Похититель жизней

56 Я восхищаюсь

У меня есть лицензия на то, чтобы морочить голову отдельным людям и большим группам. Иными словами, у меня есть диплом по связям с общественностью с уклоном в социологию. Если что-то мне понятно в этом вывернутом наизнанку бессмысленном мире, так это люди. Их самые потаенные страхи, их животные потребности, их не проговоренные секреты, настолько ужасные, что они боятся признаться в них даже самим себе, в уютном одиночестве собственных мыслей.

Неважно, кто ты, какой национальности, какого пола и возраста. Неважно, кто ты — честный работяга, известный ученый или буйный подросток. Я могу потянуть за ниточки, чтобы ты понял, чего я хочу и когда я этого хочу. Я могу заставить тебя дрожать от ужаса или прыгать от радости. Ты охотно примешь бокал шампанского с «Рогипнолом» из моих рук и опустошишь его с наилучшими пожеланиями, каких только заслуживает милая девушка вроде меня.

Кристина оказалась самой легкой добычей и вместе с тем самой тяжелой. Мы были лучшими подругами со времен старшей школы, во всяком случае, мне хотелось в это верить. Именно она ясно продемонстрировала мне несправедливость этого мира. Показала, с какой легкостью определенное сочетание генов открывает любые двери и привлекает к себе внимание. Все, что я зарабатывала в поте лица, ей достаточно было просто принять в дар. Там, где мне приходилось умолять, толкаться, выгрызать себе место, Кристине нужно было лишь появиться. Понимаю, что за аргумент вы выдвинете, но нет, влияние ее отца здесь ни при чем. Во всем заслуга ее длинных светлых волос, голубых глаз, бледной кожи, третьего размера груди и осиной талии.

Но не только.

Я красила волосы и носила цветные линзы, я надевала пуш-ап и изнуряла себя диетами. Ничего не происходило! Те двери, в которые мне так хотелось заглянуть, оставались наглухо закрытыми. Засовы всё так же плотно держали створки, несмотря на все, что я с собой делала.

Забавно, но я выбрала специализацию на факультете лишь для того, чтобы понять, что заставляет людей валяться в ногах у кого-то вроде Кристины.

Я получила то, что искала.

Я поняла.

А еще я поняла, что ответ мне не нравится, потому что я не могла преобразить себя так, чтобы соответствовать запросам публики.

О да, вы знаете, в чем дело.

Секс.

Ответ на все вопросы очень прост — всего четыре буквы, которые отворяют города и прокладывают дороги горстке людей. Женщин и мужчин.

Если изложить концепцию более простыми словами, это мера того, насколько люди хотят заняться сексом с определенным человеком. Короче говоря, трахабельность.

Я понимаю, что вам не нравится слово, но идею вы уловили.

Никакие тонны макияжа, краски для волос или отбеливателя кожи не смогут изменить этот фактор. Это определяется феромонами, и я уверена, что наука до сих пор не вполне исследовала этот механизм.

Возьмем, к примеру, Жанну д’Арк. Ее всегда описывают как красавицу, но она жила среди воинов, даже спала рядом с ними в сараях, однако никогда не имела ни одной интрижки. Никто даже не думал к ней прикасаться. Почему? Если по-простому, она не была желанна. Уровень трахабельности — ноль.

Нравится мне это или нет, я тоже не прошла этот тест.

Ночи напролет я рыдала, уткнувшись носом в подушку, пока наконец не научилась принимать эту новую для меня данность.

У меня пресное, незапоминающееся лицо. К шестнадцати годам я уже устала от того, что окружающие постоянно невпопад называют меня разными именами, от того, что всегда «совсем как…» — добавьте первое имя, пришедшее в голову. Я слышала всякие имена.

Я выгляжу заурядно, обобщенно, почти как некая матрица, несмотря на мои неидеальные формы. Я спрашивала своего профессора социологии, в чем секрет, а он, грустно на меня посмотрев, ответил: «Ты — отличная кандидатка для лучшей подруги, но не для девушки. Я не знаю, в чем дело, но это так».

И я стала лучшей подругой. Серийной, если можно так выразиться.

Все, что у меня есть, — мозги. Много мозгов.

Я благодарила судьбу за то, что обладаю хотя бы этим преимуществом, но потом что-то во мне надломилось.

