Похититель жизней

34 Профиль

В конференц-зале висел острый запах чипсов из кукурузной тортильи, но Тесс и Фраделлу это не смущало. Специальный агент схватила целую пригоршню и стала жевать, не отрываясь от снимков из дома Харпер. Она вынуждена была признать, что фото до сих пор оставались наилучшим способом изучения мест преступления. Видео передавало эмоции оператора, и в подвижной, плавающей картинке ускользали детали, поскольку внимание зрителя направлялось на зрелище в целом, на посыл, действие, настрой, а не на подробности, которые могли сделать прорыв в расследовании.

Зачем несуб принес нашатырь, если не собирался будить жертву? Зачем ему пистолет? Рукоятка и впрямь торчала из спортивной сумки, прислоненной к стене на видео. Значило ли это, что преступник был готов пристрелить любого, кто мог ему помешать? Или же он планировал застрелить Диану?

И самый важный вопрос: почему он не опубликовал сам момент убийства? Раз он так оголтело охотится за славой, зачем обрезал самую горячую часть видео? Что-то говорило Тесс, что он записал этот момент, но предпочел не показывать. Уиннет приходило в голову, что некоторые фотографии Кристины и Эстель несуб приберег для личной коллекции. Возможно, он сохранил лишь для себя одного и вырезанный эпизод видео — трофей своего первого убийства.

И наконец, как можно предотвратить то, что уже случилось? Тесс набрала полную грудь воздуха и отогнала прочь последние остатки ярости. Ответ пришел сам собой: никак. Этот несуб не отличался от тех, кого она ловила раньше и кто закапывал тела убитых в лесу или выбрасывал в океан. Похититель жизней хоронил своих жертв на мириадах интернет-страниц, составляющих киберпространство, но контролировал время, когда они будут выставлены напоказ, так же как некоторые из его предшественников контролировали время обнаружения трупов. Одни привязывали к телам камни, надеясь, что останки никогда не всплывут. Другие ехали в самые темные уголки национального парка Эверглейдс, где дикие звери служили лучшим средством для уничтожения улик.

Тем не менее тела находили, и Тесс ловила преступников и отправляла их туда, куда они заслуживали: иногда в могилу, а иногда на скамью смертников или за решетку до конца их омерзительных жизней.

Бросив последний взгляд на фотографии, она сложила их аккуратной стопкой и закрыла папку. Теперь Тесс была готова. Она достоверно знала, что представляет собой Похититель и как его поймать.

Ее кривая ухмылка привлекла внимание Фраделлы. Он выглянул из-за экрана ноутбука:

— Рад видеть, что Тесс Уиннет, которую я знал, снова в деле.

— Нашел что-нибудь? — спросила она, загребая еще горсть чипсов.

— Мы с Донованом занялись поиском совпадений и аномалий в поведении жертв в социальных медиа. У него есть волшебный софт, который умеет определять эмоциональное состояние писавшего по содержанию поста. Я проверяю записи во всех профилях, а он пока ищет, нет ли других жертв, о которых мы не знаем.

— И как?

— Ничего определенного. С начала года у нас по Флориде тысяча двести сорок две насильственных смерти. Но как только он начинает применять фильтры, ничего не сходится. Ни одного дела. Может статься, несуб никого не убивал после Дианы, но Донован не верит в это.

— Ди умный, — ответила Тесс. — Я тоже не верю. Похититель прогрессирует. Не мог он остановиться десять дней назад.

Она жадно выпила всю воду, что оставалась в бутылке, и запустила ее прямиком в мусорное ведро в углу комнаты.

— Готов составить профиль?

— Конечно!

Восторженный взгляд молодого детектива заставил Тесс улыбнуться. Ей нравились его страсть ко всему новому, желание учиться, развивать навыки борца с преступностью.

Она набрала номер Маккензи, и Билл тут же поднял трубку:

— Дайте мне минуту, я дойду до кабинета.

Было слышно, как он шагает по длинному коридору, полному громко беседующих людей. Потом раздался звук закрывающейся двери, а все остальное стихло.

— Я готов, — сообщил Маккензи. — Вероятно, Уиннет, вас заинтересует, что Донован снабдил меня трансляцией с видом вашей доски.

Она поглядела наверх и обнаружила маленькую камеру, водруженную на потолочный кинопроектор — реликт той эпохи, когда в полицейском управлении еще не было экрана.

— То, что на доске, в основном устарело, — начала объяснять Тесс, глядя на свои каракули. Будь она в курсе, что профайлер видит доску, то потратила бы несколько минут, чтобы обновить информацию. — Все, кроме виктимологической матрицы, в новых условиях…

Он перебил ее:

— Думаю, вы согласитесь, что гипотезу личной мести можно вычеркнуть. Мне нравится ваша постановка задачи о желаемом для несуба результате. Давайте, больше не откладывая, поговорим о его мотивах. Вы пришли к какому-то выводу, Тесс? Он сексуальный маньяк? Или охоч до власти?

