Побеждаю и сдаюсь (СИ)

Глава 24 Я пришел тебя убить

Королевство Гленн было похоже скорее не на королевство, или даже щит, а на лордство. Его так густо усеяли города, городки и пригороды, что Эйдис было совершенно непонятно, где гленнцы сеют, например, пшеницу. Гленн-на-Горе — столица королевства — Эйдис так же показалась какой-то… скучной и провинциальной. Унылые домики, расчерченные крестиками стенных рёбер, одинаковые крыши, палисадники, узкие, тихие, прямые улочки, выложенные брусчаткой…

Уже на следующий день леди представили ко двору.

Дворец не поражал размахом. Эйдис мысленно назвала его домом зажиточного торговца. Даже внутренняя отделка, хоть и была богата, не удивляла изысканностью. Скорее желание показаться роскошью, чем действительно роскошь. Леди готова была поклясться, что даже позолота местами была фальшивой. Золото же не ржавеет, да?

Тронный зал при желании легко можно было превратить в обеденный или бальный. А вот сам трон — аляповато отделанный всё той же позолотой — действительно выполнял лишь одну функцию, настолько был неудобен: два единорога, казалось, скакали жирными ножками по паркету и их рога не давали сидящему самодержцу расположить руки на подлокотники. Рог третьего увенчивал седую голову монарха. Эйдис не удержалась мысленно хихикнуть над аллюзией. Но смеяться резко расхотелось, когда они встретились взглядами.

Амбрус Седьмой разменял шестой десяток и четвёртую жену. Однако глазки его плотоядно пробежались по аппетитной фигуре Эйдис, смакуя все доступные подробности. Король растянул пухлые губы в любезной улыбке.

— Леди Эйдис… Наслышаны, наслышаны о такой красавице… Рады приветствовать блистательную леди в нашем королевстве…

«Иначе говоря, ты уже знаешь, что я была фавориткой принца Элэйсдэйра, — хмыкнула про себя посланница, — и надеешься, что тебе тоже что-то перепадёт. Не дождёшься».

— Ваше величество, — с придыханием промурлыкала она вслух, — право, я не стою такой любезности…

— Все мы чего-либо стоим, — противно осклабился король. — Как говорится, у всего своя цена. А если мы что-то называем бесценным, значит, оно нам просто не по карману.

Не то, чтобы Эйдис была с ним не согласна, но она недоумевала с чего вдруг монарх решил пуститься с ней в откровенности. «Он хочет, чтобы его купили, — сообразила она, — и купили дорого. Вернее, не его, а его дочь».

— О, Ваше величество, как вы мудры! Уверена, наследный принц Ульвар разделяет ваш взгляд… На свете мало принцев, в богатстве подобных наследнику Элэйсдэйра. Может, разве что, старший сын султана…

— Великое Северное царство превосходит богатством Элэйсдэйр, — прозрачно намекнул король.

Эйдис мило улыбнулась.

— О да, Ваше величество. Превосходит. Но в Медовом царстве нет принцев, одни лишь Ветры… да и те женаты.

И она скромно потупила взор.

«На твою дочку нет других покупателей, Амбрус. Не торгуйся так отчаянно», — весело подумала леди. Эйдис недоумевала, не понимая, зачем Ульвар послал её сюда. Кто ещё кроме него мог посвататься к принцессе Гленна? Разве что младший брат князя Тивадара, но… Для этого послам из княжества нужно было проехать либо через Элэйсдэйр, либо через Медовое царство. Ну и потом, после нескольких лет войны с мятежниками, казна восточного соседа вряд ли могла потягаться в торгах с казной Элэйсдэйра. Казалось бы, всё просто: назначай цену и высылай сватов. Почему же тогда Уль обеспокоен?

— Зато в земле Железных людей четверо неженатых принцев, — король даже подмигнул гостье. — И каждый из них вполне платёжеспособен.

«Где это?» — озадачилась девушка и не сразу вспомнила, что такое королевство находится где-то восточнее земли кровавых всадников.

Она попыталась добыть из головы хоть какие-то сведения о железных людях, но вспомнила только, что те носят сплошную металлическую броню и надевают её даже на коней. Кажется, Элэйсдэйр даже торговал с этим королевством, но Южный щит не имел выхода к морю, а, значит, и флота, и Эйдис толком не помнила, что там с морскими путями.

Она разозлилась.

— Не всё богатство исчисляется в золоте, — вздохнула притворно, — иногда дружба с соседом ценнее.