Ну не могла я прожить свою жизнь убого и серо лишь потому, что моя улыбка не зазывает самцов, или потому, что моей первой любовью был компьютер, а не рок-звезда, не подозревающая о моем существовании. Я заслуживала того, чтобы заколачивать бабки, даже больше, чем Кристина и ей подобные. У меня были мозги, чтобы создавать, изобретать, переворачивать устои и делать мир, в котором мы живем, лучше.

Имело ли это хоть какой-то смысл? К сожалению, нет.

Почему? Потому что никто не хотел трахать меня или быть похожим на меня.

В этом мире нет ревности к мозгам, лишь ревность к телу и феромонам, и точка.

Где-то на пути эволюции человеческое развитие повернуло не в ту сторону. В животном царстве только самые умные получают доступ к партнерам для размножения. Самые быстрые хищники, самые умелые охотники, самые искусные строители берлог и нор — вот кто достоин распространять свой генетический материал, и работает это для любого существа, чей уровень развития выше, чем у курицы.

Мы все знаем, что у павлина самые длинные перья, самые красивые танцы. И надо обладать птичьим интеллектом, чтобы повестись на это, затащить мистера Павлина в койку и заделать с ним цыплят. Безмозглых, зато очень красивых.

Конечно, если дело не касается человека.

Потому что, если ты человек, ты выбираешь для размножения партнера, исходя лишь из внешнего вида и желанности, не обращая внимания на интеллект. Женщины по сию пору ощущают действие давно забытого ДНК, который вызывает прилив желания при виде мускулистых сильных мужских рук. Много эпох назад мышцы были показателем хорошего добытчика. Теперь? Вовсе не обязательно, но женщины до сих пор покрываются мурашками, если крепкие руки дополняются кубиками пресса и связкой ключей от «Бумера». О да… По этой же причине женщин возбуждает показное богатство.

Неважно, что в современном мире ни то ни другое не стоит того, чтобы передавать генетический материал владельца. Кто-то окажется фанатичным качком, другой — наследником финансовой империи без всякого внутреннего стержня.

Волнует ли нас это?

Нет, потому что интеллект даже не выставляется на витрине. Нет ничего удивительного в том, что средний показатель IQ в современном мире падает.

Лишь только я это поняла, мне захотелось открыть глаза всему миру.

Мое незапоминающееся, изменчивое, как кожа хамелеона, лицо помогало мне втираться в доверие ко всем этим сучкам, которые вошли в мой список.

О да, я составила список.

Я составляла его не только по степени славы. Я выбирала тех, кто прославился среди определенной категории людей, тех, кто меньше всего придавал значения самому важному: разуму.

Как я уже говорила, Кристина была самой легкой жертвой: мы с ней дружили целую вечность, и я могла приходить в ее дом в любое время. Но даже с ней, чтобы достичь нужного эффекта, я пустилась на хитрости. На время «испарилась» в Европу, а потом внезапно появилась у нее на пороге с бутылкой дорогого вина, ее любимого.

«Я выхожу замуж!» — объявила я, едва двери открылись. И показала ей увесистое кольцо с бриллиантом.

Последовали объятия и слезы, и она пила из принесенной бутылки, которую я наполнила «Рогипнолом» шприцом сквозь пробку. Она не обратила на меня достаточно внимания, чтобы заметить, что я не пью, ибо, если вы еще помните, я такая незаметная серая мышь, недостаточно интересная, чтобы уделять мне время. Люди забывают, что я в комнате, через секунду после моего прихода, даже если мы наедине.

С Эстель я забеременела — таков был повод для визита. Для каждой из них я готовила новую историю, ту, которая сильнее всего резонировала с их потаенными страстями. Для Дианы я еще разок вышла замуж. Да, признаю, здесь можно попенять на отсутствие воображения, но ведь она тоже была обручена. Легенда прокатила.

С Хейли я получила большую роль в кино с перспективой поработать под началом самого Спилберга.

В случае Марлы я изворачивалась изо всех сил и чуть было не потерпела поражение. Повсюду охрана, она ни на секунду не оставалась на публике одна, и мой дешевый трюк с пролитым кофе в «Старбаксе» не сработал.

Ах да, об этом я вам не рассказала!

