"Фантастика 2022 - 8". Компиляция. Книги 1-13_4

9

Москва, муниципальный округ Теплый Стан, 12 июня 20… года

В своих снах Настя была человеком. Всегда, без исключений. Вероятно, потому, что монстрам – настоящим монстрам, прошедшим первое окукливание – сны не снятся.

Чужие в ее ночных видениях не появлялись вовсе – словно никаких инопланетян в мире и не существовало. В каком-то смысле, так оно и было: картина в Настиных снах всякий раз разворачивалась в прошлом – до катастрофы, до встречи с «пани Горской». Правда, из-за этого в них не находилось места и Тимуру. Наверное, из-за этого.

Сегодняшний сон, однако, был особенным. Тимур в нем, вопреки обыкновению, присутствовал – но словно «за кадром», где-то за Настиной спиной, и как она ни старалась, как бы резко ни оборачивалась – все время ускользал из виду. А еще там был Олег Светлов. Этот никуда не прятался – все крутился вокруг какого-то деревца, вроде яблони. Поливал его, подсыпал зачем-то под ствол землицы, подвязывал ветви, когда на них появлялись тяжелые плоды… Дерево было разумным, как в какой-нибудь детской сказке – разве что человеческим голосом не разговаривало – и своенравным. Стоило Олегу повернуться к нему спиной – как оно тут же начинало предлагать свои наливные яблочки прохожим, появлявшимся и исчезавшим так быстро, что и лиц их было не разглядеть. При этом Настя четко видела, что часть плодов – ядовита, а некоторые – с червоточиной. Ничего определенного она не могла сказать лишь насчет яблока, доставшегося ей самой. Но почему-то именно это и не имело никакого значения. Отерев плод ладонью, Настя вонзила зубы в сочную мякоть, на миг почувствовала на языке вкус пронзительно-кислого сока…

…и проснулась.

Она лежала в кровати, на высокой мягкой подушке, укрытая легким, но теплым одеялом в белоснежном пододеяльнике. Стены вокруг тоже были белыми, та, что справа, располагалась непосредственно рядом с кроватью, та, что слева – в паре метров от нее. В третьей стене, спереди, имелась дверь, почти незаметная – белая на белом. За Настиной головой висела штора, для разнообразия – зеленая. Приподнявшись и протянув руку, Журова отвела ее край в сторону. Окна за занавесью-обманкой не оказалось – лишь еще одна глухая белая стена.

Немудреную обстановку завершал единственный табурет в углу. Белый.

Хотя нет, не завершал. Еще в комнате имелись скрытые камеры наблюдения, аж целых четыре штуки – как видно, чтобы не упустить ни одной детали. Состроив гримасу, которую при толике желания можно было бы принять и за улыбку, Настя демонстративно помахала рукой в каждую из них, затем снова откинулась на подушку и закрыла глаза.

Стены исчезли, но занятнее окружение не сделалось: справа и слева за ними оказались точно такие же комнатки, только пустые, с аккуратно заправленными кроватями, за фальшивым окном – длинный безлюдный коридор, через который снова начинались комнатки. За дверью – еще один коридор, а вот уже за ним – потрескавшийся серый асфальт улицы с передком черного припаркованного автомобиля марки «Aurus» – скорее всего, внедорожника, но Насте отсюда были видны только массивный бампер и часть капота. Номер на машине был московский.

Распахнув веки, Журова откинула одеяло и обнаружила, что одета в плотную пижаму – в подобной, только, конечно, на много размеров меньше, она спала, когда ходила в детский сад. Рубашка и штаны пестрели изображениями чебурашки и глазастого зеленого инопланетянина со смешными рожками-антеннками на голове. Нарисованные по отдельности, герои выглядели грустными и одинокими, зато на пару веселились вовсю – летели верхом на ракете, собирали цветы, играли в футбол, что-то строили из кирпичиков… На той, детской Настиной пижаме тоже были чебурашки, но, кажется, тогда они себя неплохо чувствовали и без Чужих.

С минуту Журова изучала эти картинки – сюжетов на них набралось с десяток – затем свесила на пол босые ступни, но вставать не стала – задумалась: а есть ли смысл. Дверь заперта – замок она просканировала почти «на автомате» – так что идти ей, собственно, некуда – разве что по комнате из угла в угол бродить на потеху невидимым наблюдателям… Нет уж, перебьются! Подтянув колени, Настя снова сунула ноги под одеяло – аккурат в этот момент замок в двери щелкнул, и та открылась.

В комнату вошла молодая – лет двадцати пяти – женщина в темно-синей, почти черной, форменной одежде – юбке ниже колен и кителе, из-под которого выглядывали белая сорочка с галстуком. На лацканах – серебристые эмблемы в виде обрамленного ветвями лавра и дуба щита и меча за ним, на плечах – погоны с расположенными треугольником тремя маленькими звездочками на каждом – правильное число, кстати. Ноги обуты в высокие, довольно элегантные черные сапожки.

