Похититель жизней

9 Дата и время

Почти ничего не изменилось в конференц-зале отдела полиции Палм-Бич с тех пор, как Тесс последний раз появлялась здесь. Обшарпанные стены и видавшая виды мебель. Но на стене появился новый пятидесятидюймовый экран, а возле двери — белая доска на колесиках. В углу на кофейном столике — кофемашина, на замаранном столе посреди зала — новенький телефон с коммутатором. В общем, все, что нужно для начала работы.

Удовлетворенная увиденным, она положила ноутбук в чехле на стол и расстегнула молнию. Слова Донована все еще звучали в ее голове.

— Что мне надо сделать, чтобы избавиться от тебя? — спросил он, едва она появилась в его кабинете.

— Ты всегда можешь сказать «нет», — нехотя протянула Тесс, — но будешь кусать локти, потому что пропустил интересное дело.

— Какое дело? Суицид? Ой, божечки, вот ведь неприятность! Я собираюсь на Ки-Уэст сегодня вечером, Уиннет, на сорокадвухфутовой, мать его, центральноконсольной яхте серии «Охотница» с движком в полторы тысячи лошадок, радаром, фишлупой и холодильником, забитым свежайшим ледяным «Бадом». Черт тебя дери, я могу сгонять до Гаваны, попить там пивка и вернуться еще до обеда! Это последнее напоминание о днях моей спортивной юности, о славном времени, когда меня еще не превратили в киборга и не приковали к столу, Уиннет! Тебе нечего предложить взамен, прости.

Тесс и понятия не имела, что Донован увлекался гонками. Откуда ей было знать? Он всегда казался спокойным и невозмутимым. Она решила воззвать к этой новой для нее, азартной ипостаси Донована:

— Я предлагаю тебе сексуального маньяка, который только начал охотиться и оставляет лишь цифровые улики. Без тебя нам с этим делом не разобраться.

— Хорошо подмазалась, согласен. Это твое так называемое дело потерпит до следующей недели?

Тесс замешкалась:

— Возможно… но я не уверена.

Аналитик на мгновение задумался.

— Уиннет, ты мое персональное проклятие. Хорошо, я дарую тебе сутки моей жизни. Используй их наилучшим образом, потому что завтра в пять вечера меня здесь не будет.

— Ты душка! — воскликнула Тесс, чмокнула Донована в лоб, прежде чем тот успел как-либо отреагировать, и убежала.

Следующим пунктом назначения был кабинет капитана Кепеды на втором этаже отдела полиции округа Палм-Бич. Коп выслушал ее трактовку проблемы с сомнением во взгляде и складкой меж бровей, но в конце концов удовлетворил просьбу, хотя и с оговоркой:

— Полиция не может себе позволить тратить рабочие часы офицера на охоту за журавлем в небе. Если у федералов есть время на развлечения, пожалуйста. Даю вам сорок восемь часов, и ни минутой больше.

Тесс еле сдержалась от смеха, вспомнив, сколько уделил ей Донован. Потом она обеспокоилась совсем по другому поводу: старший специальный агент Пирсон, обычно самый требовательный из всех ее коллег, не выставил ей никаких дедлайнов. Что бы ни содержалось в зеленой папке, оно действовало на босса крайне угнетающе.

Тесс подключилась к гостевой сети вай-фай и позвонила Доновану по коммутатору, как только в зал вошли Мичовски и Фраделла. Пятидесятилетний детектив был все так же хмур: он наверняка предпочел бы находиться сейчас с женой и детьми. Вполне понятное желание для счастливого в семейной жизни мужчины в его законный выходной. Чувство вины на какое-то мгновение возобладало над Тесс: неужто причина, по которой они просиживают тут штаны в канун Дня поминовения[5], глубоко личная и кроется в ее темном прошлом? Не поднимает ли она панику вокруг почти заурядного самоубийства? Неужели она действительно столь упряма и погружена в иллюзии, как думают о ней многие коллеги?

Потом она поглядела на Фраделлу и, увидев его решительное выражение лица, отмела все сомнения. Док Рицца в подвальном помещении морга сейчас колдует над телом девушки, лежащим на холодном стальном столе для вскрытия, и это не иллюзия. Она, Тесс, занимается именно тем, чем должна. Своей работой.

— Выкладывай, — сказал Донован вместо приветствия. Его голос звучал деловито и отстраненно.

— Привет, Ди, мы все собрались. Давай попробуем отследить…

— Уже, Уиннет, — перебил он. — Я попытался понять, когда и с какого устройства загрузили изображения, — аналитик на секунду замолчал, и Тесс затаила дыхание. — Без толку. Однако я восстановил EXIF-метаданные из файла.

Мичовски неразборчиво выругался.

— А по-человечески можешь сказать? — поинтересовалась Тесс.

