Подкидыш

ДВОЙНОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

На ступеньках дома они быстренько привели себя в порядок. В дом вошли, как после обычной прогулки. Но в комна­те, конечно же, началось обсуждение происшедшего.

— Видали, как я им дала! — гордо говорила Лиля.

Однако Глеб ее не поддерживал:

— Мы не должны были лезть в драку! Мы не должны были привлекать к Завре и к себе внимания.

— Попробуй не привлекать! — сказала Лиля.— Это же не кошка! И что же, смотреть, как хулиганы издеваются? Надо же их воспитывать!

— Блестящее воспитание! — сказал с иронией Глеб.

— Заврю и бррата могли побить,— вставил свое веское слово Вова.

Ивасик молчал.

Спор продолжался, правильно или неправильно поступила Лиля, с ходу налетев на хулиганов. Ивасик долго молчал, а потом сказал:

— Надо идти к дяде Сергееву. Пусть лучше Завря будет в цирке, чем каждый пристает.

Так вот получилось, что Ивасик сам согласился. Но ни­кто не крикнул «ура». Теперь, когда ничто им не мешало пойти в цирк и поговорить с Сергеевым, каждый сомневался. Ну, даже не сомневался, но как-то грустно было — ведь это зна­чило начать новую жизнь, а им и так неплохо было, никто не вмешивался в их дела с Заврей, он был только их и больше ничей. Даже Лиля сказала:

— Может, подождать?

— Нет уж,— со вздохом, но непреклонно сказал Ивасик.— Я не хочу, чтобы каждый хулиган или какая-нибудь сумасшед­шая тетка могли оскорблять Заврю. А то и хуже!

— М-может, просто попросим у родителей денег и посмот­рим для начала цирк? — даже Вова сомневался.

— Заврю, по-твоему, пропустят без билета? — покачал головой Глеб.— Нет уж, надо решать окончательно: либо мы идем к Сергееву, либо не идем.

— Нуу, подождем несколько дней,— попросила Лиля, ко­торая до этого была всех решительнее и вообще ничего не боялась, а теперь вроде испугалась — да ведь и в самом деле, именно ей, если Сергеев их возьмет, предстояло работать с Заврей на арене цирка. Когда исполнение мечты близко, всегда хочется немного помедлить.

— Ну что ж, можно и подождать,— согласился Глеб, на которого все смотрели.

Но именно Ивасик опять со вздохом и тихо, но уверенно возразил:

— И нечего ждать. Завтра же и пойдем. Сразу и посмот­рим, и договоримся.

Завря участия в споре не принимал, но живо оглядывал всех, и складки его быстро-быстро шевелились.

В цирке Завря притих. Он то отвлекался на звуки настраи­ваемого оркестра, но даже не порывался туда, потому что тут же переключался на детишек, которых было в цирке сотни — в шортиках и в юбочках, в бантиках и в очках, в платьицах и брючках, с сумочками и с шариками, с булочками и с моро­женым, тихих и шумных, веселых и капризных. Завря и вслу­шивался, и вглядывался, и даже внюхивался. В цирке и в самом деле пахло необычно: духами, опилками, зверями, кожей, железом, резиной.

Но вот вспыхнул новый цветной свет, оркестр заиграл громко и слаженно, и на арену двинулись циркачи и циркач­ки — в блестящих одеждах, улыбающиеся. Каждый привет­ствовал зрителей, как умел,— одни кувыркались, другие строи­ли пирамиды, которые тут же распадались, третьи посылали воздушные поцелуи.

Началось и само представление. Завря то сидел совсем тихо, то начинал свистеть и щелкать так быстро, что даже Ивасик не понимал его. Ах, представление было замечатель­ное! Но с ближних рядов смотрели больше на Заврю, чем на арену цирка. Смотрели пока молча. Только перешептывались.

Но вот стали готовиться к выступлению дрессировщик и звери. Подвезли к проходу решетки и быстро скрепили их между собой, так что получился железный коридор. И железными решетками огородили арену. По арене ходил Сергеев, пробуя прочность ограды. Между тем в железный коридор впускали зверей, разгораживая их друг от друга. Завря не знал, куда и смотреть. На что, на кого именно смотрел Завря, можно было угадать по его движениям. Медведь в клетке потя­гивался и, выгибаясь, перебирая лапами по решетке, как физ­культурник по шведской стенке, тянулся все выше. И Завря тоже перебирал ручками по воздуху и выгибался на своем стуле. Львица, набок высовывая язык и прихватив стенку клет­ки большою мягкой лапой, лизала железо. И Завря, тем же мягким движением как-то сбоку обхватив Ивасика, принялся сосать железную пуговицу на его курточке. Кто-то из детей тыкал в него пальцем:

— Смотрите! Смотрите! Он тоже лев?

А взрослые солидно говорили:

— Он развлекает публику, пока готовят арену.

Но Завря уж слишком отвлекал. Началась программа Сер­геева, а зрители всё больше смотрели не на арену, а на Зав- рю. И звери на арене тоже были рассеянны — они тоже смот­рели на Заврю, и Сергееву по нескольку раз приходилось по­вторять приказание. А главное, в публике всё громче разгова­ривали, указывая на Заврю:

— Это из группы Сергеева. Он сейчас выйдет. Это нарочно так сделано. Эти, что с ним, тоже из группы Сергеева. Да вы что — клоун! Это тоже дрессированное животное. Сейчас бу­дет его номер? Видели афишу: «Новый аттракцион дрессиров­щика Сергеева». Вот этот и есть новый аттракцион!

Слышал ли эти разговоры Завря, неизвестно. Он сидел, вцепившись ручками в спинку кресла, стоявшего перед ним. На всякий случай Ивасик и Лиля придерживали Заврю — он ведь был такой эмоциональный, в любую минуту, казалось им, мог сорваться с места.

Но нет. Завря так и просидел, уставившись на арену, только весь передергивался и шевелил складками — наверное, мысленно повторял движения артистов.

Программа закончилась. Глеб, Ивасик, Лиля, Вова и Зав­ря продолжали сидеть — они ведь ждали Сергеева, который обещал подойти после представления. Почти все проходившие мимо задерживались возле них и спрашивали:

— Это у вас кто? Как он называется?

Глебу нравились эти вопросы. Если сейчас задают их дети и не знающие зоологии взрослые, то рано или поздно задастся таким же вопросом какой-нибудь ученый!

В зале было уже полутемно, когда появился Сергеев.

— Простите, что заставил вас ждать. Нужно было распоря­диться относительно моих артистов. Как вам понравилась программа? Как она понравилась Завре? Что же, пройдем в служебные помещения? А там, смотришь, попробуем и репе­тировать. Прикинем, что можно сделать.