Длинные русые волосы гостьи (хотя почему гостьи – хозяйки) были собраны сзади в пышный хвост, зеленые глаза смотрели на Настю с неподдельным интересом и, пожалуй, некоторой опаской, тонкие губы были сложены в ненавязчивую улыбку.

В руках женщина держала голубую спортивную сумку с крупной белой надписью «Динамо», объемную, но, с виду – не слишком тяжелую.

– Здравствуй, Настя, – проговорила незнакомка, остановившись на пороге.

Прежде чем ответить, Журова прикрыла глаза: так и есть, в коридоре вошедшую страховали еще двое – вооруженные короткими автоматами мужчины в бронежилетах и касках. Один из них держал в руке планшет, на который, по всей видимости, шла трансляция с камер в Настиной комнате.

Кивнув своим мыслям, Журова снова посмотрела на женщину в форме.

– Я присяду? – задала вопрос та, как видно, расценив движение Настиной головы за ответное приветствие.

Журова лишь равнодушно пожала плечами.

Не глядя подхватив из угла табурет, женщина переставила его на середину комнаты и опустилась сверху, поставив свою сумку в ногах. Затем спросила:

– Ну, как у тебя дела?

– Пока не родила, – буркнула Настя, прикидывая, не стоит ли атаковать немедленно. С этой полицейской курицей на насесте-табуретке справиться не составит труда, но вот притаившиеся за дверью двое с автоматами были проблемой. С другой стороны, если скрутить их подругу и прикрыться ею, как щитом… Не станут же они стрелять в свою? Или станут?

– Извини, я не представилась, – проговорила между тем «курица». – Старший лейтенант Наталья Безбородова, Федеральная служба безопасности.

– Серьезно?! – не сразу поняв, что именно услышала, едва не расхохоталась Журова. – Безбородова? Хоть бы оригинальное что-нибудь придумали, ей-богу! А то Борисов, Макаускайте, теперь Безбородова… Дайте угадаю: вы любимая сестра капитана Безбородова – о которой он, правда, почему-то ни разу не упоминал. Здесь, у меня – совершенно случайно, просто была ваша смена. Пришли одна и без оружия – потому что нисколько меня не опасаетесь, а мне, соответственно, нечего опасаться вас! Сейчас достанете из сумки мою одежду – что-нибудь из старого, платьице там любимое или джинсы, в которых я с Земли улетела, вычищенные и выстиранные – и тут-то я окончательно проникнусь к вам любовью и доверием! Не пойму вот только: какой во всем этом смысл, если с минуты на минуту – долго тянуть не выйдет – меня все равно заберут жнецы? Ведь разве не для этого вы меня ловили с ОМОНом – или как там сейчас в Москве называется ваш полицейский спецназ? А может… – пришла ей в голову новая мысль. – А может, вы и есть жнец? Просто в личине? Тогда и вовсе нет смысла ломать комедию!

– Почти по всем пунктам – мимо, – не дрогнула лицом Наталья. – Валерию я не сестра, а племянница – у них с братом, моим отцом, была большая разница в возрасте. Мы жили во Владивостоке, дядя – в Москве, так что видела я его от силы раза два в жизни, совсем еще девочкой. Хотя, не скрою, служить в органы пошла, вдохновленная именно его примером. Далее. Здесь я, конечно же, не случайно, так как давно занимаюсь твоим делом. И да, кое у кого наверху были мысли, что моя фамилия поможет добиться твоего расположения, но, ознакомившись с твоим досье, я решила не делать на это упор.

– С моим досье? – приподняла брови Настя. – Есть и такое? Вот бы почитать как-нибудь на ночь.

– Не советую, – покачала головой Безбородова. – Поверь моему опыту: про себя ничего нового все равно не узнаешь, зато о некоторых из ближайшего окружения станешь куда худшего мнения. Потом, по жизни, это будет здорово мешать… Но я продолжу, если не возражаешь. В сумке, – слегка пнула она носком сапога голубой баул на полу, – действительно одежда для тебя. Так или иначе, в это палате ты не задержишься – так не разгуливать же тебе в неглиже, смущая формами народ? Но уж извини, любимого платьица не достали, как и тех многострадальных джинсов. Спортивный костюм, кроссовки, белье… Чем богаты, как говорится. Ну и насчет жнецов. На Ходынке полиция, и правда, пыталась задержать тебя в их интересах. Но мы не полиция. Мы – госбезопасность. И если нам с тобой удастся договориться, к жнецам ты не попадешь. По крайней мере, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы этого не допустить.

