбке… Ну какая, к юдарду, из неё королева? Когда Морская герцогиня в набитом матросами кабаке спьяну в очередной раз решит станцевать джигу на руках, корона с неё точно упадёт. Нет, Лэйда редко злоупотребляла алкоголем. У неё, как у всех хранителей, было слишком много дел, мешающих спиться. Но если уж пила, то это было… феерически, с полной самоотдачей. И всё же суровый, простой и благородный Яр выбрал дамой своего сердца именно безумную Лэйду. Вот так Ульвар неожиданно стал наследником престола…

Неожиданно? Ну… не совсем так. Джайри знала, что младший принц очень долго и продуманно шёл к этой цели. Он, конечно, не мог бы влюбить старшего брата, но многое сделал для сближения Яра и Лэйды, заранее понимая, к чему оно приведёт.

Джайри взяла в руки отчёт о собрании гильдии торговцев в Ботонде, попыталась вчитаться, но буквы упорно не складывались в слова, а слова не обладали никаким смыслом. Через час борьбы герцогиня вздохнула и велела подать вина. Больше, больше вина. И не беспокоить.

Первый бокал она выпила, прикрыв глаза и вслушиваясь в мандолину, звучащую в голове. Меланхолично и красиво…

После второго перед её мысленным взором возникли ехидные голубые глаза. Джайри коротко выдохнула. Она сгорала и плавилась, и пыталась понять, когда долговязый, голенастый подросток успел превратиться в мужчину её мечты.

Вот восьмилетний Ульвар, худющий, чумазый сидит рядом с ней в кухонном столе. Они ждут, когда повара покинут кухню, чтобы разделить на двоих сладкий пирог, приготовленный на завтра. План захвата, конечно, принадлежит принцу. У Джайри быстро-быстро бьётся сердце, ведь она — приличная девочка и ещё никогда и ничего в жизни не воровала.

А вот двенадцатилетний, прыщавый Ульвар, сильно уступающий подруге в росте, худой, словно собранный из палочек, слушает её жалобы на мать и ржёт. Да, поддержка и сочувствие — это не про него. Тогда всё закончилось славной потасовкой, и оба ходили в синяках.

«Ты дерёшься как девчонка», — злобно шипел принц, потирая скулу.

Именно тогда Джайри осознала, что она — девочка. И поняла, что это — её сила, а не слабость. Драка стала последней в её жизни. В дальнейшем наследница Серебряной герцогини побеждала лишь клинком ума.

Но — когда? Когда всё стало настолько безнадёжно?

К четырнадцати Уль вымахал. Он часто незаконно использовал портал из кабинета, где собирался Совет щитов, в Серебряное герцогство. У принца появились иные интересы. Воровство пирогов осталось в прошлом. Они вместе читали книги, строили планы по захвату мира, обсуждали циничные мысли по поводу чести и благородства, великодушия, жертвенности и любви.

— Любовь, — кривил тонкие губы младший принц, — какая пакость. Сир Бернар отдал жизнь за счастье любимой… Вот же дурак! Кому нужна его жалкая жизнь? Уверен, девка потом вышла замуж и родила семерых от любимого мужа. И жирное пузико муженька всяко ей было дороже сгнившего трупа…

Джайри смеялась:

— Эмоции, Уль. И глупость. Большинство людей — дураки.

— Но не мы с тобой?

Она заглянула в его холодные глаза.

— Не мы. Это точно. Я выйду замуж по расчёту. За какого-нибудь богатого, влюблённого идиота, чтобы тот меня слушался и делал, что хочу я.

Уль понятливо кивнул.

— Идиоты созданы для того, чтобы за них выходить замуж. Мне сложнее. Нужно подобрать такую партию, чтобы она принесла выгоду Элэйсдэйру…

Задыхаясь от общения с суровой матерью, с благородными и учтивыми лордами и леди, Джайри сбегала к единственному человеку, с которым можно было говорить открыто, который не ужасался её циничным мыслям.

И сейчас, сидя в кресле, задрав ноги на стол и распивая вино, девушка смотрела, как тьма поглощает сад за окном, и всхлипывала:

— Рассудок мой враждует с сердцем пьяным,

Бесплоден и безжалостен их спор.

Огонь пылает, город гибнет и туманы

Закрыли путь спасенья, оглашая приговор….