При знакомстве с очередной девушкой мне требовалась новая чистая личина на случай, если копы вздумают меня проверить. Это было не так уж сложно: у каждой из них сотни продавцов, людей, с которыми они работают — редакторы текстов, организаторы мероприятий, ассистенты, специалисты по связям с общественностью, флористы, официанты; можете продолжить список. Я искала кого-нибудь, чью роль могла бы исполнить. Кого-нибудь, чьи инициалы совпадали с моими — единственная связь с моим реальным «я», которую мне хотелось сохранить.

Я придумала эффективный, простой в исполнении и тиражируемый план. Во-первых, найти кого-нибудь подходящего, молодую женщину, в которую я сумею преобразиться и чью личность смогу позаимствовать. Со временем я добиралась до ее личных данных, получала на ее имя водительские права и кредитку просто на всякий случай, если копы когда-нибудь захотят увидеть их. Я никогда не использовала эти данные в корыстных целях. Никогда не сняла ни доллара с кредитки. Я не воришка.

После этого я приближалась к будущей добыче простым способом: сталкивалась в кофейне «Старбакс», или куда они еще ходят, и проливала кофе. Откуда я узнавала об их передвижениях? Одалживала грузовик телефонной компании и ставила камеры на каждом дереве вокруг их дома. После чего я уезжала на грузовике тем же путем, каким приехала, еще до того, как владельцы дома улыбнутся новому дню, и наблюдала со своего поста, готовясь преследовать жертву, куда бы она ни направилась.

Потом, после пролитого кофе, я рассыпалась в извинениях и настаивала, пока они не соглашались принять от меня другой стакан кофе взамен пролитого. Щепотка героина на краешке стакана или соломинке закрепляла положительные эмоции в голове жертвы; они чувствовали радость в моем присутствии и желали еще большей радости.

В неминуемой беседе я предлагала свои услуги бесплатно — как компенсацию за испорченную одежду и нарушенный график. Я слушала их беспрестанный треп о бесчисленных тривиальных мелочах, происходящих в их жизни, и запоминала важные детали, которые были мне нужны, чтобы впоследствии удивить их.

Так я оказывалась в доме.

Честно говоря, с Хейли поначалу все пошло совсем не по плану. Ее редактор работал с ней много лет, и я не могла заставить ее заменить этого парня. Чуваку не посчастливилось поскользнуться и прокувыркаться несколько лестничных пролетов, что освободило мне дорогу.

С Марлой, как я уже говорила, не работало ничего. Но, пусть мне было и не втереться в доверие к ней, я могла попытать счастья с организаторами банкетов и официантами. Я проделала обычный трюк в «Старбаксе» с начальником кейтеринга, мы поужинали вместе и подружились. Я представилась начинающим коллегой, который пока что предлагает свои услуги незначительным клиентам, а он, как оказалось, нуждался в подмоге для организации крупных мероприятий. И что бы вы думали? Внезапно он потерял свою ассистентку. В кинотеатре она случайно села на использованный шприц, и ее сковал страх подцепить СПИД. Одна мудрая женщина убедила ее в необходимости немедленно проделать все возможные медицинские тесты.

Нет, у нее нет СПИДа, если вы об этом подумали. Шприц был идеально стерильным, я лишь безжалостно испугала ее до глубины души — настолько, что на несколько дней, пока готовились результаты тестов, женщина потеряла всякую работоспособность. Нет, правда, я ничего не имею против честно работающих женщин.

Я не жалею ни о чем содеянном. Они все заслуживали смерти, они все заслуживали унижения за то, какими обманщицами были. Если я о чем-то и жалею, так это о несделанных делах.

В шкафу у агента Уиннет есть скелеты, которые мне бы хотелось вытянуть на свет божий. Я заметила, как участился пульс в ее сонной артерии, пока она читала мое письмо. Она таит в себе боль, и я когда-нибудь доберусь до ее источника и изопью этот дивный нектар до дна.

Обещаю.

Она стала слишком большой знаменитостью, чтобы я могла симпатизировать ей. Вы видели всю эту толпу, исполняющую ее указания? Когда прибыли журналисты, они взяли ее в кольцо, но она лишь смотрела на них по-волчьи и кричала: «Без комментариев!»

Дура тупая.