— Дружба, — хмыкнул король, — думаю, это явление весьма переоценено.

«Ты не так умён, как о тебе говорят»

— Если друг богат и у друга мощная армия, — кротко заметила Эйдис, — то даже отсутствие с ним вражды может стать выгодным приобретением.

Амбрус нахмурился. Эйдис взмахнула пушистыми ресницами.

«Да-да, ты всё правильно понял. Это была угроза, — хмыкнула она про себя, но внешне лишь мило улыбнулась, заиграв ямочками на щёчках. — попробуй только продай свою принцессу не нам…».

— Война — дорогое удовольствие, — хмуро процедил Амбрус, — мир куда как менее дорог…

«Ну вот, так бы и сразу…»

Двери распахнулись и герольд — начинающий лысеть обрюзгшмй мужчина с пузиком — скучным голосом провозгласил:

— Её высочество принцесса Ильдика.

«Ага, а вот и товар. Впрочем, даже будь невеста страшна как смертный грех, её бы всё равно купили. И дорого».

Но принцесса не была страшна даже как не смертельный грех. Это была довольно высокая, стройная девушка с лебединой шеей и царственной посадкой головы. Беда многих высоких девушек — сутулость — совершенно миновала её. И от этого Илдика казалась какой-то невероятно воздушной. Миндалевидные, чуть приподнятые уголками глаза редкого по насыщенности зелёного цвета. Тонкие тёмные брови с красивым размахом, густые ресницы, пышные золотисто-каштановые волосы… И при всём этом богатстве — кроткий взгляд пятнадцатилетней девочки, чуть приоткрытые пухлые вишнёвые губы…

«М-да, Уль, тебе повезло», — неприязненно подумала Эйдис.

— Ваше высочество, как вы прекрасны! — склонилась она в реверансе.

«Тебе двадцать… двадцать два, — вспомнила Эйдис, — и твоя красота уже начинает увядать…».

Ильдика внезапно смутилась, краснея, и потупила глаза. У неё была неожиданно нежная кожа, отчего жилка на виске казалась нежно-голубой. Амбрус неприязненно покосился на дочь. «Тупа, как пробка. Даже не нашлась, что ответить», — развеселилась Эйдис.

Что ж, умный король и тупая королева — исключительно удачное сочетание. Красива, да, но Улю быстро надоест. Зато подданные будут в полном восторге: красивая пара, как в настоящей сказке.

— Ильдика, проводи гостью в наш сад, — милостивым тоном попросил, а вернее повелел монарх. — Думаю, вам найдётся о чём поговорить.

— Да, папа, — прошептала принцесса застенчиво.

Сад оказался таким же крохотным, как всё в этом королевстве. Скорее квадратный сквер с чашей фонтанчика на пересечении диагональных дорожек. Принцесса теребила тёмно-синее, абсолютно не идущее ей платье, цвет которого несколько взрослил, и явно не знала о чём разговаривать. И Эйдис решила не тратить дипломатических усилий на эту милую глупую девочку. Ей предстояло играть с королём, прощупывать сторонников и противников матримониальных намерений Ульвара.

— Ваше высочество, — покровительственно улыбнувшись, спросила гостья, — вы ведь слышали, что вашей руки ищет наследник Элэйсдэйра?

— О-о, — выдохнула Ильдика, не поднимая глаз и снова мучительно краснея, — его высочество… Он правда такой красивый, как на портрете?

«До чего ж ты глупа, бедняжка».

— Уверяю вас, в жизни принц Ульвар ещё прекрасней. А так же мудр, добр и отважен. В Элэйсдэйре считают его посланником богини во исполнение пророчества…

Принцесса не удержала сладкого вздоха. Остановилась и порывисто схватила Эйдис за руки, заглядывая в её лицо по-детски наивным взглядом.

— Мне кажется, я… я уже люблю его. Вы простите меня, да, Эйдис, за такую откровенность? Я же могу быть с вами откровенна?

— О, ваше высочество, я безмерна благодарна вам за искренность. Уверена, принц Ульвар станет счастливейшим из смертных…

Эйдис несла что-то ещё, не сильно вдумываясь в значение тех слов, которые говорила. С этой простушкой итак всё было понятно. Предстояли куда более серьёзные встречи. С другой стороны, важность такой возможности нельзя было недооценивать: стать наперсницей и «подружкой» королевы Элэйсдэйра, поверенной её тайн и секретов… Оно того стоило, и Эйдис потратила на менее часа на глупые разговоры, закрепляющие будущее завидное положение будущей герцогини. Ведь Уль исполнит своё обещание, не так ли?

