Подкидыш

ОПЕРАЦИЯ «ПРИКРЫТИЕ»

Каждый день теперь что-нибудь «оказывалось». Оказа­лось, что никакие защелки, никакие плотно закрытые двери с некоторых пор не удерживают Заврю в детской комнате. Пока ребятня была дома, он никуда и не пытался выходить. Но в одиночестве, видно, скучал. Возвращаясь из школы, они заставали Заврю и на кухне, и в коридоре, и даже в спальне родителей. А когда его пытались загнать в детскую, Завря начинал удирать — бежал на цыпочках, наклонившись впе­ред, как ребенок, который больше умеет бегать, чем ходить, смешно взмахивал ручками и очень весело посвистывал и хрюкал.

— Завря, а если мама с папой тебя застанут, испугаются и выгонят? — грустно говорил своему любимцу Ивасик.

Забавно было смотреть, как приходят в движение складки на ушах Заври, как останавливается он возле Ивасика и вглядывается в него, словно постигая сказанное, а потом бе­рется ручками за его руку и вовсю принимается скрипеть и по­свистывать.

— Надо быть послушным, — внушал ему Ивасик, и опять складки на ушах Заври приходили в движение, сходились и расходились, и опять он вглядывался в Ивасика, и шипел, и скрипел, и свистел, и хрюкал.

— Ты совсем не понимаешь осторожности.

И в самом деле, совсем он потерял всякую осторожность, их Завря. Однажды выскочил из детской навстречу Ивасику

в столовую, а там как раз была мама. Ивасик едва успел от­теснить Заврю за дверь в детскую.

После этого на братско-сестринском совете Гвилизовых- младших было решено осуществить операцию «Прикрытие». Благо, приближался день рождения Ивасики и Вовы. У Гви- лизовых было заведено: именинники сами выбирают себе по­дарки. И вот в квартире появились надувные крокодилы и че­репахи в полчеловечьего роста, громадные заводные лягушки, прыгающие через всю комнату, роботы, с сухим щелканьем передвигающие руками, ногами и поворачивающие голову. Первые дни мама ахала, когда на нее вдруг прыгала механи­ческая лягушка или опускался на голову воздушный змей. А потом уже и внимания не обращала. Папа, правда, сорвался однажды и гаркнул на детей:

— Заберите в свою комнату всю эту дрянь.

Зато Завря был в восторге. Он катался на заводном робо­те, таскал за собой надувных крокодилов и черепах, улепе­тывал от механической лягушки. Но улепетывал, конечно же, шутя, потому что видно было — прекрасно понимает: всё это игрушечное. Слыша непрекращающуюся возню с визгом и пис­ком в детской комнате, папа и мама, хотя, наверное, они были терпеливее всех пап и мам на земле, дергали запертую на крючок дверь и умоляли, и требовали: дать хотя бы минуту покоя. Так что неизвестно, была ли это операция «Прикрытие» или совсем наоборот.

Чтобы «прикрыть» Заврю, Глеб еще вот что придумал. Он стал таскать домой из юннатского кружка животных — на день, на два. Притащил в клетке морскую свинку. Завря сразу сообразил, что это-то уже живое, и такое живое, которого он еще не видел. Долго сидел он перед клеткой, и, пока сидел неподвижно, свинка не обращала на Заврю ни малейшего вни­мания. Однако вскоре Завря стал как бы подражать свинке, воспроизводя ее попискивание, и тогда свинка забеспокоилась: принялась бегать по клетке, время от времени замирая и вы­таращиваясь на Заврю. Она так беспокоилась, что ребята решили набросить на клетку одеяло. Завря пытался одеяло сдернуть, но его отвлекли. Ночью, однако, раздались визг и писк отчаянные.

— Что, что такое?? — вскричала в соседней комнате мама.

— Ничего, пусть закаляются, — сонно сказал папа. — Я хотел сказать: развиваются.

Какое уж тут развитие, разве что закалка! Потому что Завря умудрился раздвинуть прутья клетки и вытащить бед­ную свинку. И хотя он не причинил ей никакого вреда, свинка визжала, словно ее терзают, а потом сделалась как мертвая.

— Глубокий обморок! — констатировал Глеб, Ивасик в сердцах отвесил хороший шлепок Завре, а Завря даже и не понял, а только озадаченно почесал третий свой бугор на спине.

— Нельзя его бить по этому месту — возможно, он им думает.

Братья так удивились, что у Вовы, державшего в этот мо­мент недвижимую свинку, раздались руки, и свинка шмякну­лась на пол и слабо зашевелилась.

— Ротозеи! — сказал сурово Глеб. — Нам же так живот­ных давать не станут!

Он подобрал свинку и дал ей понюхать нашатырного спирта.

В то же утро свинку унесли, а вечером Глеб принес мар­тышку. Спрыгнув с плеча Глеба, мартышка подскочила к Зав­ре и залепила ему такую пощечину, что тот отлетел. Не тратя времени, мартышка отскочила в угол и спряталась за дверью. Завря побежал к двери, не заметив мартышку, а та вдруг вы­скочила из-за двери, и, схватив Заврю под коленки, опроки­нула его. От неожиданности Завря засвиристел, как милицей­ский свисток, а потом кинулся за мартышкой. Мартышка — на стол и вот уже раскачивается на люстре, а если Завря поворачивается к ней спиной, успевает соскочить и поддать сзади Завре. Удирая от Заври, мартышка прихватывала в свое кругокомнатное путешествие то механическую лягушку, то надувную черепаху, а то и что-нибудь поувесистее, а потом ловко швыряла это вниз, в Глеба, Лилю, Ивасика, Вову или Заврю. Скоро в ход пошли и подушки, потом из подушек по­летели перья, из вазы полетели цветы

и полилась вода, пришел черед красок и учебников, и скоро комната напоминала поле боя в ветреный, дождливый и снежный день. Наконец, ша­лунья была поймана и под возмущенный свист Заври унесена обратно в юннатский кружок. Но дурные примеры заразитель­ны, и, когда отдувающийся Глеб с сопровождающим его Вовой вернулся домой, из-за двери детской комнаты под коленки им бросился Завря и, дернув за ноги, опрокинул их друг на друга. При этом посвист Заври был очень похож на заливистый смех.

— Операцию «Прикрытие» прекращаем,— сказал, поти­рая шишку на голове, Глеб.