"Фантастика 2022 - 8". Компиляция. Книги 1-13_4

5

Москва, муниципальный округ Хорошевский, 10 июня 20… года

– Ты?! – вытаращив глаза, только и сумела выговорить Настя.

– Я, – широко улыбнулся Артем.

Вернее, некто, выглядевший, как Артем.

На самозванце был строгий деловой костюм – серый, при светло-бежевой рубашке и галстуке ей в тон. На ногах – до блеска начищенные полуботинки. Ладно, спасибо хоть не фрак с «бабочкой».

– «Я», как говорится, бывают разные, – покачала головой Журова, как бы невзначай подводя правую руку к нижнему срезу толстовки, под которой у нее был спрятан пистолет. От внимания собеседника этот ее жест не ускользнул, но улыбка «Борисова» лишь сделалась еще шире. – Который из «я» – ты?

– Может, лучше переговорим тет-а-тет? – вкрадчиво предложил вместо ответа «Артем». – Подождите в коридоре, – уже совсем другим тоном – сухо и властно – бросил он пареньку в черном.

Тот кивнул и без слов вышел из комнаты.

– Тебя, Маша, это тоже касается, – повернулся «Борисов» к девушке, по-прежнему стоявшей почти вплотную к Насте. – Выйди пока.

Стриженая поспешно отступила на шаг, повернулась к выходу, затем, будто вспомнив о чем-то, неуверенно оглянулась на Журову. Приоткрыла рот, явно собираясь что-то сказать, но заговорила, лишь снова переведя взгляд на «Артема».

– Все же хорошо, да? В смысле, все будет хорошо?

– Все просто замечательно, – заверил ее «Борисов». – Вы с Киром молодцы! А теперь иди уже!

Прежде чем покинуть комнату, девушка, названная Машей, все же еще раз обернулась к Насте, но, так и не удостоенная внимания – Журова, не отрываясь, буравила взглядом «Артема» – выскользнула в прихожую. Не медля, «Борисов» плотно прикрыл за ней дверь.

– Присядешь? – жестом указал он затем Насте на диванчик у стены. – Разговор может получиться довольно долгим.

– Почему бы и нет? – пожала плечами та и, лишь опустившись на мягкое сиденье, поняла, что прогадала: рукоять пистолета за поясом неловко уперлась в живот, и вздумай теперь Журова выхватить оружие, сперва ей пришлось бы привстать – а это время.

Сам «Артем» остался на ногах. Под его широким пиджаком наверняка имелось достаточно места, чтобы укрыть целый арсенал, но почему-то Настя была уверена, что «Борисов» безоружен. Впрочем, матерый трутень – сам себе оружие. Если, конечно, перед ней трутень – Тот-кто-ее-обратил – а не незнакомый посланец жнецов, зачем-то нацепивший затасканную личину.

– Так кто ты? – поспешила разрешить свои сомнения Настя. – Я тебя не чувствую.

– Ты и не должна, – заявил «Артем». – Но, в принципе, могла бы и догадаться. Очевидно, я не человеческий мальчик, погибший в далеком транзитном терминале. И уж тем более не трутень, убивший того мальчика, а затем породивший семьдесят третью касту – достигнув вершины могущества, он ушел – так бывает всегда. Не первый и не второй – что же у нас остается?

– Сеятель? – неуверенно предположила Журова. – Тот, что летел на Московском «Ковчеге», а потом бесчинствовал на Новой Земле на пару с приятелем-медведем?

– Теплее, – кивнул «Борисов». – Гораздо теплее. Вот только того сеятеля тоже больше нет. За провал миссии его вышвырнули из страты. Так что перед тобой такой же жалкий изгой, как и ты сама, – исполнил он несколько картинный поклон. – Некогда – сеятель двадцать восьмой касты, ныне – презренный трутень. Должен признать, дело это мне пока в новинку… И между нами: так себе ощущение! Тебе не понять: ты в страте-то, по сути, и не была…

– Сейчас вот прям расплачусь от сочувствия! – хмыкнула Настя. – А после… – в ее голосе лязгнуло железо. – После откручу тебе на фиг твою нагло улыбящуюся башку. А когда появится хвост, который ты стыдливо прячешь – то и его оторву. За Веру Варенникову. За Инну с Рыжим. За нас с Тимуром! – к ее собственному удивлению первые три имени не высекли у нее в груди ни малейшей искры, ни теплой, ни холодной, и только при упоминании Тимура ярость, которую она так пыталась в себе пробудить, принялась наконец разгораться. Гнев – плохой помощник только для людей, монстра он способен вывести на пик формы в считанные секунды.