Почему, ну почему она не может, как обычно, взять чувства под контроль? В какой-то момент, обнаружив, что влюблена в давнего друга, семнадцатилетняя Джайри только посмеялась. Проанализировала физиологические составляющие, взвесила потребность девичьего организма в эмоциях… Одним словом, подошла к вопросу со всей рассудительностью.

Сначала она боролась карикатурами и эпиграммами… О, Джайри умела писать едкие эпиграммы!

Потом, с испугом обнаружив, что цинизм не помог, прервала общение. На год. Для полного исцеления. Но обнаружила, что справилась раньше. Довольная, гордая собой, она сократила карантин до полугода и…

— Гленн, — радостно встретил её Уль.

— Что — Гленн?

— Видимо, провинция отупляет даже умнейших, — саркастично хмыкнул принц и ухмыльнулся. — Гленн, созданный нашими предками, чтобы отгородить Медвежий щит от Медового царства. Не пора ли его вернуть обратно? Побережье Северного моря…

— Хрусталь и янтарь…

Ульвар бросил на неё весёлый взгляд.

— И принцесса. Младше меня на пару лет, но… это даже хорошо. Хочешь управлять — бери младше.

И сердце пропустило удар.

За эти полгода принц заметно похорошел… Чистая кожа на лице не сохранила ни малейших следов подростковой болезни. Взгляд голубых глаз сделался проницательным. Джайри смотрела, как он увлечённо чертит какие-то карты и схемы и отчаянно пыталась слушать не голос, мягкий, словно бархат, а смысл слов. Но тут Ульвар вдруг задел рукой её пальцы, и девушку пронзило насквозь. Она задохнулась.

«Это пройдёт, — подумала испуганно. — Это с непривычки… Год, два или три, а потом чувства войдут в норму… Возникнет эффект привыкания и…».

Это была стратегическая ошибка. Привыкания не случилось.

Иногда Джайри ненавидела Ульвара за то, что он был единственным человеком в мире, перед которым её рассудок пасовал. И никогда она не забудет, как однажды — им уже было по девятнадцать — Ульвар внезапно обернулся, пристально посмотрел на неё и спросил:

— Джай, мне кажется, или ты влюблена в меня?

Она подняла брови и надменно взглянула на него.

— Конечно. Разве можно не влюбиться в такого-то милашку? Давай вернёмся к убийству султана и поставкам пеньки…

Ульвар нехорошо прищурился.

— Я бы поверил, — шепнул ей. — Честно, я бы поверил тебе, Джайри, но у тебя зрачки расширены, а губы стали пунцовыми. Докажи мне, что я ошибся. Дай руку, и я проверю пульс.

Она резко отступила на шаг и нахмурилась. Взглянула прямо и гневно.

— Да. И что это меняет?

И в ледяных глазах что-то изменилось. Словно растаяло.

— Любовь для идиотов? — шепнул он.

— Да, — резко отозвалась она.

Ульвар шагнул, обнял её…

Это был её первый поцелуй.

— Хочешь, я расстанусь с Эйдис? — спросил принц.

— Поменяешь Эйдис на меня? — горько рассмеялась Джайри. — Нет, Уль. Не хочу падать до фаворитки. Я справлюсь, не обращай внимания. Ты должен жениться на принцессе, как мы намечали. Я потеряю к тебе уважение, если эмоции одержат вверх над твоим разумом.

Вот с тех пор и начался их долгий спор о чести и бесчестии. Поначалу после признания стало легче. Джайри разрешила себе летать на крыльях влюблённости. В какой-то мере, эмоции даже помогали, повышая работоспособность. Вот только…

Не прошло.

Не ослабло.

И Ульвар…

В двадцать два Джайри задумалась о наследнике Серебряного щита и решила выйти замуж. Она не сразу сообразила, почему друг отвергает предложенные ей кандидатуры одну за другой. Сообразив, перестала делиться с ним соображениями по этому поводу.

Первой жертвой стал лорд Йоран — командующий серебряными войсками. Его обвинили в измене. Следствие длилось полгода. Герцог Эйдэрд разобрался, обвинения были сняты, должность возвращена, но застенки и пытки отбили у лорда желание жениться.

Следующим стал Трюгг, сын герцога Сеумаса, брат Ингемара…

— Ты действуешь неразумно! — бушевала Джайри, влетев в кабинет Ульвара. — Это… это эгоистично, подло и…. и… глупо!