Расставшись с посланницей жениха, Ильдика послушно отчиталась отцу о разговоре, а затем легко забежала в свою комнату, плотно закрыла дверь и упала на диванчик. Её душил смех. И это — та самая прославленная лиса Элэйсдэйра? «Если слава о тебе так же преувеличена, как и о твоей фаворитке… ну, бывшей фаворитке, то ты весь мой, дорогой принц», — хмыкнула девушка, затем встала, подошла к стоявшему посреди комнаты портрету и, прищурившись, внимательно осмотрела его ещё раз. Золотые локоны, глупые голубые глаза, лицо без малейшего изъяна… Пафосно, рыцарски благородно и…

— Ты же не можешь быть идиотом, как на портрете, правда? — задумчиво прошептала она. — Хотелось бы, конечно, но мне вряд ли настолько повезёт.

Ильдика знала, что родилась под звездой невезения. До восьми лет — законная и единственная наследница трона, и вдруг — появился младший братик. Болезненный, слабоумный, но — мужского пола, и это всё решило в судьбе принцессы. Перевернуло весь её мир и оставило с носом. И можно было, конечно, подождать, пока братик волей богини скончается… ну или ускорить процесс… Но вторая проблема заключалась в замужестве.

У короля неожиданно созрели весьма дурацкие планы сбагрить дочь в далёкие земли железных людей. И всё бы ничего, но вот вернуться обратно станет намного сложнее. Другое дело — наследник Элэйсдэйра. Южный сосед. Совсем рядом — рукой подать… Но не захочет ли муж наложить свою лапу на её королевство? Сколько знала Ильдика, с мужьями вечно одна и та же проблема: земли и состояние супруги они почитают собственными.

— Но со мной такое не пройдёт, — прошептала она, — не со мной, Ульвар.

Однако нельзя сразу сажать лён и тут же его чесать. Не так ли? Все задачи нужно решать постепенно. Сначала — замуж, а затем уже всё остальное. У Ильдики есть преимущество — её считают дурочкой, а, значит, никто не станет ожидать от неё разумного сопротивления.

— Интересно, если бы ты понял, что я умна, ты бы женился на мне?

Изначально принцесса планировала выйти замуж за кого-то из своих лордов. Но это понизило бы её статус и возникли бы проблемы с её правом на престол даже в случае смерти брата. Тогда Ильдика начала размышлять о возможности союза с кем-то из хранителей щитов Элэйсдэйра. Самым соблазнительным был Ярдард, герцог Медвежьего щита. Всё, что она о нём знала, как раз укладывалось в самые смелые мечты. При самом лучшем из раскладов можно было бы убедить мужа отколоться от брата, и это бы здорово укрепило и возвысило Гленн. Появился бы выход в Металлическое море и… Ну и земли, по площади превосходящие само королевство, конечно.

Была лишь одна проблема — Яр прочно женат.

Проблема, конечно, могла оказаться временной, с образом-то жизни его супруги… Но вот уже пять лет богиня хранила Лэйду. Или бог моря? Кто ж его там знает…

Но потом оказалось, что есть намного более нерешаемая задача: года три назад Ильдика обнаружила, что на её руку претендует сам наследник Элэйсдэйра, и что он успел даже сколотить собственную партию в Гленне. Поначалу Ильдика активно сопротивлялась, но потом осознала: этот камушек ей не по зубам. Пришлось смириться с потерей перспективы расширить Гленн. А когда к ней посватались железные принцы, союз с Ульваром внезапно стал даже желанен.

Ильдика покусала нижнюю губу — дурацкая привычка, от которой она никак не могла избавиться и задумалась. Надо написать письмо суженному. Девушка так привыкла играть дурочку, что само по себе глупое послание её не затрудняло, вот только… Не захочет ли Ульвар использовать Гленн для войны с Медовым царством? До Ильдики дошли слухи о том, что нынешняя фаворитка принца — Серебряная герцогиня Джайри — стала супругой князя Тивадара. Все были уверены, что её похитили, но принцесса даже не сомневалась: это в политическом отношении верный ход самого Ульвара. Кровный союз с Тинатином давал слишком весомые перспективы. А теперь вот ожидается кровный союз с Гленном… И только дурак не станет предполагать в этих отсутствие взаимосвязи.