— Цифровые камеры сохраняют в изображении кучу побочной информации. Эта информация называется метаданными, а формат, в котором она сохраняется, называется EXIF, то есть «изменяемая информация фотографии». Там можно найти время и GPS-координаты места съемки, а иногда время и дату загрузки изображения в социальные сети, если повезло и фотографию выложили прямо с камеры. Еще там есть модель камеры, фокусное расстояние, выдержка и прочие мелочи.

— Неужели он уже у нас в руках? — Мичовски чуть не захлопал в ладоши от радости.

— Но-но, придержи коней, ковбой! — урезонил его Донован. — У нас есть GPS-координаты, которые указывают на дом жертвы. Но мы и так знали, где сделаны фотографии, если отбросить версию гениального пользователя «Фотошопа». Из важного у нас есть дата и время: пятнадцатое апреля, двадцать три сорок три.

— Пятнадцатое апреля? — удивилась Тесс. — Почему он ждал так долго?

— Возможно, не несуб послал это сообщение, — предположил Фраделла. — Может, фотографии стали вирусными и кто-то другой решил их обнародовать.

— Тут ты прав, — продолжил Донован. — В настоящее время фотографии висят на сотнях сайтов, но я смог установить, на каком из них они появились впервые. Пресс-релиз опубликовали через бесплатный сервис в Азии шестнадцатого апреля в три часа две минуты.

— Он сделал фотки и тут же принялся их распространять, — подытожила Тесс. — Хотел навредить девушке как можно сильнее.

— Если нам не отследить его самим, — предложил Фраделла, — то почему бы не потребовать у оператора сервиса передать нам его ай-пи и…

— Ты впустую потратишь время, — перебил его Донован. — И это в том случае, если они удосужатся ответить.

Тесс встала и принялась мерить комнату шагами, не особенно обращая внимание на происходящее. Она пыталась мысленно нарисовать портрет несуба. Что собой представляет человек, который творит подобное? Как он выглядит, как говорит, как общается с людьми? Он женат? Есть ли у него работа? Картинка не складывалась. Слишком мало ответов на такое количество вопросов, чтобы она могла сделать хотя бы пару штрихов в профиле преступника.

Тесс прекратила маршировать и облокотилась на стол, придвинувшись к телефону.

— Давай пошлем это дело в отдел киберпреступлений. Может, они сумеют помочь?

— Ты прикалываешься надо мной, да? — Донован всхлипнул, давясь от смеха. — Знаешь, сколько слитых фоток голых знаменитостей гуляет по сети? Миллиарды. Да они расхохочутся тебе в лицо, Уиннет.

— Это не слитое селфи без трусов, Ди. Это единственная улика в деле, и она стоила девочке жизни.

— Я в курсе! — отрезал Донован, злясь, что ему разжевывают информацию, как ребенку. — Иначе был бы уже на полпути к Ки. Это лишь значит, что тебе придется смириться с тем, что больше информации из фото, гуляющих по всему Интернету, нам не вытянуть.

— Насколько быстро фотографии стали вирусными? — спросила Тесс, пропустив мимо ушей яростную тираду. Она уже прощупывала другие границы.

— Быстро. Я сравнил со снимками Ким Кардашьян, которые появились год назад. Эти расползлись по Сети с такой же скоростью, если не быстрее.

— Как так? — удивился Фраделла. — Ведь Кристина Бартлетт не настолько известна.

— Их специально продвигали, — пояснил аналитик, — любыми методами: пресс-релизы, автоматизированные публикации на бесплатных ресурсах, Инстаграмм, Пинтерест. Ваш несуб разбирается в этом, здесь он сто очков вперед любому даст.

— Но он забыл убрать эти метаданные, да? — пробормотала Тесс. — Возможно, он не так уж хорошо технически подкован.

— Да большинство людей вообще не подозревают, что они существуют, — ответил Донован. — Тем не менее он пользуется хорошей камерой, «Никон DSLR», это премиальная ценовая категория, полторы тысячи баксов, но не из тех, что можно отследить.

Тесс оперлась о стену и закрыла глаза. Кто способен так обойтись с другим человеческим существом? Хотелось ей этого или нет, но пока что все действительно больше походило на личную вендетту, чем на сексуальное насилие. Как минимум улики указывали на это.

— Хорошо, давайте решать эту задачу в духе старой школы.

— В смысле? — спросил Мичовски.

Он был непривычно тих и явно чем-то озабочен. Да что такое со всеми творится?!

— В смысле, у нас есть дата и время преступления. Давайте проверим чьи-нибудь алиби, скачаем записи камер видеонаблюдения, поговорим с кем-нибудь.

— Что насчет меня? — поинтересовался аналитик. — Могу я двигаться в сторону причала?

— Давай взломаем телефон Кристины и посмотрим, что еще происходило у нее в жизни. Просмотри СМС и социальные сети. Обрати внимание, изменилось ли ее поведение в сети после пятнадцатого апреля. Я хочу наконец понять, знала ли она о том, что ее снимали.