– Договориться? – переспросила Настя, отметив про себя, что тему вооруженного прикрытия в коридоре собеседница лукаво обошла стороной. – О чем?

– О сотрудничестве, о чем же еще? О совместной работе на благо страны. И всей планеты, в конечном итоге, как бы громко это ни звучало.

– А что не сразу всей галактики? – хмыкнула Журова. – Что уж мелочиться-то?

– Благополучие галактики лежит вне сферы нашей компетенции, – развела руками Безбородова. – Да, в общем-то, и черт с ней, с галактикой – оставим ее до поры Чужим. Нам бы пока с нашей Россией разобраться. Просто в отрыве от остальной Земли защитить ее уже, к сожалению, не получится. Поэтому речь о планете.

– Защитить – от кого? – прищурилась Настя. – От Чужих? А не поздно вы, ребята, спохватились?

– Как уж сумели. Лучше поздно, чем никогда.

– Когда уже по-настоящему поздно – не лучше. Хуже. Да и вообще, – вскинула Журова голову, – вам-то тут чем Чужие не угодили? Во внутриземные дела они не лезут, разве что заставили кое-кого прекратить войны, начавшиеся после несостоявшегося конца света – так это же только хорошо, разве нет? Технологиями делятся. По чуть-чуть, по капле – ну а как вы хотели? Чтоб сразу какой-нибудь тирьямпампации научили? Так детям спички – не игрушка! А колоть токсин Чужие никого не заставляют – идиоты сами друг дружку локтями расталкивают за право первым подставить шею. Конечно, они и близко не понимают, на что подписываются, но объяснять бесполезно: вечная жизнь на кону! Да и, по-любому, убыль населения от этого не больше, чем была раньше от тех же вооруженных конфликтов!

– Убыль и в самом деле не так невелика, – легко согласилась Наталья. –Но дело вовсе не в тех, кто уходит к Чужим. Бог им судья. Дело в тех, кто остается. Пока остается, но с вожделением – или хотя бы просто с сомнением – смотрит вслед ушедшим. В этой – в нашей – среде постепенно начинается слом базовых общественных установок. Коренная подмена целей. И если эту тенденцию не переломить – до добра она не доведет. Нам доподлинно известно, что на всех планетах, становившихся донорами для очередной касты Чужих, в течение одного-двух поколений полностью останавливается развитие, как техническое, так и социальное. Начинается деградация. А потом и депопуляция. Вымирание, если по-простому. Чужие об этом тоже знают – поэтому и подкармливают нас крошками со стола своих технологий – исключительно в собственных интересах, избирательно, точечно – понимают, что сами по себе мы быстро загнемся. Так тоже загнемся, но, может, чуть позже. Останется небольшой питомник для выращивания рекрутов в касту. При том еще и малопродуктивный…

– Так и будет, – кивнула Настя. – Примеров полно.

– Вот поэтому мы и не имеем права сидеть сложа руки, – сверкнув глазами, заявила Безбородова. – И поэтому же, как бы ни было поздно – это лучше, чем никогда.

– А что вы можете сделать-то? – воскликнула Журова. – Пойти на Чужих войной? Способы самоубиться есть и попроще… В любом случае, я вам тут не помощница, – заметила она уже совершенно спокойно. – Возможно, вы забыли – или вовсе не знали – я больше не человек. И судьба старушки-Земли меня теперь волнует чуть меньше, чем нисколько – при том, что погубят ее, в конечном итоге, сами люди, оказавшись слишком глупыми. Или слишком слабыми. Люди – а не коварные Чужие! Так что простите, Наталья, но это не моя война. Свою я уже проиграла. Вчистую проиграла. Так, дергаюсь еще зачем-то – но, в принципе, это уже агония. Как, собственно, и у вас.

– А если нет? – быстро задала вопрос ее собеседница.

– Что – нет?

– Если проигрыш – не окончателен? Если бы был шанс вернуть себе человечность? Это бы что-то изменило?

– Изменило бы, наверное. А может, и нет. К чему пустой треп? – уже раздраженно бросила Журова. – Еще понимаю, когда подобную удочку закидывал мне трутень – но вы-то куда?

– Все туда же, – позволила себе легкую усмешку Безбородова. – Как там было у классика? «Галантерейщик и кардинал – это сила!» Артем Анатольевич, ваш выход! – обернулась она к двери.

– Нет! – вырвалось у Насти. – Это уже слишком!

– Ничего и не слишком – в самый раз, – весело заявил, переступая порог комнаты, «Борисов». – Надеюсь, в нашей славной паре кардинал – это я? – любезно улыбнулся он Наталье.

– Как вам будет угодно, Ваше Высокопреосвященство, – в тон ему откликнулась Безбородова.

Упав на подушку, Настя рывком натянула одеяло на голову. Когда-то в детстве это, кажется, неплохо работало.