– А силенок-то хватит? – совершенно не испугался ее угроз собеседник. – Эта башка, – похлопал он себя ладонью по макушке, – приделана к шее довольно крепко… Но дело даже не в этом. Ты предъявляешь счет сеятелю, а его, как я уже сказал, здесь нет. Перед тобой трутень. Он не имеет – я не имею – отношения ни к смерти Веры, Инны и Рыжего, ни к тому, что произошло с Тимуром. Сеятель – имел. Я – нет, потому что я – не он, как и ты – более не жнец семьдесят третьей касты.

– То-то бывшие собратья по страте никак не оставят меня в покое! – скривилась Журова. – Для того, наверное, и ищут, чтобы похлопать по плечу да сказать: «Ты теперь трутень и ни в чем перед нами не виновата. Извини за беспокойство!»

– Жнецы ищут тебя не для того, чтобы наказать – ты и в самом деле не отвечаешь за то, что сделала, будучи одной из них. Они тебя ищут, потому что ты опасна.

– Я? Опасна? – не сдержала саркастического смешка Настя. Пыл ее сам собой угасал – подспудно она понимала, что «Артем» прав. В отношении себя прав. – Шутишь?

– Ни в коем разе. По этой же самой причине искал тебя и я.

– Работаешь на жнецов? – холодно прищурилась Журова. – Ты же, кажется, всегда играл на другой стороне? Хотя да, о чем это я – то был сеятель…

– А вот здесь как раз ровным счетом ничего не поменялось, – заявил «Борисов». – Со жнецами мне по-прежнему не по пути.

– Ну и на кой тогда тебе сдалась я? – грубо бросила Настя.

– Я могу тебе помочь. Могу – и хочу. А взамен рассчитываю на твою помощь. Баш на баш – все как положено у приличных трутней.

– Помочь? – переспросила Журова. – Что, можешь вывезти меня из Москвы?

– Зачем? – почему-то удивился такому вопросу ее собеседник.

– Подальше от глаз жнецов, зачем же еще?

– Дурацкая идея, – перестав, наконец, улыбаться от уха до уха, заметил «Артем». – Здесь тебя худо-бедно скрывает фон тысячелетнего города, а в безлюдной провинции они тебя сразу вычислят. Нет, – мотнул он головой, – мое предложение куда интереснее. Я помогу тебе снова стать обычным человеком. Тебе и Тимуру.

– Что? – ошалело уставилась на «Борисова» Настя.

– Вот оно самое, – явно довольный произведенным эффектом, развел руками «Артем». – Ну, что скажешь?

– Скажу, что либо ты полный идиот, либо зачем-то пытаешься выставить идиоткой меня, – опомнилась Журова. – Развоплотить одного – а тем более сразу двоих – из основателей после признания касты Приближенными… Самому не смешно? Кто на такое пойдет?! Это же… Ну, не знаю даже с чем тебе сравнить… Все равно, что оторвать Неназываемому хвост, сделать из него петлю и повеситься на ней!

– Ну и фантазия у тебя, – усмехнулся «Борисов». – Хвост Неназываемого… Затейница! Разумеется, ты права, – продолжил он, резко посерьезнев. – И не права одновременно. Семьдесят третья каста признана Приближенными – и самый отмороженный трутень даже помыслить не посмеет о синтезе антидота, способного развоплотить основателя назад в человека. Но если вдруг Приближенные пересмотрят свое прежнее решение… – он многозначительно умолк.

– Скорее галактика сожмется в точку, – равнодушно заметила Настя. Бывший сеятель определенно спятил – с новоиспеченными изгоями такое случается сплошь и рядом – вот и несет откровенную чушь.

– Есть одно правило, – как ни в чем не бывало продолжил «Артем». – Если трое из девяти основателей выкажут неверность своей страте, каждый – до своего первого окукливания – новая каста окажется дискредитирована. У Приближенных появится обязанность собраться вновь – и предыдущее их решение почти наверняка будет отменено.

– Три предателя из девяти? – в голосе Журовой на миг мелькнула заинтересованность – тут же, впрочем, растаявшая.

– Один у нас уже есть, – выразительно кивнул ей «Борисов».

– Мой случай особый, – буркнула Настя. – А чтобы нашлись еще двое… Не бывало такого, сколько стоѝт кастовая лестница!

– Но не бывало и такого, чтобы сразу трое из девяти основателей приняли токсин против своей воли. Ты – раз, – принялся загибать пальцы трутень. – Тимур – два. Дарья Макаускайте – три. Да и с остальными там, возможно, не все было чисто.