Она не торопилась отвечать. Неправильный ответ на вроде бы простой вопрос мог роковым образом повлиять на составление профиля, сделав его стопроцентно бесполезным. Все старания оказались бы мартышкиным трудом. Но шестым чувством Тесс уже нащупала, чего хочет Похититель.

— То, что он раздевает своих жертв и постит фотографии онлайн, поначалу сбило меня с толку. Я решила, что он сексуальный маньяк, развивающийся в убийцу, возможно, подталкиваемый импотенцией и другими проблемами в жизни. Но сейчас думаю иначе, — добавила она, с каждым словом чувствуя себя все увереннее. — Это злобный нарцисс, жаждущий власти и внимания. Его приводит в ярость любой, кто получает больше общественного признания, чем он.

— Вы говорите о ярости, но он действует собранно, организованно и методично, грамотно выслеживает жертв и пользуется неограниченным доступом в их жилища, — возразил Маккензи.

— Все это так, но на первом месте ярость, — ответила Тесс. — Он просто понял, что ярость не приводит к результату, если он хочет нанести максимальный урон. Он хладнокровный психопат, садист, хотя не проявляет себя в этом качестве. Его преступления не несут насилия. До сих пор он не пролил ни капли крови, но я тебе обещаю, что кровь еще будет. Ярость чертовски сложно контролировать долгое время, каким бы ты ни был организованным.

— Так ты считаешь его садистом? — вмешался Фраделла. — А известны ли тебе другие садисты, не прибегавшие к насилию?

— Я считаю, что он сосредоточился на нравственных мучениях, которые доставляет жертвам. Он ввергает их в долгую агонию. Он практически… подогревает это ощущение каким-то образом. Именно для этого он установил видеонаблюдение в домах Эстель и Кристины — чтобы продолжать наблюдать их боль.

— А зачем тогда убивать Диану? — спросил Тодд. — Как это вяжется с длительными нравственными страданиями?

Она слегка пожала плечами:

— Несуб прогрессирует. Изучает, кто он есть на самом деле, и в процессе изучения вкусы меняются. Его ярость выходит на поверхность, готовая вырваться кровавым фонтаном.

— Я этого не заметил, — сказал Фраделла, опустив глаза. — Извини. Я думал, что он может оказаться сексуальным маньяком, который прекрасно разбирается в уликах и обладает достаточным уровнем самоконтроля, чтобы удержаться от изнасилований, учитывая огромный риск оставить свой биоматериал.

— Ты видел его костюм из латекса? — осведомилась Тесс. — В таком костюме вполне можно заняться сексом, некоторые фанаты косплея такое проделывают. Но он не трогает девушек. Он не за этим приходит.

— Может он оказаться гомосексуалом? — предположил детектив. — Единственный раз я видел своими глазами такой костюм в магазине для геев, — сконфузившись, он посмотрел куда-то в сторону.

— Не исключено, — согласилась Тесс, прогоняя в голове эту гипотезу и прикидывая, насколько она правдоподобна. — Это бы объяснило отсутствие сексуального интереса, его пренебрежение молодыми женскими телами, необходимость обесценить их, соперничество с ними за любовь и внимание мужчин.

— Чего он хочет, Тесс? — спросил профайлер. В его интонациях слышалась гордость за нее. — Какова истинная цель нашего несуба?

— Он собирается доказать всякому, кто готов выслушать, что эти девушки недостойны славы и что он единственный, кому нужно даровать почет и признание. Выставляя их напоказ перед всем миром, он будто выставляет их голыми на всеобщее поношение.

— Продолжайте, — подбодрил Маккензи. — Вы добираетесь до главного.

— Слава — ключевой элемент в этом профиле. Он настоящий Похититель жизней. Он овладевает жизнями и разрушает их, даже когда позволяет жертве физически уцелеть. Он уничтожает этих девушек всесторонне, так досконально и абсолютно, что лишает даже посмертных признания и уважения, — Тесс на секунду замолчала, ожидая вопросов. Но ни одного не последовало. — Он заслуживает свою кличку.

— Он очень конкретен в пристрастиях, — заметил Фраделла. — Если он выбирает жертв по критериям славы, как ты объяснишь малую вариативность виктимологических характеристик?

Тесс улыбнулась:

— Я не буду объяснять, мы сделаем это вместе… — Брови детектива поползли вверх. — Что бросается в глаза, если сравнить людей, которые нам нравятся, актеров, от которых тащимся, певцов, моделей?

— Ты имеешь в виду, что дело в типаже людей, которые обычно становятся знаменитыми?

— Если расположить всех знаменитостей женского пола на виктимологической матрице, какие наиболее типичные черты мы увидим?

— Европейский тип, молодость, светлая кожа, светлые волосы, чаще всего длинные и волнистые, — ответил Фраделла. — Это, кажется, имеет смысл, поскольку белые американцы составляют большинство, почти семьдесят три процента, если я правильно помню.

