Роковой свидетель

54

Крематорий Уортинга находился за городом, в красивом месте. Когда они ехали по длинной подъездной дорожке, Эрика, любуясь открытыми полями и высокими деревьями, думала, что незаметно организовать арест здесь вряд ли получится. Она ожидала увидеть более застроенный район.

– Раньше тут был старинный замок, – вспомнила Мосс, – а потом его снесли и построили крематорий.

Небо было ясным, и когда длинная подъездная дорожка повернула направо, деревья расступились, и они увидели длинное низкое здание крематория с плоской белой крышей. Слева и справа от них располагались ряды надгробий, в стороне в одиночестве стоял погруженный в скорбь мужчина; пожилая дама в теплом бежевом пальто клала букет цветов на небольшую квадратную могилу. Чуть поодаль с ветки за ней наблюдала ворона. Казалось, все было так мирно, но идиллическую картину портил вид длинной трубы, выпускавшей в небо клубы темного дыма.

– Ненавижу эти места, эти контрасты, – скривила губы Мосс. – Я помню похороны бабушки. После службы мы все стояли в таком же вот прекрасном месте и вспоминали ее, но никто не хотел говорить о том, что черный дым из трубы и запах гари – это она.

Эрика посмотрела на Мосс, удивленная мрачностью ее слов. Мосс обычно была невозмутима.

– Все в порядке?

– Со мной? Конечно. – Мосс глубоко вдохнула.

Эрика повернула за угол, и они вышли в покрытый гравием дворик. У главного входа уже ожидала полицейская машина, а перед ней, скрестив руки, стояли двое молодых офицеров в форме.

– Нет-нет-нет. Почему они не в штатском? – пробормотала Эрика, уводя машину от главного входа. Офицеры, судя по их позам, были готовы к действию. – Эти клоуны сейчас устроят переполох!

– Вот сейчас все и случится, – Мосс указала на главный вход, где на верху лестницы стояли Силла, Колин и Рэй. Мужчины держали Силлу под руки, она то и дело промокала салфеткой глаза. Они побрели вниз, вслед за ними другие присутствовавшие на церемонии прощания стали выходить и спускаться по широким каменным ступеням к парковке.

Оба офицера подкрепления оказались из тех брутальных полицейских, что всегда пугали Эрику. Она и сама была наизготове, но эти ребята, судя по всему, настроились открыто нападать. Тот, что повыше, отошел от машины, поправил фуражку, проверил ремень, убедился, что при нем и наручники, и дубинка.

– Нам нужно пойти и поговорить с ними прямо сейчас. – Эрика решительно отстегнула ремень безопасности. Они с Мосс поспешили к патрульной машине, и Эрика уже собиралась было достать ордер, когда увидела, что из крематория вместе с Шоном и его компанией выходят Джаспер и Тесс.

– Я старший инспектор полиции Эрика Фостер. Это инспектор полиции Мосс. – Эрика не сводила с них глаз. Бекки и Кэтлин вышли на ступени как раз перед тем, как из дверей вывалился отец Джаспера Конрад, хватаясь за руку жены.

– Я констебль Джон Фрайетт, – представился темноволосый офицер. – Это констебль Мюррей Фрейзер.

Мюррей, рыжеволосый мужчина с волевой челюстью и ярко-зелеными, немного близко посаженными глазами, приложил руку к фуражке, небрежно отдав честь, что вызвало у Эрики вспышку раздражения.

– Это подозреваемый? – и он показал Эрике распечатанную фотографию Чарльза Уэйкфилда, не самую удачную: с предыдущего ареста, с дикими глазами и окровавленной повязкой на голове.

– Послушайте, нам надо сделать это как можно тише. Я прошу вас подождать, пока все не разойдутся, и только потом мы подойдем к Чарльзу Уэйкфилду.

– Его обвиняют в сексуальном насилии? И убийстве? – уточнил констебль Фрайетт.