Ульвар хмыкнул. Сел на стол (он терпеть не мог сидеть на стульях), насмешливо взглянул на девушку.

— Ты ещё не осознала, а я уже понял, Джай: рано или поздно любой разум, не связанный условностями, понимает, что высший предел честности перед собой — признаться, что ты эгоист, подонок и дурак. И да, я считал тебя умнее… Не сказать, чтобы я был уж очень разочарован… Мне нравится превосходство моего разума над твоим. Но раз уж непременно надо сказать прямо, и раз уж ты не желаешь признать то, что уже поняла, то: нет. Другому мужчине я тебя не отдам.

Она бессильно прислонилась к двери и посмотрела на него шокированным взглядом. Перед ней был совсем другой Уль. Её поразила собственная реакция: после таких слов сердце не стало биться равнодушнее. Скорее наоборот…

— Огонь и лёд. Железо и вода.

Я побеждаю и сдаюсь тебе на милость…

Перо вывело витые буквы и выпало из её рук. Джайри поджала ноги, уткнулась в них лицом. Она должна это сделать: выйти замуж за Ойвинда и разорвать недоотношения с принцем Ульваром.

— Я — сильнее тебя, — прошептала Джайри. — Я разумнее и…

В конце концов, те глупости, которые простительны для юности, в её возрасте уже не позволительны.

— Ты уничтожаешь меня, Уль. Ты разрушаешь мою волю и личность…

Леолия присела на стол, рядом с мужем, занявшим грузное кресло.

— Письма и доклады могу читать я. Или Ярдард, — возразила она.

Эйдэрд по привычке повернул к ней лицо.

— Нет, — уронил тяжело. — Лео, не надо превращать ни себя, ни сыновей в мои костыли. Я всё взвесил. Пора передать щит Яру. Он готов его принять. Ульвар тоже сможет стать тебе хорошим помощником. Он не так плох, как я думал. Разум у него быстр, совести нет, сердце холодно. То, что нужно для политика. При этом наследник думает в первую очередь о благе королевства. Это заметно.

Оба замолчали, невольно вспомнив о Яре, выбравшем между любимой женщиной и королевством — женщину. Что бы ни говорил Эйд, Леолия знала, что муж глубоко разочарован в первенце.

— Признаться, я… Я боюсь, Эйд, — шепнула королева. — Мы всегда были вдвоем. А сейчас ты хочешь оставить меня одну…

— Ты не одна.

Она поморщилась.

— Не надо. Яр, Уль, щиты… Я одна, Эйд. И ты это знаешь.

Герцог безошибочно нашёл её руку, накрыл пальцы ладонью.

— Я всегда буду рядом, Лео, — шепнул он. — С любой возникшей проблемой ты приходишь ко мне, и мы решаем её вместе. Думаю, моего опыта хватит.

— Что ж, — королева вздохнула. — Что думаешь по поводу планов Ульвара жениться на принцессе Гленна? Совет щитов сделал такой странный выбор.

— Мысль интересная. Но может привести к войне с Медовым царством. Пока Гленн ничей — он ничей. Как только войска Элэйсдэйра вступят на территорию «независимого» королевства, Мёду станет досадно упускать территории. Война ещё и с северным царством нам не нужна.

— Наследник короля — болезненный мальчик. Если у Ульвара родится сын, он сможет претендовать на трон по династическому праву…

Эйд усмехнулся.

— Лео… любое право подтверждается мечом. Как и вообще любой закон. И в конечном итоге побеждает меч, а не право. Мы долго добивались союза с Медовым царством. Не хотелось бы, чтобы Уль его разрушил. Лучше бы он женился на Джайри.

— Джайри? — удивилась Леолия. — Но она же — родная сестра жены его брата. Это — некровное родство и недопустимо с точки зрения религии. В народе возникнет осуждение, ропот, недовольства…

— Пока король силён, его не волнует мнение народа. Когда король слаб, народ его растопчет, как бы правильно монарх себя не вёл.

Королева прищурилась.