— Я тебе больше скажу. Население двадцати с чем-то северных штатов и Флориды в основном состоит из потомков выходцев из Германии. Вполне возможно, что с таким бэкграундом предпочтения во внешнем виде укоренились в нашей культуре и поэтому у блондинки шансы завоевать высокий социальный статус и добиться профессионального успеха гораздо выше, чем у остальных. Особенно это касается развлечений, где все решается голосованием. Вспомним, например, «Американского идола» или конкурсы красоты.

— Здесь, во Флориде, логичнее было бы ожидать большего латиноамериканского влияния, — засомневался Фраделла.

— Да, и так мало-помалу и происходит, по мере того как наше общество становится все более открытым. Это долгий процесс.

— Но ты по-прежнему думаешь, что несуб белый?

— Большинство маньяков действуют в рамках своей расы. Мы редко сталкиваемся с иными случаями, так что да, я по-прежнему думаю, что он белый, несмотря на то что белые маньяки в меньшинстве с восьмидесятых. В этом десятилетии афроамериканцы перехватили пальму первенства, они составляют шестьдесят процентов пойманных преступников.

— Давайте доведем до ума профиль, — напомнил Маккензи. — Мы много раз называли импотенцию как возможное объяснение отсутствия акта пенетрации. Тесс, вы все еще предполагаете, что он импотент?

— Н-нет… — протянула Тесс. — В сексуальных преступлениях, совершаемых импотентами, мы видим символическое замещение, чаще всего в виде удара ножом. Нанесение ножевых ран может заменить проникновение, но, мне казалось, мы все согласны с тем, что он не руководствуется сексуальной страстью.

— Согласны, — подтвердил Маккензи, и она вновь услышала гордость в его голосе. — Я хочу пройтись по всем аспектам его модуса операнди и почерка. Считайте это инвентаризацией, если хотите. Я хочу убедиться, что все характеристики ложатся в рамки нашего определения охотника за властью.

— Вполне справедливо, — отметила Тесс.

— Как думаете, агент Уиннет, он испытывает ревность к своим жертвам?

Она пораскинула мозгами:

— Возможно. Но я склонна думать, что он жаждет собственной славы. В нашем новом мире люди готовы на что угодно.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фраделла.

Тесс встала и взяла со стола непочатую бутылку воды. Ей сейчас не помешала бы еще одна чашка кофе, но дожидаться, пока он сварится, просто не хватало терпения. Во рту остался мерзкий привкус чипсов из тортильи.

— Давайте глядеть правде в лицо: сейчас преступление — уже не то, что десять или двадцать лет назад. Раньше преступление было более осмысленным, более личным… не знаю… примитивным, простым. Следователи щелкали убийства на почве ревности, как орешки: почти всегда виновен отвергнутый любовник или супруг. Люди лишали жизни других людей из чистых, понятных побуждений, а не от скуки и желания самоутвердиться. Немотивированные убийства обрушили статистику раскрываемости за последние двадцать лет. Стрельба из окна авто, вызовы «на слабо» среди подростков, какие-то групповые инициации — вот что мы наблюдаем.

— Да, но как это связано с серийными убийствами? — поинтересовался профайлер, и Тесс встретила этот вопрос улыбкой.

Она долго напрягала извилины, прежде чем ознакомить слушателей с фундаментом своей теории:

— Мы видим, что люди творят безумные вещи, чтобы привлечь подписчиков в социальных сетях, независимо от платформы. Некоторые при этом получают травмы или погибают. Мы видим, что, по мере того как опустошительный эффект социальных медиа сказывается на нашем сознании, многие люди с неустойчивой психикой день за днем идут на все более отчаянные шаги в погоне за доступом к очевидно непрекращающемуся, поставляемому Интернетом потоку восхищения. Именно поэтому я думаю, что несуб необязательно ревнует к кому-то конкретно. Он лишь использует эти высокостатусные цели для декларации своих прав. Он говорит, что его жертвы недостойны того, чего достоин он.

Комната надолго погрузилась в молчание.

— Думаю, Уиннет, вы полностью составили профиль, — признал Маккензи. — Прежде чем мы всех соберем, скажите: как нам поймать такого преступника?

— Донован определяет аспекты славы его жертв, чтобы в дальнейшем сузить круг, предугадать его следующую атаку и поймать в момент совершения преступления. Трудная задача, учитывая, как эффективно до сих пор работало его видеонаблюдение. Фраделла изучает соцсети в поисках ключей к пониманию того, как несуб с такой легкостью получал доступ в дома жертв. Кто-то когда-то наверняка запостил что-то о том, как какой-то человек втерся к нему в доверие и какие уловки при этом использовал. Что до меня, я заставлю несуба совершить ошибку.

— Каким образом?

— Попытаюсь оспорить то, за чем он гонится: славу.