– Да… – начала было Эрика, и мужчины тут же вскинулись, как собаки, готовые атаковать. Констебль Фрейзер взял фото и внимательно в него всмотрелся. В этот момент из крематория самыми последними вышли Чарльз с Генриеттой, щурясь от яркого солнца. Генриетта опиралась на трость, и Чарльз взял ее под локоть, но в этом жесте не было галантности – казалось, он просто хватается за нее, как ребенок, которого впервые ведут в детский сад.

Тесс, должно быть, заметила Эрику, Мосс и двух офицеров в форме, что было несложно, и подошла к ним. Ее глаза были опухшими от слез.

– Что это? Что происходит? – спросила она высоким от напряжения голосом.

– Ничего. Простите, мы не хотим вас беспокоить, – пробормотала Эрика, чувствуя, как внутри нарастает паника.

– Вы припарковали полицейскую машину с опознавательными знаками прямо у главного входа во время кремации моей сестры?! – закричала она. Все присутствующие начали оглядываться на машину. Джаспер и его родители, обеспокоенные, стояли в стороне. Когда Чарльз и Генриетта спустились по ступенькам, они уставились на них, и Эрика заметила, как Генриетта пихнула Чарльза локтем.

– Простите, мы уберем эту машину, мне очень жаль, что так получилось, – повторяла Эрика, пытаясь успокоить Тесс, при этом не сводила глаз с Чарльза.

– Я пожалуюсь вашему начальнику. Это просто немыслимо! Вас никто сюда не звал!

Чарльз спустился по ступенькам и подошел к Тесс.

– Тесс, милая моя… Не обращай на них внимания, эта новая порода офицеров очень груба и, честно говоря, не имеет ни малейшего представления о работе полиции…

Эрика понимала, что Чарльз, скорее всего, излагает точку зрения брата, но для двух молодых полицейских эта грубость была как красная тряпка для быка. Дальнейшее произошло так быстро, что Эрика не успела даже опомниться от шока: Фрайетт и Фрейзер бросились на Чарльза, а он инстинктивно развернулся на каблуках и с удивительной энергией рванул через парковку. Генриетта громко закричала: «О нет!» – и все собравшиеся замерли, глядя, как двое офицеров гонятся за Чарльзом. Они догнали его на краю гравийной дорожки, у полоски кустов, где спускался вниз травянистый холм, небольшая табличка на котором гласила, что здесь находится Сад скорби. Фрейзер схватил Чарльза за куртку, но тот выскользнул из нее, потерял равновесие и шлепнулся под изгородь, покатившись вниз по травянистому склону.

– Хватайте его! – закричал Фрейзер. – Не дайте ему уйти!

К этому времени всякая надежда на тихий, не привлекающий внимания арест испарилась. Стоя на ступеньках крематория рядом с Тесс, Джаспер кричал Эрике и Мосс:

– Что вы делаете? Он же старик! Вы, сраные головорезы!

Эрика и Мосс рванули по гравийной дорожке, и, добравшись до редких изгородей Сада скорби, увидели, что Фрейзер коленом прижал Чарльза к травянистому склону, второй офицер склонился над ним и зачитывает его права, а Чарльз пронзительно визжит, как поросенок, пытаясь вырваться. Все присутствовавшие от удивления раскрыли рты, и единственными, кого эта ситуация нимало не смутила, были отец Джаспера Конрад и его супруга, стоявшие у подножия ступенек и спокойно за всем этим наблюдавшие.

Эрика и Мосс поспешили вдоль кустов туда, где полицейские прижимали Чарльза к земле.

– Слезайте с него! – скомандовала Эрика. – Немедленно!

Она была в ужасе от того, как все это произошло за такое короткое время.

Фрейзер убрал колено, Фрайетт отошел в сторону. Они оба задыхались. Именно тогда Эрика увидела, что Чарльз перестал визжать и теперь лежит на траве очень неподвижно, лицом вниз. Она поспешила к нему и осторожно перевернула его на спину. Он что-то бормотал и закатывал глаза.

– Моя рука! Он сломал мне руку! – выкрикнул он с плаксивой яростью.

– Вызовите «скорую»! – приказала Эрика и начала зачитывать Чарльзу Уэйкфилду его права, но тут его веки задрожали, а голова повернулась набок. Он потерял сознание.