Похититель жизней

32 Я сержусь

Я наблюдаю, как они подъезжают к дому Дианы через четыре часа после публикации видео. Четыре часа! Верится ли вам в подобное? Они меня действительно впечатлили, эти копы, но не потому, почему вы могли бы подумать. Нет… Определить чье-то лицо по картинке в наш век технологий, заранее зная столько факторов, — это не должно занимать четыре часа. Однако они впечатлили меня тем, что ни один не узнал Диану в лицо. Они все же особенные люди, не такие овцы, с которыми мне приходится иметь дело каждый день. Эти люди действительно проживают свою жизнь и заняты нужной работой — даже если это значит, что они ловят меня, — и не тратят время на то, чтобы таращиться, как Диана одевается, что делает, с кем говорит и что постит. Снимаю шляпу перед вами и вашей командой, специальный агент Уиннет!

Я надеюсь, они еще не вломились со спецназом к кому-нибудь по ошибке. Такое тоже случается. Выламывают не ту дверь в поисках жертвы или подозреваемого, стреляют в собаку, забрасывают детскую колыбель шумовыми гранатами, приносят извинения и уходят. Упс… это так прискорбно. Не все так умны, как вы, агент Уиннет, но изощренный мозг способен сыграть с вами злую шутку, и оттого-то вам никогда не поймать меня.

Довольно про копов и федералов. Давайте поговорим о всех вас теперь. О вас, о всех, кто подписан на мой стриминговый сайт, кто решил отправиться по пути самопознания, который заведет вас в такие места, о которых вы и не подозревали. Что, думали, все люди в целом хорошие и отзывчивые, все в сердечках и смайликах, доброта, эмпатия, все такое? Мечтайте больше! Люди внутри черны, как печенье «Орео», только наоборот. Внешне они правильные и законопослушные, а начинка темна и готова показаться на свет, стоит лишь чуть надавить. Я вам помогу понять, кто вы на самом деле… Это я обещаю со всей серьезностью всем вам, всем пяти-запятая-семи миллиона. Пристегните ремни. Ваше путешествие начинается с самоосознания.

Вы ни черта не понимаете в том, кто я и зачем я это делаю, правда? Вы до сих пор не видите цели. Я отчаянно пытаюсь показать вам пустоту под той тщательно сделанной упаковкой, что составляет публичный образ ваших идолов, и хочу продемонстрировать, что ничего не остается после того, как эта упаковка разорвана, содрана и втоптана в грязь. Но вы ни черта не понимаете. В этом убеждает чтение ваших комментариев. Вместо того чтобы понять искусственность ваших суперзвезд, вы сочувствуете их страданиям и совершенно упускаете то, что я хочу донести.

Это ранит меня, знаете ли, и я провожу много времени в раздумьях, что же выбьет вас из колеи настолько, что вы наконец увидите ущербность того, как и кому в нашем обществе достаются слава и успех. Тем не менее вы миллионами стремитесь к тому, чему вторят ваши доисторические инстинкты: прелесть греховодья, ложных ценностей и извращенного секса. Вот чего вы хотите. Наберитесь смелости признать это, признаться себе лично и мне, отдавая свой голос из-за стены анонимного прокси-сервера.

Покуда вы корчитесь, открываясь себе, я борюсь со своей персональной разновидностью тревоги.

Я забираю жизнь. Нажимаю на поршень шприца с кетамином. Несколько секунд — и жизни больше нет.

А я ничего не чувствую.

Ни облегчения, ни радости, ни возбуждения, ни сладости мщения. Я не ощущаю в своей душе ничего подобного. Точно так же, как, проверяя ее пульс, я ничего не слышу.

Она ничего не почувствовала, она ушла в небытие прямиком из своего глубокого забытья без снов.

И меня, и ее лишили чего-то важного.

Попробую объяснить.

Диана обрела идеальный конец. После упоительного и бессмысленного времяпрепровождения, преисполнившись самоуверенности, избалованная безграничным восхищением окружающих, она умерла во сне, не понимая отчего, не беспокоясь о том, что происходит с ней, не осознав, что впустую тратила свою жизнь и жизни миллионов поклонников. Точно так же, как ее жизнь, защищенная никому не ведомой, но чертовски могущественной богиней неподдельной непрекращающейся удачи, смерть ее была идеальной.

Мне же ее смерть не принесла облегчения. Не обманывайтесь моей спокойной манерой выражаться и умением держать себя в руках. Под этой оболочкой невозмутимости я ору от боли и ярости из-за жизни, что мне уготована, из-за дверей, что никогда мне не откроются, сколь бы тяжек ни был мой труд, в то время как для них эти двери вовсе не существуют. В конце концов мне надоело рыдать над своим неправильным полом, неправильным телом, неправильным цветом волос, что мешают мне достичь успеха, и кетаминовый шприц проткнул ее вену. Он должен был принести мне радость отмщения, но она умерла слишком быстро, без смятения, без ужаса агонии в глазах, без страдальческих воплей, которые всегда резонировали бы у меня в ушах, облегчая мою собственную боль.

Что ж, это предстоит исправить.