– Ну… – откинувшись на спинку дивана, попыталась осмыслить расклад Журова. – Даже если случится невероятное, три предателя наберутся, и касту распустят – где ты возьмешь антидот?

– У сеятелей, где же еще? В благодарность за такую услугу они уж не поскупятся. А меня, соответственно, охотно примут назад в страту – это упреждая твой вопрос, в чем здесь мой интерес.

– Допустим, – неуверенно кивнула Настя. – А как все-таки ты добьешься предательства Тимура и Даши? Тимур – пахарь, Даша, кажется, вообще учетчик. И пахари, и учетчики всегда стоят на стороне жнецов. Здесь тебе сеятели никак не помогут!

– Здесь сеятели не помогут, – и не подумал спорить «Артем». – Здесь мне поможешь ты.

– Я? Это каким же образом?

– Увлечешь их своим примером, – усмехнулся «Борисов». – Сейчас я тебе все подробно объясню…

Журова приготовилась внимательно слушать, но в этот момент дверь комнаты резко распахнулась, и внутрь с глазами по пять рублей влетела стриженая Маша.

– Я же просил нам не мешать! – рявкнул на нее трутень.

– Там, у дома, менты! – перебила его девушка. – Машины с мигалками! И вертолет!

– Что? – посерел «Артем». – Не может быть!

Судорожно вскинув руки, Настя заткнула уши и зажмурилась. Стен комнаты – да и всего дома вокруг – словно не стало, а испуг придал сил ее «взору», развернув панораму на рекордные десятки метров вокруг – благо, детали было не важны, вполне хватило общей картины. На еще недавно пустынной улице стояло впритирку с полдюжины автомобилей с переливающимися синим и красным проблесковыми маячками на крышах – и даже один автобус, из дверей которого на асфальт бодро выпрыгивали полицейские в шлемах с прозрачными забралами. Их более расторопные коллеги уже окружали кольцом башню. В небе, разрывая сгущающиеся сумерки лучом мощного прожектора, и в самом деле кружил вертолет.

– Поня-я-ятно, – сама удивляясь внезапно вернувшемуся к ней спокойствию, протянула Журова. Открыв глаза и опустив руки, она медленно поднялась с дивана.

– А где Кир? – как раз спрашивал в этот момент Машу «Борисов».

– Он на лестницу вышел, – пролепетала стриженая. – Почти сразу, как вы здесь закрылись. Сказал, перекурить…

– Он же не курит, – хмыкнул «Артем».

– Поня-я-ятно, – с нажимом повторила между тем Журова. – Вот, значит, как? Плел мне тут небылицы, а сам втихую послал приятеля за полицией? А что не сразу за жнецами?

– Я тут ни при чем! – раздраженно обернулся к ней трутень – и уперся взглядом в черное пистолетное дуло. – Нет, я правда ни…

– С меня хватит! – процедила Настя, взводя большим пальцем курок. Патрон уже находился в патроннике.

От первого выстрела трутень уклонился, проявив чудеса ловкости. Журова отпрянула, ожидая, что «Артем» тут же бросится на нее, но вместо этого «Борисов» метнулся к оставленной Машей нараспашку двери – и это была его ошибка. Вторая пуля ударила трутня в плечо, развернув и сбив с шага, а уже третья попала точно в голову.

Маша вскрикнула: на ее глазах, еще не завершив падения, тело «Артема» начало трансформироваться, стремительно теряя человеческую личину. Затрещал, лопаясь, костюмчик – он-то оказался настоящий.

Времени на то, чтобы возиться с отрезанием монстру головы и хвоста не было – но можно же было попробовать их отстрелить? Шагнув к уродливому телу на полу, Настя нагнулась, приставила ствол пистолета к серой бугристой шее и нажала на спуск в четвертый раз, однако, добилась лишь негромкого сухого щелчка – осечка. Журова рванула затвор, но тот застрял, едва сдвинувшись – что-то внутри механизма наглухо заклинило.

Разбираться с поломкой было некогда, и, исступленно пнув ногой тушу второго недобитого ею за последние дни монстра, Настя зло отшвырнула бесполезный пистолет в угол.

– Ты, кажется, говорила, у вас есть какие-то схемы для экстренного отхода? – повернулась она к вжавшейся в стену Маше.

Стриженая вздрогнула и закивала – сперва словно заторможенно, потом все быстрее и быстрее.

– Тогда веди! – хмуро велела ей Журова. – И храни тебя Неназываемый, если заведешь в засаду!