— Понял, — ответил Донован. — Посмотрю, не запостил ли кто-либо из ее френдленты что-нибудь, связанное с этими снимками. Не проявил ли кто, скажем так, излишнего энтузиазма в обсуждении обстоятельств ее смерти.

— Попробуй еще отследить отправителя сообщения, хорошо?

— Попробовал и провалился, — отрезал он. — Сообщение отправлено с одного из свободных сервисов, в которых даже не надо логиниться.

Тесс помотала головой, отметая приступ ярости, ударивший в голову. Им нужен прорыв, а результатов по-прежнему никаких.

Она поблагодарила Донована, повесила трубку и тут же набрала домашний номер родителей Кристины.

— Мистер Бартлетт? — узнала она баритон на другом конце провода. — Это специальный агент Уиннет.

— Чем могу помочь? — спросил тот бесцветным голосом.

— Скажите, вы с супругой находились дома вечером пятнадцатого апреля?

Несколько резких гудков означали, что Бартлетт переключил телефон с трубки на громкоговоритель. Посоветовавшись с женой, он ответил:

— Мы были на благотворительной вечеринке допоздна, но вернулись домой в час ночи, примерно в полвторого. А что?

— Не запомнилось ничего необычного тогда, ночью, когда вы вернулись домой?

— Н-нет, — ответил адвокат, и они услышали голос доктора Бартлетт, тоже говорящий «нет». — Он проник в дом, пока нас не было?

— Я вспомнила, — зазвучал голос матери погибшей, сначала тихо, а потом громче, когда она подошла к аппарату. — Кристина чувствовала себя не очень хорошо. На вечеринке мы беспокоились за нее.

— Что с ней было не так?

— Она чувствовала себя очень слабой, давление упало. Я напоила ее колой, и ей стало лучше. Правда, мне пришлось долго убеждать ее выпить хоть стакан.

— Почему? — удивилась Тесс.

— Калории, — пояснила доктор Бартлетт. — Она считала калории в каждой ложке, которую отправляла в рот. Утром она все еще была бледна, но уже в порядке. Улетела на съемки в Париж сразу после моего ухода.

— Как насчет сигнализации? Она не была выключена, когда вы пришли?

Прошло несколько долгих секунд, пока Сидни Бартлетт вспоминал совершенно рутинные дела месячной давности.

— Кажется, была, — ответил он наконец. — Обычно мы не включаем ее, пока все не возвращаются домой, — тут Сидни осекся — видимо, нахлынули мысли о покойной дочери. — Но видео записывается в любом случае, работает сигнализация или нет. Вы можете просмотреть весь материал, когда пожелаете.

— Мы просмотрим все детально в ближайшее время, — ответила Тесс без воодушевления. Она уже предчувствовала, что столь организованный злоумышленник не оставит здание прежде, чем удалит все записи. — Спасибо, мистер Бартлетт, на этом пока все. Будем на связи.

— Агент Уиннет, — сказал напоследок адвокат. — Пожалуйста, помните о нашем разговоре. Я на вас рассчитываю.

Она замешкалась на какое-то время. Не так уж много она могла сказать в ответ.

— Как и обещала, мистер Бартлетт, я буду на связи.

Тесс повесила трубку и набрала номер Галлахера, напоминая себе, что необходимо быть вежливой и не поливать помоями это бессердечное ничтожество.

— Здравствуйте! — его голос прозвучал необыкновенно бодро. Где-то вдалеке на том конце провода раздавались женский смех, музыка и звон бокалов.

— Агент Уиннет, ФБР, — ледяным тоном представилась она. — Где вы были пятнадцатого апреля?

— Погодите, я посмотрю в календаре, — ответил мужчина упавшим голосом. Раздался хлопок закрывающейся двери, звуки вечеринки притихли. — Хм, я возил маму в Джексонвилл. Мы уехали в воскресенье утром. Ей назначили прием в клинике Мэйо в шесть утра в понедельник. Можете в такое поверить?

— И вы находились с ней там все это время?

— Да. У нее была сердечная аритмия. Я весь день возил ее по лабораториям, анализам, томографии и еще какой-то чепухе. Мы улетели оттуда во вторник.

— Вы уверены, мистер Галлахер? Мы проверим.

— Абсолютно, — подтвердил тот без тени колебаний. — Это записано у меня в электронном календаре.

— Мы с вами свяжемся, если понадобится еще что-нибудь уточнить, — холодно закончила разговор Тесс.

Фраделла уже проверял алиби Галлахера по базам данных ФБР, используя ноутбук Тесс, зарегистрированный в системе. Он просмотрел кредитные карты, заостряя внимание на оплате авиабилетов и отелей, ресторанов и аренды авто в Джексонвилле. Все сошлось.

Не говоря ни слова, Тесс снова позвонила Доновану.

— Мы в тупике, Ди. У нас ничего нет.

Долгая тишина, напряженная и зловещая, повисла в зале.

— Хорошо, Уиннет. Я скажу ребятам, чтобы ехали без меня. За тобой должок.