— В Шёлке какие-то нестроения… Сейчас, когда хранители щитов оказались не связанными магической клятвой с троном, я начинаю опасаться, что Нэйос повторит путь Инниса. Лазутчики в Тинатине так же докладывают о военном усилении князя. В последнем сомнений нет. Возможно, князь Тивадар и не рискнёт напасть, ведь с севера могут вторгнуться враги… И всё же, всё же… Если в Шёлке начнётся раздрай…

— Тивадару будет сложно удержаться от искушения, — кивнул Эйд задумчиво. — Кажется, у него есть младшая сестра. Отчего бы Ульвару не жениться на ней? Кто из Шёлка сейчас у нас?

— Ойвинд. Внук Нэйоса.

— Ой-винд, — повторил Эйд, запоминая. — Пусть направится в Тинатин и привезёт ответ от князя. Желательно, положительный.

Леолия хихикнула.

— Я поговорю с Улем. Кстати, представляешь, он посватал сына Юдарда к дочери Персикового султана… Мне это сначала не понравилось. По той же причине, по которой понравилась затея с Гленном, но потом я поняла, что Юдард с его семью детьми, пятеро из которых — сыновья — максимально защищён от территориальных претензий тестей.

Королева встала, подошла к окну и открыла створку. Леолию одолевали печальные мысли и страхи, в которых она не торопилась признаваться мужу. «А герцогиню Джайри стоит выдать замуж», — подумала она, покусывая губу.

Ульвар стоял и смотрел в окно. Он улыбался, не сдерживаясь, ведь видеть выражение его лица никто не мог. Но когда дверь открылась и лёгкие шаги пересекли комнату, затихнув у стола, наследник надел на лицо сдержанно-встревоженное выражение и обернулся.

Джайри была прекрасна, как всегда. Умеренно-доброжелательна, немножко высокомерна, как и подобало аристократке. Почти ничего не выдавало в её лице вчерашней пьянки. Оно казалось свежим, словно не распустившийся бутон белой розы. Но Ульвар умел читать лицо подруги детства. Ну и… донесения лазутчиков, конечно.

— Джайри? А, да. Я тебя жду. Проходи.

Он подошёл и сел на край стола, сосредоточенно-рассеяно перебирая бумаги.

— Мать хочет, чтобы я женился на тинатинской княжне. Судя по тому, что раньше она не возражала против Гленна, переубедил её герцог Эйд.

Джайри давно не обращала внимания на то, что мать Уль называл то матерью, то королевой, а вот отца — практически всегда герцогом. Для неё не было секретом, что между отцом и сыном весьма натянутые отношения.

— И ты женишься на тинатинской княжне? — спросила его лукаво.

Ульвар хмыкнул. От усмешки его лицо стало юным и весёлым, на подбородке вдруг появилась ямочка…

— Смысл? «Вечная дружба» с Тинатином? С ними все вопросы можно решить, используя связи моей сестры. Её муж — Восточный ветер — думаю, не откажется закрепить успех прошлой своей военной компании. Нет, Джайри, Тинатин мне не интересен.

— Будешь переубеждать Эйдэрда?

Солнце выглянуло из-за облака, и парчовый наряд девушки засеребрился, внезапно засияв. Она показалась наследнику ещё воздушнее и нежнее, чем обычно.

— А можно переубедить Медведя? Нет, Джай. Придётся чуть приостановить сватовство. Думаю, на пару месяцев. Ничего, зато девочка успеет подрасти.

— Ей двадцать два. Достаточно, вроде, подросла, — заметила герцогиня.

Кабинет Ульвара был отделан лазурным шёлком, мрамором и серебром, и в этом серебристо-голубом цвете серые глаза девушки тоже чуть отливали голубым.

— Она чуть ниже меня, — заметил принц, — каштановые, густые, немного волнистые волосы. Зелёные глаза. На портретах — красивая. Со слов очевидцев — тоже.

— Это хорошо, — кивнула Джайри, — в целом, внешность королевы безразлична, но красота всегда подкупает народ. Вы станете отличной парой. После Чёрной королевы народу нужен позитивный герой.

Внимательный взгляд Ульвара не смог уловить в её лице никакой иной реакции. Ему захотелось стиснуть её в руках и снова почувствовать, как она плавиться и теряет безупречный контроль над собой… Но принц лишь побарабанил пальцами по столу, нахмурил тёмно-русые брови.