— Ты хочешь натравить оба наши маленькие королевства на большого соседа? — сумрачно спросила Ильдика у портрета, с которого ей глупо улыбался златокудрый принц. — Не так ли? Но я — против. Это моё королевство. Я не хочу ни разорить его, ни затопить в крови.

И она глубоко задумалась.

В Шёлковом щите уже цвели яблони, вишни и сливы. Их кроны казались облачками снега, клочьями цветочного тумана. В этом году цветение радовало своей обильностью, и тем обиднее стали нежданные заморозки. Ойвинд, возвращаясь от любовницы, злился. На это неприятное похолодание, на принца Ульвара, не выделившего собственной любовнице достойный эскорт, на саму герцогиню, так легкомысленно рискнувшую и проигравшую. Спрашивается, причём тут он, Ойвинд? Но вот же… теперь Шёлковый щит должен за всё расплачиваться!

Мужчина зябко передёрнул плечами и поплотнее запахнулся в плащ.

— Привет, — раздалось за ним насмешливое. — Не торопись, ты уже пришёл.

Ойвинд отпрыгнул, оборачиваясь и выхватывая саблю. Позади него, широко расставив ноги, чернела фигура, которую лорд не сразу узнал.

— Извини, я не сразу собрался вернуть тебе долг.

— Джерго? — недоверчиво переспросил Ойвинд. — Но откуда ты здесь?

— Надуло с Севера, — Ветер скинул тёплый плащ, оставшись во всём чёрном. Ухмыльнулся: — Надеюсь, ты меня ждал. Потому что я пришёл тебя убивать.

Лорд сдвинул брови и чуть опустил саблю, готовясь к атаке.

— Я тебя не убил, — напомнил осторожно.

— Да? Действительно. Но я же тварь несправедливая и не милосердная. Или ты забыл? К тому же за пять лет твоего терпеливого ожидания тебе причитается.

Ойвинд был опытным бойцом, поэтому сразу ринулся в атаку. Но Джерго ушёл из-под удара сабли.

— Я дам тебе три шанса выжить, — он подмигнул противнику, вновь занявшему оборонительную позицию. — В благодарность, так сказать. Вряд ли они, конечно, тебе помогут…

И небрежно вынул саблю из ножен. Ойвинд вновь рванул в атаку. Звякнули клинки. Джерго отбил удар, горящий срубить ему голову, и его сабля, провернув клинок врага, скользнула совсем рядом с животом лорда.

— Раз, — заметил Северный ветер, отступая.

Едва начинало светать. Под ногами хрустел иней, и ветер сбивал поникшие цветы с деревьев. Ойвинд скрипнул зубами. Надо было добить мерзавца тогда. Но Эйдис сказала, что принц Ульвар против смерти Джерго. Что нужно лишь ослабить его и подыграть принцессе Эрике… И всё равно — надо было добить. Всегда можно потом оправдаться случайностью…

На этот раз Ойвинд решил не переходить в атаку, а обороняться. Джерго усмехнулся. Видимо понял. Его серые глаза сверкнули сталью.

— Дженки, — вдруг озарило Ойвинда. — Его убил ты?

— Дженки растерзали волки, — хмыкнул Джерго. — Разве нет?

— Но Морик и Рауд живы. Тогда почему — я?

— Повезло. Я мимо проезжал.

И, не дав лорду возможности понять смысл слов, Джерго сорвался, провёл стремительную серию атакующих ударов, чуть не лишивших Ойвинда руки или ноги, затем развернулся и всадил саблю между рёбер, туда, где за костями прятались лёгкие. Оружие выпало из руки Ойвинда. Он рухнул на заледеневшие булыжники, глотая воздух.

— Что? — Джерго наклонился над ним. — Ты говоришь, что я обещал трижды дать тебе шанс выжить? Извини. Забыл. И всё же второй дам. Такой же, как ты предоставил мне: вдруг тебя кто-нибудь найдёт раньше… Рана не смертельна. Исцелить её можно. Сложно, конечно, но… Если, конечно, вовремя…

Северный ветер слегка пнул оружие задыхающегося Ойвинда, затем подобрал свой бурнус, накинул его на плечи и тут заметил маленькую девочку, высунувшую голову из открытого окна. Улица спала. Ни в одном из домов не было видно ни малейшего света. Непонятно, что разбудило ребёнка.

Джерго подмигнул девочке.

— Не бойся. Дядя устал и решил немного отдохнуть. Пусть полежит.

Он засвистел. Раздался топот, и, прежде чем потерять от боли сознание, Ойвинд увидел, как его убийца вихрем взлетел в седло.