— Если мы хотим, чтобы я женился на принцессе, нам нужно решить вопрос с Шёлковым щитом. Год назад Нэйос заявил, что тяжело болен. Ты знаешь, что его сын старший погиб. Второй — туп, как пробка. Третий умудрился заболеть и умереть. Четвёртый… Напомни, что там с четвёртым?

— Женился на Ювине, герцогине Южного щита.

— Да, верно. И выбыл с конкурса претендентов. Итого мы имеем шесть внуков и три внучки. Внучки не в счёт. Из шестерых внуков мы видели с тобой троих. Одного — в детстве, и я его почти не помню. Другого Нэйос отозвал недавно. Не пробка, но пробкообразно. Честно признаюсь…

Джайри хихикнула, вспомнив учтивого, благородного Дайоса, едва не вызвавшего наследного принца на дуэль. «Весело было, признайся?» — заблестели глаза мастера сарказма. — «Весело», — согласилась девушка. Ульвар действительно долго и со вкусом изводил наследника Шёлкового щита.

— И вот теперь — Ойвинд. Мне понравилось, как он раскрутил остальных на университет. Но я его не знаю. Эйдис высокого мнения о старшем брате. И всё же… Мне нужно понимать, чем дышат остальные трое. Так же есть основания опасаться, что Шёлк попробует отколоться… Это пока очень-очень смутные подозрения…

— Чушь, — Джайри пожала плечами. — Куда откалываться? Вздумай щит объявить о независимости, в него тотчас вторгнутся армии с запада и востока…

— Джай… умный человек должен понимать, как думает дурак, — упрекнул Ульвар. — Но мне очень нужно видеть на кого из шестерых сделать ставку…

— Эйдис.

Джайри пожала плечами и подошла к окну. Она прикрыла глаза, прислушиваясь к щебетанью воробьёв. Нельзя, чтобы Ульвар увидел её волнение. Девушка понимала, что последует дальше, и поэтому равнодушно и лениво возражала, отчаянно боясь где-то очень глубоко, что друг поймёт её заинтересованность.

— Эйдис не было дома пять лет. Джай… Мне нужна твоя помощь. Твой голос, чтобы отстранить Нэйоса. Твоё мнение, чтобы выбрать одного из шести претендентов.

Девушка внезапно поняла, что Ульвар стоит прямо за её спиной. Как? Когда успел? Сердце скакнуло куда-то к горлу.

— Ты — единственная, кому я могу доверять, — прошептал принц, и она почувствовала его дыхание на коже шеи. Видимо, он наклонился. — Ты — это я.

— Доверять нельзя никому, Уль, — ответила Джайри тоже шёпотом. — Ты знаешь.

— Знаю, — она услышала улыбку в его голосе. — Доверять тебе — моя маленькая прихоть. Я хочу, чтобы ты поехала в Шёлк.

Впереди — окно, позади — Ульвар. Не отступить, не отойти. Напрасно Джайри загнала себя в ловушку.

— Не дави харизмой, — хмыкнула девушка, обернулась, упёрлась рукой в его грудь, отодвигая. — Сейчас нет порталов, Уль. Я планировала завтра отправляться в свой щит. Я не была в нём два месяца. Это крайне много. До Шёлка — неделю пути…

— Если бы были порталы, я бы сходил сам.

Джайри прошла к столу, чуть задев плечом принца. Задумалась. Он молчал, давая ей возможность вникнуть и решить. Девушка покосилась на Уля.

— Я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я съездила в щит… на недельку, например. Затем вернулась и сказала тебе, на кого делать ставку. После этого у Шёлка появится новый хранитель. У королевы не будет больше причин возражать против сватовства к Гленну, и ты женишься на принцессе?

— Всё верно.

— Совет щитов одобрил невесту. Зачем тебе одобрение королевы?

— Не хочу ссориться с мамой.

«Чёрной королевой Леолией, ведьмой, убившей собственных отца и брата?» — спросил её насмешливый взгляд. — «Именно», — ответил спокойным взглядом принц.

— Хорошо. Но не требуй, чтобы я задержалась в Шёлке дольше, чем на пять дней, — резко согласилась она. Зябко передёрнула плечами. — Я должна успеть вернуться в Серебро до весенней распутицы.

— Спасибо.

Он шагнул к ней, но Джайри молча присела в реверансе и стремительно вышла.

Ойвинд смог. Она смогла. Ульвар ни о чём не догадался. Уф.